***
Третий курс осторожно распределился вдоль каменного вольера, кто в предвкушении, а кто — со страхом, заглядывая во внутрь. Профессор Хагрид громко откашлялся. — Та-да-а-а! — торжественно произнёс он, вскинув свои огромные руки. За его спиной по-птичьи вскрикнуло некое существо. Класс пригляделся, не спеша заходить в вольер. — Хагрид… кто это такой? — спросил Рон, чуть приглушив голос. — Это гиппогриф, — пояснил Хагрид. — Запомните, гиппогрифы — очень гордые существа и очень ранимые. Никогда не оскорбляйте гиппогрифа, иначе это плохо для вас закончится. Гарри с осторожным интересом разглядывал зверя. Задняя его часть, судя по хвосту и копытам, принадлежала коню, а передняя — орлу-переростку. К тому же гиппогриф был довольно большим, что вызывало некоторые опасения вместе с огромными когтями на его лапах. Хагрид кинул зверю мохнатую тушку, напоминавшую белку, которую тот стремительно разорвал и заглотил на глазах у класса. — Он красавец, не правда ли? — гордо произнёс Хагрид, а после хлопнул в ладоши. — Ну, кто хочет подойти поздороваться с ним? Класс благоразумно попятился. На месте остался лишь Поттер, предавшийся глубоким мыслям о том, как вообще могло получиться настолько странное существо. — Отлично, Гарри! Отлично! — похвалил его Хагрид. Гарри запоздало очнулся и завертел головой. Остальные студенты стояли очень далеко от вольера, а Невилл и вовсе укрылся за деревом. Поттер сухо сглотнул. — Давай, иди сюда, — мягко позвал его Хагрид. Поттер вновь повернулся к нему. Уизли шагнул вперёд и аккуратно подтолкнул друга поближе к вольеру. Гарри пошёл. — Так, ты должен быть с ним вежливым, — предупредил профессор. — Поэтому ты выходишь и кланяешься ему. Вот так. Хагрид медленно согнулся в половину своего роста. — И если он поклонится тебе в ответ, тогда сможешь подойти к нему. Если нет… поговорим об этом потом. Гарри кивнул и осторожно подошёл к гиппогрифу, остановившись на безопасном, на его взгляд, расстоянии. Хагрид деловито приосанился. — Так. Теперь поклонись. Не смотри в пол и не моргай слишком часто. Гиппогрифы не доверяют тем, кто часто моргает. Поттер послушно согнулся, неотрывно глядя в глаза странной птице. И честно поблагодарил Основателей за то, что Хагрид не показывал им Василиска. — Медленнее, — предупредил Хагрид. Гарри и так наклонялся настолько медленно, насколько мог, но птица, кажется, не оценила его усилий. Гиппогриф воинственно вскрикнул и захлопал своими большими крыльями. — Отойди, Гарри, — быстро произнёс Хагрид. — Назад. Поттер попятился и случайно наступил пяткой на хрупкую ветку. Ветка надломилась с чересчур громким треском. В толпе студентов, с интересом наблюдавших за гриффиндорцем, испуганно вздрогнула Гермиона. — Не двигайся, — спокойно руководил профессор. — Не двигайся. Гарри послушно замер. Гиппогриф с интересом покрутил головой и сложил крылья. А затем вдруг грациозно наклонился к земле, вытянув вперёд когтистую лапу. Хагрид расхохотался. — Отлично, Гарри! Отлично! — похвалил он и бросил зверю новую тушку. — Эх ты, разбойник… Заботливый тон, которым Харгид говорил с гиппогрифом, несколько успокаивал. Гарри, выдохнув, распрямился и даже чуть улыбнулся от облегчения. — Так, теперь можешь его погладить, — предложил Хагрид, заставив Поттера мигом перестать улыбаться. — Давай, не бойся. Теперь Клювокрыл будет считать тебя другом. Это звучало обнадеживающе. Гарри набрался смелости и подошёл к гиппогрифу ближе. У вольера слизеринцы во главе с Малфоем протолкались вперёд, чтобы посмотреть шоу. — Не спеши, Гарри, — помогал гриффиндорцу Хагрид. — Не торопись. Вот так. Медленно и уверенно… Поттер был не то чтобы сильно уверен, но успокаивал себя тем, что Василиска он уже гладил, а Клювокрыл был и вполовину не так опасен. Он протянул руку к птице, но поспешил, и та сразу же попыталась ухватить его клювом за пальцы. — Не торопись, — повторил профессор. — Подожди, пока он сам подойдёт к тебе. Гарри остановился. Гиппогриф заинтересованно повернул голову и, квохча, как огромная курица, подошёл ближе. Его клюв оказался всего в паре дюймов от пальцев Поттера, но тот не струсил и, потянувшись, наконец-то коснулся перьев огромной птицы. — Молодец, Гарри! — Хагрид захлопал в ладоши, и за ним Поттеру зааплодировал целый класс, не считая нескольких слизеринцев. Гиппогриф блаженно прикрыл глаза, полностью отдавшись приятным почёсываниям. Гарри радостно улыбнулся. Клювокрыл начинал ему нравиться. — Я думаю, он тебя покатает! — внезапно воскликнул Хагрид, прервав их знакомство. — Что? — Я тебе помогу! Гарри и моргнуть не успел, как полувеликан подхватил его под руки, словно невесомую куклу, и усадил на зверя верхом. Клювокрыл вскрикнул. — Эй-ей-ей! Хагрид! — запротестовал Поттер, но деваться ему уже было некуда. — Так, держись крепко! — наставлял Хагрид, совершенно не обращая внимания на то, что говорил Гарри. — Но не выдёргивай ему перья. Он тебе за это спасибо не скажет. — Хагрид! — с опаской воскликнул Гарри, но в этот момент лесничий сильно хлопнул гиппогрифа по крупу, и тот, закричав, встал на дыбы и галопом понёсся к краю вольера. Третьекурсники разбежались. Поттер крепко схватился за шею птицы в надежде, что это поможет ему не свалиться вниз. Гиппогриф разбежался, расправив мощные крылья, и резко взлетел…***
Риддл поднялся по винтовой лестнице к кабинету директора и в дверях едва не столкнулся с Миртл. Она, испугавшись, отпрянула и подняла взгляд на высокого слизеринца. Том растерянно уставился на неё. Под его взглядом Уоррен смутилась и кокетливо поправила чёлку, а затем аккуратно протиснулась между дверью и старостой и сбежала по лестнице вниз. Том прошёл в кабинет, терзаясь неприятным предчувствием. — Вы хотели меня видеть, директор? Дамблдор сидел за своим столом, сложив домиком морщинистые ладони, и молча наблюдал за тем, что происходило в дверях его кабинета. Он дождался, пока скрип лестницы в проходе с горгульей утих, и только после этого кивнул Риддлу. — Неприятное происшествие, правда? — обратился он к старосте. — Но, что удивительно, лишённое любых неприятных последствий. Не считая того, что мисс Уоррен всё же заработала себе сотрясение, упав на пол в туалете, и провела под присмотром миссис Помфри чуть больше времени. — В самом деле, сэр, — помедлив, ответил Том. — Слишком заботливо для обычного розыгрыша, не находишь? — задумчиво продолжил директор. — Если только её таким образом… не пытались уберечь от чего-то более страшного. У Риддла неприятно засосало под ложечкой. — Я не слишком разбираюсь в розыгрышах, сэр, — ровно ответил он. — Если вы позвали меня, чтобы поговорить о них, боюсь, я ничего не смогу вам ответить. Близнецы Уизли в этом вопросе будут более компетентными. — О, с ними я уже разговаривал, — подтвердил Дамблдор. — Профессор Снейп, профессор Макгонагалл и мистер Блетчли рассматривали их кандидатуры тоже. Риддл похолодел, но убеждать директора в том, что даже не догадывается о теме их разговора, он не стал. Дамблдор бил слишком метко для того, кто не знал ничего о произошедшем, и это заставляло старосту волноваться. — Профессор Снейп что-то вам про меня сказал? — Он много чего говорил про тебя, но я как директор обязан проверять любые заявления, прежде чем верить им. Поэтому одних его слов было бы недостаточно, чтобы вызвать тебя сюда. — Тогда что же дало вам основания? — спросил Том, взволнованно сжав похолодевшие пальцы; разговор сворачивал в очень нехорошую сторону. — С твоего позволения, я не стану раскрывать карты, — ответил Дамблдор, взглянув на него поверх очков-половинок. — Как и не буду в чём-либо обвинять тебя за неимением доказательств. Однако это нисколько не умаляет моего желания задать тебе пару вопросов. — Каких же, сэр? — вежливо спросил Риддл. — Правила были введены в Хогвартсе, чтобы обезопасить студентов, ведь коридоры школы всё ещё хранят в себе тайны — никем не изученные и порой опасные. И поэтому нарушения некоторых из них караются особенно жёстко, вплоть до исключения студентов из школы. — Я это знаю, сэр, — ровно подтвердил Том. — О, я в этом не сомневался, — ответил Дамблдор. — Но знаешь ли ты о том, что порой мы сталкиваемся с весьма нестандартными ситуациями и вытекающими из них нестандартными нарушениями? И что тогда мне приходится делать выбор: отчислить нарушителей, руководствуясь регламентом школы, или же принять во внимание заслуги этих студентов и закрыть глаза на то, что правила были нарушены? Риддл промолчал. У него было ощущение, что они не говорят, а осторожно вальсируют вокруг одной точки, про которую оба знают, но категорически не хотят наступать. Дамблдор внимательно посмотрел на него. — Никто не застрахован и никогда не был застрахован от ошибок, Том. Ни мы, ни наши далёкие предки. Но если ошибка может быть вовремя исправлена, нужно ли считать её таковой? — Не знаю, сэр, — подумав, ответил Том. — Может быть, если знать, что эта ошибка больше не повторится… Директор слегка прищурился, всё ещё глядя на юношу проницательным взглядом, от которого Риддл чувствовал себя некомфортно. — И на твой взгляд, таких происшествий, как с мисс Уоррен, больше не будет? — Думаю, нет, сэр. — И мне стоит убедить мистера Блетчли, что его опасения безосновательны? — Возможно, сэр, — флегматично ответил Риддл, а после, почувствовав себя немного спокойнее, аккуратно поинтересовался: — Кстати, сэр, а почему Попечительский совет прислал именно мистера Блетчли? Дамблдор приподнялся со своего кресла и аккуратно схватил пальцами одну из лакричных конфет, лежавших в небольшой вазе. — Почему это тебя так удивляет? — Мне показалось, Совет был особо обеспокоен безопасностью школы, а мистер Блетчли… он не слишком внимателен для того, чтобы удовлетворить интерес Совета. — А… в этом ты прав, — с пониманием протянул директор. — Раньше Совет в самом деле сильнее интересовался делами школы. Однако на каникулах я поговорил с каждым из его членов и выяснил, что прошлые проверки были инициированы не всем Советом, а лишь его председателем. Других же членов, скажем так, склонили к поддержке этих решений. — О, и поэтому они прислали… — Независимого наблюдателя, — предупредил вопрос Дамблдор. — В конце концов, Совет имеет полное право убедиться в том, что детям не угрожает опасность. Том кивнул. Дамблдор ненадолго задумался. Какое-то время в кабинете было слышно лишь то, как шептались портреты. — Могу я задать тебе последний вопрос? — спросил наконец директор. — Конечно, сэр, — не имея выбора, согласился Риддл. — У тебя сейчас ещё есть занятия? Том слегка удивился, но покачал головой. — Нет, сэр, у меня окно. — Тогда можешь позвать ко мне профессора Хагрида? — попросил Дамблдор. — Нужно что-то сделать с его петухами. Профессор Стебль уже который раз жалуется, что утром они не дают ей спать.***
Летать на гиппогрифе оказалось даже более захватывающе, чем на метле. Метлой Гарри мог управлять, как ему хотелось, и хорошо это делал, а тут всё зависело лишь от воли волшебной птицы. И Клювокрыл, видимо, решил честно отработать урок. Они поднялись над лесом, смахнув с макушек деревьев подтаявший снег, и понеслись над озером к замку. Лёд уже начал таять. Клювокрыл спустился чуть ниже, и Гарри осторожно свесился вбок, чтобы взглянуть на своё отражение в тёмной воде. А затем, когда зверь снова взмыл вверх на своих мощных крыльях, Поттер осмелел в достаточной степени для того, чтобы отпустить руки и с восторженным криком понестись к башням… Том спускался по тропинке к хижине Хагрида, погрузившись в тяжёлые мысли. Дамблдор обладал удивительным даром нагонять на него тоску. Казалось, эта встреча не принесла ему ничего дурного, но разговор об «ошибках» заставил его всерьёз подумать над тем, что произошло в Тайной комнате. Он шёл и вдруг услышал знакомый голос, и удивлённо поднял голову вверх. Над ним стремительно пролетел гиппогриф с волшебником на спине. Том не мог с земли разглядеть того, кто сидел на звере, но был уверен, что ему не послышалось. Гиппогриф меж тем сделал широкий круг, облетев замок, а затем развернулся и начал спускаться к лесу… Хагрид громко присвистнул, подзывая к себе гиппогрифа, и тот, сделав круг над вольером, послушно спустился вниз. Третьекурсники нестройно зааплодировали, искренне радуясь, что после такого полёта Поттер остался жив. — Молодец, Гарри! — радостно крикнул Рон, когда гиппогриф наконец-то остановился, а Гарри с облегчением распрямился, отпустив шею зверя. — Молодец, Гарри! Молодец, Клювокрыл! — похвалил Хагрид и одним рывком снял Поттера с птицы, поставив его на землю, а затем бросил Клювокрылу очередную порцию лакомства. Остальные студенты мигом подтянулись поближе, уже не испытывая к нему столь сильного страха. — Так, у Гарри всё получилось! — торжественно возвестил профессор. — Кто хочет попробовать следующим? В этот раз нашлось уже несколько добровольцев, но их всех вдруг растолкал Малфой, быстрым шагом направившись к птице. — Подумаешь! Да ты ведь совсем не страшный! — громко воскликнул мальчик. Гиппогриф быстро заглотил белку и с интересом повернулся к нему. Малфой хмыкнул. — Глупая скотина, — заключил он, повернувшись к своим друзьям. Но вместо того, чтобы засмеяться, третьекурсники вдруг попятились. Гиппогриф закричал. Улыбка мигом сошла с лица слизеринца. Гарри отпрыгнул к дереву. — Малфой, назад! — испуганно крикнул Хагрид. Тот обернулся, но поздно: разъярённый зверь уже встал на дыбы, занеся над ним страшные когти. — Депульсо! — выкрикнул Риддл, вбежав в вольер. Заклинание ударило третьекурсника в бок и отбросило в сторону под испуганные крики студентов. Когти гиппогрифа разрезали пустоту. — Клювокрыл! — прикрикнул на зверя Хагрид. Малфой успел подняться и с завидной прытью отбежал за спину своего старосты. Гиппогриф грозно захлопал крыльями. — Клювокрыл! — снова крикнул профессор. На зверя это не возымело действия: тот вновь встал на дыбы и воинственно закричал, но уже на Риддла. Шестикурсник напрягся, держа наготове палочку. Хагрид бросился вперёд и встал между ними, предупреждая схватку. — Клювокрыл! — строго произнёс он и кинул гиппогрифу последнюю беличью тушку. Зверь мигом отвлёкся на лакомство. — Глупое создание… — вздохнул Хагрид, а затем повернулся к Риддлу. — Кажется, Клювокрыл видит в тебе соперника… И немного боится. — И правильно делает, — согласился Том, неохотно спрятав палочку в карман утеплённой мантии. — Я ведь говорил вам, профессор, что гиппогрифов лучше показывать студентам на расстоянии. Они довольно опасны. — А я говорил студентам ни в коем случае не оскорблять гиппогрифа, — возразил Хагрид и бросил осуждающий взгляд на Малфоя, осторожно выглянувшего из-за старосты. — Но я благодарен тебе за помощь, Том. Если бы не ты, ему бы сильно не поздоровилось. Кстати… а что ты здесь делаешь? — Директор Дамблдор просил вас подойти к нему. — О, но у нас ведь ещё урок… — Хагрид несколько растерялся, но затем взглянул на вусмерть перепуганных третьекурсников. — А впрочем, на сегодня можно закончить. Студенты начали расходиться, радуясь внезапно укороченному занятию и тому, что им не придётся взаимодействовать с разъярённой птицей. Гарри напоследок подошёл к Клювокрылу и погладил его по клюву. — Удивительно, что ты ему нравишься, — усмехнулся Том, подойдя ближе, но всё ещё держась на достаточном расстоянии от гиппогрифа. — А ты нет? — поинтересовался Поттер. — За все годы моего обучения он только и делал, что пытался выклевать мне голову, — предался воспоминаниям Риддл. — Даже когда я был вежлив с ним. Слишком гордая птица. Гарри беззлобно хмыкнул. — По-моему, вы друг друга стоите. Том фыркнул. Клювокрыл тоже обиделся на такое сравнение и, развернувшись к Поттеру крупом, поскакал вслед за лесничим. Гарри проследил за ним взглядом, а затем повернулся к Риддлу. Тот стоял, облокотившись на каменную ограду вольера, и как-то странно смотрел на него. — Идём, Гарри! — позвал друга Рон. — Я вас догоню! — помедлив, крикнул Поттер в ответ и внимательно посмотрел на старосту. — Ты в порядке? — Да… — флегматично ответил Риддл. — Прогуляемся?***
Лес был приветлив, но, впрочем, его ближняя полоса редко бывала другой. Деревья здесь были не такими старыми и высокими, как в самой чаще, и сквозь их кроны можно было даже увидеть медленно плывущую пелену облаков. Солнце, кстати говоря, всё же выглянуло, и Том усмехнулся: кажется, он всё же подавал надежды, как прорицатель. Но затем его взгляд вновь затуманился. Он знал, что профессор Трелони по большей части была шарлатанкой и привлекала студентов своей театральностью, а не провидческим даром, но сегодня, когда она говорила с ним, она выглядела не так, как всегда… И слова про наследника. Откуда она узнала, что он наследник? Едва ли она могла это где-то вычитать или услышать случайно — самому Риддлу понадобился не один месяц, чтобы открыть этот факт. Хотя теперь ему начало казаться, что об этом постепенно стали узнавать все. Во всяком случае, Дамблдор что-то слышал, и Том явно недооценил его, решив, что старик ничего не сможет узнать о его делах. Но предков тот упомянул не случайно. «Если ошибка может быть вовремя исправлена, нужно ли считать её таковой?» — крутились в его голове слова директора. Что он имел в виду под ошибкой? И насколько много он знал? И как он вообще мог узнать что-либо? Том аккуратно взглянул на Поттера, увлечённо рассказывавшего, как ему удалось оседлать гиппогрифа, и пришёл к выводу, что Гарри их сдать не мог. Грейнджер тоже выглядела достаточно умной, чтобы не рассказывать всем подряд про то, как они нарушили не меньше пары десятков правил. К тому же Дамблдор дал понять, что у него не было доказательств, а эти двое сошли бы за реальных свидетелей… — Знаешь, иногда мне кажется, что ты боишься летать, — усмехнулся Поттер, заметив, насколько уныло Риддл слушал его рассказ о полёте. — Что? С чего ты взял? — Том даже на мгновение отвлёкся от своих мыслей. — Ну… ты не любишь летать на мётлах, на мотоцикле… — начал перечислять Гарри, — не катался на гиппогрифе, когда у вас был урок… — Я не летаю на мётлах, потому что это выглядит глупо, — возразил Том. — На мотоцикле — потому что он маггловский. А к гиппогрифу мне так ни разу и не удалось подойти. Даже когда профессором был не Хагрид, а старик Кеттлберн. — По-моему, ты просто ищешь себе оправдания. — Я не ищу! — возмутился Риддл. — Просто я хочу летать другим способом. — Каким? — Вообще без всего. — Без всего? — удивился Поттер. — Но разве это возможно? — Левитация применима на людях, и если добавить к ней другие чары… ускоряющие, тормозящие… — начал объяснять Том, но запнулся, заметив, с какой улыбкой на него смотрел Гарри. — Что? — Я бы хотел посмотреть на это, — честно ответил Поттер. Том хмыкнул и вновь задумался о своём. Дамблдор, скорее всего, что-то узнал о Миртл и назвал ошибкой то, что случилось с ней, а она не слишком интересовала старосту. Куда больше его волновало то, что произошло между ним и Поттером. Что было бы, если бы он тогда не остановил Василиска? Что было бы, если бы Гарри в самом деле погиб, и его тело навсегда осталось лежать в Тайной комнате? Риддл убеждал себя, что тогда он бы действовал хладнокровно, как и всегда — закрыл Комнату, уничтожил улики, вероятно, смог бы убедить всех, что он никак не причастен к исчезновению гриффиндорца, и… ещё год бы учился в школе, в которой больше бы никогда не увидел Поттера. Эта мысль обожгла его страшным холодом. — Что это там? — вдруг спросил Поттер, вырвав его из тяжёлых мыслей. — Смотри, вон там, на поляне… Риддл остановился, вглядевшись в странные тени. Издалека было видно плохо, но больше всего пасшееся там стадо животных напоминало коней. — Какие-то… лошади? — рассеянно предположил он. — Кентавры? — Не знаю… — Том всё ещё приглядывался к поляне, как вдруг заметил, что Поттер уже ушёл далеко вперёд. — Гарри, стой! Если это правда кентавры, то к ним лучше не приближаться! Поттер спрятался за огромным стволом упавшего дерева и осторожно выглянул из-за него. Риддл добежал до него и сел рядом. — Но это не они… — удивлённо произнёс Поттер. — Это какие-то, э-э… крылатые кони?.. Взгляни на них. Том выглянул из-за дерева вслед за ним. На поляне паслись огромные лошади, больше напоминавшие скелеты, обтянутые тонкой кожей вороного окраса. И эти лошади в самом деле имели крылья — не такие, как у гиппогрифа, а скорее, как у летучих мышей. Лицо старосты от удивления вытянулось. — Это фестралы… — всё ещё не веря своим глазам, сказал он. — Кто? — переспросил Гарри. — Фестралы. Кони, которых видят лишь те, что узнал, что такое смерть. — О, — удивлённо выдохнул Поттер. — Это призраки? — Нет, обычные животные, — пояснил Риддл и осторожно перелез через ствол, отделявший их от поляны. — Плотоядные, кажется. Гарри выбрался из-за дерева вслед за ним. Волшебники медленно подошли ближе к странным животным. Те, впрочем, не обратили на них никакого внимания. — Они же не тронут нас? — спросил Гарри. — Не должны, — ответил Том, но не слишком уверенно; всё-таки опыт общения с гиппогрифами произвёл на него впечатление, близкое к неизгладимому. Поттер был куда смелее его и подошёл ближе к странным животным. — И мы их видим… потому что видели, как умерла Миртл? — Да, наверное… Риддл остался стоять на месте, разглядывая спину и лохматый затылок мальчишки. Да, хоть Миртл и не умерла в самом деле, был момент, когда они оба поверили в то, что она мертва… Один из фестралов подошёл к Поттеру и обнюхал его, громко фыркнув ему прямо в грудь. Гарри сперва отпрянул, но затем, почувствовав, что зверь к нему дружелюбен, осторожно погладил его по странному драконьему носу. — А ты разве их не видел до этого? — он повернулся к Риддлу. — Ты ведь говорил, что твоя мама погибла при родах? — Я был слишком мал, чтобы осознать это, — возразил староста. Гарри повернулся к фестралу и с интересом заглянул в его белые, совсем без зрачков, глаза. Эти звери выглядели неказисто и даже страшно, но это не пугало его. Кони мирно паслись, время от времени выкапывая что-то в снежных проталинах. Том, не отрываясь, смотрел на него. Мысль о том, что Поттер мог умереть от его руки ещё пару недель назад, была столь навязчивой, что порой застилала глаза. Но она отступала, стоило только взглянуть на вполне живого мальчишку… Он действительно мог совершить ошибку, но вовремя исправил её. И теперь ошибки будто бы не было, хоть мысль о том, что он мог её допустить, и осталась сидеть глубоко внутри. И теперь Том чётко осознавал, что он не хотел смерти Поттера. Он слишком сильно привязался к нему. Гарри стал кем-то большим, чем даже другом, которого у Тома никогда не было. Риддл усмехнулся своим же мыслям, а после шагнул вперёд и обнял Поттера со спины, оттащив его от фестрала. Гарри от неожиданности схватил его за руки. — Том?.. Староста не ответил; он уткнулся носом в его макушку и шумно вдохнул. Том не мог сказать, чем точно пах гриффиндорец, но этот запах стойко ассоциировался у него с той дурацкой красно-золотой комнатой, в которой они жили с ним на каникулах. Поттер пах домом. — Ты… ты чего? — окончательно опешил Гарри, вскинув голову вверх. Риддл улучил момент и в этот раз сам поцеловал его в губы. Время для Поттера будто остановилось, но затем снова побежало вперёд ещё быстрее, чем прежде. Он дождался, пока Риддл отстранится, и улыбнулся ему. — Так ты за этим меня позвал? — Может быть, — в ответ хмыкнул Том; он не был уверен в том, что сделал сейчас, но ему определённо понравилось. — Лёжа было удобнее, — заключил Поттер. Том с выдохом разогнулся, прохрустев шеей. — Это точно. Они рассмеялись вместе. Гарри обдумал что-то, а затем лукаво взглянул на Риддла. — Не хочешь… прийти как-нибудь в гостиную Гриффиндора? — Ну уж нет, — усмехнулся Риддл. — Ты же не согласишься прийти в гостиную Слизерина? — Ну… — Гарри задумался, — нет, у вас холодно, как в трактире с козлами. Том закатил глаза. Поттер поражал временами, но сейчас это не злило его всерьёз. Напротив, Риддлу было спокойнее оттого, что Гарри был рядом. — Место найдём потом, — подумав, произнёс Том. — Сейчас надо заняться другими вещами. У Люпина скоро закончится зелье, которое варила для него твоя мать. Надо найти того, кто его опаивает, если мы не хотим привлечь ещё больше внимания к школе.