***
— Палочки на изготовку! — легким эхом разнёсся по дуэльному залу голос Люпина. Соперники встали в стойки под поддерживающее улюлюканье младших курсов. И было чему радоваться: сегодня показательные поединки проводились у третьекурсников. В одном конце помоста напряженно хмурился Грегори Гойл, надувая без того пухлые щеки, а в другом всё уверенней улыбался Рон, ободрённый поддержкой друзей. — Не проиграй, Рон! — поддержал брата Фред. — Я поставил на тебя целый сикль! Младший Уизли негромко фыркнул и встал поудобнее, уткнувшись взглядом в соперника. Гермиона вздохнула и поправила волосы. — Что такое? — вполголоса спросил Гарри. — По-моему, он слишком самоуверен, — так же тихо ответила девочка. Поттер вновь взглянул на соперников и пожал плечами. — Это же Гойл… — Вот именно! — встрял в разговор Симус. — Не волнуйся, Грейнджер! Готов поспорить, что Гойл и заклинания-то толком не знает. Они с Крэббом разве что кулаками махать горазды. — Я не волнуюсь, — строго отрезала Гермиона. — Но все-таки… если бы он совсем не знал заклинаний, он бы не вызвался на дуэль. — На счёт три! — предупредил Люпин. — Раз… — Рон справится, — заверил подругу Поттер. — Два… Гермиона скрестила перед собой руки с зажатой в них палочкой и ещё раз вздохнула. — Три! Гойл всё же замялся, забыв не то заклинание, не то движение палочкой, и Рон атаковал первым, наспех взмахнув рукой: — Левиосо! Заклятие вышло неаккуратным. Гойл сперва отлетел назад, совершив что-то вроде кульбита, и только после этого завис в воздухе, как того требовали левитационные чары. Однако Рон остался доволен и широко улыбнулся. Гриффиндорцы радостно заулюлюкали: Гойл так и остался парить над помостом, кряхтя и неловко дрыгаясь в попытке принять вертикальное положение. — Чего ждешь, дурак?! — не выдержал Малфой. — У тебя же есть палочка! Атакуй его! Приказ подействовал на жертву левитации отрезвляюще. К удивлению всех, Гойл всё же умудрился развернуться в направлении своего врага и с натугой выкрикнул заклинание: — Фурункулюс! Рон испуганно пригнулся. Изначально неустойчивые левитационные чары рассеялись, и Гойл с грохотом упал на помост. Малфой незаметно для самого себя сжал кулаки, но молча смотреть на то, как Уизли уже отходит от шока, а его «телохранитель» всё ещё валяется на ковре, всё же не смог. — Чего разлёгся! — авторитетно скомандовал он. — Вставай! Гойл подскочил с неожиданной для своей комплекции лёгкостью и вновь наставил палочку на соперника, в пылу «боя» вспомнив ещё одно заклинание. Однако Уизли оказался быстрее и за пару мгновений до этого успел наслать на противника заклинание танцующих ног. Гойл, ойкнув, подпрыгнул и, к собственному ужасу, тут же пустился в суматошную пляску. Зрители, глядя на это действо, понемногу начинали смеяться. — Релашио! — выкрикнул Гойл, собрав остатки достоинства и кое-как направив вечно подпрыгивающую палочку на ненавистного ему гриффиндорца. Его рука дернулась в такт безумному танцу, и заклинание угодило не в корпус, а в ботинки младшего Уизли. Рон подпрыгнул, но ничего страшного с его ногами не произошло. Разве что шнурки оказались развязанными. — Фурункулюс! — в отчаянии попробовал Гойл в то время, как его уже ватные ноги продолжали отбивать лихой ритм. — Опять! — возмутился Рон, удачно отпрыгнув в сторону. — Никакой фантазии! Гриффиндорцы загоготали. Гарри довольно хмыкнул. Уизли, вдохновленный поддержкой, приготовился нанести финальный удар… но тут удача повернулась к нему задней частью и беспощадно разрушила все его мечты о триумфе. Рон всё же запнулся о развязанные шнурки при попытке сделать эффектный выпад. И с испуганным вскриком грохнулся на помост. Дуэльный зал на несколько долгих секунд погрузился в удивленную тишину, но затем взорвался хохотом с новой силой. Теперь уже смеялись студенты абсолютно всех факультетов и даже Ремус глухо закашлялся. Уши Рональда в одно мгновение стали пунцовыми. Серьёзным и даже в некоторой степени разочарованным оставался только профессор Снейп, всё это время неотрывно следивший за дуэлянтами. — Так, ладно, — сжалился над соперниками Люпин, пытаясь не улыбаться, — мне кажется, на сегодня достаточно. Маг пробрался к помосту и первым делом расколдовал Гойла, на которого уже было попросту жалко смотреть. Мальчик наконец-то остановился, но на ногах удержаться не смог и осел на помост так же, как и его противник. По его округлому лицу градом катился пот. Рон смущенно заправил шнурки в ботинки и поднялся на ноги, с надеждой взглянув на Ремуса. Люпин чуть прищурился и ещё раз оглядел дуэлянтов. — Так, попрошу тишины! — уже серьёзнее попросил маг. — Насколько это возможно. Зал немного притих, но улыбки никуда не исчезли. Люпин тем временем обратился за советом к коллеге. — Профессор, что скажете? Мужчина вежливо улыбнулся, но в отношении Северуса это действие положительного эффекта не возымело. Снейп скрестил на груди цепкие руки, мрачным взглядом смерил обоих соперников и повернулся обратно к Ремусу. — Я скажу, профессор Люпин, что, несмотря на всю изобретательность мистера Уизли, с его стороны было крайне безответственно терять контроль в тот момент, когда противник ещё мог атаковать, — он вновь одарил младшего Уизли взглядом полным флегматичного разочарования и слегка скривил губы. — Всё-таки умение твёрдо стоять на ногах является фундаментальным в дуэльном искусстве… Рон возмущенно напыжился. Гарри взглянул на подругу, но та лишь неуверенно качнула кудрями. Профессор ЗОТИ всё же был прав. — И в самом деле, — подумав, согласился Люпин и беззлобно улыбнулся, — но, при всём уважении к вам, профессор, я всё же сомневаюсь в том, что мистер Гойл в его состоянии осилил бы ещё одно заклинание… Но стоит отметить его выносливость. В рядах гриффиндорцев чуть громче нужного фыркнул Симус. Поттер с Грейнджер снова переглянулись. — Но ладно, — подытожил Люпин. — В таком случае будем считать, что поединок завершился ничьей! Спасибо! Рон слез с помоста под наполовину восторженное, наполовину разочарованное гудение зала и скосил взгляд на профессора по ЗОТИ. — Гоблин, — обиженно буркнул он. — Угу, — солидарно подтвердил Поттер. Уизли скривил губы, почти идеально скопировав выражение лица Снейпа и карикатурно гнусавым голосом повторил: — «Умение твёрдо стоять на ногах является фундаментальным»… Ну надо же! Гермиона сочувствующе вздохнула. — Не расстраивайся, Рон. У Гарри, вон, тоже когда-то была ничья. — Так у него с кем! — почти мечтательно возразил Уизли. — С Риддлом! В клубе, вон, до сих пор об этом шепчутся! А у меня… с этим… — Ты же знаешь, что это бред, Рон, — серьёзно прервал его Гарри. — Не было у меня никакой ничьей. Я же говорил, что проиграл бы ему, если бы не вся эта история с палочками. А вот ты победил. Ты взгляни: Гойл даже на ногах с трудом держится. Уизли посмотрел в сторону слизеринцев, но лишь огорчённо вздохнул. — Не победа, а какое-то посмешище… — Тебе просто не повезло, — констатировала Гермиона, а затем чуть тише добавила: — И всё-таки, Рон… завяжи шнурки. Гриффиндорец ещё больше надулся, но совета послушался. На помост тем временем взобралась новая пара противников. — И что за заклинание такое дурацкое! — буркнул Рон, управляясь с узлами. — Зачем было развязывать мне шнурки?! — «Релашио» относится как к защитным, так и к бытовым чарам, — поспешила пояснить Грейнджер. — Я думаю, Гойл целился в корпус, и, если бы он попал, в лучшем случае тебя бы просто отбросило, а в худшем — и вовсе могло оглушить. А так заклинание сработало, как бытовое, и только распутало все узлы на твоих ботинках. Рон со вздохом поднялся. — Да уж. Откуда только Гойл его знает… — Ну, может быть, — с улыбкой предположил Гарри, — он себе так шнурки развязывает?***
Дверь личного кабинета Слизнорта слегка приоткрылась и хлопнула, мгновенно обратив на себя внимание профессора зелий. — Том, мой мальчик! Какой нежданный визит! — удивлённо воскликнул Слизнорт, отняв глаза от свитка, а затем мельком взглянул на часы. — Вы разве не посещаете занятия Дуэльного клуба? — В этот раз нет, сэр, — ровно ответил юноша. — Вот как? — не то удивился, не то заинтересовался зальевар, а его взгляд вдруг сделался по-товарищески лукавым. — Неужто уже сразили всех оппонентов? Губы Риддла тронула аккуратная улыбка. — Вовсе нет, сэр. В клубе всё ещё достаточно тех, с кем мне было бы интересно помериться силами. — О, вы скромничаете, Том! — махнул ладонью Слизнорт, но взглянул на студента уже серьёзнее. — Но почему тогда вы здесь, а не там? У вас что-то случилось? — Да, сэр, — Риддл сделал короткую паузу, чтобы его слова возымели больший эффект. — И я хотел бы попросить у вас совета. — Ох, — вот теперь декан Слизерина удивился всерьёз и даже отложил свиток, — конечно, Том… спрашивайте. Но только, ради Мерлина, не стойте в дверях! Риддл послушно прошёл дальше по кабинету и, подумав, присел в кресло напротив декана, аккуратно опёршись руками на собственные колени. — Чаю? — гостеприимно предложил маг. Парень отрицательно качнул головой. — Ну, что же вас тревожит? — поинтересовался Слизнорт. — Не могу обещать, что отвечу на любой ваш вопрос… всё же многие вещи находятся вне моей компетенции, но во всяком случае попробую. Том скромно кивнул. — Понимаете, сэр, я сейчас занимаюсь изучением окклюменции, но… кажется, не совсем понимаю суть. Зельевар в изумлении замер, но уже в следующую секунду добродушно расхохотался. Том непонимающе приподнял брови. — Вы не перестаёте меня удивлять, мой мальчик! — с улыбкой воскликнул Слизнорт. — Меня всегда восхищала ваша исключительная тяга к знаниям, но в этот раз вы забрались в действительно сложную область! Мало кто из взрослых магов рискует браться за её изучение. Риддл вежливо усмехнулся, чуть потупив взгляд. — Да, это я уже понял, сэр. — И не собираетесь отступаться? — Не хотелось бы, сэр. Зельевар качнул головой и понимающе улыбнулся. — Что ж, должен вам сразу сказать, что я не шибко силён в окклюменции, но что касаемо теории… тут я, пожалуй, смогу вам помочь. И что же вам не понятно? — В одной из книг было сказано, для эффективной защиты нужно сперва обучиться контролю собственного сознания. — Да, всё верно. — Но я не совсем понимаю, как. — А-а… — заулыбался профессор, — тут на самом деле всё просто. Наше с вами сознание изначально нагружено множеством воспоминаний, но тому, кто будет пытаться влезть в вашу голову, как правило, нужны будут лишь определённые фрагменты. И ваша задача состоит в том, чтобы помешать вашему оппоненту добраться до того, что ему знать не требуется. Риддл задумался. На ум сразу начали приходить их занятия с профессором по ЗОТИ. — И для этого нужно закрыть сознание? Утаить «фрагменты»? — О, нет-нет, что вы! — возразил Слизнорт, аккуратно взмахнув руками. — То есть, так, разумеется, можно делать, но на этот способ уходит значительно большее количество сил. — Тогда как? Декан улыбнулся, одарив своего студента лукавым взглядом. — Мне кажется, вы должны об этом догадываться, Том. Настоящее искусство окклюменции состоит в том, чтобы, скажем так… водить легиллимента за нос и подкидывать ему те воспоминания, которые не несут для вас никакой опасности. — О… — протянул юноша, — то есть… это что-то вроде обмана? — Ну, это весьма грубое определение. Я бы скорее назвал это своего рода игрой. Том кивнул, пытаясь совместить услышанное с тем, что он делал на индивидуальных занятиях и что уже успел прочесть в книгах. — Но ведь легиллимент может заметить, что среди воспоминаний нет нужных ему, и заподозрить утаивание? А это не всегда может быть… уместно. — Хо-хо! — Слизнорт отклонился на спинку своего кресла. — Да вы мыслите как настоящий шпион! — Всего лишь пытаюсь выяснить слабые места этой техники, — мягко возразил Риддл. — И правильно делаете, — согласился маг. — Однако то, что вы называете слабостью, в руках опытного окклюмента может стать весьма удобным инструментом, знаете ли… — И как же? — слизеринец с неподдельным интересом посмотрел на профессора. — Как вас всё-таки затронула эта тема! — Слизнорт удивленно хмыкнул, но затем улыбнулся. — Но, впрочем, не вижу смысла что-то от вас утаивать. Вы вероятно уже читали о том, что для легиллимента, проникающего в чужое сознание, разница между реальными воспоминаниями и, скажем, снами не всегда очевидна? Том кивнул. В этом он успел убедиться не только в теории, но ещё и на практике. — Да, сэр. — То же самое касается и фантазий. Причём как тех, которые есть у каждого из нас, так и созданных намеренно. Класс зельеварения на несколько секунд погрузился в лёгкую тишину, в коей обычно возникали самые простые, но отчего-то ранее непонятные мысли. — Ложные воспоминания? — догадался Риддл. — Верно, Том! Верно! Слизнорт от радости даже прищелкнул пальцами. — То есть… теоретически я могу создать изменённую копию некоего воспоминания и «предложить» её легиллименту вместо настоящего? — Именно. Однако учтите: этот способ требует очень тщательной проработки вторичных фрагментов, иначе разница между ними и исходными воспоминаниями будет слишком уж очевидна. Том внимательно наблюдал за профессором, чьё выражение лица на мгновение будто бы стало мечтательным. Но в следующий миг зельевар спохватился и поспешил добавить: — Но это в теории. Сам я подобным приёмом ни разу не пользовался. Как я уже говорил, окклюмент из меня не особенно искушённый. — О, — Том коротко улыбнулся, — понимаю. В разговоре возникла пауза, грозившая затянуться. Слизнорт, негромко откашлявшись, вновь взял в руки свиток, который всё никак не мог дочитать. — Надо думать, мне удалось удовлетворить ваш интерес? — Конечно, сэр, — заверил преподавателя Том. — Что ж, это замечательно, — зельевар гордо приосанился, а затем с интересом взглянул на юношу. — Но всё же позвольте мне нескромный вопрос… Что же сподвигло вас на изучение столь сложной науки? Риддл, уже вставший из своего кресла, на секунду задумался. — Чистое любопытство, сэр. Слизнорт довольно расхохотался. — И то верно! Мне в ваши годы тоже совершенно не сиделось на месте. Хотелось искать, исследовать… и не только в научных целях, если вы понимаете о чём я… — маг заговорщически подмигнул своему студенту. — И всё любопытство… да… Право, мне даже интересно, куда ещё оно вас заведёт! — Даже не знаю, сэр, — загадочно улыбнулся Марволо.***
Поттер в безнадёжной задумчивости спрыгнул с последней ступеньки лестницы на пролёт третьего этажа и, не сбавляя шага, свернул в коридоры. Дни, приправленные неясным волнением, пролетали чересчур быстро. Казалось, только что они с друзьями возвращались в гостиную после дуэлей в клубе, а до встречи Тома со Снейпом оставалось ещё достаточно времени — и вот уже был вечер второго дня, а сам Гарри спешил на ужин после затянувшейся тренировки. С Риддлом за это время они не пересеклись ни разу, не считая совместных приёмов пищи. И даже тогда слизеринец почти не обращал на него внимания и либо говорил с кем-то, либо просто ел в глубокой задумчивости. Сегодня Поттеру удалось перекинуть ему записку на завтраке с предложением встретиться в каком-нибудь кабинете или на башне. Позже, перед парой по Заклинаниям, к Гарри прилетел ответ на желтоватой бумаге, сложенной в виде небольшой бабочки: «Послезавтра. В шесть». И эта записка его тревожила. «Послезавтра» означало то, что с Риддлом они увидятся уже после занятия по окклюменции и он точно ничем не сможет ему помочь. Правда, теперь Том, казалось, в его помощи не нуждался. Часы пробили семь. Поттер прибавил шагу в надежде, что его однокурсники не успеют в первые секунды смести весь пудинг. Благо, он был рядом с одним из тайных проходов, который он заметил на Карте Мародёров буквально на днях. Проход вёл прямиком с третьего на первый этаж, выходил рядом с Главным залом, а начинался с небольшой дверцы, что находилась между двумя рыцарскими доспехами и была надёжно сокрыта огромным знаменем, которое они держали в руках. Доспехи Гарри нашёл почти сразу, потому как раньше не раз походил мимо них. Дальше Карта советовала повернуть шлем одного из «рыцарей» вправо на четверть круга, и вот тут у мальчишки внезапно возникли трудности. Ему не хватало роста. Доспехи были едва ли двухметровые и, даже привстав на носки, Поттер всё равно не смог дотянуться. Однако попытки он не оставил и даже начал думать о том, чтобы подпрыгнуть и аккуратно стукнуть по шлему в прыжке… — Гарри? Поттер вздрогнул от неожиданности и повернулся. На него в искреннем удивлении смотрел профессор Люпин. — Что ты делаешь? — Ремус! — несмотря на всю неоднозначность сложившейся ситуации Гарри всё же обрадовался. — Эм… я просто… Парнишка замялся. — Просто пытаешься повернуть шлем у этого рыцаря, чтобы открыть проход за знаменем? — подсказал Люпин. — Да, — на автомате ответил Поттер, но сразу же спохватился. — То есть нет… То есть… откуда ты знаешь? Ремус негромко расхохотался. — Ну, я уже провёл в Хогвартсе достаточно времени, чтобы знать о некоторых секретных проходах. Но меня несколько удивляет то, что о нём знаешь ты. — Мне… Фред с Джорджем показали, — ляпнул Гарри первое, что пришло на ум, решив тактично умолчать о карте. Ремус, конечно, был ему другом, но он также был ещё и преподавателем. — А, — улыбнулся Люпин, — ну, в них я не сомневаюсь. Мальчик пожал плечами и внезапно понял, что отмазка вышла удачной. Кажется, на него всё-таки оказывала влияние Гермиона. Или Том Риддл. — Не возражаешь, если я тебе помогу? — вдруг спросил Ремус. Гарри удивленно моргнул. По спине лёгкой волной прокатилось неприятно прохладное чувство. Он всё ещё не был уверен в том, что ему стоило оставаться наедине с Люпином, ведь это значительно повышало шансы крайне неудобного разговора… Но вместо того, чтобы отказаться, он лишь снова пожал плечами. — Нет. Мужчина вновь рассмеялся, шагнул вперёд и аккуратно повернул шлем в нужную сторону. За знаменем что-то щёлкнуло и лениво заскрежетало. Ремус со знанием дела нырнул под руку железного рыцаря и приподнял ткань. За ней зияла дыра прохода. — После тебя, — вежливо предложил маг, а затем с улыбкой добавил: — Не удивляйся ты так. Я, между прочим, тоже опаздываю на ужин. Гарри весело улыбнулся: — Но твой пудинг, по крайней мере, никто не съест. — О, это безусловный плюс бытия профессором, — подтвердил Ремус. Волшебники забрались в проход, зажгли волшебные палочки и, как только дверь за ними закрылась, начали быстро спускаться вниз. — Кстати, Гарри, я хотел кое о чём поговорить с тобой, — вспомнил Люпин спустя минуту молчания. Поттер повернулся к нему, продолжая осторожно спускаться вниз по витой лестнице. И что-то в тоне Ремуса заставило его снова заволноваться. — О чём? — О том, что я хоть и ценю вашу с друзьями исключительную любознательность, но должен сказать тебе, что идея следить за профессором Снейпом была, мягко говоря, очень глупой. И я не понимаю, о чём вы с Роном и Гермионой думали, когда решились на это. Гарри был почти готов к этому разговору, но после упоминания друзей от неожиданности растерял все слова и смог лишь удивлённо уставиться на Люпина. Профессор такую реакцию понял по-своему. — Гарри, вот только не делай вид, что не понимаешь, о чём я. Твой отец пользовался мантией-невидимкой всё время, пока учился в Хогвартсе. И я прекрасно знаю, что случается, когда под ней находится слишком много людей и кто-то забывает вовремя убрать ногу… Поттер неуверенно остановился. — Ремус, мы не следили. — Гарри, только не пытайся меня обмануть, — Люпин тоже остановился, а его голос стал очень серьёзным. — Я не собираюсь сдавать вас Северусу или кому-либо ещё, но я надеюсь, что ты объяснишь мне причины столь необдуманного поступка. А если бы я к нему тогда не пришёл? Вы бы остались ночевать в его кабинете? Гарри, ты ведь знаешь, что Снейп не дурак — он бы рано или поздно заметил вас. Ты хоть представляешь, сколько бы тогда у вас было проблем? Гарри наконец-то собрался с мыслями и взглянул на Люпина. Тот смотрел строго, но даже в свете волшебной палочки было заметно, что он не сердится, а скорее волнуется за ребят. — Мы не следили, правда, — честно повторил Поттер. — И Рон с Гермионой тут ни при чем. Тут настало время удивляться Люпину, искренне считавшему, что в кабинете профессора по ЗОТИ он застал именно гриффиндорскую троицу. Но Гарри не лгал. И ещё совершенно точно произнёс «мы». Поттер меж тем снова вздохнул. — Мы хотели взять из его кабинета кое-какие книги. Ты разве не знаешь… что Снейп решил учить Риддла окклюменции? Брови Люпина ожидаемо поползли вверх, и Гарри за неимением выбора начал рассказывать ему всё по порядку, совершенно забыв об ужине. — Да уж… — ошарашенно заключил Люпин, теряясь в том, что всё-таки шокировало его больше всего остального: дружба Гарри со слизеринцем, странное поведение Северуса или же то, что из-за непостижимой смеси двух предыдущих факторов у него были все шансы в скором времени потерять работу. Хотя, если подумать, потерять работу он должен был по другой причине. Ремус на автомате коснулся пальцами пустой склянки в кармане рабочей мантии, которую как раз собирался отдать Слизнорту. После той страшной ночи он стал внимательнее следить за тем, чтобы принимать противоядие вовремя… хоть и думал над тем, что в прошлом месяце делал всё то же самое и всё равно каким-то образом умудрился забыть. Гарри смотрел на него не то виновато, не то обеспокоенно. Ремус вздохнул. — Даже не знаю, чем вам помочь в такой ситуации. Боюсь, сколько бы полезной ни была информация в найденных вами книгах, она едва ли поможет Тому овладеть окклюменцией за столь небольшой срок. Гриффиндорец упрямо поджал губы. — Том безусловно обладает талантом к освоению магии, тут я не спорю. Однако эти чары требуют практики, — пояснил Люпин, — более основательной, нежели заклинания из программы шестого и даже седьмого курса. Так что у Тома больше всего шансов научиться именно на занятиях с профессором Снейпом, как бы вам ни хотелось их избежать. — А разве никто другой не может учить окклюменции? Например, ты? Или Дамблдор? — Хо-хо! — Люпин даже слегка улыбнулся. — Нет, Гарри, я, конечно, польщен, что ты так хорошо обо мне думаешь, но из меня окклюмент, как из тыквы сливовый пирог. А у директора, скорее всего, и без того забот хватает… тем более, если ты говоришь, что он сам одобрил эти занятия. — Но что тогда делать? — Не знаю, Гарри, не знаю, — Люпин задумчиво качнул головой, понимая, что его слова, скорее всего, ещё больше взволновали мальчишку. — Но, если взглянуть на это иначе, до Рождества осталось не так уж и много времени, а там у вас будет перерыв. Поттер вздохнул. До каникул и в самом деле оставалось всего чуть больше недели, но даже этого могло быть достаточно для того, чтобы Снейп успел найти у Риддла воспоминания про оборотня и Трофейный зал. — Но если эти занятия и впрямь продолжатся после каникул… — вдруг произнёс Люпин чуть более воодушевлённым тоном, — то, может быть, нам удастся найти мистеру Риддлу неплохого учителя. Гарри резко взглянул на него. — Кого? Ремус по-доброму улыбнулся. — Как бы это неожиданно не звучало, Гарри, но… твою маму. — Маму?.. — после секундного замешательства переспросил мальчик. — Да. В окклюменции она разбирается куда лучше всех нас вместе взятых, — подтвердил Люпин и, предупреждая вопросы, добавил: — Если я не ошибаюсь, её тоже когда-то учил Северус. Поттеру пришлось приложить все усилия, чтобы у него не отвалилась челюсть, но затем к нему пришло осознание, что эта идея Люпина имела шансы их всех спасти. — Это… — наконец смог сказать он, — это отличная идея, Ремус! Он даже улыбнулся от облегчения. Оставалось только предложить это Тому, а затем как-нибудь дотянуть до каникул… — Спасибо, — Люпин тоже заулыбался. — А теперь… давай всё же пойдём на ужин, а то там, и правда, ничего не останется.***
Для Тома дни до его встреч со Снейпом тянулись куда медленнее, чем для того же Гарри: он не тренировался и не играл в квиддич, не засиживался в гостиной, обсуждая с друзьями, как проведёт каникулы, и даже предметов в расписании у него было намного меньше из-за повышенной учебной нагрузки. Поэтому всё, что ему оставалось — это сидеть где-нибудь в библиотеке или в собственной спальне и упрямо готовиться к пресловутым индивидуальным занятиям. Занятия, к слову, у него уже сидели в печёнках, и при их приближении настроение у него неизменно портилось. Вот и сейчас, на вечерней паре по ЗОТИ, он особенно злобно скрипел пером, расписывая в эссе все прелести заклятия Круциатус. Снейп, медленно ходивший по классу, остановился над ним, скептически разглядывая то, что парень успел написать за прошедшие полчаса. Том на долю секунды замер, но затем продолжил писать как ни в чём не бывало… Утвердившись в мысли, что в нём сейчас более чем достаточно ненависти, чтобы применить описываемое проклятие. Профессор двинулся дальше и по пути со знанием дела огрел журналом Флинта, бесталанно списывавшего у сидевшей рядом сокурсницы. — Пять минут. И работы ко мне на стол, — тоном, не терпящим возражений, возвестил Северус и добавил: — На следующей неделе у вас будет семестровый тест по всему пройденному за полугодие материалу. — На следующей неделе? — Перси Уизли даже оторвался от своего пергамента. — Но, сэр, это ведь будут уже каникулы… — Это будет последний день перед каникулами, — возразил Снейп. — И по расписанию вы обязаны в этот день отучиться. А кто прогуляет — получит ноль баллов и на каникулах должен будет подготовить эссе на каждую из пройденных тем, объемом не менее двух рукописных свитков. Шестикурсники взволнованно зашептались. Кто-то даже обречённо вздохнул. Риддл с нездоровым старанием вывел последнюю строчку про эффекты заклятия и отложил перо. Часы на башне пробили пять. Когда Том прошёл в кабинет профессора по ЗОТИ, он силой воли заставил себя успокоиться. Пусть у него и не было практики в предыдущие дни, теперь он во всяком случае чётко знал, что от него требуется, и даже успел поработать над некоторыми заготовками. Но в первую очередь ему нужно было именно спокойствие, которого, как теперь понял Том, на прошлых занятиях Снейп намеренно пытался его лишить. Парень сам отлевитировал себе стул и уселся в него, флегматично разглядывая обстановку. В кабинете мало что изменилось с того дня, когда они с Поттером были здесь: разве что содержимое в нескольких банках незначительно поубавилось и рабочий стол профессора был чересчур пустым. Снейп взглянул на него с подозрением. — Вы сегодня удивительно спокойны, Риддл, — отметил он, неспешно вытягивая из рукава волшебную палочку. — На прошлом занятии вы сами сказали, что отсутствие самоконтроля не принесёт мне пользы, профессор, — парировал Том. Долгих прелюдий они уже давно не устраивали, но в этот раз Снейп ещё на пару долгих секунд задержался взглядом на слизеринце, будто уже сейчас рыскал в его сознании. Что-то изменилось в Риддле с их последней встречи — и это сильно его настораживало. — Что ж… я рад, что вы наконец-то приняли это к сведению. Приготовьтесь. Как бы Том не пытался заглушить в себе любые зачатки страха, последнее слово всё равно заставило его взволнованно взяться за подлокотники. Парень сделал короткий вдох. — Легиллименс, — произнёс Снейп и почувствовал, как его собственное сознание стекается по руке в кончик волшебной палочки и устремляется дальше, чтобы окунуться в чужие воспоминания, словно в бездонный омут… Но в нужный момент Риддл всё же успел сконцентрироваться, и вместо привычного сопротивления, державшегося на чистом упрямстве старосты, Снейп вдруг наткнулся на самый настоящий ментальный барьер. Столкновение длилось не дольше пары секунд, после чего Северуса, ослабившего давление чар, грубо выкинуло из сознания Риддла обратно в реальный мир. Том осторожно выдохнул. Если верить книгам, закрытие сознания было самым надежным способом, но, как и предупреждал Слизнорт, требовало слишком уж много сил. Логичнее было воспользоваться вторым способом, но… Он испугался. Поосторожничал. Трёх дней подготовки было предательски мало для того, чтобы обвести вокруг пальца столь искушённого легиллимента. — Барьер? — Снейп удивлённо нахмурился. — Не помню, чтобы я вам о нём рассказывал. — Мне пришлось проконсультироваться с профессором Слизнортом, поскольку вы, как мне показалось, не собирались просвещать меня в этом вопросе, — нарочито спокойным тоном ответил Риддл. — Хотя я не совсем понимаю этого, сэр. Я думал, что процесс обучения основывается именно на объяснении, а не на утаивании материала. — Не надумывайте себе лишнего, мистер Риддл. Я лишь считал, что вы ещё не готовы к столь сложным приёмам, — угрюмо возразил Снейп. — Но, предположим, я ошибался. Он вновь поднял палочку, внимательно вглядываясь в глаза слизеринца. Слизнорт за столь короткий срок смог подтянуть его в окклюменции, или Риддл снова что-то утаивал? Что ж, как бы то ни было, в том, что у старика-декана была в запасе целая кладезь секретов, Северус нисколько не сомневался. — Легиллименс, — с нажимом произнёс маг, теперь уже в полной готовности встретить достойный отпор. Риддл зажмурился, впившись пальцами в деревянные ручки. В первый раз он действовал практически интуитивно, а сейчас мог уже ориентироваться на первый удачный опыт, но в тоже время чувствовал, что делает всё неправильно. Теперь Снейп давил на него монотонно, не давая и секунды на передышку, а держать барьер становилось невыносимо сложно. Нужно было срочно менять стратегию. Впустить Снейпа в сознание и сделать, как говорил Слизнорт. Неделю назад Том так бы и поступил, но сегодня делать это было опасно: воспоминания о «краже» книг были слишком свежи. Но упрямиться дальше, растратить силы и дать Снейпу беспрепятственно копаться в своём сознании всё оставшееся занятие было ещё опаснее… Риддл сопротивлялся уже минуту, когда Северус вдруг почувствовал, что его защита начала постепенно слабеть. Это было неудивительно: мальчишка всё же не был готов использовать подобные чары и сейчас они, скорее всего, вытягивали из него последние силы. Однако до поблажек маг снисходить не собирался: одного «поражения» на сегодня было достаточно. Он слегка усилил давление — и в следующую секунду Риддл сипло вдохнул, почувствовав, как нечто неосязаемое и холодное прорвалось сквозь пелену барьера… Воспоминания… Смутные или яркие… Относительно длинные или длившиеся всего пару мгновений… Северуса всегда поражало то, сколько бесполезного хлама могло храниться в сознании одних людей и насколько обширный мир открывался ему в других. Правда, обычно ему всё-таки попадался хлам, и всего раз чужие воспоминания смогли заинтересовать его по-настоящему… Не сказать, чтобы копаться в сознании Риддла было совсем уж неинтересно, напротив — во время некоторых занятий в Снейпе почти просыпался азарт. Однако в воспоминаниях слизеринца всегда было слишком много рутины, среди которой найти нужные события иногда было крайне проблематично. Вот и сейчас перед Снейпом вновь мелькали отрывки занятий, школьные кабинеты, лица профессоров и студентов, с которыми так или иначе говорил Риддл. На таких образах Снейп старался не останавливаться и быстро переходил к следующим, в надежде найти что-нибудь поинтереснее. Но в этот раз удача изменила ему: Северус только и делал, что натыкался на рутинные воспоминания, похожие друг на друга настолько, что ему уже начало казаться, будто некоторые из них повторяются… Том дышал через раз, время от времени напряжённо ворочая шеей. Снейп слишком быстро бросал предложенные ему отрывки воспоминаний, сводя на нет все старания парня. Но пока Риддл держался, и — чтобы бы там не подумал Снейп — у него ещё оставались силы на то, чтобы раз за разом подсовывать профессору нейтральные или даже фальшивые образы. Правда, с каждой минутой держать концентрацию становилось только сложнее. Ощущения от присутствия кого-то чужого в сознании действительно походили на то, он чувствовал, будучи окруженным дементорами. И от этого в голову лезли совершенно иные мысли… Небо, тяжёлое, словно каменная плита, поднятая вверх на дюжину миль… Витая тропинка, ведущая от замка к кромке Запретного леса… Камни, даже в воспоминании отдающие мертвенным холодом… Образ, навеянный случайными мыслями, возник неожиданно — настолько, что Том не успел вовремя подавить его. А затем уже Снейп не дал ему это сделать, безошибочно определив, что отрывок воспоминания, резко всплывший в сознании парня, будет куда более интересным, чем всё, что он успел увидеть до этого. Ступив на холодную землю, профессор даже в воспоминании почувствовал себя неуютно. Риддл сопротивлялся, но Снейп умело его игнорировал, осматриваясь в незнакомом ему видении. Здесь, как и всегда, присутствовала копия реального Риддла, которая в этот раз быстро спускалась вниз по тропинке. Северусу даже пришлось немного прибавить шагу, чтобы поспевать за ним. Куда он так спешил? Снейп решил было, что у Риддла была какая-то встреча, но в каменном круге, на который пришёл мальчишка, не было ни души. Маг остановился у входа в круг и с подозрением осмотрелся… Никого. Риддл и в самом деле притащился сюда один и понуро опустился на камни, удивив профессора ещё больше. Сейчас он, хоть и отдалённо, напомнил Северусу его самого в школьные годы — одинокого и уставшего, уединившегося в тихом унылом месте, подальше от назойливых однокурсников… Но Снейп быстро отбросил это сравнение. Так недолго было скатиться и до сочувствия к слизеринскому старосте, а это сильно разнилось с тем, чего Снейп хотел добиться своими занятиями. Да и их истории отличались: Северус в школьные годы искал одиночества, чтобы избежать насмешек и издевательств, а Риддл, напротив, был исключительно популярен среди студентов, и его попытка укрыться от остальных, скорее всего, была просто прихотью. Правда, то, как стало меняться состояние настоящего Риддла, говорило ему об обратном. Тот всё ещё пытался сопротивляться, однако Северус чувствовал, как разум парня постепенно застилали эмоции. Гнев. Отчаяние. Страх. Последние чувства несколько удивили мага, ведь сам он едва ли мог настолько впечатлить Риддла. Но, заметив, как вокруг него начали леденеть камни, Снейп начал догадываться о настоящей причине. И в подтверждение его мыслей в Каменном круге возникли дементоры. Нет, они не вошли Круг, поднявшись по склону. Они просто возникли из ниоткуда в определенный момент. Очевидно, они появлялись в воспоминании в том порядке, в котором их заметил тогда сам Риддл. Парень попытался бежать. «Логично», — отметил про себя Снейп. Но попытка не увенчалась успехом, потому как на пути слизеринца «соткался» очередной дементор… Северусу, хоть он и занимал должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств, прежде всё же не приходилось видеть, как дементоры кого-то высасывали. И уж тем более ему не выпадала возможность прочувствовать то, что ощущала жертва в этот момент. И процесс, надо отметить, был… особенно неприятным. Снейп полагал, что подобное зрелище могло принести толику удовлетворения при условии, что жертва будет преступником — предателем или убийцей. А в том, чтобы наблюдать, как дементор высасывает беспомощного мальчишку, не было и не могло быть ничего приятного. Он уже был готов завершить сеанс, ибо это воспоминание грозило не замотивировать Риддла, а напротив — окончательно выбить его из колеи, как вдруг оно оборвалось само по себе. Том всё же смог подавить ненавистный образ, но избавиться от нахлынувших чувств уже был не в состоянии. И ненамеренно воспользовался тем же способом, что однажды уже помог ему вырваться из клубка депрессивных мыслей. Снейп, сбитый с толку резкой сменой воспоминаний, замешкался и независимо от своих желаний стал свидетелем сцены, шокировавшей его куда больше, нежели поцелуй дементора… Хотя поцелуй там тоже присутствовал. В этот раз Риддла целовал Поттер — неизвестно откуда взявшийся, но сидевший на одной кровати с замотанным в одеяло старостой. Снейп резко вырвался из сознания Риддла и уставился на мальчишку, совершенно не понимая, как ему реагировать. Том сидел, чуть согнувшись, будто уставший зверь, но при этом тоже, не отрываясь, смотрел на профессора. В кабинете воцарилось гробовое молчание. — Какие… увлекательные подробности, — наконец с кислым ехидством процедил Снейп. Губы старосты дернулись в неприятной улыбке. — Показать вам ещё? Северуса почти передёрнуло от отвращения. — Достаточно. Он поднял палочку. Том распрямился, не отводя от профессора взгляда. При этом губы его едва заметно подрагивали. Воспоминание о дементорах и в самом деле вывело его из равновесия, но не так, как это представлял Снейп. — Почему же, сэр? Разве не это вы ищете каждый раз? Слова слизеринца будто сочились ядом. Как бы он ни пытался абстрагироваться от этих воспоминаний, они всё ещё вызывали в нём слишком яркие чувства. И то, что Снейп добрался до них, вызывало в нём лишь чистую ярость. — Разве вас не интересует, что ещё есть между мной и Поттером? Снейп, забывшись, сорвался с места и в следующую секунду грозно навис над парнем, приставив к его горлу волшебную палочку. Том отпрянул, вжавшись в деревянную спинку, но сразу оскалился. — Не забывайтесь, Риддл, — злобно процедил Снейп. — Последнее, что я хотел бы видеть, так это то, как вы удовлетворяете свои… низменные потребности с кем-то из третьекурсников. Но вы, очевидно, просто не в состоянии сдерживаться… Риддл почти с рыком дернулся за собственной палочкой, но Северус опередил его и безо всяких предупреждений вторгнулся в сознание парня.***
Гарри с Роном в этот день выбрались из кабинета Заклинаний раньше обычного: в честь близости зимних каникул профессор Флитвик расщедрился и разрешил третьекурсникам уйти хоть с середины занятия, если они успеют написать тест. И большая часть студентов незамедлительно этим воспользовалась. — Слушай, куда она всё время уходит? — не то расстроенно, не то удивлённо спросил Уизли, когда обнаружил, что Гермиона не стала их ждать. Гарри оглянулся по сторонам и пожал плечами. — Может, просто решила сразу пойти в гостиную? Она всё-таки первая сдала работу. — Наверное, — согласился Рональд, а затем хмыкнул. — Спорим, что она наберет больше, чем Крэбб и Гойл, вместе взятые? — Рон, даже мы наберём больше, чем Крэбб и Гойл, вместе взятые, — возразил Поттер. Уизли коротко всхохотнул. — Точно! Тогда ещё Малфоя к ним! Они двинулись в сторону факультетской гостиной. На встречу с Томом Гарри не торопился: времени до шести часов было вполне достаточно, да и бросать Рона одного ему не хотелось. — М-м… — Поттер задумался. — Малфой может набрать порядочно… — Да ну, — недоверчиво отмахнулся Уизли. — Ты глянь: он же до сих пор в кабинете. Мы когда выходили, он с таким лицом сидел, будто белладонны объелся. Гарри пожал плечами. — И на что спорим? — Хм… — глаза Рона загорелись азартным блеском, и на мгновение он даже напомнил Поттеру близнецов, — на Гвеног Джонс! Золотую! — Ого, — выдохнул Гарри, сообразив, что друг имеет в виду редкую карточку от шоколадной лягушки, которая была у него в коллекции и которую Рон очень давно хотел. — Идёт! Но тогда, если выиграю я, с тебя Шарлотта Пинкстоун! Тоже золотая! — По рукам! — согласился Рон. — Надо будет только попросить маму прислать мне её из дома… Ой. Уизли резко затормозил возле лестниц. Гарри удивленно посмотрел на него. — Что такое? — Я забыл, что мне надо письмо домой отправить! — Рон сокрушенно схватился за рыжий затылок. — Прости, Гарри, мне нужно бежать. Если я не отправлю Стрелку до темноты, она опять потеряется! — А, — Гарри кивнул хоть и удивленно, но с пониманием. — Без проблем. Тогда… встретимся в гостиной? Или на ужине? — Угу, — согласился Рон и побежал в совятню. Когда Уизли скрылся за пролётами лестниц, Гарри задумчиво качнулся на пятках и пошёл всё-таки не в гостиную, а в сторону Астрономической башни.***
Снейпа буквально закружило в водовороте воспоминаний. Образы ломались и путались, смешавшись в гневе их обладателя, лавировать между ними стало сложнее. Но Северуса колотило от злости примерно в той же степени, что и Риддла, и столь незначительные помехи его не останавливали. Он сам с трудом представлял, насколько на самом деле его раздражало необъятное самомнение Риддла, непрестанно подпитываемое симпатией преподавателей и абсолютным отсутствием конкуренции. Мальчишка зазнался. Мнил себя Лучшим… если даже не Избранным. И, очевидно, считал себя достаточно умелым волшебником, чтобы позволять себе столь наглые выражения. И сейчас Снейп тянулся в самую глубь взбалмошного сознания старосты с единственной целью — сбить с него спесь и напомнить, кем он на самом деле является. Образы сильно переменились. Чем дальше Снейп забирался, тем большим унынием отдавали всплывающие в сознании слизеринца кварталы, коридоры и комнаты. И по тому, как на них реагировал сам Риддл, маг понял, что нашёл то, что нужно… Остановившись, Снейп оказался в совершенно незнакомом для себя месте. Он был внутри какого-то заведения, но вот отнести его к какому-то определённому типу не мог. Окружавший его интерьер своей безрадостностью одновременно напоминал коридоры лечебницы и прихожую старого обедневшего общежития. Откуда-то сверху доносились детские голоса. «Приют», — догадался Снейп. Обернувшись, он нашёл и того, кому принадлежали эти воспоминания. Входная дверь была широко распахнута, а на ступеньках приюта сидел щуплый черноволосый мальчишка. Его нельзя было назвать оборванцем: он был одет, обут и даже аккуратно подстрижен, но при этом впечатление, которое он создавал, было впечатлением бедности. Не узнать Риддла было довольно сложно: хоть в этом воспоминании ему было на вид не больше семи, он почти не отличался от того зажатого мальчика, которого Снейп впервые увидел на церемонии распределения шесть лет назад. И которого Распределяющая шляпа отправила на Слизерин, едва коснувшись затылка. Северус шагнул ближе и только тогда заметил кое-что необычное. Риддл сидел, согнувшись, смотрел куда-то себе под ноги и будто бы что-то шептал. Более всего он при этом походил на сумасшедшего, но Снейп решил не делать поспешных выводов. Он прошёл на крыльцо, с которого открывался вид голый и безрадостный дворик, и заглянул мальчишке через плечо. Глаза его удивлённо расширились. У ног мальчишки извивалась тонкая, словно лента, коричнево-серая змейка. Её тело и хвост лежали кольцами между ботинок Риддла, а маленькая голова с мелькающим раздвоенным язычком поднималась вверх и, казалось, смотрела прямо на мальчика. Чем дольше Снейп наблюдал за ними, тем больше его лицо вытягивалось от удивления. Мальчишка не шептал — он шипел, с невероятной точностью подражая звукам, которые издавали змеи. А змея перед ним выжидала, а затем начинала шипеть в ответ. Профессор ошарашенно моргнул. Сомнений не было: то, что он видел сейчас, было не сном, а самым настоящим воспоминанием, но теперь поверить в это было довольно сложно. Северус подумать не мог, что когда-нибудь ему доведётся увидеть настоящего змееуста, и уж точно не подозревал подобных талантов за одним из своих студентов… Но долго удивляться ему не пришлось. Голоса, что он слышал в приюте, стали громче, и в прихожую за его спиной спрыгнула пестрая группка одинаково бедно одетых сирот. — Смотрите, кто это там? — громко спросил самый крупный из них и тут же сам ответил за свой вопрос. — Да это же Том! Эй, Том! Риддл чуть дёрнулся, но оглядываться не стал и вместо этого начал что-то шипеть змее. Дети, переговариваясь, стали подходить ближе. — Том! Том! — начали повторять за первым мальчишкой другие сироты. Интонация, с которой они это делали, Снейпу сразу же не понравилась. Он слишком хорошо её знал, и по сравнению с ней даже скрипучий звук, с которым нож проходит по щербатому дну котла, казался не таким раздражающим. Дети не унимались. — Том! Томми! — их «заводила» подскочил к Риддлу. — Что ты тут делаешь, а? Когда его назвали нарочито ласково, Том всё-таки обернулся, исподлобья взглянув на мальчишку. — Не твоё дело, Билли. — Ай-я… — противно протянул Билл, — это невежливо. Он едва ли был старше Риддла, но за счет разницы в телосложении угрожающе возвышался над ним. Том зло нахмурился. — Отвали. А то получишь. — О, как страшно! — актёр из Билла был никудышный, но остальные дети расхохотались; Билл тем временем успел забежать вперёд и удивлённо воскликнул: — О! Смотрите! Смотрите! Томми поймал змею! Сироты массово высыпались на крыльцо. — Я не ловил её! — возмутился Том, попытавшись закрыть змейку руками. — Отвали! — Давайте привяжем её к калитке? — тут же предложил Билли, проигнорировав слова Риддла. — За хвост! Идею встретили галдежом. К Биллу спрыгнул худой мальчишка с огромным родимым пятном на шее. Том подскочил с крыльца. — Ещё чего! Мальчишки неприятно расхохотались. — Ну ты и зануда, Томми! Это же будет весело! Они подскочили к Риддлу вдвоём. Том, что было силы, оттолкнул худого, но тут же оказался повален на землю Биллом. Змейка юркнула вбок. — Лови её! — крикнул Билл, удерживая вырывающегося Риддла. С крыльца спрыгнуло ещё двое сирот — мальчик и девочка. Парнишка с пятном на шее, едва не упавший от толчка, бросился к ним на подмогу. — Пусти! — Том выворачивался, как мог. — Пусти! — Тебе что, жалко её? — деланно удивился Билл и сильнее вжал противника в землю. — Знаешь, кого жалеют, а, Томми? Жалеют слабаков и всяких уродов чокнутых. Вот мне тебя сейчас очень жалко. — Да пошёл ты! — злобно выплюнул Том, но его возглас заглушило радостным улюлюканьем. — Поймали! — гордо возвестила девочка в сером платье. — Эрик поймал! В подтверждение её слов к барахтавшимся на земле мальчишкам подбежал и сам Эрик — тот самый сирота с родимым пятном. Он держал змею за самый кончик хвоста и периодически немного потряхивал, чтобы она не пыталась подняться вверх. — Отлично! — обрадовался Билли. — Подвяжем вон там, на солнце. И будет висеть, пока не засохнет! В нашем приюте всяким гадам не место! Дети одобряюще загалдели. Риддл рванулся сильнее и даже умудрился заехать Биллу локтем под ребра. Тот ойкнул, ослабив хватку, и между мальчишками завязалась новая драка. Но победу снова одержал Билл. — И чего ты за неё так волнуешься? — раздражённо буркнул он. — Она подружка что ли твоя? Ну поцелуй тогда её, раз она тебе так сильно нравится! Снейп всё так же стоял на крыльце и смотрел на всё это не то с отвращением, не то с жалостью, но испытывал при этом какую-то невообразимую смесь злобы и страха. Он знал, каково было Риддлу в этот момент. Каково это — чувствовать себя слабым. В глазах Риддла ясно читалось то же самое желание, что всегда овладевало и самим Северусом: вырваться, отомстить, доказать свою силу. Только вот Северусу за все школьные годы так ни разу и не удалось это сделать… Эрик тем временем присел рядом с побитым Риддлом, над которым всё ещё для верности нависал Билли, и поднес змею прямо к его лицу. Очевидно, для «поцелуя». И тут… случилось то, чего никто из присутствующих явно не ожидал. Глаза Тома, достигшего пика ярости, вспыхнули недобрым огнём. Он дождался момента, когда змея оказалась достаточно близко, и что-то быстро шепнул ей на парселтанге. В следующий момент змея изогнулась и резким броском вцепилась Биллу в лицо… Дворик приюта превратился в местный филиал хаоса. Билли истошно заорал от боли и ужаса. Эрик, испугавшись, выпустил хвост змеи. Остальные сироты бросились обратно в приют с криками: «Том натравил змею! Том натравил на Билли змею!». Том спихнул с себя верещащего Билла и со всей силой двинул ему пяткой в живот. А потом всё вдруг кончилось. И ошарашенный Северус резко обнаружил себя в собственном кабинете, напротив уже взрослого Риддла, глаза которого горели тем же бесовским огнём. И раньше, чем Снейп успел что-либо сделать, Том наконец приткнул волшебную палочку к его шее и тихим звенящим шёпотом произнёс: — Легиллименс.***
Гарри стоял, навалившись грудью на каменные перила, и задумчиво наблюдал за тем, как солнце опускалось за замерзшую кромку озера, когда на лестнице послышались чьи-то чуть поскрипывавшие на деревянных ступенях шаги. Гриффиндорец дёрнулся и в спешке попытался набросить мантию-невидимку: Том просто не мог заявиться настолько рано. Но прежде, чем он успел накинуть её на голову, у входа на смотровую площадку возник взлохмаченный Риддл. Гарри замер. Том выглядел совсем не так, как всегда. Он сбито дышал, в глазах хорошо читался ещё не угасший испуг, а на его бледной щеке — и в этот момент у Поттера отвалилась челюсть — горел чёткий красно-розовый след от ладони. Заметив реакцию гриффиндорца, Том всё же попытался взять себя в руки, но вернуть себе полностью невозмутимый вид так и не смог. Гарри закрыл рот, затем беззвучно открыл и снова закрыл его, обретя сходство с аквариумной рыбкой. Минуту они провели в тишине, собираясь с мыслями. — И… что случилось? — наконец поинтересовался Поттер. Том на мгновение отвел глаза в сторону. — Я думаю, мои занятия со Снейпом закончились. — Что?! Но как?! — воскликнул Гарри, и неловко дотронулся до своей щеки в том же месте, где у Риддла был след от руки, — А… это? — Не на самой хорошей ноте, — добавил Риддл. — А, — почти с пониманием произнес Поттер. Он стянул с себя мантию-невидимку. Том прошёл к помосту в центре площадки, скинул сумку и устало опустился на припорошённые снегом доски. Гарри привычно уселся рядом. — И это он тебя так? Риддл медленно выдохнул, коснулся рукой щеки и презрительно скривил губы. Брови Поттера удивлённо поползли вверх. Снейп, конечно, имел привычку огревать бездельников классным журналом, но чтобы вот так… — Но за что?! Том закатил глаза. — Я применил к нему легиллименцию. — Ты применил что?! Глаза Поттера расширились до размеров снитча, а челюсть снова отвисла. — Неважно, — сердито буркнул Том. — Нет, погоди, — загорелся от интереса Поттер, — хочешь сказать, ты просто так взял и залез в его голову?! Читал его мысли?! — Не мысли, а воспоминания, сколько раз тебе говорить… — пробурчал Риддл, кажется, не особо довольный своими действиями. Или же последствиями от них. — Не суть! Ты же… Гарри умолк, охваченный смесью удивления и восторга, а затем… просто расхохотался. Том раздражённо нахмурился. — И что в этом смешного? — Нет… ничего, — Поттер замотал головой из стороны в сторону, широко улыбаясь, — я просто… представил его лицо. — О, — Риддл фыркнул. — Ты его не видел. — И как оно? — Завидное зрелище, — злорадно ухмыльнулся Марволо. — Но не стоит того, чтобы после этого получить по лицу. Он снова прощупал щёку и повернулся к Поттеру. — Сильно видно? Гарри кивнул, вызвав у слизеринца очередной недовольный вздох. — Может, стоит сходить в лазарет? — неуверенно предложил он. — Или, например… снег приложить? Том приподнял бровь. — А что? — глаза Поттера загорелись энтузиазмом. — Мы на тренировках так делаем иногда. Не всегда же в лечебницу бегать. В подтверждение своих слов он сгреб ладонями целую горсть снега с помоста и протянул его Риддлу. Парень мигом отпрянул. — Обойдусь. — Это поможет! Честно! — попытался переубедить его Поттер, но, поскольку слова на Тома не действовали, он решил перейти к отчаянным мерам. И влепил снег прямо в щеку Риддла. Том дёрнулся, и часть снега просыпалась вниз, прямиком за воротник его белой рубашки. — Ай, Поттер! — Риддл подскочил, как ужаленный. — Ты сейчас дошутишься! Он попытался как-нибудь вытащить снег из-за шеи, но сделал хуже, и ледяные комочки проскользнули вниз под рубашку. Парень взвыл. — Поттер! Глядя на него, Гарри расхохотался и… поздно понял, что в этот момент ему стоило делать ноги. Пока он смеялся, Риддл успел набрать снега в ладони и схватил гриффиндорца за шиворот. Поттер юркнул ему под руку, вывернувшись из хватки. Том схватил его поперёк груди. Не желая так просто сдаваться, Гарри попытался отпихнуть слизеринца, но не рассчитал силу, и они оба в итоге повалились на пол. И покатились по нему, пыхтя и неловко барахтаясь… Наконец Риддл одержал верх и, ликуя, прижал Поттера к полу. Правда, снег в таком положении запихивать было совсем неудобно, и Том просто навис над гриффиндорцом, крепко удерживая того за запястья. Гарри вновь пытался вывернуться, но потом столкнулся со старостой взглядом и удивлённо замер. Том был очень красив. Он замечал это раньше, но растрёпанный и румяный Риддл казался каким-то немыслимо привлекательным. Вдобавок он был настолько близко, что пар от его дыхания смешивался с дыханием Поттера и легко, почти незаметно, лизал губы мальчишки. Взгляд Риддла тоже переменился. Он чуть прищурился и, казалось, просто с интересом разглядывал гриффиндорца. А затем ослабил хватку так, чтобы Гарри смог вытащить руки. Что тот и сделал, но больше вырываться не стал и замер, не то удивленно, не то завороженно глядя на слизеринца. Том хмыкнул и лукаво наклонил голову. — Гарри, — его голос зазвучал непривычно мягко и даже с небольшим придыханием, — закрой глаза. — Ч-чего? Поттер моргнул, не веря своему счастью. На какой-то миг ему даже показалось, что он ослышался. Но Том, кажется, был серьёзен. — Закрой, закрой, — мягко повторил он, — а то ведь я передумаю… Гарри думал всего пару секунд. Риддл испытал какое-то особое удовольствие оттого, насколько послушно зажмурился этот временами непредсказуемый гриффиндорец. А затем приподнялся на руках… и с нескрываемым удовольствием влепил Поттеру в лицо целый фунт снега. Тишину на смотровой площадке разрезало сразу два звука: сдавленные, но особенно красочные ругательства и заливистый злорадный смех. — Риддл! — Гарри спихнул с себя слизеринца и снял залепленные снегом очки. — Иди к чёрту! Том продолжал хохотать. Поттер снова надел очки, сгрёб снег в ладони и кинул, попав парню прямо в плечо. И Риддл, разумеется, в долгу не остался… Когда колокола пробили половину седьмого, разлетевшись перезвоном по всей округе, снежная дуэль на Астрономической башне уже успела закончиться, а Риддл и Поттер — взъерошенные, но довольные — сидели под звёздным глобусом и непринуждённо переговаривались обо всём, что приходило в голову. — Слушай, а Снейп точно больше не будет с тобой заниматься? — спросил Гарри, надевая обратно высушенную мантию. Том скептически изогнул бровь. Он всё же согласился приложить снег, и след от пощёчины теперь уже практически слился с кожей. — А у тебя есть сомнения? Гарри пожал плечами. — Нет, не будет,— уверенно сказал Том. — Он сам меня выгнал. — А как тогда быть с окклюменцией? — Основу я понял, — староста флегматично повёл бровями. — Как-нибудь научусь. Но, думаю, от дементоров я теперь смогу защититься. Гарри резко повернулся к нему. — А патронус? — Ты всё ещё веришь в реальность этой затеи? — Том снисходительно хмыкнул. — К твоему сведению, даже на занятиях Снейпа я смог научиться большему, хотя он не особо старался чему-то меня учить. Поттер отвёл глаза, а затем со вздохом уткнулся взглядом в собственные колени. — Извини. Наверное, учитель из меня так себе. Том взглянул на него краем глаза и хмыкнул. — Наверное. Гарри совсем поник. — Но… — внезапно продолжил Том, — ты определённо очень старался. В какой-то момент я даже почти поверил в то, что у меня может что-нибудь получиться. Какое-то время они провели в молчании, а затем Гарри вдруг распрямился и уверенно посмотрел на Риддла. — У тебя получится. Том лишь одарил его снисходительным взглядом. — Гарри, я ведь тебе уже не один раз говорил, что у меня нет счастли… — Значит, появятся! — перебил его гриффиндорец. — Я в это верю. Риддл на мгновение замер. А затем хмыкнул, слегка улыбнувшись. — Ну, уж если ты веришь… Они вновь замолчали. Солнце уже совсем опустилось за озеро, а это означало, что времени до ужина оставалось совсем немного. — Кстати, — неожиданно вспомнил Поттер, — если ты вдруг захочешь попрактиковаться с кем-нибудь в окклюменции… я нашёл для тебя учителя. Том удивлённо повернулся к нему. — Кого ты нашёл? — Учителя, — повторил Гарри, а затем чуть смущённо добавил: — Моя мама когда-то её изучала… И я подумал, что, может быть, ты не будешь против… — Позаниматься с ней? Гарри кивнул. Риддл беззлобно хмыкнул.***
В слизеринской спальне было спокойно и почти тихо, если не считать храпа Флинта. Том вот уже целый час лежал без сна и наблюдал за тем, как за окном колыхались воды Чёрного озера. В этот день случилось слишком много всего, и разрозненные мысли в его голове никак не давали ему успокоиться… Воспоминания Снейпа. Поттер из вежливости ничего не спросил про них, но часть из увиденных Риддлом образов, кажется, имела к нему отношение, а часть… была просто-напросто странной. Он вновь видел Снейпа, готовящего в своём кабинете какое-то зелье, и ингредиенты показались ему смутно знакомыми. Но рассмотреть их, как следует, у Тома не получилось, потому как профессор мигом вытеснил его из своего сознания. И не постеснялся «привести в чувства» смачной пощёчиной. Риддл всё ещё был зол на него за это, но вместе с тем чувствовал некоторое облегчение: ведь индивидуальные занятия кончились, а это значило, что большая часть проблем была решена. Но даже после этого осознания у Тома всё равно не получалось уснуть. Ещё одна мысль, ещё одни слова раз за разом повторялись в его голове… «У тебя получится» Том поджал губы и, мысленно выругавшись, всё-таки достал из-под подушки волшебную палочку. И сел на кровати, задёрнув тяжёлую ткань балдахина. Ни одно из старых воспоминаний не подходило, но сейчас ему вдруг подумалось, что сегодня на Башне, когда ему удалось одурачить Поттера и тот от обиды втянул его в самую настоящую снежную перестрелку, Том чувствовал себя почти что счастливым. Впрочем, может быть, это и не было настоящим счастьем… Но в любом случае Марволо всё же решился это проверить. Он поднял палочку, ненадолго прикрыл глаза, перебирая моменты этого вечера, и наконец произнёс: — Экспекто патронум. И, когда он открыл глаза, на конце его палочки замерцал слабый свет.