Iron, Neon Lights, and Weed

Уильям прижимается ко мне, его лицо в нескольких дюймах от моего. У меня перехватывает дыхание, когда я в ужасе осматриваюсь вокруг. Я чувствую себя дерьмово. Что случилось? Где я? Прошлая ночь. Мост. Уильям. Водка. Много водки. Блять. Я замираю. Утренний стояк Уильяма упирается в мою ногу. Я тяжело сглатываю, медленно поднимаю одеяло и смотрю вниз. Слава гребанному богу, мы в боксерах. Я делаю глубокий вдох и стараюсь сохранять спокойствие. Уильям вздыхает во сне и мычит. Теперь Уильям трется об меня своим членом. Мой собственный утренний стояк наслаждается вниманием. Блять. Кажется, меня сейчас вырвет. Я поворачиваю голову и вижу тумбочку. Срань господня. На тумбочке наручники, презервативы, смазка, розовый фаллоимитатор, анальная пробка… какого хрена я делал прошлой ночью? Кто знал, что Уильям такой извращенец? Боже мой. Мы трахались? Я ничего не помню. Чёрт. Ладно, хорошо, только без паники. Задница не болит. Я почти уверен, что она всё ещё девственна. Но между Уильямом и мной, очевидно, что именно он был бы тем, кто стоял бы на четвереньках. Сто процентов. Я мог трахнуть его. Я его трахнул? Я не вижу никаких следов от наручников на запястьях. Уильям всё ещё трётся об меня во сне. Нужно убираться отсюда. Я медленно отодвигаюсь от Уильяма и его члена. Уильям продолжает спать, и я сползаю с кровати. Я осматриваю неприбранную спальню, оформленную в стиле ретро семидесятых, и наступаю на плётку, пытаясь тихонько пробраться к двери. Водка подступает к моему горлу, и я практически выбегаю из спальни. Я понятия не имею, где нахожусь, и вслепую бросаюсь к двери напротив. К счастью, это ванная, и меня рвёт в раковину, потому что туалет слишком далеко. От тошнотворного запаха собственной рвоты меня тошнит… дважды. Мой желудок сжимается и разжимается, выплёскивая содержимое через рот. На самом деле я чувствую себя ничуть не лучше, когда очищаю раковину от кусочков макарон, которые ел вчера на ужин. У меня не болит голова, я просто чувствую себя плохо в целом. Я открываю кран и пью воду прямо из него, сразу приходя в чувство, хотя и незначительно. Я крепко держусь за раковину и заставляю себя не упасть. Я опускаю крышку унитаза и сажусь на него, чтобы освежить голову. Ладно. Прошлая ночь. Думай, Брендон. Последнее, что я помню, это как Уильям сказал мне, что я красивый. Боже, это не хорошо. Я не хочу Уильяма! Я презираю его! Я сто процентов был слишком пьян, чтобы заняться с ним извращенным сексом. Сто процентов. К своему ужасу, я вижу ссадины на теле, на груди, на руках… должно быть, Уильяму нравится грубость. Боже, я не хочу знать, что нравится Уильяму! Вообще ничего! Расскажет ли Уильям всем, что мы переспали? Что, если Райан узнает? В ванной я нахожу ещё несколько возмутительных вещей Уильяма. Помаду, духи и бигуди; я знал, что его волосы такие кудрявые не от природы, чёрт возьми, я знал! Держу пари, он переодевается в женскую одежду. Держу пари… что мы делали то, о чём я, к счастью, не помню. Я должен убираться отсюда, пока Уильям не проснулся. Мне надо убираться отсюда сейчас же. Я возвращаюсь, как пьяный призрак, обратно в спальню Уильяма — я всё ещё не до конца протрезвел. На полу разбросана одежда, и во всей комнате царит хаос. Уильям спит на кровати, его волосы торчат в разные стороны. Я начинаю искать свои джинсы и рубашку. После быстрого поиска я прихожу к выводу, что вся одежда на полу не моя. Блять. Уильям её спрятал? Мы… раздели друг друга в другом месте? Меня тошнит от этой мысли, и я решаю одолжить какую-нибудь одежду, чтобы выбраться отсюда. Я подхожу к одному из комодов и начинаю в нем рыться. Я натыкаюсь на женское нижнее белье. Господи, Уильям долбанный извращенец, он дрочит на чужие трусы! В ящике нет ничего, что я мог бы надеть, и в отчаянии и панике я задвигаю его слишком громко, потому что это будит Уильяма ото сна. Я замираю у комода и с ужасом смотрю, как Уильям приподнимается на локтях на кровати. Он глупо моргает и трет глаза. Уильям смотрит на меня, стоящего в одних боксерах, без всякого сомнения, с испуганным выражением лица. — Что? — растерянно зевает он. — Брендон? — Э… привет, — здороваюсь я. Уильям морщится, просыпаясь ещё немного. Он смотрит на кровать, вокруг себя, а потом снова на меня. — О, — заключает он. Это всё, что он может сказать? — Круто, — решает он. — Круто? — в шоке повторяю я. Уильям соскальзывает с кровати и потягивается. — Нам было весело? — спрашивает меня Уильям. — Я не знаю, было? — побеждённо спрашиваю я, чувствуя тошноту. — Я ничего не помню. Уильям потирает голову. — Я тоже, — признается он и смотрит на испачканные простыни, а затем на наш ещё более неопрятный вид. — Но я могу догадаться. — Давай не будем спешить с выводами! — быстро говорю я ему. Уильям закатывает глаза. — Не скромничай, любовничек, — усмехается он, — моя больная задница подсказывает, что мы трахались. — Черт, — ругаюсь я. Не могу поверить, что переспал с Уильямом. Моя жизнь — ужасная шутка. Нет, этого не может быть, я не могу в это поверить… Уильям замечает свой стояк и усмехается мне. — Хочешь ещё раз? — НЕТ! — тут же рявкаю я. Уильям выглядит удивленным, пока моя жизнь разваливается на части. — Боже, просто расслабься, — вздыхает он. — Я переспал где-то с третью постоянных посетителей Моста. Так бывает. Со мной так не бывает. Я совершенно точно не хочу быть ещё одним именем в списке Уильяма. Я понятия не имею, предохранялись ли мы, понятия не имею, что я делал, и я паникую всё больше и больше. Уильям стоит у кровати, высокий, худой, с бледной кожей, выглядит слегка скучающим и с похмелья. Уильям слегка вытягивает шею и усмехается, глядя на секс-игрушки. — Брендон, я бы никогда не догадался, — говорит он, — что у тебя здесь целая коллекция. Пожалуйста, скажи, что мы использовали эту пробку. — Что? Они не мои, а твои! — защищаюсь я и начинаю перечислять: — Ты напоил меня, притащил сюда… и заставил меня заниматься… этим! Впервые Уильям выглядит слегка сбитым с толку. — Разве мы не у тебя? — спрашивает он. — Нет, я… это не твоя квартира? — Нет. — Тогда где мы? — спрашиваю я в новом замешательстве и, клянусь, я готов разрыдаться в любую секунду. В этот момент дверь открывается, и входит Энди с полусонным видом. — Доброе утро, — улыбается он. — Услышал, что вы встали. Мой рот отвисает, и Уильям произносит: «Что?» и смотрит на меня так, как будто я лучше знаю что за хуйня сейчас происходит. — Что… что ты здесь делаешь? — спрашиваю я Энди, который начинает смеяться, но внезапно замолкает со страдальческим выражением лица. — К чёрту Джона за то, что заставил меня так много вчера выпить, — бормочет Энди себе под нос. Он вспоминает, что мы с Уильямом стоим перед ним в нижнем белье, и снова обращает на нас свое внимание. — Я здесь живу, — сообщает он нам. Я запутался ещё больше. — Круто! Ты меня тоже трахнул? — с искренним интересом спрашивает Уильям. Энди морщится. — Что? Нет! — Энди, что за херня была прошлой ночью? — спрашиваю я умоляющим тоном, надеясь, что он понимает срочность вопроса. — Это ты мне скажи. Клуб был уже закрыт, и я собирался домой, когда одна из барменш сказала, что нашла вас без сознания под столом. Я не мог выбросить двух наших лучших исполнителей на улицу, правда же? — пожимает плечами Энди. — Я попросил Макса тебя понести, потому что сам был ещё слишком пьян. Мои щеки краснеют, когда я представляю, как вышибала из Моста выносит мое бессознательное тело из клуба. Я больше никогда не смогу там показаться. — Честно говоря, он был не слишком этому рад, швырял из стороны в сторону, — бормочет Энди. Я понимаю, что сейчас не время смущаться. — Мне нужно кое-что спросить у тебя, потому что ты, кажется, помнишь о прошлой ночи гораздо больше, чем мы… у нас был секс? — говорю я и киваю на Уильяма. Улыбка Энди становится шире. — Ты хочешь сказать, что не помнишь? — Не помню что? — Я всегда думал, что я довольно запоминающийся, — размышляет Энди, — но опять же, ты много выпил… Святая матерь Божья. Я себя кастрирую. Когда Энди видит ужас на моем лице, он разражается смехом: — Да я просто прикалываюсь над тобой, Брендон! Не, не, вы оба были без сознания, когда я уложил вас спать. Я спал на диване и даже не смотрел на твои интимные места. Уильям, кажется, не в восторге о такой версии событий прошлой ночи. — А секс-игрушки? — рявкает он. — А, да, эти… — говорит Энди и на мгновение теряется в каком-то другом мире. — Это наши с девушкой. Она уехала из города на неделю. Мы, э-э, прощались весь четверг, — усмехается он. — Так и не убрался. — Что с моей одеждой? Она у тебя? — спрашиваю я Энди, потому что так её и не нашел. Энди выглядит озадаченным и словно пытается ухватиться за воспоминание, которое от него ускользает. — Одежда… да… одежда… а, да! Вся в блевотине. Не знаю кто именно, но кто-то из вас наблевал на вас обоих. — Сто процентов это был ты, — сердито бормочет Уильям. Я свирепо смотрю на него, потому что это сто процентов был он. — Не волнуйтесь, я вчера всё постирал! — вспоминает Энди и ведет нас на кухню. В кухонной раковине наша с Уильямом одежда плавает в желтой воде вместе с кофейной кружкой и грязными тарелками. — Наверное, я пытался сделать всё разом, — бормочет Энди, пока я наблюдаю, как моя любимая футболка всплывает на поверхность. — Можно… одолжить у тебя одежду? — спрашиваю я глухим тоном. Я хочу пойти домой, лечь на кровать и начать рыдать, пока не усну после этого проклятого кошмара. — Конечно можно. — Подождите! — прерывает нас Уильям. — Я хочу знать, кто вчера меня трахнул, потому что кто-то точно это сделал. Энди поднимает руки, защищаясь. — Не я! — И не я! — твердо говорю я ему. — Откуда ты знаешь? Мы могли потрахаться в клубе ещё до того, как нас нашел Энди. Чей-то член был у меня в заднице, и я уверен, что это был твой, — настаивает он. Тяжесть, которая временно спала с меня, снова вернулась. Я переспал с Уильямом, я должен просто это признать. И Райан решит, что я обычная шлюха, как и все остальные, как Уильям. Меня тошнит от этой мысли. Мост разрушил мою мораль. Я принимал наркотики, пил так много, что потерял сознание, я дал Райану трахнуть себя пальцами (хотя об этом я ни капельки не жалею), а теперь я переспал с Уильямом и даже не помню этого. Что бы сказала сейчас моя мама? — Я вроде видел тебя вчера с Сиски, — задумчиво бормочет Энди. — Сиски? — повторяет Уильям. — Да, ну знаешь, который ещё ходил с мертвым хорьком на голове. — А! — глаза Уильяма расширяются. — Ах, да! Он трахнул меня в туалете, чёрт, я уже и забыл! — смеётся он. — Смазки не было, вот почему так больно! Я корчусь от мысленного образа, а Уильям смеётся над тем, насколько плоха его кратковременная память. — Его член толстый как огурец, — вспоминает Уильям с улыбкой на лице. — Уильям! Не надо… стоп, — умоляю я, — ладно? Я… значит, в смысле… я трахнул тебя или нет? — Думаю, нет, — пожимает плечами Уильям и добавляет: — ты все равно ниже моего уровня. Меня даже не волнует, что Уильям пытается меня задеть; я просто чертовски рад, что не прикоснулся к этой гадости. Энди идет мне за одеждой, и я запихиваю свою промокшую, покрытую рвотой одежду в полиэтиленовый пакет, чтобы забрать её домой. Я прошу Энди никому не рассказывать об этом инциденте — мне и так стыдно из-за того, что меня вынесли из клуба на руках, и история с Уильямом может остаться между нами тремя. — Да брось, Брендон, ты же знаешь, я обязан рассказать Питу! Это чертовски забавно! — говорит мне Энди, и всё, что я могу, это смириться. Пит всем разболтает, так что все узнают, и я буду посмешищем, пока не облажается кто-то следующий. Джон завтракает, когда я прихожу сердитый около полудня. Он думал, что я вернулся домой очень тихо, и даже не знал, что меня нет. Когда он спрашивает, где я был, я рассказываю ему всю историю целиком, потому что достаточно скоро он услышит её от кого-нибудь другого. Я никогда в жизни не видел, чтобы Джон так истерично смеялся. В знак протеста я сержусь в своей комнате до тех пор, пока мне не приходится идти на саундчек.

***

Когда я открываю дверь в ту же гримерку, что и в прошлый раз, я стону. Почему, почему я делю её с долбанным Уильямом Беккетом и остальными из Психоанализа? — Вы только поглядите кто к нам пожаловал, — ухмыляется Уильям, увидев меня. Я прохожу дальше и замечаю, что группа заняла всю комнату, кроме самого дальнего угла у туалетного столика. Я вежливо киваю группе и иду, чтобы занять свой маленький уголок. — Надеюсь, водка не повредила твоему голосу, — говорит Уильям, сидя на диване между басистом и барабанщиком. — Нет, но спасибо за вопрос. Я звучу фантастически, — говорю я с улыбкой и бросаю на него взгляд, говорящий, чтобы он пошел нахуй. Уильям безразлично вздыхает и смотрит на свои ногти. Группа начинает разговаривать об инструментах, и я сосредотачиваюсь на своём выступлении. Я снова сыграю четыре песни, но не те, что в прошлый раз. Две песни совершенно новые. Я хочу показать, у что у меня много материала, что я продуктивен, что я переполненный фонтан мелодий, песен и творчества. Я знаю, что не могу на этот раз облажаться из-за Райана и Уильяма. Райана нет, а Уильям тоже выступает, у меня нет никакого шанса увидеть их вместе и взбеситься. Но это выступление так же важно, как и любое другое, даже если Райана нет. Райан получит отчет о каждом выступлении, которое состоялось в его отсутствие, а мне нужно блистать. — Я сегодня видел Смита, — слышу я их басиста Мэтта, — он был с парнем, которого представил как своего двоюродного брата. — Двоюродного брата? — Он так заявил, — усмехается Мэтт. — Да у него на лбу было написано «из лейбла». Скорее всего, он представитель Strip Records. — Чёрт, это хорошо, — отвечает Уильям. Мое сердце замирает. Да, это очень хорошо. Не для Психоанализа, конечно, а для меня. Я твёрдо намерен вырвать у них контракт со звукозаписывающей компанией. Раздается стук в дверь, входит Том. — Эй! Психи, на саундчек. — Что, уже? — хмурится Уильям. Я продолжаю наблюдать за ними через зеркала. — Да, время немного изменилось, — пожимает плечами Том. — Ничего особенного, просто теперь вы выступаете в 23:50. — Что? — рявкает Уильям и встает с дивана. Я тоже оборачиваюсь, потому что это было моё время. — Мы должны были завершить этот вечер! — восклицает Мэтт. Психоанализ встает с дивана и стульев. Том робко усмехается. — Ну, вы почти завершите, вы предпоследние. — Тогда во сколько моё выступление? — вмешиваюсь я, нахмурившись. Том опускает взгляд на листок бумаги в руке. — В 00:20. — Что? — повторяет Уильям. — Это было наше время! Какого хера он завершает вечер? Кто вообще изменил наше время? Я просто удивленно смотрю на Тома. Идти последним — лучшее время из возможных. Том чешет затылок. — А, да просто позвонили и… — Что? — почти выкрикивает Уильям. — Это была особая просьба от… одного влиятельного лица, и, ну, я вообще не мог отказать, — пожимает плечами Том. Мы с Уильямом встречаемся взглядами. Он выглядит разъяренным. Я в шоке. Это, наверное, Райан. Тому позвонили, Райана нет в городе. Влиятельное лицо? Райан. Райан хочет, чтобы я выступил последним. Я знаю это, и Уильям тоже. Психоанализ выходит из гримерки, и Уильям хлопает дверью, выходя последним. Мое шокированное выражение лица медленно-медленно превращается в победоносную ухмылку.