***
Из кабинета доносился монотонный и отчасти высокомерный голос профессора Снейпа, уже начавшего объяснять третьекурсникам новую тему. Немного помявшись возле двери, Поттер набрался смелости и осторожно заглянул в класс. Снейп как раз повернулся к студентам спиной. Рон, откровенно скучавший вместо того, чтобы записывать то, что говорил профессор, сразу заметил друга и призывно махнул рукой. Гарри пробрался внутрь. — …слепые существа, питающиеся человеческими, преимущественно светлыми, эмоциями… — ровным тоном диктовал Снейп. Поттер как можно аккуратнее прикрыл дверь и крадучись прошёл вдоль парт. Студенты продолжали поскрипывать перьями. Шаг. Другой. Кое-кто из третьекурсников поднимал голову и с интересом поглядывал то на крадущегося гриффиндорца, то на профессора. Гарри на ходу достал из сумки учебник в надежде, что Снейп не заметил его отсутствия. До вожделенной парты оставалось совсем чуть-чуть. — …человек испытывает необъяснимые приступы страха и отчаяния, а окружающий мир покрывается льдом и мраком… Рон, осторожно поглядывая на спину преподавателя, освободил другу место с краю. Гарри положил учебник на парту и… На правом ряду очень громко кашлянул Малфой. Профессор ЗОТИ незамедлительно повернулся, взметнув полы пепельно-чёрной мантии. Поттер застыл на месте. — А… мистер Поттер, — выдержав театральную паузу, произнёс Снейп. — Наша новая… знаменитость. Хоть профессору и удалось вернуть себе свой естественный цвет волос, желчи в его словах меньше не стало. Слизеринцы ехидно заулыбались. — Скажите мне, Поттер, — продолжил маг, — вы считаете себя столь гениальным, что посещение таких занятий, как Защита от тёмных искусств, уже не является для вас обязательным? — Нет, сэр. — Тогда, может быть, вам на квиддиче настолько отбило голову, что вы забыли, как выглядит мой кабинет? — Нет, сэр. — Тогда почему вы позволяете себе опаздывать на мой урок на двадцать минут? — раздражённо спросил профессор. Гарри потупил взгляд. Вообще-то он мог прийти значительно раньше, если бы не решил в последний момент попробовать починить лежавшую под его кроватью метлу… — Простите, сэр, — тихо произнёс мальчик. — Минус пять очков, Гриффиндор, — объявил Снейп под многочисленные грустные вздохи. — Садитесь, Поттер, и не вздумайте разговаривать с Уизли. К концу занятия у вас должен быть полный конспект сегодняшней темы, а иначе я сниму баллы уже с вас лично. Гарри сел на своё место и послушно достал из сумки пергамент и писчие принадлежности. Взглянув на него, Рон сочувствующе улыбнулся. Снейп проследил за опоздавшим, а затем поднял взгляд и продолжил диктовать тему, неспешно прохаживаясь по классу. — Какая страница? — шепотом спросил у друзей Поттер. Уизли пожал плечами: последние несколько минут он не писал вообще ничего и успел потерять нить повествования. — Четыреста тридцать пятая, — так же тихо подсказала ему Гермиона. Гарри удивлённо уставился на неё. — Чего? Но мы же были в середине учебника… Грейнджер качнула кудрявой головой, многозначительно указав глазами на преподавателя: она сегодня уже задавала аналогичный вопрос, за что так же поплатилась несколькими отнятыми баллами. Снейп повернулся к ним. Поттер быстро уткнулся взглядом в учебник и начал листать страницы. Раздражённо выдохнув, профессор коротко взмахнул палочкой, и учебник мальчишки сразу открылся на нужной теме: «Дементоры». Время тянулось мучительно, но гораздо быстрее, чем того хотелось бы Поттеру. Он совершенно не успевал за классом. Снейп говорил практически без остановок, а в учебнике оказалось только общее описание. Это было логично, ведь дементоры основательно изучались только на старших курсах, но никак не помогало мальчишке. Да ещё и писать приходилось то, что он уже знал: где водятся дементоры, как выглядят и по каким признакам можно опознать их присутствие. Остальные ученики выглядели взволнованно и усердно записывали то, что им рассказывал преподаватель, а вот Гарри, наоборот, заскучал, но продолжал писать только благодаря врождённому упрямству. И он всё ещё не понимал, какой смысл был в переписывании теории, если на практике никто не учил студентов её применять. С другими видами нежити или защитой от различных проклятий дела обстояли лучше: Снейп, хоть и давал ученикам много теории, также устраивал всеобщую отработку защитных чар, но как только дело касалось дементоров… Предположение Сириуса о том, что Нюниус просто-напросто сам не умеет пользоваться патронусом, казалось Поттеру всё более правдоподобным. — Основной способ защиты от дементоров… — разносился по классу монотонный голос профессора. — Простите, сэр, — не выдержал наконец Гарри, — а как нам помогут все эти конспекты, если на кого-то по-настоящему нападёт дементор? Скрип перьев мгновенно стих. Весь класс, за исключением нескольких слизеринцев, испуганно уставился на мальчишку. Снейп повернулся, обратив на него настолько тяжёлый взгляд, что гриффиндорцу даже стало не по себе. Но Поттер не опустил глаз. Повисло такое беззвучие, будто бы кто-то разом наложил «силенцио» на всех волшебников в классе. И даже Лаванда с Парвати, обычно не упускавшие шанса поговорить, не осмелились нарушить своим шепотом напряжённую тишину. — Они помогут вам тем, Поттер, — медленно произнёс Снейп, — что после их написания в вашей голове, возможно, останется хоть что-нибудь кроме заносчивости и ветра. И эти знания помогут вам избежать встречи с дементорами. — А если избежать не получится? Если они всё-таки нападут? — гнул свою линию Гарри. — Как мы защитимся от них, если вы объясняете это только в теории? — Вы и не должны уметь защищаться от них, — процедил преподаватель. — К вашему сведению, заклинания подобного плана входят в программу исключительно старших курсов. Патил и Браун всё же не выдержали и тихо зашептались. Гермиона многозначительно взглянула на друга, пытаясь сказать ему, что сейчас не лучшее время для споров с профессором. Однако Поттера уже было не остановить. — То есть по программе я должен попытаться убежать, а если не выйдет — смириться и ждать, пока дементор не высосет из меня душу? Губы профессора побелели и вытянулись в тонкую линию. — Мистер Поттер, — произнёс он, чеканя слова, — вам всего раз и, скорее всего, по чистой случайности удалось вызвать патронуса, о чём, кстати говоря, твердите лишь вы и наш многоуважаемый профессор по Уходу за магическими существами, а вы уже возомнили себя великим экспертом по борьбе с нечистью. Я даже не удивлён. Куда более удивительным было бы, если бы вы смогли хоть одну пару просидеть, не раскрывая рта. Малфой довольно хохотнул. Поттер насупился, но отступаться не собирался, а потому продолжал исподлобья смотреть на преподавателя. Снейп тоже смотрел на него… чересчур внимательным взглядом. В сознании мальчика вдруг всплыла сцена его недавнего разговора с Риддлом, хотя сейчас он совсем не думал о ней. «А что, если научу тебя от них защищаться?» «Ты? Меня?» «Ну да…» Поттер моргнул. Видение исчезло и перед его глазами вновь возник сердитый профессор ЗОТИ, взгляд которого на мгновение как-то странно переменился. — О, кажется, я… ошибся, — со значительным оттенком иронии произнёс Снейп. — Ваши амбиции настолько велики, мистер Поттер, что вы полагаете себя не только мастером заклинаний, но также считаете, что способны научить им кого-то кроме себя? Гриффиндорец в шоке застыл, и слова, которые он уже успел припасти для ответа, застряли где-то далеко в глотке. Как, чёрт возьми, он узнал?! — Вижу, я прав, — Снейп снисходительно фыркнул. — Что ж, мистер Поттер, вы свой интерес удовлетворили, я полагаю… тогда теперь и я удовлетворю свой. Если вы думаете, что можете учить кого-то Защите от тёмных искусств, устроим вам небольшой блиц по сегодняшней теме. Конспект, как я вижу, у вас всё равно не готов. На правом ряду кто-то присвистнул. Должно быть, Малфой. Но Гарри не обратил на это никакого внимания, продолжая всё с тем же неверием смотреть на профессора. Да, ему даже Том говорил когда-то, что у него всё написано на лице, но, Мерлин, не в таких же подробностях! В мысли мальчишки прокралось шокирующее подозрение, от которого по его спине пробежали мурашки. — Итак, — Снейп склонился над их с Уизли партой и упёрся руками в столешницу. — Первый вопрос. Чем отличается дементор от смеркута? Подозрения пришлось отложить на потом, потому как они всё же могли оказаться ложными, а вот за незнание профессор мог снять с него вполне реальные баллы. Про смеркутов что-то было в учебнике. Гарри скосил взгляд на пожелтевшие строчки, но Снейп быстро захлопнул книгу, чтобы он не смог подсмотреть. — Э-э… — неуверенно протянул гриффиндорец, — дементоры больше… и они более, эм… телесные. На соседней парте взметнулась рука Гермионы. Да уж, кто бы сомневался, что она могла дать куда более исчерпывающий ответ. — Прекрасно, — саркастически похвалил студента Северус Снейп, полностью игнорируя всезнающую волшебницу, — какое глубокое знание темы, Поттер. Мальчик упрямо насупился. — Вопрос номер два. Где впервые дементоры были обнаружены? А вот этого уже в учебнике не было, но, судя по тому, что рука Гермионы не опускалась, рассказывал в начале урока профессор. Гарри мотнул головой. — Я не знаю, сэр. — Что ж, попробуем ещё. Какие существуют средства для борьбы со слабостью, возникающей после контакта с дементором? Взгляд Поттера прояснился. Это ему объяснял Люпин, когда вместе с Сириусом учил его заклинанию. А потом ещё раз повторил Хагрид. — Шоколад, — уверенно ответил мальчишка. — Он возвращает жизненный тонус и быстро восстанавливает силы того, на кого напали. И ещё можно предложить пострадавшему что-нибудь согревающее. Гермиона опустила руку. Гарри мог не знать какие-то факты из истории и классификации всевозможной нечисти, но первую помощь и защитные заклинания он всегда запоминал хорошо. Уголки губ профессора разочарованно дернулись. — Надо же, вам удалось меня удивить. Видимо, вы всё же претендуете на наличие хоть каких-то знаний… Маг наклонился ниже — так, что мальчишке теперь приходилось смотреть на него в упор, но Гарри всё равно не опустил взгляда. — Тогда ответьте мне на последний вопрос, мистер Поттер, — сухо произнёс Снейп. — Что будет, если волшебник, неспособный вызвать патронуса в силу своего характера или деяний, всё же попробует им воспользоваться, прибегнув к обману? Класс накрыла тяжёлая тишина; даже те студенты, которые, пользуясь случаем, решили обсудить что-то своё, удивлённо уставились на профессора. — Эм… заклинание не сработает? — предположил гриффиндорец. — Нет. Гарри осторожно взглянул на подругу, ища поддержки, но Грейнджер лишь недоумённо пожала плечами. Про это Снейп ещё ничего не говорил третьекурсникам. — Я не знаю, сэр, — признался наконец Поттер. — Но вы и не объясняли нам этого! — Молчать, — оборвал его Северус. — Я объясню вам это сейчас. Существует мнение, что волшебники, использующие тёмную магию, не могут использовать данное заклинание, однако это не совсем так, — Снейп сделал паузу, наслаждаясь испуганной тишиной, в которую погрузился класс. — Судьба последнего мага, не имевшего хороших воспоминаний, но попробовавшего обманом призвать патронуса, закончилась крайне трагично. Из его палочки вместо защитных чар посыпались мерзкие личинки, которыми он впоследствии был облеплен… и съеден заживо. Эффект от этих слов получился даже сильнее, чем того ожидал сам профессор. Парвати испуганно ахнула. Несколько девочек, включая Грейнджер, прикрыли лицо руками. Малфой, сидевший на крайнем ряду, скривился, представив описанную картину. Класс зашептался, но Поттер, на которого слова Снейпа произвели особое впечатление, так и не проронил ни слова. Он лишь неуверенно смотрел на профессора. Волшебник, использующий тёмную магию… обманом вызвал партонуса… и был заживо съеден личинками? Чёрт возьми, такая информация была явно не из школьной программы, зачем Снейп вообще ему про это сказал?! Разумеется, его пошатнувшаяся решимость не укрылась от внимания преподавателя. Снейп распрямился, сложив руки у себя за спиной. — Итак, что мы имеем… — произнёс он, победно взглянув на гриффиндорца. — Очевидно то, что ваши знания лишь несколько отличаются от поверхностных, однако вы, Поттер, уже мните себя великим защитником. Ваш отец имел похожую… склонность. Слизеринцы хихикнули. Поттер окаменел. Внутри него будто бы что-то неприятно перевернулось. — Полагаю, вы всё же несколько лучше, но уж больно напоминаете мне его своей ленью и неоправданной амбициозностью. — Не смейте говорить плохо о моём отце, — тихо, но чётко проговорил мальчик. — Он не ленивый. И я тоже. — Вы не в состоянии вовремя прийти на урок. Вы не можете, а точнее, и не пытаетесь запомнить несколько абзацев теории, — возразил Северус. — Сомневаюсь, что с такими знаниями вы могли извлечь из своей палочки нечто большее, чем сноп искр. Вы едва ли сможете защитить себя — не то что кого-либо из студентов… Вероятно, Снейп хотел сказать что-то ещё. Также вероятно, что он намеревался этой фразой поставить точку. Но вне зависимости от желаний профессора ничему из этого не суждено было случиться. Поттер, окончательно разозлившись, подскочил с места и направил на него волшебную палочку. — Экспекто патронум! К удивлению Гарри, заклятие в этот раз вышло очень легко: ему даже не пришлось перебирать какие-то далёкие воспоминания. Достаточно было и событий прошедшей ночи. Под испуганно-восторженные возгласы из конца его палочки вырвался серебристый олень и прыгнул прямо на преподавателя по ЗОТИ. Снейп отшатнулся, натолкнувшись на стоящую позади него парту, но было поздно. Патронус Поттера пролетел сквозь него, взметнув вокруг мага клубы призрачно мерцающего дыма, проскакал несколько футов по классу, а после исчез, потому как Гарри наконец подумал о возможных последствиях… Воцарилась абсолютная тишина, в которой было слышно лишь тиканье настенных часов. Часть студентов выглядела испуганно, часть — усиленно старалась не улыбаться, но и те, и другие неотрывно смотрели на Снейпа и Поттера, ожидая развязки конфликта. Профессор мотнул головой, откидывая назад упавшие на лоб сальные пряди. Гарри неуверенно опустил палочку. — Вон, — процедил сквозь зубы мужчина. — Но я… — Выметайтесь. Под тяжёлым взглядом профессора Поттер быстро свалил свои вещи обратно в сумку и почти выбежал из класса, стараясь ни на кого не оглядываться. Но краем глаза он всё же увидел, как профессор ЗОТИ ткнул улыбающегося Рона носом в его же конспект.***
До перерыва оставалось около тридцати минут, но теперь время тянулось ещё медленнее, чем в классе. Гарри в угрюмой задумчивости бродил по коридорам и лестницам школы. После сорванного занятия по Защите от тёмных искусств у него осталось очень много вопросов. Про дементоров, тёмных магов, а также про самого профессора. Ну вот почему Северус Снейп всегда так старательно усложнял ему жизнь? Вопрос на самом деле был риторическим, и Поттер прекрасно знал причину столь явной нелюбви преподавателя. А заключалась она в его отце и крёстном, с которыми профессор вот уже много лет был едва ли не на ножах. Но, с другой стороны, Снейп ведь до сих пор общался с Лили. Неужели этот факт совсем ничего не значил? Гарри, конечно, понимал, что внешне он в большей степени походил именно на отца, а от матери унаследовал только зелёные колдовские глаза и доброе сердце, и, чтобы заметить их, нужно было как минимум поменьше при нём язвить, но… в его голове также витала мысль, что на учебный процесс его внешность должна была влиять в значительно меньшей степени. Вот и сегодня. Да, он опоздал, но даже Макгонагалл так не взъедалась на его опоздания, а уж у декана Гриффиндора был особый пунктик на пунктуальности. И ещё этот чёртов «опрос», целью которого уж точно была не проверка остаточных знаний. А всё из-за чего? Из-за того, что Гарри решил вне учебного времени позаниматься с Риддлом? Как Снейп вообще узнал, что он хотел научить Тома патронусу? Это была не простая догадка, и гриффиндорец хорошо прочувствовал это. Профессор точно знал, о чём говорил. Так, будто бы… прочитал его мысли. Незаметно для самого себя Поттер спустился на первый этаж и от нечего делать свернул в учебные коридоры. Из класса Трансфигурации доносился требовательный голос Минервы Макгонагалл. Заинтересовавшись, третьекурсник подошёл ближе к приоткрытой двери. — Нет, мисс Хэйвуд, так у вас ничего не выйдет, — объясняла профессор, остановив руку светловолосой пуффендуйки. — Палочка должна идти плавно и медленно… — Насколько медленно должна двигаться палочка, профессор? — уточнил с соседнего ряда Перси Уизли. Декан повернулась к нему. — Настолько, чтобы дать вам возможность как можно точнее представить создаваемый предмет, мистер Уизли. В вашем случае ещё медленнее. На столах у студентов был только чистый пергамент и перья, и Гарри предположил, что старшекурсники пытались создать что-то из ничего. А кроме того он логично рассудил, что если в кабинете был Перси, то там вместе с ним должен был быть и весь шестой курс. Осторожно заглянув в класс, гриффиндорец и в самом деле увидел знакомые лица и макушки старших студентов, а затем и ровную спину Риддла. Парень сидел один и, слегка склонившись над партой, повторял заученное заклинание. Поттеру вспомнились слова профессора Снейпа. Его уверенность в том, что он обязательно научит Тома патронусу, утекала, словно вода сквозь пальцы. Никто из взрослых не говорил ему, что изучение светлого заклинания может быть столь опасным… Но, с другой стороны, Риддл ведь не был тёмным магом. Он был всего-то студентом шестого курса: талантливым, умным… красивым. По мнению гриффиндорца, тёмные волшебники должны были быть старше и выглядеть… ну, явно не так. Но его волновало то, что Том одно время засиживался в Запретной секции и как-то раз применял при нём непростительное заклинание, пусть даже для защиты… — Поттер? — удивилась Макгонагалл, мельком взглянув на дверь и заметив там третьекурсника. — Что вы здесь делаете? Весь шестой курс повернулся к мальчишке. Перси смерил его удивлённым, но весьма недовольным взглядом. Гарри нерешительно замер прямо в дверях. — У вашего курса разве не должен сейчас быть урок с профессором Снейпом? — строго спросила волшебница. — Он был, — честно признался Поттер, — просто закончился раньше, профессор. Ну, почти честно. Макгонагалл чуть наклонила голову и проницательно посмотрела на него поверх тонкой оправы. — Для всех или для вас лично? Часть шестикурсников тихо фыркнула. Гарри виновато отвёл взгляд. Макгонагалл сдержанно выдохнула: очевидно, ей вновь придётся говорить с профессором Снейпом. — Что ж, тогда входите, — сказала она, когда Поттер уже хотел было снова скрыться за дверью. — Входите, входите. Нечего вам слоняться по коридорам во время занятий. Макгонагалл постучала палочкой по ближайшей парте, призывая студентов к работе. Шестикурсники один за другим отвернулись от гриффиндорца, и кабинет Трансфигурации вновь наполнило напряжённое бормотание. Гарри нерешительно прошёл в класс. — Сядете вместе… — декан окинула взглядом класс и заметила свободное место рядом со слизеринским старостой, — вместе с мистером Риддлом. Бормотание стало немного тише. Студенты с интересом следили за тем, как третьекурсник осторожно прошёл вдоль парт и неуверенно остановился у предназначенного ему места. И за тем, как Риддл безразлично придвинул учебники ближе к себе. Гарри сел, не решаясь даже поздороваться первым. Это наедине все острые углы и шероховатости характера старосты несколько сглаживались, а в присутствии остальных студентов он обычно держался холодно. К удивлению Поттера, Том всё же взглянул на него краем глаза и едва заметно кивнул. Мальчишка кивнул в ответ и про себя улыбнулся, но затем приуныл, снова вернувшись к мыслям о тёмных волшебниках. — Заодно перепишете предыдущий тест, — воодушевилась Макгонагалл. Время занятия постепенно подходило к концу. Гарри напряжённо сидел над листом с вопросами, так и не решаясь вписать ответ вот уже в третий пункт, и иногда поглядывал в сторону Риддла. Парень медленно водил по кругу волшебной палочкой, шепотом повторяя нужное заклинание; подсказок от него ждать, разумеется, не приходилось. Как понял Поттер, шестикурсники, изучавшие Трансфигурацию на повышенном уровне сложности, сегодня должны были создать что-то вроде ювелирного украшения, и чем аккуратнее и детальнее был предмет — тем лучше. На неровный кусок серебристого металла, который получился у Маркуса Флинта, профессор лишь снисходительно повела бровью и заставила его переделывать. Однако результаты других студентов выглядели значительно лучше. — Неплохо, мисс Таттл, — похвалила Макгонагалл одну из студенток, у которой начала получаться небольшая подвеска, — очень неплохо. Если успеете до конца занятия, сможете заработать баллы своему факультету. Гарри аккуратно взглянул на сидевшего рядом с ним слизеринца. Риддл пока что не создал ничего, но в том месте, где он проводил палочкой, начинал появляться призрачный силуэт украшения. Том пытался наколдовать кольцо. Поттер проставил ещё пару ответов в тесте и отложил перо, неотрывно глядя на старания старосты. Марволо не раз демонстрировал при нём удивительные способности к магии, и мальчику было очень интересно, что же у него выйдет на этом занятии. — Аннулум партум… — тихо произносил Том, — аннулум партум… Из конца его палочки полился тонкий серебристый поток, приняв форму маленькой и весьма изящной змейки. Риддл медленно повёл кистью, и серебряная змея прямо в воздухе свернулась в кольцо. Том внимательно оглядел работу, но в этот момент, видимо, потерял концентрацию, и украшение упало на парту. Раздался тонкий и мелодичный звон. Кольцо отскочило от деревянной столешницы и покатилось к краю… Поттер, привыкший гоняться за куда более неуловимыми снитчами, среагировал на это почти что мгновенно. И выбросил вперёд руку, прижав змейку к столу. Том тоже попытался её поймать, но отстал на долю секунды и накрыл ладонью уже теплую руку мальчишки. — О, мистер Риддл, — Макгонагалл повернулась к их парте, — готовы что-нибудь показать? Юноши мгновенно отдернули руки. Поттер сильно смутился, но подвинул кольцо ближе к старосте. Неотрывно глядя на третьекурсника, Том взял украшение двумя пальцами, а затем протянул его подошедшей волшебнице. Остальные студенты на время отвлеклись от своих работ и с интересом уставились на профессора, ожидая её вердикта. Макгонагалл внимательно осмотрела кольцо. — Превосходно, — наконец объявила мастер трансфигурации и даже слегка улыбнулась. — Скромно, но весьма изящно. И без дефектов. Она вернула кольцо кареглазому юноше. Риддл учтиво наклонил голову. — Пять очков Слизерину, — распорядилась профессор. — Заслуженные. Слизеринцы радостно загудели. Макгонагалл пошла дальше по классу. Конечно, ей было бы намного приятнее, если бы дополнительные баллы зарабатывали ученики её факультета, но Риддл под её руководством демонстрировал просто исключительные способности, что, разумеется, очень льстило волшебнице. Да и в межфакультетской борьбе она предпочитала играть по правилам и ждала этого от других, а потому слизеринцы, честно приносившие очки своему факультету, были ей симпатичны. Вот только всегда ли Риддл прибегал к честным способам? Склонившись над работами других учеников, профессор бросила осторожный взгляд на парту, за которой сидел слизеринский староста… и за которую она усадила Поттера. Она не до конца понимала, что происходило между ними двумя, но казалось, будто в кои-то веки взаимоотношения между студентами Слизерина и Гриффиндора начинали налаживаться. Пусть даже этих студентов было всего лишь двое… Минутная стрелка настенных часов, висевших прямо за преподавательским столом, отмерила очередной круг, и по коридорам прокатился звон колоколов Часовой башни. Гарри поднял голову от пергамента. Урок закончился. Шестикурсники, показавшие профессору то, что у них получилось, засобирались на следующую пару. С заданием не справился только Флинт, но это, по мнению Поттера, было как раз-таки не удивительно. Удивительным было то, что капитан слизеринской команды по квиддичу каким-то образом наскрёб на СОВ достаточное количество баллов, чтобы изучать трансфигурацию на углублённом уровне. Том тоже начал складывать вещи, и в конце концов на парте, не считая писчих принадлежностей гриффиндорца, осталось только кольцо. Подумав, Риддл занёс над ним палочку. — Эй-эй, постой, — вдруг остановил его Поттер, заподозрив неладное, — ты же не собираешься его уничтожить? Парень остановился и слегка повёл бровью. — Собираюсь, — спокойно ответил он. — Это ведь не настоящее серебро, а так… бутафорская безделушка. Она мне без надобности. Гарри немного расстроился. Вообще-то его не привлекали вещи со слизеринской символикой, но в это кольцо было вложено много сил, и оно действительно вышло красивым. Если бы у него получилось сделать что-то подобное, он бы точно не решился его уничтожить… Риддл лукаво наклонил голову в бок. — Ты чего приуныл, Поттер? Неужто тебе приглянулось? Сидевшие прямо за ними пуффендуйки тихо хихикнули. Уши третьекурсника начала постепенно заливать краска. — Нет… Поттер склонился над тестом, проставил наугад последнюю пару ответов и, свернув пергамент в неплотный свиток, выбрался из-за парты. Риддл хмыкнул, наблюдая за тем, как смущённый мальчишка сдаёт работу Макгонагалл. А затем, немного подумав, всё же убрал кольцо в карман брюк.***
Когда за последним студентом захлопнулась дверь, Снейп напряженно облокотился на преподавательский стол, разглядывая не то сваленные на него ученические конспекты, не то собственные бледные пальцы. Он чувствовал себя взведённым до предела, как натянутая на раму воловья жила, и в то же время абсолютно опустошённым. Виной этому, разумеется, был Поттер-младший. Чёртов Поттер. Чёртов сын Джеймса, выглядевший как уменьшенная копия своего отца и выказывающий столь же неприемлемое поведение. Наглый. Упрямый. Несобранный. Не умеющий помолчать и пары десятков минут, не вставив слова поперёк говорящему. С тем же шилом в известном месте и абсолютно такой же уверенностью в собственной правоте… Мальчишка выводил его из себя едва ли не каждый урок, и у Северуса, — даже у Северуса! — уже не хватало на него злости. А сегодняшнее занятие и вовсе выходило за всякие рамки. Наставить на своего преподавателя палочку! До такого, и в самом деле, мог додуматься только Поттер. И этот олень, будь он проклят дюжину раз. Мага до сих пор будто бы что-то жгло изнутри после того, как сквозь него пролетел патронус. И дело было вовсе не в действии заклинания… Он видел. Ещё в школьные годы видел, как Джеймс вызывал патронуса. Серебристый олень с ветвистыми мерцающими рогами был его патронусом. И то, что у сына его злейшего врага ещё со времён школы был абсолютно такой же «защитник», сперва ввело Северуса в сильное замешательство, а затем и в безмерную злость. Но вместе с тем он… чувствовал себя виноватым. Не перед мальчиком, которого он вполне заслуженно выгнал из класса, нет. Перед Лили Эванс, замужнюю фамилию которой он не мог принять вот уже четырнадцать лет. Всё-таки Гарри был и её сыном да ещё и умудрился унаследовать глаза этой женщины. Для Снейпа это выглядело как весьма извращённое издевательство. С одной стороны, он каждый день видел перед собой копию Джеймса Поттера и испытывал отдельное удовольствие, наказывая его за каждый проступок — даже совсем незначительный. А с другой, после этого ему каждый раз приходилось смотреть в зелёные глаза мальчика, которые были точно такими же, как у его матери. Да и что-то в характере гриффиндорца всё же напоминало ему Лили… В общем, когда Северус пообещал подруге ненавязчиво присматривать за её сыном, он и не предполагал, какими тяготами это для него обернётся, а сейчас было уже поздно идти на попятную. Да и, как выяснилось, за мальчиком действительно нужен был глаз да глаз, чтобы он не убился где-нибудь в коридорах школы. Если уж даже на первом курсе Поттер с друзьями отправился ночью на «дуэль» в Зале Трофеев, а после этого едва ли не потерялся в Запретном лесу, то чего уж было говорить о последующих. А этот год и вовсе был богат на события. Дементоры, тролли, оборотни… Снейп до сих пор с некоторым содроганием вспоминал ту ночь, когда Люпин обратился, и тот устрашающий вой. А если бы кто-нибудь пострадал? Если бы именно в эту ночь неразлучной троице гриффиндорцев взбрело в головы прогуляться по коридорам? Впрочем, профессора так и не покинуло ощущение, что тогда по школе всё же бродил кто-то из студентов… Ах, да. Вдобавок ко всему прочему Поттера угораздило каким-то образом подружиться не с кем-нибудь, а именно с Томом Риддлом, к которому, в отличие от других преподавателей, у Снейпа был ряд вопросов. Он уже давно стал подмечать, что Риддл и Поттер начали периодически встревать вместе в какие-то передряги, но полагал, что такая цепочка событий не приведёт ни к чему существенному, но сегодня… Сегодня он не удержался и всё же прочитал в мыслях мальчишки одно, но весьма важное воспоминание, которое сводило в ноль все его наивные предположения. И теперь он должен был что-то делать с полученной информацией.