ðŗèąm ıņ á đŗèâm
“я бодрствую. я не хочу терять твою любовь. мы будем блуждать вместе”
***
Обычный, тёплый майский денёк; светит солнце, греющее всех живых и неживых обитателей Земли, расплываются его утренние персиковые лучи вдоль стен домов, оповещая о начале дня, который непременно пройдёт хорошо, просто замечательно, да и, к тому же, скоро лето, и жизнь прекрасна, и прекрасно это тёплое весеннее утро... Как бы не так. Тэн всю первую половину дня даже взгляда от Тэёна оторвать не может, что уж говорить о сосредоточенности на работе. Он проснулся с полным ощущением разбитости, потому что во сне, который он видел сегодня ночью, смешались все самые странные и непонятные замашки в поведении его лучшего друга, все неоднозначные фразы и брошенные им подозрительные взгляды. Словно мозг, который Тэн и так-то не особо слушает, решил напомнить ему о том, что с Ли Тэёном он так и не разобрался, а пора бы уже. Пора разгадать, что он там скрывает. – Чё ты на меня пялишься? – спрашивает Тэён, когда нараспашку открывает окно, чтобы просто спокойно покурить в одиночестве. Ага, покуришь тут. – Я не пялюсь... – проговаривает Тэн, вот только его полный подозрения прищур совсем не подтверждает слова. – Я просто наблюдаю... – Весь день, блять, наблюдаешь, – цедит Тэён, делая очередную затяжку. – Я настолько красивый, что оторваться не можешь? – Я просто наблюдаю... – повторяет Тэн, уже теряя нить своих размышлений, и продолжает всё так же пялиться на парня, оперевшись на подоконник. – Влюбился в меня? – предполагает Тэён в пустоту. – Ты что-то скрываешь от меня, Тэён-хён-сонбэ, – младший сдаваться и не собирается, хладнокровно игнорируя его последнюю фразу. – И до сих пор не рассказал мне ни один свой секрет. Несмотря на поддуваемый тёплый ветерок, воздух всё равно быстро заполняется сигаретным дымом. Тэн его терпеть не может, и Тэён это знает; поэтому намеренно выдыхает дым прямо в его сторону. Но. Тэн. Не. Сдаётся. – Секрет?.. – старший с задумчивостью склоняет голову набок. – У меня их много. Тебе какой рассказать: про то, что я рептилоид с планеты Нибиру, или тот, где я тайный спецагент США? Тэн презрительно щурится-щурится-щурится, и, в конце концов, не выдерживает – дым давит на лёгкие, заставляя его громко и беспорядочно кашлять. Тэён победоносно ухмыляется, пока его друг с зажмуренными глазами топает к двери. – Я всё равно узнаю, что ты скрываешь! – напоследок бросает он, после чего демонстративно хлопает дверью. Сегодня Тэн применяет все свои сталкерские способности, какие у него только есть: наблюдает за Тэёном каждую минуту, секунду, милисекунду, ходит за ним по пятам, прячась за стенками и дверьми, и даже, на всякий случай, караулит у туалета. Но Тэён не делает совершенно ничего из ряда вон выходящего: обычно ходит, обычно занимается рутинной работой, заполняет скучные документы, перекидывается парой фраз с коллегами, подменяет вахтёра, пока тот бегает в супермаркет за вкусняхами, и просто зависает в телефоне. Когда огненный шар замирает в небе и стрелки часов минуют три часа дня, Тэн уже решает сдаться и просто послать свою паранойю куда подальше. Но паранойя не даёт ему это сделать. Потому что после обеденного перерыва Тэён не идёт в свой кабинет. Он направляется к вахтёру, просит его о чём-то почти шёпотом, и выходит на улицу. И вот тут-то в голове Тэна возникает вопрос: а что ему, собственно, делать на улице?! Он быстро понимает, что это отличный шанс проследить за старшим, поэтому, тоже предупредив вахтёра о том, что ему срочно надо по делам (на деле просто пробормотав странную хрень, которая, однако, срабатывает и вахтёр отпускает Тэна лишь потому, что тот чудик), он буквально выбегает на улицу вслед за парнем. Солнце щиплет глаза, и Тэн сначала долго-долго щурится, стараясь привыкнуть к свету. Тэёна он в самую последнюю секунду улавливает ускользающим куда-то за ворота участка; и, конечно же, тут же срывается за ним. По узкому тротуару ходят люди, торопящиеся куда-то (кажется, они все спешат куда-то буквально постоянно), и Тэн не теряет фиолетовую макушку Тэёна в синей фуражке только благодаря тому, что прикладывает к этому ответственному занятию – слежке – все-все-все свои силы. Никто даже внимания не обращает на полицейского, украдкой следящего за другим полицейским. Тэён минует перекрёсток, после чего ныряет в один из поворотов за каким-то стареньким ларьком; Тэн останавливается у самого его края и с осторожностью заглядывает за угол. Так, значит, Тэён явно шёл куда-то целенаправленно. – Ну что, всё в силе? – А поздороваться для начала не хочешь? – говорит кто-то голосом Тэмина. Стоп. Это и есть Тэмин. Чёрт возьми, сам Ли Тэмин, стоит там, напротив Тэёна, в этом своём красивейшем сером кардигане, опять весь из себя изящный-утончённый, и улыбается так хитро-хитро, что у Тэна аж дыхание перехватывает. А потом доходит. Они что, встретились ради какой-нибудь взятки?! – Нет, не хочу, – отрезает Тэён, как и всегда, твёрдо и ровно. – Говори, когда приступим? К чему они там приступят? К секретной передаче денег?! – Прямо сейчас, Тэён-ши, – губы Тэмина растягиваются в заговорщической улыбке. Ну уж нет! Тэн не позволит его лучшему другу и этому ужасно-красивому-крутому-доброму-умному-самому-лучшему-в-мире-адвокату Тэмину встать на неправильный путь! – Стоять, не двигаться, руки за голову! – кричит он, без всякой обдуманности выпрыгивая из-за угла ларька и на ходу вытаскивая из кармана пистолет. – Вы имеете право хранить молчание! – А ты что здесь делаешь?! – Тэмин от неожиданности вздрагивает и сжимается, кое-как выговаривая слова; правда, страх уходит также моментально, как и пришёл. – Да походу за мной пошёл, – вздыхает Тэён, который, в отличие от Тэмина, ни капли не напуган. – Так нам не двигаться или руки за голову, Тэн?.. – Молчать! – кричит Тэн, ничего не слушая. – К-как ты можешь подкупать Тэмина, сонбэ?! Как бы можешь вымогать у него взятку? Это и есть твой секрет, да, взяточник? – Какую ещё взятку? – удивляется Тэмин, скрещивая руки на груди. – Я разочаровываюсь в тебе, Тэн. Это скорее я заставлю его платить мне, чем он заставит меня. – Тэн, ты буквально угрoжаешь мне своим телефоном, – хладнокровно комментирует Тэён. Тут Тэн вдруг опоминается и замечает, что в руке у него и правда никакой не пистолет, а всего лишь его телефон; видимо, случайно вынул из кармана не то, что хотел. Он тут же краснеет, пытаясь прикрыть это неловким смешком, и с виноватой улыбкой прячет руки за спину. – Ахах, – бормочет он, – неловко вышло... – Мы тут не ради взятки, – сообщает Тэён, смеряя младшего по-прежнему сосредоточенным взглядом. Тень от листвы деревьев прикрывает его от вездесущих солнечных лучей. – Тэмин просто помогает мне в расследовании. – Нет, это ты помогаешь мне в расследовании, – ухмыляется Тэмин с нескрываемой упрямостью. – Мы должны заполучить все дела, которые касаются SuperM, чтобы отрыть хоть какую-нибудь информацию о Лукасе. – Да, – кивает Тэён. – Для этого нам всего лишь надо одолжить у наших коллег из сто двадцать седьмого отдела необходимые дела. – Ну, то есть всего лишь тайно пробраться в архив чужого полицейского участка и спиздить то, что нам нужно. Где-то слышится мягкий шелест листвы, в зелёных листьях которой играет ветерок. Тэн с ошарашенным выражением лица пятится назад, попеременно глядя то на Тэёна, то на Тэмина, на которых тень от деревьев падает довольно забавно, заставляя солнечных зайчиков местами играться в волосах. – Д-да как мы могли... – выдавливает он. – Как вы могли не позвать меня?! Тэён вздыхает, и в этом его вздохе, кажется, чувствуется не иначе как вселенская усталость. – Тэн, я не хочу тебя в это впутывать, – произносит он, стараясь звучать как можно более убедительно и твёрдо-твёрдо-твёрдо. – Этот клуб, подозрительный Лукас, вся эта фигня... Это может быть опасно. – А по-моему, – тем не менее, подмечает Тэмин с ухищрённой улыбкой, – нестандартное мышление Юнциня нам бы не помешало. – Нет, – достаточно резко отрезает Тэён; без всяких пояснений. Тэн метает на него взгляд, полный непонимания. Он правда очень увидеть хоть какой-то ответ в зрачках напротив, понять, что не так с Тэёном, с его лучшим другом, но всё, что он там видит – это беспросветная непроницаемая каменная стена. – Почему? – Потому что это опасно, Тэн, – чеканит Тэён; что ж, по крайней мере, хотя бы на одну секунду, но в его глазах мелькает какой-то огонёк. – Я забочусь о тебе. Ты не понимаешь? – Тэён-хён, – зовёт Тэн и делает к нему шаг, мгновенно сокращая расстояние между ними. Они смотрят друг другу прямо в глаза; Тэн совершенно неожиданно становится по-настоящему серьёзным, и где-то в глубине души Тэён поражается, что этот его чудоковатый друг вообще бывает серьёзным в этом его несерьёзном мире. В смысле, что он вообще может таким быть. От этого не стоит ждать, ровным счётом, ничего хорошего. По крайней мере, в свой адрес. – Ли Юнцинь, к которому ты привык, уже давно изменился, – проговаривает младший, ни на секунду не отводя взгляда и даже не моргая. – Это был впечатлительный, застенчивый, пассивный и не уверенный в себе подросток, не имеющий никаких стремлений и не пытающийся что-либо изменить. Но я больше не такой. Не такой, ясно? Как бы он ни старался излучать уверенность, он всё равно спотыкается о холодную каменную стену Тэёна, выстроенную им в собственной душе ради того, чтобы никто никогда не смог туда прокрасться. Тэён – это олицетворение силы, уверенной в том, что никому в этом мире нельзя показывать свои слабости. И Тэна это, на самом деле, ничуть не радует. – Не надо обо мне заботиться. Я не ребёнок и не подросток, – продолжает он, всё ещё глядя ему прямо в глаза. – Я твой друг, и я такой же, как и ты. Почему ты так переживаешь? Я сам могу со всем справиться, без чьей-либо помощи. Тэён не может этого слышать. Тэён помнит: его лучший друг, постоянные встречи, праздность, выпивка, веселье, беззаботность, юность. Тэён помнит: безалаберность, халатность, эгоизм. Кровь, звонок посреди ночи, недоверие, погружение в сон. Тэён помнит: смерть его лучшего друга, похороны, это всё я виноват, я мог что-то сделать, если бы только защищал его достаточно хорошо. Это всё моя вина, моя вина, моя вина, моя вина, моя вина... – По крайней мере, – замечает Тэн, не давая ему утонуть в своих мыслях, – ты не имеешь права так заботиться обо мне. До тех пор, пока у тебя есть от меня какие-то секреты. Тэён чувствует, как ему под рёбра вонзают нож, поднимаются вверх, к сердцу, и вспарывают грудную клетку, выворачивая лёгкие наружу. Мой секрет – это буквально единственное, что помогает мне защищать тебя. Тэмин больше не может этого выдержать. Этих разборок Тэна с Тэёном, которые сейчас друг на друга смотрят так, словно сожрать готовы. И поэтому – он хлопает пару раз в ладоши для привлечения внимания и натягивает на лицо снисходительную улыбку. – Та-а-ак, я очень за вас рад, – протягивает он намеренно громко, – но, думаю, нам пора. Выдвигаемся на операцию «Спиздить дела из архива»! Тэён не двигается ни единой своей мышцей, а вот Тэн очень даже легко поддаётся чужому энтузиазму. Он руки вверх вскидывает и с полной предвкушения улыбкой пропевает: – Уху! Приключения! Наконец-то что-то весёлое! И это оказывается нифига не весёлым. Мало того, что Тэён, кое-как с мыслями собравшийся, едва-едва уговаривает своего друга из сто двадцать седьмого отдела – парня с красивыми чёрными волосами и кроличьим взглядом по имени Доён – дать им доступ к архивам, так им ещё и дают какие-то жалкие, блин, пятнадцать минут, и в первые десять все трое лишь бесцельно бродят вдоль стеллажей и полок с коробками, не находя, ровным счётом, ничего подходящего. Тэмин уже задолбался рыться в коробках в разделе «убийства», потому что глаза его за эти десять минут повидали всякое, а нужное – то самое единственное слово, SuperM, – не встретилось ни разу. Он устало вздыхает, когда проходится уже по второму кругу вдоль стеллажа, и проводит рукой по волосам. – Это какое-то издевательство, – комментирует он с ноткой раздражения. – Почему ты просто не мог попросить этого Доёна сразу предоставить нам то, что нужно? Тэён с особой внимательностью и, пожалуй, даже большей, чем у остальных, старательностью прочёсывает раздел «наркотики», сидя на корточках и роясь в самой нижней полке. Результат у него, как и у Тэмина – ни-че-го. – Потому что я не дебил, – отвечает он, и в голосе слышится даже какая-то дерзость. – Если Доёна спалит полковник, то он наверняка всё выдаст, как миленький, о том, что мы ищем. Но никто не должен знать о нашем расследовании. – Почему? – Тэмин раздражается ещё чуть больше, что удивительно; он не выглядит как человек, которого легко вывести из себя. – Потому что оно не официальное, – констатирует Тэён с твёрдостью. – Так сделай его официальным. – Полковник не разрешит. – Как сложно с этими полковниками, – вздыхает Тэ. – Вот почему я предпочитаю работать на самого себя... В это время Тэн, который взялся за раздел «нераскрытое», в коем очень и очень мало дел, тоже – ничего подходящего не может найти. Он уже отчаивается, когда в очередной раз пересматривает имеющиеся дела, как вдруг взгляд его падает на груду неотсортированных коробок в самом углу. Так-так, учитывая, что убийство в клубе произошло пару месяцев назад, да и архив этот не выглядит особо прибранным, будто тут давно никто не бывал, то, вполне вероятно... Что нужные им материалы покоются в одной из этих коробок...? Времени остаётся меньше пяти минут – Тэн знает это даже без часов, а так, ориентируясь на ощущения – а значит, надо быстренько всё проверить. Быстренько – Тэн резким движением роняет все эти коробки на пол. С характерным звуком картон ударяется о пол, множество папок и бумаг высыпается на его плиты, засвеченные люминесцентными лампами, и от этой неожиданности и Тэён, и Тэмин – одновременно – оба оборачиваются. – Ты чё творишь, Тэн?! – тут же восклицает Тэён с недовольным лицом, готовый отругать младшего за его «неаккуратность», и вскакивает на ноги. – Я... – Тэн, советую быть осторожней, – замечает Тэмин, скашивая в угол комнаты снисходительный взгляд. – Я нашёл! На полу валяется папка фиолетового цвета, на которой красуется какое-то трёхначное число, а под ним – подпись: «Убийство в клубе SuperM». Чёрт возьми, да это же именно то самое, что нужно! Тэн готов от радости прыгать, но – сдерживается, лишь только пронзая папку взглядом и даже не решаясь взять её в руки. – С-серьёзно?! – поражается Тэён, и от удивления его брови ползут на лоб. – Покажи! – Тэмин метается к нему, к этим самым распластавшимся на полу материалам, и, быстро вылавливая взглядом ту самую нужную им фиолетовую папку, хватает её в руки. Тэн внимательно и восхищённо наблюдает за каждым его движением; не понятно, что именно его так восхитило, не папка же. Тэмин её открывает, не сдерживая пожирающего любопытства. В глаза тут же бросаются чёрные надписи, выведенные мелким шрифтом, какие-то фотографии, на которых легко узнать тот самый клуб, тексты... В одну секунду рядом оказывается Тэён, который быстрым-быстрым оценивающим взглядом по открывшейся странице пробегает, а потом не без восторга заявляет: – Реально!.. Тэмин отрывает взгляд от папки и устремляет его на Тэна, с ошарашенностью от, кажется, собственной находчивости вглядывающегося в страницы дела. – Молодец, – говорит он, и – хлопает его по плечу с приободряющей улыбкой. – Хорошая работа. А вот уже вот это вот уже... Тэн чувствует, как падает и разбивается его сердце под чужой улыбкой, и ему даже кажется, что он вот-вот растает и превратится в самую настоящую лужу от того счастья и восторга, которое испытывает. Разряд положительных эмоций словно разрывает его изнутри, вырывается наружу и заставляет сердце заходиться в бешеном ритме, потому что это, наверное, первый раз, когда его похвалил сам Ли Тэмин, и, пожалуй, первый раз, когда он так радуется от самой обыкновенной и примитивной похвалы. Он глядит на Тэмина, на такого красивого и нереального Тэмина, и не сразу приходит в себя, не замечая даже, как бормочет Тэён. – Тут сказано, что убийца не был найден... – Жертва: девушка двадцати трёх лет, безработная... – читает Тэмин, пробегаясь по строчкам бегло. – Причина смерти: ножевое ранение в лёгкое... Примечательно, что на рукояти ножа не было никаких отпечатков пальцев, кроме её собственных. – Он скашивает озадаченный взгляд на Тэёна. – И показаний свидетелей не было, потому что никого не смогли найти. Такое вообще может быть? – Возможно, убийца был готов, и потому надел перчатки, – принимается рассуждать Тэён, изо всех сил напрягая все имеющиеся в мозге извилины. – И остальные посетители клуба, скорее всего, были в сговоре с ним. Посмотри: в отчёте сказано, что было найдено чьё-то ДНК, которого нет в базе данных полиции... – Чисто из любопытства, – спрашивает Тэ, – Лукаса же нет в базе данных?.. Они с Тэёном встречаются глазами, и у обоих, кажется, в мыслях мелькает одно и то же. Лукас может быть как-то причастен к этому убийству. Вот только мысли Тэна выбиваются из этой первой пришедшей на ум теории. – Но ведь Лукас может быть не при чём, – произносит он, смеряя обоих задумчивым взглядом. – Если отпечатки пальцев жертвы были на ноже, и, судя по фотографии, по тому, в каком положении этот нож был всажен... Может ли быть такое, что она сделала это сама? Тэёну, кажется, это идея не по нраву, что можно заметить по его стремительно ползущим к бровям переносице. А вот Тэмин что-то в этом находит; он снова глядит на фотографию, сделанную прямо на месте преступления, и развивает чужую мысль. – Хочешь сказать, это самоубийство? – спрашивает он не то, что Тэна, а, скорее, что-то абстрактное, вроде высшей силы, которая, если есть, уж точно должна знать ответ на этот вопрос. – Но зачем было приходить в клуб, чтобы убить себя? – Что-то могло на неё повлиять, – предполагает Тэн, всё больше и больше погружаясь в рассуждения. – Подтолкнуть. Может, чьи-то слова. – Чьи-то слова? – с некоторым недоверием и сомнением переспрашивает Тэён. – Лукаса, например? – Окей. Предположим, Лукас как-то с этим связан, – соглашается младший. – Но, быть может, дело не именно в нём. Рядом с ним происходят странные вещи, как, например, тот голос, который я слышал. – Ага, или та хрень, которая произошла со мной и Чонином, – Тэмин реально улавливает его ход мыслей. – Да, – кивает тот. – Возможно, эта девушка тоже попала под его влияние. Может, она слышала голос, который просил её убить себя, и всё это время Лукас был рядом. – Допустим, – протягивает Тэён с – опять же – сомнением. – А что тогда насчёт остальных посетителей клуба? – Я вот тоже раздумывал об этом, после того, как меня арестовали... – Тэн задумчиво потирает подбородок. – Я знаю, что это прозвучит странно и глупо, но... Что, если и людей никаких там не было, помимо Лукаса? Может, другие люди – это одна сплошная галлюцинация? Это и правда звучит странно и глупо. Тэён так вообще хмурится и готов, наверное, у виска покрутить, принимая размышления Тэна за бред, вот только сообщников у него не найдётся. Потому что Тэмин с Тэном встречается взглядом; ему отчего-то кажется, что в чужих словах есть смысл. Ведь те люди, что они с Чонином видели, не выглядели, как те, кто действительно понимали, что происходит. А в случае Тэна все посетители и вовсе пропали, когда он очнулся; ну, конечно, кроме Лукаса. – Думаю, нам с тобой надо сверить то, что мы видели, Юнцинь, – заключает Тэмин; твёрдо и уверенно. – Наши «видения» в клубе. – Да, и с Чонином переговорить, – соглашается с ним Тэн, и уголок его губ даже слегка приподнимается. – Это точно не наркотики. Дело в Лукасе. – Что вы хотите этим сказать?! – не выдерживает Тэён, неосознанно голос повышая, и метая сначала на одного, потом на другого полный непонимания взгляд.– Лукас – разносчик галлюцинаций, что ли? – Из твоих уст это звучит максимально странно, – ухмыляется Тэмин, – но, предполагаю, что Лукас точно как-то с этим связан. Тэн вдруг хватается за волосы, когда ему в голову приходит совершенно внезапно одна гениальная мысль. – Точно! – едва ли не кричит он. – То дело, про наркотики! Из нашего участка!.. – Девушка, которая употребляла наркотики, – уточняет Тэён, щурясь, – но не смогла сказать, откуда их достала? – Да! – тот щёлкает пальцами. – Она ведь живёт где-то недалеко. Надо с ней поговорить. Никто ничего больше не успевает сказать, потому что позади внезапно открывается дверь. На пороге показывает Доён, и, судя по выражению лица, он очень напряжён и взволнован, а деятельность Тэёна, Тэна и Тэмина ему не особо нравится. – Пятнадцать минут прошло, – проговаривает он не без строгости. – Лучше двигайте отсюда, пока полковник вас не спалил. Выбора, к сожалению, не остаётся. Под разочарованные комментарии Тэмина о его ненависти к полковникам и прочим начальникам они покидают сто двадцать седьмой участок, так и не получив толком никаких прямых ответов на нескончаемо сыплющиеся вопросы; наоборот: кажется, что этих вопросов становится с каждым разом всё только больше. А солнце, между тем, не стоит на месте, и всё ближе и ближе становится прохладный вечер, пахнущий свежестью и весной. – Вы поняли, что должны сделать? – спрашивает Тэён, когда они стоят возле бежевого хёндая Тэмина; небо за ним медленно окрашивается в нежно-розовый оттенок. – Вытянуть информацию с той девушки, – с улыбкой отзывается Тэн, будто он ученик, который отвечает учителю на уроке. – И обсудить всё с Каем. – Кстати, – Тэмин, оперевшийся о дверь своей машины, наклоняется вперёд и с любопытством нескрываемым заглядывает в чужие глаза. – Почему бы тебе не съездить с нами? Или ты привык спихивать работу на других? Тэён остаётся невозмутим даже после этого замечания и хладнокровно отзеркаливает его взгляд. – Потому что вы двое отлично сработались и обойдётесь без меня, – выдаёт он. – Не дети же. Хотя я бы поспорил с этом утверждением. – Я старше тебя, – замечает Тэмин с язвительной ухмылкой. – Возраст – всего лишь цифры, – бросает Тэён, как ни в чём не бывало сверля его сдержанным взглядом. – И, честно говоря, я немного в шоке, что нашёлся кто-то, кроме меня, кто может стерпеть Тэна. – Спасибо за комплимент, дорогой хён! – то ли в шутку, то ли всерьёз заявляет Тэн, стоящий у другой двери машины, и улыбается мило-мило. – Ну а мы, пожалуй, поедем. Почему-то от его слов Тэёна как током пробивает. Он застывает на месте, будто в камень превратился, и чувствует, как неприятное ощущение в груди крадётся вдоль горла, в самую голову. Кажется, даже сама атмосфера вокруг леденеет и предостерегает от чего неприятного, и Тэн замечает это практически сразу же. – Подождите, – зовёт Тэён; с настороженностью и опасливостью в голосе. – ...Какой сегодня день? – Мм... – Тэмин ничего странного в этой фразе не улавливает, фокусируясь только на том, чтобы напрячь свою память. – Семнадцатое мая, вроде. А что? – Да так, ничего... Тэён мотает головой, пытаясь снова принять непринуждённый вид, и только Тэн замечает, как он побледнел. Тут что-то не так. – Тэён-хён?.. – Возьмите лучше полицейскую машину, – вдруг говорит старший, устремляя полный уверенности взгляд на парней. – Вряд ли с вами согласятся разговаривать, если не будет видно, что вы из полиции. – Юнцинь в полицейской форме, – со скептицизмом цедит Тэмин, слегка прищурив глаза. – Этого что, мало? – Всё равно пересядьте, – тем не менее, упрашивает Тэён; и это, на самом деле, так на него не похоже. – Если дело касается работы, лучше использовать служебную машину. Тэн улавливает что-то неладное в его глазах. Что-то очень не хорошее, будто его друг от чего-то предостерегается, будто хочет чего-то избежать; но спрашивать его напрямую, скорее всего, бесполезно – Тэён ничего не объяснит. А видеть это беспокойство в глубине его глаз Тэн, честно, не хочет. И не может. – Хорошо. Пошли, пересядем, Тэмин-ши, – произносит он, тем не менее, стараясь сохранять беззаботную улыбку. Тэмин только хмыкает и плечами пожимает, после чего всё-таки шагает в сторону полицейской машины. Тэн идёт за ним, но останавливается возле Тэёна и с нечитаемым доверием заглядывает ему в глаза. – Ты в порядке, хён? – В полнейшем, – немного замявшись, выдаёт тот. Нет. Нет, я не в порядке. Мне плохо, но, по меньшей мере, я не собираюсь умирать, так что можете просто вернуться к вашей политике невмешательства. Так будет лучше для всех нас. Тэн не чувствует правды в его словах; не чувствует, но – натягивает улыбку. Вряд ли он своим доверием и дружелюбием сможет пробить холодную каменную стену своего друга, которую тот так долго и тщательно строил в своей душе. – Ни о чём не переживай, хён, – только и произносит он, стараясь звучать как можно более внушительно. – Если ты захочешь мне что-то рассказать, то знай: я всегда готов выслушать. Он улыбается напоследок в своей манере, после чего – уходит, не оставляя и шанса на ответ, но – оставляя время на «подумать». Тэён молча глядит ему вслед и правда не понимает, как можно быть таким. Таким, как Тэн. Он, на самом деле, так отличается от него, да и не только от него; кажется, он отличается от всех. По наблюдениям Тэёна, Тэн никогда не строит из себя героя и даже не пытается им быть. Просто он и есть – самый настоящий герой.***
Тэн ловит себя на мысли, что рядом с Тэмином не ощущает ничего, кроме спокойствия и комфорта, и даже ничего совершенно не боится. Как ребёнок рядом с родителями; что-то вроде того. Потом сам же понимает, насколько это странно: по крайней мере, они друг другу, ну, ровным счётом – никто. Не друзья же. Да и не коллеги. Не пойми кто, в общем; Тэн решает не утопать в подобных мыслях, и, чтобы вытащить себя из омута размышлений, разглядывает расплывчатые улицы за окном машины. Несмотря на то, что это полицейский автомобиль, ведёт его Тэмин; он сам попросил об этом, аргументировав тем, что не любит, когда машину ведёт кто-то другой. На просторном голубом полотне розовые оттенки смешиваются с белыми, превращаясь в приятный на взгляд рисунок, и лучи солнца освещают облака, делая их золотыми только с одной стороны. В какой-то момент Тэмин тормозит напротив одиноко стоящего дома, окружённого старым, покосившимися забором и калиткой, на которой даже нет замка. В этом месте очень тихо, людей поблизости не виднеется, и это, кончено же, вызывает у Тэмина закономерный вопрос: – Это же верный адрес? Тэн слегка высовывается из окна и хорошенько приглядывается к номеру дома. Тринадцатый, как и должно быть. Да и улица та же – ошибки быть не должно. – Да, это он, – кивает он. Когда они выходят из машины, солнце почему-то решает скрыться за облаками, погружая и их, и окружающее пространство, в прохладную тень. Дом этот выглядит обветшалым и старым, и по строению, пожалуй, чем-то напоминает японский. Видок, конечно, такой себе, будто хозяин дома уже давным-давно забил на то, в каких условиях он обитает. – А здесь точно кто-то живёт?.. – спрашивает Тэн в пустоту, легонько касаясь покосившегося забора; на секунду кажется, что от его прикосновения он вот-вот упадёт. – Вот сейчас мы это и узнаем, – не то на полном серьёзе заявляет, не то шутит Тэмин. Он уверенным шагом подходит к двери, перепрыгивая буквально две плоские ступеньки, и – стучит. Реакция следует не сразу же; он молча выжидает несколько секунд, после чего предпринимает попытку постучать ещё раз. На этот раз работает. Дверь открывает какая-то – на удивление – пожилая женщина. По возрасту она годится Тэмину в бабушки. И это уж явно не та молодая девушка, которая им нужна. – А... Добрый день, – слегка растерявшись, Тэмин пытается собраться и максимально вежливо кланяется. – Скажите, а не здесь живёт Ли Юна? Старушка эта смеряет его презрительным взглядом, недобрым таким; от него веет то ли враждебностью, то ли презрением, то ли всем сразу. Она проговаривает своим голосом сухим: – А вы кто? – О, я из полиции, – Тэмин сам не знает, зачем, но натягивает вежливую улыбку. По крайней мере, старается натянуть. – Не поймите неправильно, я просто хочу с ней погово- – Она умерла позавчера, – отрезает эта бабушка сухо и резким движением захлопывает дверь прямо перед глазами. И что это было?.. – Что ж, думаю, я ещё пока не готов говорить- – Похороны завтра в десять, – как вдруг старушка снова открывает дверь и выглядывает из неё буквально на несколько секунд. – Но ты не приглашён. – ...С трупами, – заканчивает Тэмин свою фразу. Дверь захлопывается буквально перед его носом. Отлично поговорили, так много информации узнали, ничего не скажешь. Тэмин вздыхает, но во вздохе этом не слышится какой-либо расстроенности или типа того; скорее, просто смирение и принятие того факта, что поговорить с, должно быть, единственным свидетелем им явно не судьба. Будто бы сам Бог против их расследования. – Сразу говорю: спиритический сеанс проводить не буду, – сообщает Тэмин, проходя мимо Тэна по направлению к машине. Тот не находит в себе сил усмехнуться, да и, тем более, на шутку это не похоже. Когда они садятся в автомобиль, в атмосфере повисает лёгкое молчаливое разочарование, как и в душе Тэна. Эта девушка могла быть единственным свидетелем. Неужели она и правда умерла? Вот так просто взяла и подохла?.. Это буквально ставит всё их расследование в тупик. В отличие от Тэмина, Тэн не может так просто взять и смириться с этим фактом. – Мы не должны сдаваться! – вдруг восклицает он ненамеренно громко, заставляя Тэмина вздрогнуть от неожиданности. – Впереди ещё Кай! – Ты меня напугал, – сообщает старший как бы между делом. – Знаешь, Тэмин-ши, я очень хочу сейчас сказать одну очередную цитату, – тем не менее, Тэн игнорирует эту его последнюю фразу, ставя перед собой только одну цель: приободрить его. – Что я, собственно, и сделаю, – он прочищает горло. – «Когда вокруг темно и кажется, что выхода нет, надо просто зажечь огонь». – Гениально, – с нескрываемым сомнением хмыкает Тэмин. – И что делать, если нечего зажигать? Тэн устремляет на него этот свой пронзающий насковозь взгляд и улыбается; именно в эту самую короткую секунду Тэмину кажется, что он видит там, в чужих глазах, напротив – видит там целую вселенную. – Всегда есть то, что можно зажечь. Конечно. Тэн – он из тех, кто во всём старается видеть хоть что-то хорошее. Кто-то же должен. У Тэмина улыбка непроизвольно рисуется на губах, и он ловит себя на мысли, что да, что-то в этом, наверное, есть. Мимо проносятся размытые городские пейзажи. Когда они проезжают какой-то очередной магазин, у Тэна глаза загораются по-настоящему, и он начинает с восхищением комментировать каждую вещицу, которую только видит на витрине лавки старинных вещей. Тэмин вдруг ловит себя на мысли, что Тэн сегодня ведёт себя довольно мило. Ну, словно он во всём старается быть идеальным. А может, оно само собой выходит. В любом случае, как бы Тэмин не умел читать людей, с Тэном он никак просто разобраться не может. Но одно, пожалуй, ясно точно: Тэн явно старается показать себя с лучшей стороны. А кто так делает? Только люди, которым кто-то нравится. Хах... Тэмин гонит от себя эти мысли. Даже если он нравится Тэну, что можно понять и заметить, если приглядеться... Нет. Ему не нужна любовь. Ни чья. Ни любовь, ни внимание, ни поддержка от этих людей. Ему вообще ничего от них не нужно. А Тэн, между тем, довольно легко и честно признаётся себе мысленно в том, что влюбился в Тэмина. Когда небо превращается в сплошную сладкую вату розового цвета, они приезжают к Чонину, кстати, без всякого на то предупреждения. Апартаменты у того большие, на входе дежурит охранник, а под одним из окон белого дома толпится какая-то кучка девушек – некоторые из них в школьной форме, должно быть, фанатки – и Тэмин с величайшим трудом кое-как упрашивает охранника дать ему самому позвонить в дверь. Мелодичный звонок застаёт Чонина как раз в тот момент, когда он пьёт воду на кухне. Он вздыхает, нехотя снимает наушники, и, медленно шагая к домофону, спрашивает без особого интереса: – Кто звонит? – Самый охуенный человек в твоей жизни, – слышится тут же знакомый голос Тэмина. – Впустите его, – даже как-то обрадовавшись, моментально бросает Чонин так громко, чтобы охране, рядом стоящей, было слышно. Охранники открывают дверь, и Тэмин смело проходит вперёд. Тэн слегка неуверенно следует за ним. Неуверенно – потому что со стороны как раз слышится вопль этих фанаток, визг и безумный крик, который смело можно записать, вырезать и вставить в хоррор в качестве не очень приятного звукового скримера. Дом у Чонина, кстати, шикарный. Белые стены полны разнообразных картин, висящих вдоль лестницы, под потолком на лестничном пролёте висит люстра, местами виднеются огромные разросшиеся цветы в не менее огромных горшках, и создаётся даже впечатление, что популярный танцор живёт покруче чиновников и бизнесменов. Для полной картины не хватает только позолоченного пола и охранников возле каждой двери. – Ооо, греча, какая встреча! – Чонин даже вскидывает радостно руки, стоит ему только заметить на пороге кухни Тэмина и Тэна. – Вас сразу двое? Погодьте, щас чайник поставлю. – Вообще-то, мы пришли не за этим, – спешит как можно скорее пояснить Тэн, однако все его мысли тут же переключаются на скользкий чистый пол, по которому он неосторожно проезжается, мягко говоря, не очень чистым ботинком. – Серьёзно, сразу чайник? – а Тэмин, между тем, удивляется ходу мыслей своего друга. – Разве ты не должен для начала спросить, что мы тут забыли? Чонин замирает, глядя на него озадаченно, а потом вдруг хлопает себя по лбу, опомнившись. – А, точно! – кричит он. – Проходите-проходите, сейчас чай налью и всё расскажете. – Один чай на уме, – с шутливой улыбкой шепчет Тэмин, оборачиваясь на идущего позади Тэна. Тот смеётся в ответ тихо и всё ещё до ужаса мило. Пора бы уже перестать вести себя мило, думает Тэмин; потому что, кажется, его поведение начинает давать свои плоды. По крайней мере, Тэмин ловит себя на мысли, что Тэн очень даже... Стоп. Не нужно думать о всякой ерунде. Тэмин встряхивает голову, когда Чонин жестом руки приглашает их сесть на мягкий диван возле стола. Тэн, честно, боится даже прикасаться к чему-либо; кажется, что его рука может сломать что угодно, а вся кухня – это одно сплошное, блин, искусство. – У меня как раз выходной, – сообщает Чонин, ставя перед парнями небольшие белые чашечки. – Ну, по какой там причине вы ко мне наведались? Друга решили навестить, да? Я не против мальчишника с ночёвкой! – Ага, щас, – цедит Тэмин, метая на него язвительный взгляд. – Мы хотели сравнить наши видения в клубе с видением Тэна. – Да блин, опять ты про этот клуб, – вздыхает Ким, уже наливая в эти самые кружки чай из чайника с изображением цветов. – Он меня уже задолбал. Я отменил там выступление, кстати. – Отменил?! – удивляется Тэн, однако все его мысли тут же переключаются, стоит ему уловить до невозможности приятный аромат, исходящий от чая. – Ооо, а с чем чай? – С бергамотом и жасмином, – Чонин улыбается как-то горделиво, в душе радуясь тому, что кто-то, наконец-то, заценил. – Это элитный чай, прямиком из Парижа. – Давайте не будем отвлекаться от темы, – вдруг просит Тэмин довольно-таки хладнокровно, заставляя обоих обратить на него внимание. – Я, всё-таки, занятой человек, как вы могли заметить. – Не выёбывайся, – Чонин на это улыбается. – Лучше попробуй чай. – Да! – подтверждает Тэн, кивая, а потом, кружку в руку хватая, бездумно делает глоток чая. – Вкууусно! Чонин уставляет на него по-настоящему ошарашенный взгляд. По идее, такой горячий чай должен обжечь язык, если просто так взять и отпить прямо сейчас, как Тэн. – Т-ты... Он же горячий! Несмотря на панику в его голосе, Тэн, как ни в чём не бывало, пожимает плечами, мол, всё нормально. – Горячий? Да нет, – улыбается он. – В самый раз. Его ничто горячее не берёт; но, пожалуй, только его. В домашних условиях не повторять. Вот только Тэмин наблюдает за ним, решая, что, видимо, не такой уж чай и горячий, после чего тоже решает отглотнуть. Вот только зря. Горячий чай совершенно ожидаемо и безжалостно обжигает язык. – Айщ!.. – Тэмин! – Чонин даже с места вскакивает и хватается за его плечи. – Ну что ты делаешь, видишь же, что горячий! – Тэмин-ши... – Тэн от паники даже не знает, куда себя деть, однако и не подозревает, что это он виноватый. – Н-надо быть аккуратнее!.. Не долго думая, он вскакивает с места и, выловив взглядом холодильник в нескольких метрах, несётся к нему, даже не спрашивая разрешения у хозяина дома. Открывает дверь и там, конечно же, лежит бутылка... Стоп, там нет никакой бутылки воды?! В каждом нормальном холодильнике должна лежать бутылка воды! Что это за холодильник без воды? Тэн с внимательностью оглядывается по сторонам, ища что-нибудь другое, и видит какую-то бутылку, одиноко стоящую на столе. Не долго думая, он хвататет её, и, за пару секунд оказавшись рядом с Тэмином, буквально пихает под нос. – Тэмин-ши, вот, попей! Тэмин поднимает на него сморщенный взгляд, после чего всё-таки берёт бутылку эту несчастную и неуверенно отпивает. Становится, однако, немного легче. – Кхм, – он прочищает горло и отдаёт бутылку обратно с каким-то важным видом. – Благодарю. – О, я тож хочу пить, – вдруг заявляет Чонин и бутылку перехватывает, после чего невозмутимо отпивает. «Ну вот», – думает Тэн, наблюдая за этим. «Опять непрямой поцелуй... Только в этот раз не со мной». Почему-то последняя мысль ему очень не нравится. – Итак, – начинает Тэмин, возвращая себе деловитое выражение лица. – Давайте всё же порассуждаем. – Да что тут рассуждать? – бросает Чонин, не глядя ставя уже пустую бутылку куда-то на стол рядом. – И так понятно, что то, что мы видели, было сном, которым управлял отец Лукаса. Что, блин?! – В каком смысле?.. – щурится Тэмин, не понимая: всерьёз сейчас его друг или просто прикалывается. – В прямом. В каком же ещё? – Чонин, однако, не прикалывается, а говорит серьёзно, и пожимает плечами, как ни в чём не бывало. – Мы просто попали в сон. Наверное, Лукас умеет погружать людей в чьи-либо сны. Может, его отец волшебник или что-то типа того. Так что всё, что мы видели, было чьим-то сном. В нашем случае, – он кивает Тэмину, – мы были во сне Лукаса. А в твоём случае, – переводит взгляд на Тэна, – должно быть, ты был в собственном сне. Тэн и Тэмин переглядываются. Вообще-то, в этом есть смысл. Вполне вероятно, что Тэн вырубился от того напитка и заснул, а всё последующее происходило в его сне, в котором он и слышал тот самый голос. Вот только непонятно, откуда, блин, Чонин-то это знает. – ...Как ты это узнал? – всё же спрашивает Тэмин с некоторой осторожностью. – Тебе Лукас всё рассказал? – предполагает и Тэн. – Нет, – простодушно заявляет Чонин и ведёт плечом. – Я... Просто догадался? Я представил себя на месте Лукаса, знаете, «мыслил как преступник». Проанализировал всю ситуацию, сопоставил факты, и, в конце концов, пришёл к таким выводам. Тэмин смотрит на него не то, как на гения, не то, как на психа. А это, впрочем, одно и то же. – ...Ты сейчас серьёзно? Не успевает он договорить свою фразу, как вдруг на него накатывает кашель, заставляя вновь сощуриться и, похоже, забыть о том, что только что сказал. Тэн метает на него взволнованный взгляд, потому что выглядит Тэмин сейчас каким-то... не таким. – Нет, блять, шучу, – с долькой обиды замечает Чонин. – Думаешь, ты один такой умный, а я какой-нибудь дурачок и не мог догадаться? И вообще, – он вдруг становится чересчур серьёзным. – Мне не нравится, как ты выглядишь. – На себя посмотри, – отрезает мгновенно Тэмин. – Да я не в том смысле, – пшикает тот. – Ты когда в последний раз отдыхал? – Чонин прав, – Тэн тоже подключается, будучи полностью согласным. – Ты выглядишь очень уставшим, Тэмин-ши, я тоже заметил. Тебе надо отдохнуть от всего этого... – Вы сговорились, что ли? – цедит Тэмин сквозь зубы, пронзая обоих недоверчивым взглядом. – Я, конечно, ни на что не намекаю, – произносит Чонин, в лице как-то резко меняясь, и становится ровно напротив Тэмина, – но недалеко отсюда совсем недавно открылся парк. Может, это... Ну, сходим? Типа, перерывчик устроим. Тэмин уже хочет отказаться от этой заведомо ничего хорошего не предвещающий идеи, как вдруг Тэн отвечает вместе него: – Мы согласны! – «Мы»? – переспрашивает Тэ, глядя на него. – Нет, я не хочу ни в какой парк. – Нет, ты хочешь, – настаивает, в свою очередь, Чонин, и переводит взгляд в окно; солнечные розовые лучи отражаются в его глазах. – Там солнышко, воздух свежий, много красивых людей... – «Людей»? – Ну, парней, девушек... – хмыкает тот. – Мне не принципиально. – Хах, – Тэмин непонятно ухмыляется. – Понимаю. Тэн чувствует, как у него сейчас сердце к чертям разорвётся. «Ты дурак?», – думает он, глядя прямо в упор на Тэмина и пытаясь передать ему свои мысли. «У тебя есть я. Алё, я прямо здесь!». – Ну, значит, решено, – заявляет Чонин, вскидывая вниз руки и уже топая к шкафу, стоящему у стены. – Идём, значит! Только надену кое-что подходящее, ха-ха. Кстати, идём через чёрный ход. – Почему? – интересуется Тэмин, когда понимает, что возражать, в общем-то, бесполезно. – Ты не хочешь встречаться со своими фанатами? – Если ты про тех, что под окнами, то это никакие не фанаты, – объясняет Чонин, параллельно напяливая на себя какую-то чёрную кофту. – Это сасэны, которые просто не могут жить собственной жизнью. Ну, вот я и готов. Он резко оборачивается, переодевшись, наверное, даже слишком быстро, и Тэн с Тэмином видят перед собой парня, одетого в тёплую, явно не подходящую майской погоде, чёрную кофту, с капюшоном, натянутым по самый нос, так, чтобы он идеально закрывал глаза, а ворот прикрывал подбородок. Это, вообще-то, максимально странно, но Чонин, видимо, рассчитывает на то, что в таком виде фанаты его не узнают. Да и вообще никто его, пожалуй, не узнает. И именно в таком странноватом виде он и отправляется вместе с Тэном и Тэмином в тот самый «открывшийся неподалёку» парк. Так как он, парк, новый, людей там оказывается довольно-таки много. Как и, в общем-то, развлечений. Киоски с вкусняшками, детские лазалки и качели, маленькие магазинчики и множество красивых мест, где можно просто посидеть и отдохнуть... Отличная погода идеально вписывается в данную картину, и сквозь ещё не очень высокие деревья парка виднеется малиновые полоска горизонта. Чонин своё лицо тщательно прячет, дабы случайно не спалиться и не испортить всю «прогулку с друзьями», однако это вовсе не мешает ему быть инициатором практически всего происходящего; сходить вон на ту аллею, зайти в этот магазинчик, пройти именно под вот эти красивым разросшимся деревом, заглянуть туда, сюда... Тэмин, глядя на него, быстро понимает, что Чонин, на самом деле, из тех людей, у которых всё в жизни просто. Прочитать его совсем не сложно, он – как открытая книга; искренне верит, что надо просто жить, не беспокоиться по мелочам и быть проще. Таких людей за свою жизнь Тэмин видел не так много, но и не так мало; и, всё же, с Чонином очень классно, пусть даже и сложно конкретно сейчас бегать туда-сюда, куда ему только заблагорассудится. Тэмину нравятся такие люди. Люди, которые, как Чонин, сами творят реальность. Всё ведь зависит от восприятия; если скажешь себе, что это просто – то это будет просто. Возможно, если бы Чонин не был таким, то он никогда бы не стал таким успешным танцором, который получил признание практически по всей стране. И Тэмина его энтузиазм не раздражает нисколько; скорее, он просто быстро от него устаёт. Масла в огонь подливает тот факт, что Тэн все эти задумки Чонина поддерживает. Они как два взрывных устройства, а Тэмин здесь единственный сохраняющий спокойствие и бесстрастность адекват, и, хотя он не привык считать себя холопом, а, скорее, наоборот – королём – тем не менее, сейчас он ощущает себя именно так, будто выполняет все прихоти своих друзей. Но что самое странное: ему это нравится. В смысле, ему нравится наблюдать за тем, как буквально в одну секунду загорается Тэн какой-то идеей, а потом светится, светится и всё светится, пока его не захлестнёт уже новая идея. А Чонин подхватывает это; и, в самом деле, иметь таких друзей, беззаботных, жизнерадостных, которые могут заметить твою усталость и вытащить в недавно открывшийся парк... Не-не-не. Каких друзей? «Дружба – это чудо, а чудес не бывает». – Давайте купим сладкую вату! – в какой-то момент предлагает Чонин, когда видит на аллее проходящих мимо них детей, радостно поедающих эту самую вату. – Я её сто лет не ел из-за этой диеты. – Давайте! – конечно же, тут же соглашается Тэн, и потом зачем-то смотрит на Тэмина. – Тэмин-ши, ты будешь? – А можно мне лучше пиво?.. – предлагает Тэмин, как вдруг одна из маленьких девочек, бегущих мимо, видимо, отстав и догоняя остальных, врезается прямо в него. Она падает на асфальт, и её сахарная вата безучастно приземляется рядом. Тэмин не сразу понимает, что произошло, потому что ощущалось так, будто в него врезалась какая-то собака; а Тэн тут же бросается к этой девочке и помогает подняться, протянув руку. – Ты в порядке? – спрашивает он, и девочка на это только очень скромно-стеснительно-неуверенно кивает. – Нужно быть внимательнее. Подожди... Он ныряет рукой в карман штанов, лёгким движением руки достаёт оттуда свой кошелёк и вынимает купюру, после чего протягивает её девочке. Она смотрит на это очень неуверенно, удивлённо даже, но, немного помявшись, всё-таки берёт деньги едва ли не дрожащей рукой. – Купи себе другую сладкую вату, – с улыбкой заключает Тэн. – С-с-спасибо, оппа! – кричит девочка чересчур, пожалуй, громко, после чего тут же убегает; только пыль и остаётся после неё. Чонин с каким-то сожалением в глазах глядит на валяющуюся на асфальте сладкую вату, которая теперь, к сожалению, обречена на смерть. А вот Тэмин, в свою очередь, не может оторвать глаз от Тэна. Сам он, честно, никогда бы не стал извиняться перед этим ребёнком, врезавшимся в него, ведь тот сам виноват; ну, быть может, и извинился бы, но денег бы точно давать не стал. А Тэн сделал это так легко и просто, не задумываясь даже, и теперь, кстати, глядит прямо на Тэмина, в глаза самые, на дно зрачков. – Тэмин-ши, ты устал, – произносит он, после чего без лишних размышлений вцепляется рукой в чужой серый рукав. – Сядь сюда и отдохни. Под «сюда» он подразумевает скамейку, к которой прямо сейчас и направляется, таща Тэмина за собой за рукав. Возможно, Тэмину нравится этот его тон и то, как он проявляет сейчас свою заботу. Ну, в смысле... Разве это не мило? Возможно, ему нравится, как Тэн говорит, как он двигается, как он себя ведёт. Возможно, ему нравится Тэн. Нет. Нет, нет, нет. Тэмин снова в этой луже тонуть не собирается. Он искренне не понимает, как может так запросто превратиться в одного из тех самых влюблённых идиотов, которых раньше всегда презирал. Нет, не нравится ему Тэн; это ни к чему не приведёт. Он знает: если любовь была хоть раз в жизни, она навсегда остаётся клеткой для мозга, из которой не так-то просто выбраться. Просто клетка уже не видна, она стала частью костей и тканей, сквозь её прутья пульсирует кровь. Надо оставаться холодным и циничным и ни в коем случае не поддаваться минутным порывам. – Тэн, ты как санитар, ей богу, – замечает, тем временем, Чонин, тоже на скамейку садясь, рядом с Тэмином. – Помогаешь всем, но только не себе. Тэн на это только усмехается бездумно, стараясь не дать этой мысли забраться глубоко в голову. Он уже слышал когда-то что-то похожее, и даже не один раз... К счастью, внимание перехватывает неожиданно словно из пустоты возникший и подошедший к ним троим человек, одетый в костюм... Собаки? – О, какие красивые молодые люди! – человек, судя по голосу, оказывается женского пола. – Сфотографироваться на память не хотите? Одна фотография – тысяча вон. Только сейчас Тэн замечает у неё фотоаппарат в руках. Да ещё какой фотоаппарат – по-настоящему дорогой, проффесиональный полароид. Первая мысль: Марку бы он точно понравился. Вторая мысль: а почему бы и не сфотографироваться? – Давайте? – Тэн тут же метает заинтересованный взгляд на сидящих на скамейке Тэмина и Чонина. – Чонин платит! – Тэмин, как не странно, вскакивает первым и даже несколько воодушевлённым. Странно, учитывая то, что до этого он практически все их предложения одаривал пронзительными комментариями, а теперь так быстро согласился. Пока Чонин тихо что-то бормочет себе под нос, девушка в костюме собаки объясняет старшему, куда именно надо нажимать на фотоаппарате. Тэн тоже внимательно её слушает; на самом деле, ему очень хочется спросить, а за сколько и можно ли вообще купить у неё этот полароид, ну, а в крайнем случае – спиздить... Ну да, полицейский размышляет буквально о краже, но это же не слишком странно, да?.. Тэмин берёт фотоаппарат в руки – впервые, наверное, за всю свою жизнь в его руках оказывается самый настоящий и профессиональный полароид – и направляет камеру на Чонина, который уже становится под тенью дерева рядом с этой девушкой-собакой. – Капюшон-то поднимешь? – спрашивает девушка, и своей лапой тянется к его черной кофте, дабы открыть обзор на глаза. – Ах, нет-нет, мне и так нормально! – Чонин вовремя спохватывается и успевает увернуться, ведь не дай Бог ещё кто-то его глаза спалит. Как раз вовремя слышится щелчок фотоаппарата. Тэмин показывает им сложенный из пальцев знак «окей». – Да я лучший фотограф в мире, – заключает он с нескрываемой гордостью, рассматривая получившийся снимок. И Чонин, и девушка-собака явно были не готовы, но от этого фотография становится даже забавней. – Дай теперь мне! – Чонин уже оказывается рядом с ним и совершенно нетерпеливо выхватывает фотоаппарат прямо из его рук. Тэн тем временем уже становится в позу для фотографии в том же самом месте, где стоял и Чонин. Он, толком не раздумывая, просто складывает из рук знак «V», подносит к лицу, улыбается, прикрывает глаза. Таким образом он выглядит довольно-таки счастливым. А может, и не только выглядит. Девушка-собака рядом с ним встаёт в позу максимально странную, подогнув одну из ног-лап. Со стороны ей не видно, как глупо она выглядит, но это не страшно, потому что только добавляют изюминку фотографии. Снимок у Чонина, по большей части, выходит довольно-таки странным, тем более что он в последнюю секунду неаккуратно дёргает рукой, и изображение получается (совсем слегка) расплачивчатым. Тэмин неодобрительно качает головой, глядя на это, и просит, чтобы его сфотографировал Тэн – он-то уж наверняка аккуратне будет, а размытой фотографии ему не хочется. А Тэн, в общем-то, и не возражает. Тэмин, тоже на то место вставая, будто бы самая настоящая модель прячет руки в карманы и бросает в камеру слегка надменный, но всё ещё улыбщийся взгляд. Даже девушка в костюме собаки на его фоне бледнеет и вытесняется куда-то на второй план, сливаясь с высоким деревом, листвой его зелёной, погружающей их в тень. Тэн ещё долго не может собраться и сделать фотографию, потому что картина, на которую прямо сейчас направлен объектив камеры, заставляет его сердце сжаться. Где-то там, далеко-далеко в небе, розовеет закат, пуская малиновые и тонкие, как вены, ручьи оттенков вдоль всего бледно-бледно голубого вечернего полотна. Парк будто погружается в какую-то меланхоличную атмосферу, в тихий и спокойный вечер мая, в такой тёплый, но разбавленный прохладным ветерком, молчаливый, но то и дело взрываемый радостными криками детей где-то на фоне. Кажется, если вдохнуть полной грудью – то невольно впустишь в свои лёгкие спокойствие, весеннюю свежесть, свободу, которая прорастёт в самых лёгких и пустит корни по всему телу. Но больше всего Тэна в данной картине привлекает не природа, не люди и даже не розовое небо, а – Тэмин. Только он. Он такой красивый, такой прекрасный, и не только внешне, но и внутри; потому что его мысли, слова и действия, всё, что он делает, вызывает у Тэна такой вихрь эмоций и чувств, как если бы он оказался прямо сейчас в каком-нибудь музее или картинной галерее. Иначе говоря, когда он смотрит на Тэмина, то ощущает себя так, будто он простой обыватель, смотрящий на настоящее искусство. Розовый перламутр переливается в его пшеничных волосах, играет с голубыми небесами в радужке глаз, крадётся вдоль бледной кожи куда-то в район сердца, и Тэн не понимает лишь одну вещь: почему он вообще встретил Ли Тэмина только сейчас? Почему до этого никакого Тэмина в его жизни не было и он жил спокойно, но теперь, если он только на одну секунду представит, что они больше никогда не увидятся – кажется, что вся жизнь пойдёт под откос и потеряет цвета? Весна перестанет быть весной, май перестанет быть маем, а океан в чужих глазах навсегда заменится лишь серым океаном холодной плитки в здании участка. Как Тэн вообще мог жить без Тэмина?.. Он даже прямо сейчас не может перестать на него смотреть, чувствовать, как бьётся быстро-быстро его сердце, а потом переставать чувствовать его биение вообще, и ощущать какую-то неуловимую связь собственной вселенной в глазах с той вселенной напротив... – Ну ты фоткать будешь, нет? – Чонин, наблюдающий за происходящим, в конце концов, не выдерживает, и решает вернуть забывшегося Тэна в реальность. – Я уже устал стоять в этой позе, – как бы между делом бросает Тэмин, не двигаясь, однако, ни единой мышцей. – Д-да, сейчас! – Тэн тут же спохватывается и нажимает на кнопку. Щелчок. Фотография готова. Самая идеальная и лучшая фотография, которую он когда-либо делал во всей своей недолгой жизни. Пока Чонин расплачивается с этой девушкой-собакой, Тэн нехотя выпускает фотоаппарат из рук и отдаёт ей же; впрочем, фотоаппарат быстро испаряется из мыслей, когда подходит Тэмин. Он сам глядит на получившуюся фотографию, а на лице его рисуется по-настоящему довольная улыбка. – Я вышел очень красивым. Хотя, я всегда красивый, – замечает он в своей манере, а потом вдруг переводит взгляд на Тэна. – Спасибо, фотограф. Хотя и говорит он это в шутку, Тэн всё равно чувствует, как трос обрывается и его сердце падает куда-то вниз. Правда, ни «пожалуйста», ни хотя бы «не за что» он выдавить не может, а потому только пялится как-то глупо в ответ; если бы Тэмин только смог его прочитать, если бы только смог увидеть насквозь, то он бы понял эти эмоции в чужих глазах. Очарованность, завороженность, влюблённость. – Ну, а теперь, может, поедем обратно? – не понятно, сколько секунд так Тэн смотрит, но голос Тэмина возвращает его в реальность. – Обратно? – переспрашивает он; эта мысль, почему-то, его не особо радует. – Уже?.. – Скоро стемнеет, – замечает твёрдо Тэ. – А ещё я устал. – Ууу, – не успевает Тэн ничего ответить, как вдруг их отвлекает голос Чонина. – Пиздец... Не понятно, что в этой ситуации должно пугать больше: то, что Чонина что-то так сильно напрягло, или же то, что причина его напряжения находится в телефоне, в экран которого он прямо сейчас пялится с широко распахнутыми глазами. – Чё такое? – Тэмин вопросительно вздёргивает бровь, стараясь не беспокоиться раньше времени. – Если вам в четыреста десятый участок, то едьте по другому пути, – тот взгляд от телефона отрывает и поднимает его на парней. – Там произошла крупная авария. – Авария?! – удивляется Тэн, округляя глаза. – Крупная? – Ага, – кивает тот, после чего уставляется обратно в экран. – «Крупная автокатастрофа недалеко от полицейского участка привела к девяти пострадавшим...», – читает он. Тэну, на самом деле, нечего на это сказать. Он чувствует, как любые слова застревают комом в горле. Возможно, Тэмин, по-прежнему невозмутимый и с лёгким непониманием глядящий на него, думает, что Тэн сейчас переживает о людях, об этих «девяти пострадавших» в силу своей сильной эмпатии... ...Но конкретно сейчас Тэна заботит кое-что другое. «Подождите... Какой сегодня день?» «Мм... Семнадцатое мая, вроде. А что?» «Да так, ничего... Возьмите лучше полицейскую машину. Вряд ли с вами согласятся разговаривать, если не будет видно, что вы из полиции. Если дело касается работы, лучше использовать служебную машину...» Воздух ощутимо холоднеет, хотя на это, кажется, нет никаких причин. Могут ли эти события быть связаны? Тэён зачем-то попросил их сесть в другую машину, совершенно неубедительно аргументировав это, а потом произошла авария как раз на той дорогое, но Тэн и Тэмин в неё не попали... Тэн вспоминает кое-что ещё. «Я просто подумал… что, если мы подарим ему фотоаппарат, что-нибудь случится?» «Ну... Скажем, его собьёт автобус.» – Тэн завис, – как-то приглушённо усмехается Чонин, в крах стирая ту напряжённую атмосферу, которую сам же и создал своей новостью. – А?.. – Что, о смысле жизни задумался? – подключается и Тэмин, тоже улыбаясь как-то непонятно. – Или познал все тайны бытия? Тэн чувствует, как его будто парализует, но к голове стремительно приливает кровь. Он просто кивает: – Почти. А ведь Марка и правда чуть не сбил автобус. Мог ли Тэён это знать?.. Нет, вопрос даже в другом. Он знал, что автобус собьёт его, если они подарят ему фотоаппарат, и предотвратил это? Он знал, что авария случится, если они поедут на машине Тэмина, и поэтому попросил и пересесть в другую машину?.. Тэн прикусывает губу чуть ли не до крови. Если раньше он хотел узнать все тайны и секреты Тэёна, то теперь он очень никогда-никогда о них не знать.– ☯ –