***
За завтраком было довольно шумно. Утренняя почта всегда вызывала среди студентов сильный ажиотаж. Над столами носились совы, хлопая тяжёлыми крыльями и высматривая своих адресатов. А те волшебники, кому повезло одним из первых получить свои посылки и письма, взволнованно их разворачивали, на время забыв о еде. Риддлу никто не писал. Во всей Англии и, кажется, даже волшебном мире не существовало человека, с которым староста Слизерина был близок и который мог бы отправлять ему письма с рассказами о жизни вне школы или посылки со сладостями. Но он, впрочем, ничего подобного и не ждал. Надев на вилку тонкую полоску бекона, парень осторожно посмотрел в сторону стола гриффиндорцев. Поттер был там и тоже читал письмо от кого-то из родичей. Рядом с ним сидела белоснежная полярная сова. Мальчик зевнул, бегая взглядом по рукописным строчкам и аккуратно почёсывая птице пёрышки. Домашних животных у Тома тоже никаких не было. А точнее, не было денег на них. Пособия, которое в Хогвартсе выдавали сиротам, едва хватало на покупку формы и кое-каких учебников, и ни о каких дополнительных тратах можно было и не мечтать. Правда, если бы у Риддла были лишние сикли, он бы вряд ли потратил их на домашних животных из списка дозволенных — из всех существ ему нравились разве что змеи.***
— Гарри, мальчик мой, что-то вы совсем потеряли форму! — воскликнул Гораций Слизнорт, когда гриффиндорец случайно влил в котёл не меньше трети склянки с пиявочным соком. Зелье вместо ярко-зелёного приобрело оранжевый цвет. — Вам придётся существенно изменить концентрацию остальных ингредиентов, друг мой, — назидательно произнёс профессор. — Иначе ваше зелье будет опасно для употребления, а я буду вынужден поставить вам ноль за работу в классе. Поттер со вздохом кивнул, а затем с надеждой посмотрел на Гермиону, хватаясь за её помощь, как за спасительную соломинку. — Гарри, мне самой надо варить уменьшающее, — недовольно прошептала подруга, нарезая сушёных гусениц. — Я не могу заниматься ещё и твоим. Но, глядя на измученное лицо товарища, которому, как она знала, и сегодня снились кошмары, Грейнджер всё-таки сжалилась. — Попробуй взять две крысиных селезёнки вместо одной. — Ну как? Подруга сняла с огня котелок и потянулась за чистыми склянками, чтобы перелить в них немного зелья для сдачи. Время подходило к концу. Гарри долил в котёл немного сока смоковницы, аккуратно помешал варево и с замиранием сердца кинул туда последнюю гусеницу. Зелье хлюпнуло и стало болотно-коричневым. Поттер безнадёжно вздохнул. — Кажется, не очень. Мимо проскочил Малфой, по пути заглянув в котёл гриффиндорца. — М-да, Поттер… — скривив губы, протянул он, — от вида твоего зелья точно помереть хочется. Уизли и то справился лучше. — Отвали, Малфой, — огрызнулся на него Рон. Однако слизеринец был прав, и зелье Рональда куда больше походило на то, что требовалось. Гарри в этот раз ничего отвечать не стал, а только внимательно проследил взглядом за уходящим Малфоем. Он вёл себя, как обычно, а значит, действительно ничего не помнил с прошедшей ночи. Том постарался на славу. Поттер невольно задумался, в который раз он уже проворачивал этот трюк… Он перелил зелье в маленький бутылёк и без особой надежды понёс его на проверку к профессору. Слизнорт вздохнул, покручивая в пальцах склянку с зельем мальчишки. Поттер в ожидании разглядывал стопки котлов за его спиной. — Что ж, Гарри, — изрёк наконец зельевар, — для жизни ваш отвар едва ли будет опасен, но, боюсь, при помощи него вы и на дюйм никого не уменьшите. Гриффиндорец вновь посмотрел на него, ожидая уже окончательного вердикта. — Только два балла, — заключил профессор и начертил у себя на пергаменте названную оценку, а затем, просмотрев предыдущие строчки, вздохнул. — И я попрошу вас ненадолго остаться.***
Том осторожно притворил дверь кабинета зельеварения и остановился. — Гарри, ваши оценки в последнее время оставляют желать лучшего, а уже через несколько недель у вашего курса должен быть семестровый тест… Слизнорт сидел за столом, сложив перед собой руки. Поттер стоял рядом и неловко переминался на месте. — Да, я знаю, сэр. — И вам стоит работать значительно лучше, если вы хотите получить хотя бы оценку «удовлетворительно». — Да, сэр. Профессор внимательно посмотрел на него. — Вас, должно быть, удивляет то, что меня волнует ваша успеваемость, Гарри, — произнёс маг. — Но, знаете, я когда-то был преподавателем и у вашей матери, и она была удивительно одарённой студенткой, несмотря на то, что родилась в магловской семье… Том удивлённо приподнял брови. Так, значит, мать Поттера тоже была грязнокровкой? — И я уверен, что вы унаследовали её потенциал, но по каким-то причинам совершенно его не используете. Поттер вздохнул. На самом деле у него не так уж плохо выходили зелья, когда никто не стоял над душой, Гермиона не скупилась на небольшие подсказки, а сам он был выспавшимся. Но при несоблюдении хотя бы одного пункта всё шло к соплохвостам, а сегодня он так хотел спать… Профессор принял его вздох за согласие и перевёл взгляд на кабинет. И наконец-то заметил старосту. — Том! — воскликнул Слизнорт, привстав со своего места. — Мальчик мой, я вас совсем не заметил. Гарри обернулся. Смысла скрытничать больше не было, и Риддл отошёл от двери. — Я пришёл, как вы и просили, сэр. — Да, да… — профессор засуетился. — Я посоветовался с мадам Помфри насчёт новой настойки. Она должна значительно ускорить процесс заживления. Он выдвинул несколько ящиков с различными склянками, но, не найдя нужной, только всплеснул руками. — Ох, простите мне моё беспамятство, Том… кажется, я забыл её в своём кабинете. Риддл повёл бровями. Слизнорт поспешно взглянул на часы. — Но если у вас есть время… — Конечно, сэр. Слизнорт выбрался из-за стола, облегчённо вздохнув, и только после этого вспомнил про существование Поттера. — Гарри, я вас уже не держу. Можете идти на занятия. Гриффиндорец повернулся было в сторону выхода, но неуверенно притормозил. Слизнорт сказал что-то про новую заживляющую настойку. Мальчишку волновало состояние руки Риддла, а как участник ночной погони он, пожалуй, имел право знать… Гарри вопросительно посмотрел сперва на Тома, а затем на профессора. — Не знаю, стоит ли вам… — неуверенно начал Слизнорт и в поисках поддержки взглянул на своего старосту. Тот безразлично качнул головой. — А, впрочем, пойдёмте, если хотите. Думаю, ваша помощь не будет лишней.***
Слизнорт провернул в замке ключ и потянул на себя тяжёлую дверь, запуская учеников в натопленный и по-домашнему заставленный мебелью кабинет. Том прошёл первым. Гарри проскользнул за ним следом, с интересом разглядывая непривычно большую комнату. В кабинете декана он был всего второй раз, и в первый визит всё внимание мальчика было приковано к еле живому старосте, а не к окружавшему их интерьеру. — А он должен быть таким огромным? — тихо спросил он у Риддла, когда дверь за ними закрылась, а профессор направился к стоявшему у дальней стены буфету. — Кабинет? Он должен быть настолько большим, насколько это нужно Слизнорту. Для вечеринок и встреч со студентами он расширяет его ещё сильнее, — ответил парень. Поттер удивлённо взглянул на него. — Вечеринок? — А, ты ведь не знаешь, — вспомнил Том. — Это только для старших курсов. И только для избранных. Гриффиндорец показательно закатил глаза. В тоне старосты так и сквозила его извечная снисходительность и чересчур высокое самомнение. Посмотрите на него, каков «избранный». Том хмыкнул. — Не переживай, тебе, по всей видимости, путь в любимчики Слизнорта уже предопределён. — Больно надо, — бросил в ответ мальчишка. Зельевар тем временем дошёл до буфета и взял в руки стоявший на нём бутыль из тёмно-коричневого стекла. Риддл прошёл дальше. Гарри немного притормозил, вспомнив, зачем они пришли в кабинет декана. Он напряжённо смотрел, как Том осторожно снимает с правого плеча мантию, а затем стаскивает с себя и надетую поверх рубашки повязку, обнажая бинты. Сквозь белую марлю тонкими полосами проступала потемневшая кровь. Риддл медленно опустился на низкий диван, поддерживая больную руку, после чего обернулся к мальчишке. — Ты сюда просто поглазеть пришёл? Поттер смутился. Он не совсем представлял, какая от него может быть польза. — Для начала принеси вон ту чашу, — распорядился Риддл, кивнув в сторону плоской посудины, стоявшей на одном из комодов. Гарри быстро сбегал за ней и спустя пару мгновений поставил чашу на низкий столик рядом с диваном. Том удовлетворённо кивнул, а затем достал волшебную палочку. — Агуаменти. Он взмахнул палочкой на манер волны и аккуратно стукнул ей по краю керамической плошки. Чаша наполнилась кристально чистой водой. Поттер восхищённо уставился на ловкое колдовство, а староста со сдержанным вздохом отложил палочку. Теперь предстояло самое неприятное. — Помочь? — осторожно спросил третьекурсник. Риддл, начавший снимать бинты, взглянул на него исподлобья. С одной стороны, ему было сложно управляться левой рукой, но с другой… мог ли он положиться в подобном деле на кого-то кроме себя? Он вообще предпочитал не доверять никому. Правда, этой ночью он по собственной неосторожности всё же доверился Поттеру, позволив себя обнять, и ничем фатальным это не завершилось… Поттер подошёл чуть ближе. Том не был уверен в своём решении, но всё же откинулся на спинку дивана, позволяя гриффиндорцу прикоснуться к повязке. В три руки дело пошло быстрее. Гарри осторожно снимал бинт, моток за мотком, стараясь не задевать больную конечность. Риддл, слегка стиснув зубы, следил за ним и в особо сложных моментах всё же предпочитал делать всё сам. В паре мест повязка оказалась присохшей к ране, но тут на помощь пришла вода… Слизнорт, проверивший этикетку на бутыли и смочивший снадобьем марлю, удивлённо застыл на месте. Он хорошо знал привычки своего старосты, и на его опыте это был первый случай, когда Том просто так принял чью-либо помощь. Наконец осталась всего пара мотков, которые Риддл снимал сам, и Гарри просто присел рядом с ним, напряжённо глядя на то, во что теперь превратилась рваная рана. Вид был не такой кошмарный, каким его себе представлял мальчишка. Усилиями Слизнорта и советами мадам Помфри, которой самого пациента так и не показали, края раны удалось кое-как срастить, но на стыке она всё ещё кровоточила. Слизнорт вернулся к ним, держа в руке смоченную снадобьем марлю. Том подвинулся ближе к краю, а затем осторожно положил больную руку на подлокотник. Профессор вздохнул. Ему все эти заботы доставляли не меньше дискомфорта, чем Поттеру. — Что ж… Маг немного помедлил, но затем быстрым движением положил марлю на руку юноши, плотно прижав её к ране. А после пару раз взмахнул палочкой, очищая и накладывая поверх компресса бинты. Гарри неотрывно следил за лицом слизеринца, но оно сделалось абсолютно непроницаемым. На первый взгляд казалось, что Риддл вообще ничего не чувствует. Но парень явно был напряжён и, пройдясь взглядом вниз, Поттер заметил, с какой силой вторая рука Марволо сжимала диван. Плечо и предплечье старосты тихо подрагивали. Гарри стиснул зубы, наблюдая за тем, как наматываются бинты. Тому было больно, и эта боль, в отличие от той, что он видел в своих кошмарах, была настоящей. От осознания этого Поттер будто бы мучился вместе с ним. Он перевёл взгляд на побелевшие от напряжения костяшки старосты. Тому было больно, а он, как и в этом проклятом сне, ничего не мог сделать. Однако… во сне у него не получалось и двинуться, а сейчас он сидел рядом, буквально в нескольких дюймах от Риддла, и вполне мог хотя бы достать до него рукой. Он колебался совсем недолго, а затем протянул руку и осторожно положил её на напряжённую кисть слизеринца. От неожиданности Том тихо вздрогнул и ошарашенно уставился на мальчишку, на пару мгновений даже забыв про боль. Но Гарри не отпустил его. Поттер аккуратно сжал руку парня, заставляя его хоть немного её расслабить. Риддл невольно поддался. Повязка наконец полностью уложилась на рану, а концы бинтов сами по себе завязались в небольшой узелок, но Том всё так же удивлённо смотрел на Поттера. Из ступора его вывело легкое похлопывание по плечу от Слизнорта. — Вы молодчина, Том, — с некоторым облегчением похвалил его зельевар. — Не всякий взрослый маг может похвастаться такой выдержкой. Риддл моргнул. — Да… спасибо, сэр. Профессор подхватил чашу с порозовевшей от крови водой и отошёл, оставив юношей сидеть на диване. Гарри, немного помедлив, всё же отпустил руку старосты. У Слизнорта были ещё занятия, а потому волшебникам пришлось поспешно покинуть его кабинет. — Поттер, что это было? — нахмурившись спросил Риддл, когда за ними закрылась дверь. — Что именно? — удивлённо хлопнул ресницами гриффиндорец. — Я думаю, ты меня понял. — Э-э… — мальчишка несколько потерялся, — я просто хотел… Взгляд старосты стал тяжёлым. Риддл резко остановил третьекурсника. — Что ты хотел? — Том, слушай… Слизеринец не дал Поттеру договорить, грубо ткнув его пальцем в грудь. — Я же говорил тебе, я не люблю, когда ко мне прикасаются. — Я помню, но мне показалось… что ты был не против… сейчас. — Ты!.. — возмущенно выдохнул Том. — Да что ты вообще понимаешь в том, что я чувствую? Как тебе могло что-то там показаться?! Гарри с напрягом выдохнул. — Я не знаю. Но я думаю, любой человек, когда ему больно, хочет, чтобы кто-то был рядом… и чтобы он как-то помог, пожалел его. Губы Риддла вдруг неприятно дернулись. — Я говорил, чтобы ты даже не думал меня жалеть. Поттер замер и удивлённо приподнял брови. — И что? — И что?! Том в самом деле начинал злиться, однако Поттера это только разгорячило. — Да! — выпалил он. — Да, я жалел тебя. И что плохого в том, чтобы жалеть кого-то? Ноздри старосты раздулись от гнева. Его пальцы дернулись вверх и жестко уперлись Поттеру в шею, будто оружие. — Жалость бесполезна, — четко процедил Том. — Жалея кого-либо, ты лишь признаёшь его беспомощность в твоих глазах. Ты опускаешь его ниже себя. Втаптываешь в грязь и думаешь, какой же он жалкий. Жалость — это худшее из унижений, и я не намерен его терпеть. Гарри даже замер на пару мгновений. — То есть, по-твоему, лучше быть недостойным жалости? Риддл схватил его за подбородок, но, опомнившись, отпустил. — Да. В глазах парня уже блуждали знакомые Поттеру недобрые огоньки, но Гарри упрямился, не желая сдавать позиции. — Слушай. Я не собирался тебя унижать и не делал этого. Я хотел помочь. — Мне не нужна твоя помощь, — гневно выплюнул Риддл. Гарри хотел что-то сказать, но запнулся. В его голове будто бы вспыхнула небольшая настольная лампа, осветив те углы, в которые он предпочитал не заглядывать. Он посмотрел Риддлу прямо в глаза. — О, правда? — Правда, — язвительно отрезал Том, не заметив перемен в настроении гриффиндорца. — Тогда я пойду. Поттер отступил на шаг и, развернувшись, пошёл прямо по коридору. Ему было не важно куда. Хоть на занятия. Хоть на тренировку. Хоть на отработку злющему Нюниусу. Лишь бы как можно дальше от этого неуравновешенного придурка. Риддл смотрел ему вслед. Внутри него всё ещё бурлило негодование и, казалось, вот-вот должно было выплеснуться на первого встречного. В этот момент он всем сердцем ненавидел мальчишку. Но почему-то вид уходящего гриффиндорца оставлял на его душе какой-то тошнотворно тягучий след…