***
— Гарри! — предупредительно крикнул Вуд, видя, как на непривычно задумчивого третьекурсника летит бладжер. Поттер пригнулся. Мяч просвистел за его спиной и направился в сторону охотниц гриффиндорской команды. Оливер на время оставил кольца и подлетел к ловцу. — Гарри, у тебя всё в порядке? Мальчик запоздало кивнул. Взгляд его всё ещё был немного потерянным. — Слушай, — обеспокоенно сказал Вуд, — у нас на носу матч с Пуффендуем. Если у тебя что-то случилось, лучше скажи команде… — Нет-нет, у меня всё нормально, — заверил его Поттер, — я просто не выспался. Капитан нахмурился. — Гарри, это тоже не хорошо. — Я приду в форму к матчу, — пообещал мальчик. Вуд внимательно посмотрел на гриффиндорца. За его спиной Анжелина и Кэтти забросили в пустые кольца уже третий мяч, а близнецы от скуки начали отбивать в их сторону бладжеры. Фред попал в среднее из колец. — Есть!!! — радостно заорал второй близнец. — Гол забивает Фред Уизли! Гриффиндор зарабатывает десять очков!!! Они с братом зашли на почётный круг. Вуд вздохнул. — Ладно, Гарри. Но больше не отвлекайся, а то мы так лишимся ловца ещё до матча с пуффендуйцами. Парень развернулся на месте и полетел к кольцам, по пути выкрикивая указания расслабившейся команде. Поттер поднялся выше и выпустил из руки тренировочный снитч, чтобы не сидеть на метле без дела. Мячик резво затрепетал крылышками. Он пару раз облетел вокруг головы мальчишки, юркнул вниз, а затем резко рванул вперёд… Спустя семь минут чистой погони снитч снова оказался в перчатке Поттера. Пусть магия в этом мячике уже порядком ослабела за несколько лет, и он не мог разогнаться на полную, результат ловца был очень хорошим. Оливер, следивший за ним всё это время, поднял большой палец вверх. Остановившись, Гарри зевнул уже в который раз за тренировку. Кошмары теперь снились ему несколько реже, но качественно поспать он всё равно не мог. Правда, причина его несобранности была вовсе не в недосыпе… По стадиону прошёлся ветер, взлохматив и без того непослушные волосы гриффиндорца. Гарри вздрогнул от холода: даже одетый в зимнюю форму он всё равно начинал замерзать, стоило ему хоть ненадолго остановиться. Поттеру сразу вспоминалось согревающее заклинание, о котором совсем недавно ему рассказывал Риддл. Недавно, если отмерять дни по календарю. И целую вечность назад по ощущениям Поттера. Мордред бы побрал этого Риддла. А ведь он только обрадовался тому, что у него наладились отношения хотя бы с одним слизеринцем! Мать всегда просила его не судить предвзято, несмотря на то, что Сириус постоянно твердил, что все слизеринцы — заносчивые мерзавцы, даже близко не знающие, что такое дружба и благодарность. В душе Гарри был добр, и ему очень хотелось хотя бы в этом вопросе последовать воле матери, но, видимо, Бродяга всё же был прав. По крайней мере Риддл уж точно не знал ни того, ни другого, и Поттер в этом теперь окончательно убедился. Он не знал, расстраивало это его или всё-таки больше злило. Со старостой они теперь виделись только во время еды в Главном зале, где Риддл упорно его игнорировал, и всего раз пересеклись в коридоре, когда шестикурсник удостоил его лишь пренебрежительно-злого взгляда, а затем обратил внимание проходившего мимо Перси на неподобающий вид третьекурсников: Симус на паре по Заклинаниям случайно поджёг галстук и мантию себе и сидевшему рядом Дину. Староста Гриффиндора снял баллы незамедлительно. В такие моменты Поттеру очень хотелось как следует дать по зубам слизеринцу, несмотря на свой низкий рост, а также принадлежность к волшебной касте. Он уже и забыл, какой сволочью мог быть Том… Но, когда Гарри вновь оставался один, на него накатывало необъяснимое сожаление. Вспоминались моменты, когда у них со старостой получалось ладить, а в Риддле хоть на долю секунды просыпалась обычная человечность. И не хотел он тогда его унижать. Просто взял за руку, как это обычно делала Лили, когда успокаивала его в детстве. И ведь это сработало! Но Том был редкостно неблагодарным упрямцем и, видимо, физически был неспособен принять подобную помощь. Или был просто-напросто совсем непривычен к заботе… Иногда даже Поттеру начинало казаться, что он готов помириться или даже первым предложить мир, потому как точно знал, что Том не пойдёт на это. Но потом они вновь встречались за завтраком, и при взгляде на чванливое лицо слизеринца, угрюмо ковырявшегося в тарелке, все добрые порывы сразу же отпадали. А после он опять оставался один, и всё началось по новому кругу. Вот и на тренировке Гарри вновь начал чувствовать себя виноватым. А сейчас ему и вовсе стало совсем тоскливо и холодно… Мимо него снова просвистел бладжер, отбитый кем-то из близнецов, но в этот раз Поттер успел пригнуться и без чужих подсказок. Он развернул «Молнию», готовясь к очередной погоне за стареньким снитчем, но вдруг удивлённо остановился, уставившись на черневший за стадионом Запретный лес. Мальчик вгляделся. На пару мгновений ему показалось, что между деревьями скользили странные тени…***
— Ремус! — окликнул мужчину Поттер, пробегая по коридору прямо с метлой и в спортивной форме. — Ой, то есть, профессор Люпин! Преподаватель остановился, удивлённо оглянувшись на гриффиндорца. Гарри резко затормозил. — Гарри? Что-то случилось? — Надо поговорить, — пытаясь отдышаться, произнёс мальчик. Люпин смотрел на него недоумённо, но всё же пригласил к себе в кабинет. Он знал этого мальчишку почти с рождения и был уверен, что просто так тот волноваться не будет. — Скажи, пожалуйста, что мне показалось, — попросил Поттер, опёршись руками на каменный подоконник. Ремус тяжко вздохнул. — Боюсь, что нет, Гарри. — Но… — гриффиндорец даже запнулся, — но что они делают в Хогвартсе?! Оглянувшись, он посмотрел на Ремуса, и тот после некоторых колебаний тоже подошёл к окну и встал рядом, облокотившись на стену. — Понимаешь, — маг задумчиво посмотрел сквозь мутноватые стёкла, — после того полнолуния преподавателям не сразу удалось всё восстановить. Думаю, ты это и сам видел. И среди студентов начали ходить слухи. — Какие? Про то, что… — По замку ночами разгуливает страшный монстр, — предупредил вопрос мальчишки Люпин. — И эти слухи дошли до попечительского совета, а через них — и до Министерства. Поттер сжал кулаки. Он даже знал, кто распускал эти слухи. Малфой только недавно, на паре по Прорицаниям, хвастался должностью отца в Министерстве Магии, а также его ролью в школьном совете… — И они послали для отлова монстра… дементоров? — Для защиты замка, — поправил его Люпин. — Но скорее даже не за этим, а чтобы насолить Дамблдору. У отдела Образования, знаешь ли, свои требования к обучению, которым директор совсем не следует… — Для защиты?! Но они же тюремщики! — возмутился мальчишка. — И ты сам говорил, что они опасны. — Да, опасны. Благо, директор запретил им приближаться к замку. — Но я их видел. Они почти подошли к стадиону! Ремус вздохнул. Глядя на него, гриффиндорец заволновался. — А они точно не будут тебя ловить? — Нет, Гарри, — оборотень даже слегка улыбнулся. — Да и я сомневаюсь, что у них получится, если они попробуют: в человеческой форме я смогу защититься, а животных они трогать не станут. — Ремус, ты не животное, — возразил Поттер. Он уже успел понять, насколько больно было Люпину осознавать эту свою природу. — Спасибо, Гарри, — маг по-доброму посмотрел на мальчишку. — Но для дементоров это так. И, пожалуй, это единственный плюс в том, чтобы быть оборотнем. Гриффиндорец слегка успокоился. Однако у него ещё остались вопросы. — А как же студенты? Профессор нахмурился и качнул головой. — Дементоры не должны были подходить так близко. Я поговорю с Дамблдором. Думаю, он сможет на них повлиять. В кабинете повисла напряжённая тишина. Несмотря на ответ мужчины, Гарри всё ещё взволнованно вглядывался в окно, одновременно боясь и надеясь различить у границы леса тёмные силуэты. Ремус мягко положил руку ему на плечо. — Тебе не стоит бояться их, Гарри. Ты ведь не забыл заклинание, которое разучивал на каникулах?***
31 июля 1993 год Неизвестно, благодаря чьим-то искусным чарам или же по собственной воле случая, но погода в этот летний день была просто чудесной. Солнце, хоть и жарило землю и пока ещё ярко-зелёную траву (к которой уж точно приложила магию миссис Поттер), то и дело скрывалось за облаками, давая всему живому время для передышки. А по магической деревушке гулял лёгкий ветерок, щекотавший носы весёлым детишкам и приносивший прохладу. В доме Поттеров было необычайно шумно: всё-таки это был день рождения их любимого сына. И гостей было много. Сириус, хватив для настроя немножечко медовухи, уже травил весёлые байки, которые с открытыми ртами слушали Рон с Гермионой. Ремус сидел рядом с ним, в мягком кресле, тоже поддавшись воспоминаниям. Фред и Джордж менялись местами каждый раз, когда им приходилось выходить из-за праздничного стола, и гости — все поголовно — путались, кто из них кто. За целый день к ним даже успело наведаться с поздравлениями несколько друзей четы Поттеров из Министерства, которых сам Гарри едва ли знал. Но эти визиты никому не принесли неудобств и даже наоборот — большая часть этих друзей была мракоборцами, а потому Поттер-младший, праздновавший своё тринадцатилетие, с восторгом с ними знакомился. Не согласились прийти на праздник разве что Дурсли, несмотря на уговоры Лили (которые, впрочем, были не такими уж долгими), и вместо этого прислали имениннику короткую поздравительную открытку. И также отсутствовал школьный друг родителей Гарри — Питер Петтигрю, но от него не было вестей уже долгое время, а потому его визита точно никто не ждал. Но время уже двигалось к вечеру, а потому в доме Поттеров остались лишь самые близкие и само празднество стало совсем уютным. Джеймс взмахом волшебной палочки немного поменял расстановку кресел, а Лили отправила всю лишнюю посуду самостоятельно лететь в мойку и принесла десерт… Гарри развернул один из подарков. Эта была толстая книга с маггловскими сказками от Гермионы. Он, улыбаясь, взглянул на подругу. — Здорово! Гермиона радостно улыбнулась. Поттер подумал о том, что надо будет и ей подарить такую же, только с традиционными сказками волшебных семей. Следующим был подарок от семьи Уизли. — Ну, Гарри, открывай! — хором заторопили его близнецы. Мальчик развернул свёрток. Внутри оказалось две пары вязаных носков: с мётлами и с золотыми снитчами. Рон немного смутился. — Мама связала их для тебя… Его расстраивало то, что у его семьи не было лишних денег на подарки друзьям, и миссис Уизли таким образом находила выход из ситуации, но Гарри очень обрадовался и такому подарку. Тем более, что он был связан с любовью. — Круто, Рон! — Во-о-от, — одобрительно протянули Фред с Джорджем. — А если заглянешь к нам на Рождество, станешь ещё и обладателем фирменного свитера! — Лучше не надо, — наклонившись к нему, шепотом посоветовал Рональд, — свитер просто ужасный… Поттер заулыбался. Ему очень нравилось всё, что происходило в данный момент. Он чувствовал себя и в самом деле счастливым. Сириус тем временем поднялся из своего кресла и скромно откашлялся. — Так, Гарри… я помню, что обещал тебе прекрасный подарок, но надеюсь, что ты простишь мне небольшую задержку… — Бродяга сложил руки за спиной, чуть отведя глаза в сторону. — К сожалению, в Косом переулке мне отказались продавать её раньше времени, а Ремус отговорил меня от вооружённого нападения на курьера с заказом для ирландской сборной… У Поттера-младшего перехватило дыхание. Магазин в Косом переулке? Ирландская сборная? — Сириус! Ты серьёзно?! — Ну, не совсем, курьера я, конечно, грабить не собирался… — с улыбкой начал оправдываться Блэк, решив, что в крестнике всё-таки надо воспитывать добрые качества, но Гарри не дал ему договорить, сорвавшись с места и крепко обняв мужчину. — Эй-ей! Полегче! Я ведь даже ещё ничего не подарил! — Это на будущее, — уверенно заявил именинник. Сириус довольно расхохотался и обнял его в ответ, а затем подхватил со стола наполненный до половины бокал медовухи и поднял его над головой. — Предлагаю тост! За моего крестника. За Гарри Джеймса Поттера! Гости взялись за свои бокалы, а те, кому ещё не разрешалось пить — за стаканы со свежим соком, и тоже подняли их вверх. — За Гарри! Время пролетело совсем незаметно, и за шумными разговорами, которые то и дело прерывались всеобщим смехом, солнце укатилось за горизонт. Гостям — по крайней мере тем, кого уже ждали родители — нужно было собираться домой. Братья Уизли, распрощавшись с семейством Поттеров, один за другим шагнули в камин и исчезли в ярко-зелёном пламени. Гермиону согласился подбросить до дома Джеймс. В гостиной остались только Гарри с матерью, а также Блэк и Люпин, помогавшие им с уборкой. Поттер-младший собственноручно вытирал полотенцем вымытую посуду, с небольшой, но доброй завистью поглядывая на взрослых, ловко орудовавших своими волшебными палочками. Теоретически он мог колдовать, несмотря на запреты школы, ведь, когда в доме рядом с ним находились совершеннолетние маги, Министерство никак не могло отследить, кто именно использовал чары… Но Лили Поттер строго настаивала на том, чтобы её сын учился делать простые вещи своими руками. Впрочем, в этом был смысл, и Гарри даже не возмущался по этому поводу, но временами ему так хотелось поколдовать… Мальчик смахнул остатки воды с очередной тарелки и поставил её в общую стопку. Из чистой посуды собралась уже целая башня. Оставалось совсем немного, и он мог вернуться в гостиную к Сириусу, пока тот не успел уйти… Хотя уж кто-кто, а Бродяга уж точно бы не покинул дом Поттеров, не попрощавшись с каждым из них. Гарри потянулся было за новой тарелкой, но перед этим зачем-то взглянул на кухонное окно и вдруг замер. На небольшой лужайке перед домом мелькнул странный свет. Мальчик бросил тарелки и подбежал ближе к стеклу, опёршись руками на раму. Свет оказался облаком, будто бы состоящим из серебристого пара. Какое-то время оно оставалось на одном месте, а затем друг поплыло в сторону крыльца, постепенно принимая форму огромной кошки… Гриффиндорец застыл на месте. Серебристая кошка подбиралась всё ближе к дому, невесомо ступая по примятой траве, а затем, подойдя к двери, прошла сквозь неё, будто бы там и не было никаких препятствий. Мальчик удивлённо хлопнул глазами, а затем бросился в гостиную, где сейчас должен был быть странный зверь. Оттуда доносились спокойные голоса Сириуса и Джеймса, который уже успел вернуться домой. Гарри вбежал в комнату и резко остановился, во все глаза уставившись на сидевшее на столе волшебное существо. Вблизи серебристая кошка оказалась коренастой, но статной рысью. — Гляди-ка, — усмехнулся Бродяга, — а говорил, что у него совсем не будет времени объявиться… Поттер-старший и Ремус одобрительно заулыбались, абсолютно расслабленно сидя в креслах: кажется, никого из них наличие большого серебристого зверя в гостиной не удивляло. В комнату вслед за сыном прошла миссис Поттер. — Кингсли! — удивлённо воскликнула женщина. — Какой приятный сюрприз! Рысь повернулась к ней и почтительно наклонила голову. — Лили. А затем также поприветствовала и остальных. — Джеймс… Ремус… — зверь поочередно кланялся магам, — Блэк. Сириус приветственно приподнял бокал. Гарри смотрел на это действо с открытым ртом и почти не моргая. Рысь говорила голосом незнакомого ему мага. — Гарри Джеймс Поттер, — зверь повернулся к ошарашенному мальчишке. — Прошу прощения за столь поздний визит. Примите мои поздравления. Поттер-младший моргнул, так и не найдя слов для ответа. Рысь вновь обратилась ко взрослым волшебникам: — К сожалению, я не могу задержаться. Министр ненадолго прервал совещание, но оно скоро будет возобновлено. Доброго вечера. С этими словами рысь начала растворяться в воздухе, а затем и вовсе разлетелась едва заметной серебряной дымкой. Гарри восхищённо выдохнул. — Что… что это было? — Кингсли Бруствер, — многозначительно ответил Люпин, но мальчику это, разумеется, ничего не сказало. — Это папин друг из Министерства, — пояснила Лили. — К сожалению, у него очень много работы в последнее время. — А…— в глазах Поттера-младшего появилось некоторое понимание, но удивление никуда не ушло, — и он может превращаться… — В рысь? — Джеймс улыбнулся; сидевших рядом с ним Люпина и Блэка это тоже немного повеселило. — Нет, Гарри, это всего-навсего был патронус. — Патронус? — Заклинание, — пояснил мужчина. — Конечно, для передачи сообщений их мало кто использует, но Кингсли на это горазд. — О… — гриффиндорец немного задумался, разглядывая место, где только что восседала рысь. — А для чего их ещё используют? — Для защиты, — подключился к беседе Ремус. — От дементоров… или смеркутов, например. Это довольно полезные чары, но сложные. Мальчик восхищенно вздохнул. О дементорах он знал не так уж много: только то, что иногда попадалось в газетах, и ещё немного из рассказов взрослых волшебников, но и этого было достаточно, чтобы испытывать перед этими созданиями некоторый предупредительный страх. Благо, в жизни Поттер-младший их никогда не видел. — И это заклинание выглядит как рысь? — Нет-нет, — продолжил Люпин. — У большинства волшебников оно вообще получается в виде сгустка света, а то, что ты видел — это, так называемая, «телесная» форма. Её вызвать сложнее, и она для каждого волшебника своя. — Ого, — Гарри взгромоздился на подлокотник ближайшего кресла, пытаясь переварить услышанное. Тема патронусов его очень заинтересовала. — А какие ещё бывают? — Любые, я думаю, — пожал плечами мужчина. — Всё зависит от характера того, кто использует это заклинание. У меня, к примеру, всё время выходит волк. А у твоего отца — олень. Поттер удивлённо уставился на отца и на Ремуса. — Погодите, то есть вы тоже умеете их призывать? — Конечно. И я, и Джеймс, и Бродяга. — А… — Гарри с вопросительным взглядом повернулся к Лили. — О, твоя мама тоже в этом большая мастерица, — улыбнулся Джеймс, ответив вместо жены. Миссис Поттер одарила его лукавым взглядом. — А какой у тебя патронус? — поинтересовался у неё мальчик. Волшебница хотела сразу ответить, но её прервал Сириус. — Но-но! Вы же не собираетесь ему всё это объяснять на пальцах? Если уж взялись обучать, то следует подумать и о демонстрации. — Никто не обучает, Блэк, — возразил Ремус. — Гарри просто спросил, и я попытался в какой-то мере утолить его интерес. И Джеймс тоже. Лили привычно вздохнула, предчувствуя жаркий спор. — Но так его никто и не научит! — возмутился Бродяга. — Где он ещё узнает про это, если не от нас? От Нюниуса? — А разве в Хогвартсе не должны обучать этому заклинанию? — удивлённо спросил мальчишка. Люпин со вздохом наклонился вперёд, облокотившись на край подлокотника, и устало потёр пальцами переносицу. — Понимаешь, Гарри, тут всё не так просто… Заклинания патронуса действительно нет в школьной программе, потому как многие волшебники просто физически не способны его использовать. Но преподаватели ЗОТИ могут включать его изучение в учебный план по своему усмотрению. Если бы я был твоим преподавателем, я бы точно его включил, но я и правда не видел, чтобы профессор Снейп давал его какому-либо из курсов… — Да он просто сам не умеет им пользоваться, — уверенно заявил Бродяга. — Сириус. Ярко-зелёные глаза миссис Поттер опасно сверкнули. Взглянув на неё, Блэк немного утихомирился, но позиции нисколько не сдал. — Что? Ты разве когда-нибудь видела, как он вызывает патронуса? Лили со вздохом закатила глаза. — Это ещё ничего не значит. — Но наводит на определённые мысли, — резонно подметил Сириус. — Постойте, — прервал их Гарри. — То есть вы хотите сказать, что в школе меня этому не научат? А если… на меня нападёт дементор? — Не нападёт, милый, — успокоила его миссис Поттер. — Все дементоры находятся на службе у Министерства и вряд ли когда-нибудь заглянут сюда к нам и уж тем более в Хогвартс. — А вдруг? Волшебница мягко улыбнулась и заботливо пригладила непослушные волосы мальчика в то время, как Сириус поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию. — Между прочим, Лили, твой сын задаёт очень правильные вопросы. Мало ли что может произойти. Он должен быть готов дать отпор, если на него нападут! — Сириус, он закончил всего два курса, — осадил друга Люпин, а затем повернулся к Поттеру. — Не обижайся, Гарри, но заклинание патронуса действительно сложное, и я боюсь, что у тебя на него пока что не хватит сил. Мальчик расстроенно выдохнул. — Так! — возмутился Блэк. — А ну не наговаривай на моего крестника! Он тебе не какая-то бесхребетная мямля! Всего у него хватит, если хорошо постарается. — Я просто не хочу давать ему ложных надежд. — А они и не ложные! Спорим, что у него получится? Ремус расхохотался. Однако в его глазах появился азартный блеск. Он ещё раз взглянул на юного гриффиндорца. — Ну… допустим. — На пять галлеонов, — предложил Блэк, лукаво прищурившись. Ремус усмехнулся. — Идёт. Волшебники протянули друг другу руки, как для рукопожатия; Сириус кивнул головой Джеймсу. Лили вздохнула. Поттер-старший по-доброму рассмеялся и выбрался из своего кресла разбивать магическое пари. Гарри удивлённо взглянул на них. — Стойте… вы всё-таки хотите меня научить? — Да, — подтвердил Бродяга, потянувшись за остатками медовухи, — и только попробуй меня подвести. Мальчик радостно подскочил с места. — Когда? — Да хоть сейчас! — предложил Блэк, радуясь энтузиазму своего крестника, и повернулся к Лили. — Ну что, миссис Поттер, покажете нам, дилетантам, как это делается? Гарри с надеждой взглянул на мать. Волшебница улыбнулась, всё же поддавшись общей идее, и чуть-чуть отошла назад. А затем достала из кармана аккуратного домашнего платья волшебную палочку. — Экспекто патронум. Она широко взмахнула рукой, и от её палочки начали исходить потоки серебристого дыма, которые затем зашлись вихрями и вдруг собрались вместе, превратившись в изящную лань. Гарри замер, наблюдая за ней с искренним восхищением. Патронус немного потоптался на месте, беззвучно касаясь пола серебряными копытцами, а потом вдруг одним грациозным прыжком перемахнул через кресло Сириуса и резво поскакал по гостиной. Блэк от неожиданности едва не пролил на себя медовуху. Ремус и Джеймс по-доброму расхохотались. Наблюдая за ними, Лили улыбнулась, коварно сверкнув своими воистину колдовскими глазами. Гарри почти на них не смотрел. Он лишь восхищённо следил за патронусом матери, предвкушая момент, когда у него тоже получится свой…***
24 ноября 1993 год — Гарри? — позвал Ремус задумавшегося третьекурсника. Поттер моргнул, возвращаясь из тёплых воспоминаний обратно в невзрачный профессорский кабинет. — А? Нет… я не забыл. Я даже тренировался немного. Люпин улыбнулся. Пожалуй, это был единственный раз, когда он ничуть не жалел о том, что проиграл в споре Сириусу. — Но у меня всё никак не получается телесная форма, — вздохнул мальчишка. — О, это ничего, — заверил его профессор, — она и у взрослых волшебников редко выходит. Просто тебе, возможно, недостаёт практики… или настоящего желания кого-нибудь защитить. Поттер понимающе качнул головой. — Я смогу. — Конечно, — искренне ответил мужчина. Гарри засобирался. Он ведь так и не переоделся после тренировки с командой, а до ужина оставалось чуть больше часа. — О, Гарри, — вспомнил вдруг профессор Люпин, — ты сейчас куда? Поттер пожал плечами. — В гостиную. — А к профессору Хагриду ты сегодня не собирался сходить? Гарри непонимающе взглянул мужчину. Ремус задал вопрос таким тоном, будто бы хотел сказать ему что-то ещё. В глазах третьекурсника проскочила мысль. Ну конечно! Хоть полувеликан и мог себя защитить в случае чего, предупредить его всё же стоило. Дементоры были опасны, а хижина Хагрида находилась к Запретному лесу очень близко. — Да… точно. — Отлично, — быстро ответил Люпин. — Только будь осторожен, а я пока что схожу к директору.***
Том быстрым шагом спускался по тропе, идущей от замка. Дальше от раздражающих преподавателей, раздражающих слизеринцев… раздражающих всех. Он не знал почему до сих пор не мог успокоиться: казалось бы, всего лишь ссора с мальчишкой, который, как и все остальные, был ему в общем счете никем, но, где бы он не находился, в нём клокотала такая ярость, что впору было задуматься над тем, не сожжёт ли она его изнутри. Он же говорил ему. Говорил так не делать. Но чёрта с два Поттер к нему прислушивался. Он постоянно всё делал по-своему, говорил то, что ему приходило в голову, нисколько не думая о последствиях, ввязывался в то, о чём ему знать не следовало… Но всё это почему-то имело куда больше смысла, чем то, как Риддла воспринимали, скажем, его «товарищи». Поттер всегда был искренним и относился к нему иначе, нежели остальные. А ещё он постоянно его жалел. Том не знал, что его раздражало больше: то, что, даже порвав все связи с мальчишкой, он всё равно думал о нём круглые сутки, или эта его дурацкая жалость. Отвратительное, мерзкое чувство, которое сразу откидывало его в те годы, когда он был вынужден жить в приюте, но ещё не имел возможности пресекать нападки других детей. И ему приходилось терпеть все измывательства, а иногда и побои, потому что их было больше, а у него не хватало сил, чтобы защититься… Вот тогда он был жалким. Тогда кто-то мог позволить себе втоптать его в грязь. Но c тех пор всё изменилось, и былые обидчики начинали трястись от страха, стоило только ему хоть слегка разозлиться… а двое из них и вовсе заикались с тех пор, как он устроил им весёлую жизнь во время их общего выезда на природу. Он стал сильнее. Могущественнее. Он смог подняться не только над презренными маглами, но и над парой сотен студентов волшебной школы. И его больше не за что было жалеть. А этот дурак жалел его, лишний раз напоминая о том, что у него всё ещё были слабости. И Риддл злился от этого вот уже третий день. Том почти сбежал по заросшим уже сухой и мертвой травой ступеням, кутаясь в зимнюю мантию и длинный зелёный шарф. Он будто бы убегал, но не столько от ненавистного общества, сколько от собственных мыслей. Жалость мальчишки была не единственной причиной его бушующего негодования. Иногда он всё же думал о том, что Поттер… был глуп и, возможно, не хотел всего этого. В кабинете Слизнорта он искренне предложил ему свою помощь — Том это чувствовал. И, быть может, стоило не срываться на него вот так сразу, а хотя бы поговорить… Эта мысль тоже его раздражала. Довольно сложно было признать собственную ошибку, тем более, что это Поттер был виноват, а не он. И с чего тогда он должен был волноваться о том, что мог что-то сказать неправильно? Уж ему-то, наследнику древнего рода, точно не следовало пресмыкаться перед простым полукровкой. Да, он узнал. Полностью погрузившись в работу, чтобы не дать себе лишний раз сорваться, Том перерыл целую гору геральдических книг. Семейство Мраксов принадлежало к старинному роду, древо которого уходило корнями в самую глубь времён, а Риддл больше не сомневался о том, что Марволо Мракс был именно его дедом. Он получил доказательства. В первый день поисков Том обнаружил, что в роду Мраксов значились легендарные Певереллы, что уже добавило ему веса в своих глазах, но затем, покопавшись в архивах ещё немного, он наконец нашёл то, о чём догадывался уже очень давно. У истоков этого рода стоял не кто иной, как Салазар Слизерин. Один из легендарных основателей школы чародейства и волшебства. Великий маг и по совместительству змееуст… как и Том. Как и его потомок. Но даже это, чёрт возьми, не радовало его из-за какой-то дурацкой ссоры. Риддл дошёл до каменного круга, что был недалеко от хижины лесника, и тяжело опустился на одну из громоздких плит. Он очень устал. Он слишком много злился в последнее время, и это вытягивало из него силы, как чьё-то предательское проклятие. И ещё он чувствовал себя как никогда одиноко. Обычно это нисколько его не мучило, ведь он жил так ни много ни мало шестнадцать лет. Но теперь, после всех этих разговоров, побегов от оборотня и даже каких-то совместных проделок с Поттером, Том чувствовал себя так, будто его наглым образом обокрали. Риддл упёрся локтями в колени, понуро уронив голову на ладони. В его, казалось бы, чёрствое сердце постепенно закрадывалась вяжущая тоска и несвойственное парню отчаяние. А ещё почему-то стало чертовски холодно, и даже окружавшие его камни начали медленно покрываться льдом…***
Гарри резво спускался к хижине, на всякий случай держа палочку наготове, и понемногу начинал волноваться. За лето, пару тренировок с Роном и Гермионой, у которых, правда, совершенно не выходило нужное заклинание, и те несколько раз, когда ему удалось остаться одному в пустом классе, он хорошо натренировал вызов призрачного патронуса, но этого, на его взгляд, было совсем недостаточно. Такая форма защитного заклинания была намного слабее тех, которые призывали его родители, и всего лишь закрывала мальчишку своеобразным щитом. Это немного его расстраивало. Впрочем, он ведь ни разу не сражался с дементорами, и, может быть, у него и правда не хватало желания… Он спускался всё ниже, напряжённо вглядываясь в границу Запретного леса, но пока что ничего подозрительного там не замечал. Возле хижины лесника тоже никого не было, а из её немного кривоватой трубы поднимался ровный дымок. Это означало, что Хагрид был дома и предупреждение будет своевременным, но волнение всё равно не покидало мальчишку. Гарри прибавил шагу, не сводя глаз со зловещих деревьев и перескакивая через некоторые ступени, и вдруг… поскользнулся. И упал, прокатившись по заиндевелой траве. Биться спиной о каменные ступени было довольно болезненно, и от удара у гриффиндорца съехали вбок очки. Но он замер совсем не от боли, а от удивления. Да, дело уже шло к зиме, и за пределами волшебного замка стабильно держалась минусовая температура, но ни дождя, ни снега не было уже больше недели, да и ступени обычно были расчищены… откуда здесь было взяться льду? Поттер с трудом поднялся, чувствуя, как к нему под мантию пробирается жуткий холод, а тело сковывает необъяснимый страх. Он осторожно поправил очки и вдруг заметил, что вокруг него тоже был лёд. И чем дальше, тем сильнее белела трава и камни, будто бы у этого аномального оледенения где-то был центр. Гарри медленно поднял голову, предчувствуя худшее, и увидел, как впереди него к каменному кругу подбирались три огромные тени… И среди камней кто-то был. Риддл резко подскочил с места, осознав, что пар, вырывавшийся у него изо рта, был слишком контрастным даже для поздней осени, и обмер от сковавшего его ужаса. Из-за окружавших площадку камней показались зловещие и пугающе огромные фигуры, похожие на костлявых мертвецов, завёрнутых в чёрные балахоны. Дементоров было двое. Как долго они уже были здесь? Очевидно давно, потому как теперь юноша отчётливо чувствовал, что страх одиночества и тоска, разъедавшие его изнутри, разрослись слишком сильно — будто бы внутри него больше не осталось никаких чувств, и теперь к ним плотно привязывался неконтролируемый и всепоглощающий ужас. Том отступил назад, чувствуя, как у него начинают слабеть колени. Он не думал о том, откуда здесь могли взяться дементоры. Было поздно думать о чём-то таком. Парень схватился за волшебную палочку, но рука предательски дрогнула от осознания безысходности. Он не умел от них защищаться. На занятиях по ЗОТИ профессор Снейп лишь упомянул о возможных вариантах защиты, но никакой практики у студентов не было. Заклинание патронуса не входило в общеобразовательный курс. Позже Том самостоятельно нашёл в учебниках нужные чары, но овладеть ими у него так и не вышло. Нужны были воспоминания… Светлые… а у Риддла был лишь огромный багаж негативного опыта, и по-настоящему радоваться чему-то хорошему его никто не учил. Да и хорошее с ним почти не случалось, если на то пошло… Дементоры приближались. Парень сделал ещё шаг назад, чувствуя, как от страха у него в совершенно безумном ритме начало колотиться сердце. Мир вокруг будто бы начал темнеть. Нужно было бежать, потому что других вариантов не представлялось, а ему очень хотелось жить… Дышать было тяжело. Ноги почти не слушались. Но слизеринец, собрав в кулак остатки непритупленной воли, всё же рванулся назад, но… обернувшись, сразу столкнулся с третьим дементором, которого не заметил. Гарри на пару мгновений замер, ожидая, что в круге вспыхнет знакомый серебряный свет. Но тянулись секунды и дементоры подбирались всё ближе к жертве, но тот, кого от взгляда мальчишки закрывали высокие камни, так и не использовал нужное заклинание. Переборов подступающий страх, Поттер сильнее сжал в руке палочку, а затем бросился со всех ног к площадке. Возможно, там находился тот, кто просто не мог себя защитить… Длинные обтянутые лоснящейся кожей пальцы сомкнулись на шее юноши, не давая ему вдохнуть. Риддл открыл рот, чтобы крикнуть, но из его замёрзшего горла вырвался только холодный пар. Последние крупицы чего-то хорошего покидали его, оставляя место лишь горьким воспоминаниям… Дементор притянул его ближе. Под его капюшоном не было видно лица — только зияющую чернотой щель в том месте, где у людей обычно был рот, но Том вдруг отчётливо услышал голос в своей голове: — Как жаль… У тебя почти нет хороших воспоминаний… Но кое-что ты всё же можешь нам дать… Том чувствовал, как начинает терять сознание, и у него даже не было сил, чтобы сопротивляться, когда дементор примкнул к его рту. Гарри бежал, но до каменной площадки всё ещё оставалось не меньше двадцати метров. Мальчик напряжённо прищурился, пытаясь разглядеть жертву. Среди чёрных балахонов, окруживших её, мелькнул изумрудно-зелёный шарф. Поттер только прибавил скорости. Ему было не важно, на кого напали дементоры — пусть даже на слизеринца, пусть на того же Малфоя. Он помнил леденящие кровь рассказы отца и Ремуса о том, что происходило, если волшебник не мог себя защитить. И мысль о том, что кто-то мог лишиться души и разума, если он хоть чуть-чуть промедлит, пугала его больше всего… Но он не успевал. Дементоры высасывали свою жертву уже достаточно долго, и, к своему ужасу, Гарри увидел, как из обмякшей руки слизеринца выпала палочка. Поттер резко затормозил. Он почти выдохся, и бежать было бесполезно, если он хотел добраться до ещё не выжившей из ума жертвы. Всё было бесполезно. Но если… Он поднял палочку, сконцентрировавшись на всём хорошем, что с ним приключалось в жизни. Когда он точно был счастлив. Свой день рождения, полученную спустя пару месяцев «Молнию», победу в матче по квиддичу, когда Фред и Джордж подарили ему волшебную карту, и… ту ночь, когда ему удалось обнять недоступного слизеринского старосту. Гарри выкрикнул заклинание, эхом разнёсшееся по всей округе до самого Запретного леса, и взмахнул рукой, как его научила мать. Из конца остролистной палочки полился серебряный свет… У гриффиндорца перехватило дыхание. Это был не привычный ему призрачный щит — волны серебристого дыма понеслись вперёд, сливаясь в единое целое. К каменному кругу устремился величественный олень. В хижине Хагрида, услышав снаружи странные крики, встрепенулся Норберт и заинтересованно подскочил к окну. Полувеликан даже на мгновение отвлёкся от приготовления драконьей похлёбки. — Что такое, Норберт? Дракончик нетерпеливо затоптался на месте и заурчал. — Там Гарри? — предположил лесничий, зная, что у мальчишки сложились с драконом хорошие отношения и Норберт всегда по нему скучал. Зверь вновь заурчал, но уже громче. — Гарри, — с улыбкой заключил Хагрид, а затем тоже взглянул в окно. Улыбка мигом сползла с его доброго лица. Профессор испуганно выдохнул: — Вот чёрт! Всё кончилось. При виде серебряного оленя дементоры разлетелись, и даже тот, который высасывал слизеринца, мигом оторвался от своей жертвы. Парень безжизненно повалился на холодные камни. Гарри выдохнул и вновь побежал вперёд. Лёд начал сходить. Поттер быстро перепрыгнул через последнюю пару ступеней, уже не боясь поскользнуться, вбежал в круг и… резко затормозил. На камнях пред ним лежал Риддл. Так же, как и упал. Лицом вниз. Что-то в Поттере надломилось. Он присел рядом с ним на колени и с заметным усилием перевернул парня на спину. Лицо Тома было мертвенно бледным, а на белой, почти синеватой, шее остались следы от длинных костлявых пальцев. — Том?.. — неуверенно позвал Гарри. От посиневших губ слизеринца не тянулось и тонкой ниточки пара, и это пугало. Поттер быстро расстегнул мантию Риддла и прильнул ухом к его груди. Сердце билось. Услышав тихий звук его слабых ударов, Гарри почувствовал невероятное облегчение. Сколько бы он ни злился на Тома, как бы ни хотел врезать ему в последние дни, он никогда не ненавидел его по-настоящему. И уж точно не хотел, чтобы парень как-нибудь пострадал. Он поднял голову и взволнованно взглянул на безжизненное лицо слизеринца. Биение сердца ещё ничего не значило: Марволо как минимум не дышал, а как максимум мог и вовсе лишиться разума… Гарри отбросил до поры до времени страшные мысли. Для начала надо было хотя бы не дать ему задохнуться. Из всех заклинаний, связанных с дыхательными путями, он знал только «анапнео», но в данном случае было совсем бесполезным, поэтому у гриффиндорца, в общем-то, не осталось выбора. Он прильнул ртом к приоткрытым губам Марволо, перед этим зажав ему нос, и вдохнул в него воздух. Мать ему про это рассказывала. По её словам, Гарри должен был уметь помочь другим и без волшебной палочки. Он отстранился. Особого эффекта не наблюдалось. Пытаясь не паниковать, Поттер повторил вдох. А ведь он как-то подумал, глядя на губы старосты, каково было бы его поцеловать, пусть эти мысли и были навеяны любовным зельем, подмешанным в сок. А сейчас он почти целовал его, только ничего хорошего в этом не было… «Дыши, Том, — на грани паники думал Поттер, — давай же…» Мальчик вновь отстранился. Губы старосты, холод которых пугающе обжигал, даже не дернулись, но из его рта потянулась тонкая струйка пара. Гарри закрыл глаза, благодарно молясь всем, кого смог сейчас вспомнить. Позади него раздался шум тяжёлых шагов, а также радостное урчание. К площадке, тяжело дыша, подбежал лесничий. — Гарри! Боже правый, ты в порядке… — облегченно выдохнул Хагрид, а затем увидел лежащего на камнях слизеринца. — О нет. Через его плечо перескочил серебристо-белый дракончик и, радостно прыгнул прямо под руку Поттеру. Мальчик рассеяно коснулся пальцем его чешуи. Норберт тоже чем-то был похож на маленького патронуса. — Хагрид, — голос третьекурсника слегка дрогнул, — я вызвал патронуса, но не знаю, успел ли… Лесничий тяжело опустился рядом. Гарри с надеждой взглянул на него. — Он мог просто потерять сознание, — предположил Рубеус, успокаивая не только мальчишку, но и себя самого. — Такое бывает, если с человеком в жизни происходило очень много плохого… Он осторожно коснулся своими большими пальцами шеи бессознательного слизеринца и ошарашенно их отдёрнул. — Мерлин, он же совсем замёрз! Норберт выполз из-под руки третьекурсника и на пробу ткнулся чешуйчатым носом в щёку старосты. Голова Марволо безжизненно отклонилась вбок. Хагрид нахмурился. — Так, Гарри, это не дело. Идём в хижину. Скорее. Он подхватил слизеринца на руки и, тяжело поднявшись, широкими шагами пошёл в сторону своего жилища. Гарри подобрал упавший шарф и волшебную палочку Риддла и побежал за ним следом… — Норберт! — скомандовал Хагрид. Дракон подскочил к печи и послушно пыхнул туда огнём. Дрова загорелись. Лесничий тем временем прошёл к огромной кровати и осторожно уложил на неё шестикурсника. Гарри закрыл дверь и подошёл к нему, по пути переступив через развалившегося рядом с порогом Клыка. — Откуда эти твари вообще взялись… — проворчал полувеликан, вытаскивая из-под кровати тяжёлое одеяло. — Профессор Люпин сказал, что их прислало Министерство магии для охраны замка, — рассеяно пояснил Поттер. — Я как раз шёл, чтобы тебе сказать. — Для охраны… — угрюмо повторил Хагрид. — Знаем мы их… Он набросил одеяло на слизеринца и задумчиво упёр руки в бока. Норберт тем временем запрыгнул на стол. — Так, — решил наконец лесничий, — я сейчас схожу позову мадам Помфи, а ты пока посиди с ним тут. Можешь поставить чайник. — Хорошо. Гарри взволнованно взглянул на Марволо. В жёлто-оранжевом свете огня его лицо казалось ещё более бледным. — О, и вот ещё, — вспомнил Хагрид и, отойдя к грубо сколоченному буфету, извлёк из него древнюю на вид шоколадную плитку. — Если вдруг он очнётся… Говорят, в таких случаях очень хорошо помогает. Поттер кивнул. Полувеликан неловко потоптался на месте. — Эм, Гарри… и можешь ещё покормить Норберта? В дополнение к его просьбе дракончик жалобно заурчал. — Хорошо, — пожал плечами мальчишка. — Ладно… тогда я пойду, — вздохнул полувеликан. — Я постараюсь быстрее. — Угу. При взгляде на бессознательного старосту и понуро стоящего рядом Гарри у доброго лесничего до боли сжималось сердце. Он поддерживающе похлопал мальчика по плечу и вышел на улицу, надеясь, что в этот раз несчастье их обойдёт… Чайник забурлил на огне, наполняя хижину привычным домашним шумом. Норберт радостно чавкал в углу похлёбкой. Гарри вновь подошёл к кровати, на которой лежал Риддл. Хагрид сделал, что мог, но всё же… Нет, всё было неправильно. Гарри отвернул одеяло, осторожно стащил с парня тяжёлую и немного сырую мантию и ботинки, а потом укрыл его снова, подоткнув одеяло со всех сторон. Так должно было быть теплее. Немного подумав, Гарри тоже снял верхнюю одежду и присел рядом с ним на кровать, достав из кармана тисовую волшебную палочку — сильную, но такую бесполезную в этот раз… и как так вышло, что Риддл не смог ей воспользоваться? Том понемногу согревался, и на его щеках появился какой-никакой, но цвет. Это слегка успокаивало. Поттер про себя молил всех четырёх Основателей, чтобы всё было хорошо и дементоры не успели высосать из старосты душу. Что значит человек без души? Человек без воли и разума, у которого остались только базовые потребности? И можно ли его вообще назвать человеком? По рассказам Сириуса и Люпина мальчик хорошо представлял, как выглядели такие волшебники. Вот только представлять на их месте Тома, а не какого-то абстрактного мага, было попросту страшно. Он не хотел этого. Пусть лучше этот слизеринец и дальше злится на него попусту и презрительно кривит губы. Пусть язвит и толкается. Пусть делает, что угодно, но только будет собой, а не «овощем» с пустыми безжизненными глазами… Гарри придвинулся ближе к Тому и осторожно взворошил его слегка влажные от инея волосы. Даже сейчас от слизеринца чуть-чуть пахло самым обычным мылом, и Поттер подумал, что у него, наверное, просто не было денег, чтобы мыться чем-то другим. Но этот запах ему в любом случае очень нравился. Вдруг веки старосты тихо дрогнули, и он неуверенно приоткрыл глаза. Поттер замер, так и не убрав руку от волос парня, и робко посмотрел на него, надеясь всё же увидеть былого Риддла, а не оставшуюся от него тихую тень. — Том? Какое-то время глаза парня вообще ничего не выражали, и Поттер начал паниковать, но потом в них вдруг промелькнула смесь неясных эмоций. — …Гарри? Мальчик выдохнул от облегчения. Голос Риддла был пугающе слабым, но он узнавал его, а значит, всё обошлось. Гарри взглянул на шоколад, оставленный Хагридом. Вообще-то, он должен был хорошо помогать жертве дементора восстанавливаться, но только в том случае, если она могла его съесть. А эта плитка, датированная неизвестным числом, вызывала у него смутные опасения… Том медленно моргнул, пытаясь осознать своё положение. Мысли ворочались очень вяло, что было, в общем, не удивительно, потому что чувствовал он себя отвратительно. Кажется, это было из-за того, что на него напали дементоры. А он не смог защититься и, похоже, потерял палочку. Он снова взглянул на Поттера. Гарри. Гарри был рядом. И тисовая палочка была у него в руках. А ещё он, кажется, снова его жалел. Тому это не нравилось, однако протестовать он не стал. У него вообще не было сил ни на какие эмоции. Ещё он вроде бы видел свет прямо перед тем, как окончательно потерять сознание… Краем глаза… Такой серебристо-белый… Наконец, парень всё же пришёл к каким-то выводам и слабо приподнял брови. — Ты меня… спас? Гарри взглянул на него и скромно пожал плечами. — Вроде того. — Почему?.. Поттер удивлённо уставился на слизеринского старосту. Мерлин, неужели он думал всё это время, что Гарри ненавидел его до такой степени? Мальчик устало улыбнулся и всё же убрал руку от волос слизеринца. — Потому что ты соврал мне, когда сказал, что тебе не нужна моя помощь. Том замолчал, поджав губы, но даже не стал возражать на вольность, которую позволил себе мальчишка. И прикрыл глаза, пытаясь получше осознать это прикосновение. Он всё ещё не чувствовал, что твёрдо держится в этом мире, а такие касания понемногу возвращали его в себя. Гарри заволновался. — Том? — М-м? — парень вновь приоткрыл глаза. — А, да… — он немного замялся, но потом всё же пересилил себя, — извини. Поттер сперва ничего не сказал, но потом, осознав услышанное, удивлённо уставился на слизеринца. — Что-что ты сказал? Том нахмурился. — Вот только не проси меня повторить. Брови мальчишки быстро поползли вверх, а губы неуверенно сложились в улыбку. Значит, ему не послышалось… Взгляд Риддла темнел. Но, глядя на шестикурсника, который всё ещё был завёрнут в тёплое одеяло и чем-то походил на очень длинную и очень сердитую гусеницу, Гарри вдруг абсолютно искренне расхохотался. Том угрюмо выдохнул через нос. — Что смешного? — Ничего… прости, — выдавил из себя мальчишка, безуспешно пытаясь остановиться. Том опустил взгляд вниз и глубоко вздохнул, оценив своё положение. А затем осторожно вытащил руки из-под тяжёлого одеяла. — Так лучше? Гарри кивнул, всё ещё улыбаясь. Том недовольно повёл бровями, но перестал сердиться. Улыбка Поттера действовала на него удивительно благодатно, постепенно вытесняя всю горечь, оставленную дементорами. Взглянув на него, мальчик снова хихикнул. — Что ещё? — устало выдохнул староста. — Да я тут подумал, — зелёные глаза гриффиндорца сверкнули слегка насмешливо, — что если для того, чтобы научиться говорить «извини», тебе нужно было, чтобы тебя засосал дементор, то кто должен поцеловать тебя, чтобы ты стал говорить «спасибо»? Риддл скривился, вспомнив отвратительное создание, которое присосалось к нему в каменном круге. — Уж точно кто-нибудь поприятнее. Поттер по-доброму усмехнулся, но потом вдруг смолк и совершенно серьёзно взглянул на старосту. Том вопросительно приподнял брови. — Каково это? — спросил мальчик, неуверенно прокручивая в пальцах волшебную палочку парня. — Целоваться с дементором? — Риддл поддался воспоминаниям и презрительно скривил губы. — Холодно… мерзко… и обидно немного. — Обидно? — непонимающе переспросил Поттер. — Ну да, — слабо усмехнулся Марволо, — что судьба совершенно меня не жалует. Первый поцелуй, и тот — с тошнотворной тварью. — А. Поттер умолк. В его голове многократно отразилось всего одно слово: «первый». То есть Том и в самом деле настолько был одинок? — Ну… — неуверенно протянул Гарри, — с дементором не считается… Риддл хмыкнул. — Правда? А как считается? Мальчишка смущённо взглянул на старосту, не понимая, серьёзно он спрашивает или всё же пришёл в себя и просто над ним смеялся. Том смотрел на него с хитрым прищуром. Поттер смутился ещё сильнее, вспомнив о том, что каких-то полчаса назад он практически целовал слизеринца, пытаясь вернуть его к жизни. Взгляд старосты стал подозрительным. Но, впрочем, у него сейчас было недостаточно сил, чтобы в случае чего отлупить гриффинцорца, а его палочка до сих пор была в руках Поттера… — Ты странно на меня смотришь, — заключил Риддл. — Я что-то пропустил? — Эм… — Поттер заметно сконфузился, ещё больше распалив интерес слизеринца. — Гарри? — Ну… — мальчик скосил глаза, чувствуя, как его уши предательски начинают краснеть, — там, в каменном круге… когда я добежал до тебя, ты уже перестал дышать, и я… — О, — удивлённо выдохнул Том, — даже так… — А что мне ещё было делать? — возмутился парнишка. Риддл хмыкнул. — Ну вообще есть несколько заклинаний. Тебе бы стоило поучиться. — А тебе стоило бы поучиться призывать патронуса, — насупился Поттер. Парень повёл бровями. — У меня почти нет хороших воспоминаний. В хижине повисла лёгкая тишина, в которой призывно засвистел вскипающий чайник. Том задумчиво усмехнулся. — А вообще знаешь, Гарри… если на то пошло, то дыхание рот в рот тоже за поцелуй не считается… Поттер удивлённо взглянул на него. — А ты всё-таки хочешь открыть счёт? — с нескрываемой надеждой спросил мальчишка. Том тихо, но довольно расхохотался. — Почему бы и нет. Гарри взволнованно выдохнул. В этот раз это точно была не шутка. Том смотрел на него с беззлобной ухмылкой, а в его взгляде при этом читался исследовательский интерес. Что ж, он ведь и правда хотел попробовать… Мальчик пересел на колени, опёршись рукой с тисовой палочкой на матрас, и замер. Том усмехнулся. Поттер неуверенно наклонился и, зажмурившись, осторожно коснулся губами теперь уже тёплых губ старосты. А затем чуть отстранился, ожидая чужой реакции. — Гарри… Гарри… — деланно вздохнул Риддл, — даже дементор был убедительнее. Щёки гриффиндорца залила краска. Он хотел было уже обидеться и дернулся вверх, но Марволо вдруг перехватил его руки, слабо сжав предплечья мальчишки, и вновь притянул к себе, вовлекая уже в настоящий и почти чувственный поцелуй… Который для Тома был куда действеннее старого шоколада, а для Гарри — куда более впечатляющим, чем дыхательные упражнения на холодных камнях.