***
Гарри понятия не имел, о чем они будут говорить, когда он придет туда, но после обеда решительно отправился в кабинет Снейпа. Ему сделали особое приглашение получить совет от человека, который неоднократно спасал ему жизнь и оказался единственным, кто знает, что Гарри нравятся мальчики, а не девочки. И был тем, кто большую часть академической карьеры Гарри относился к нему, как к чему-то мерзкому, соскобленному с подошвы ботинка. Что ж, его ждет интересный вечер. По крайней мере происходящее могло бы помочь заглушить назойливые, навязчивые мысли, которые он продолжал прокручивать в своей голове о длинных, грациозных, ловких, бледных, блуждающих руках Снейпа. И в какие места еще они могли бы забраться, будь у них больше нескольких секунд и менее реальна следующая по пятам смерть. И, конечно, если бы Гарри был бы не Гарри, а кто-то более взрослый, привлекательный, умный и, возможно, женского пола, хотя он сомневался в последнем. Вздохнув и быстро поправив свою свободную мантию, Гарри постучал в дверь кабинета Снейпа. — Входите, — донесся глубокий низкий голос изнутри, и Гарри с сожалением добавил этот голос к растущему списку известных вещей о профессоре зельеварения, которые могли вызвать его стояк. Он толкнул дверь и обнаружил, что кабинет пуст, а дальняя дверь — та, что вела вглубь личных апартаментов — приоткрыта. — Эм… Сэр? — неуверенно позвал Гарри. — Сюда, Поттер! Хватит прохлаждаться, — последовал ответ Снейпа из-за заманчиво приоткрытой двери. Гарри прошел мимо полок с книгами, бутылками и разными странными штуками к месту, куда мало кто из студентов когда-либо осмеливался входить. Он остановился на пороге, зажав себе рот ладонью, и увидел Снейпа в дальней комнате. Мужчина уже снял верхнюю мантию и расстегивал маленькие пуговицы своего сюртука, обнажая помятую внизу белую рубашку. — Я велел домашним эльфам приготовить нам чай. Это даст нам возможность скрыть неловкость во время разговора, — не обращал он внимания на застывший взгляд Гарри. Удлиненный сюртук был снят, обнаружив длинные и стройные ноги, и поджарое тело с очевидной мускулатурой, видимой сквозь полупрозрачный хлопок рубашки, и более широкие и ровные плечи, чем Гарри мог себе представить. Без струящейся одежды черного цвета Снейп выглядел на несколько лет моложе и более подтянутым. Жесты, которые казались резкими, когда он был одет в развевающуюся мантию, в белой рубашке выглядели изящными и продуманными. Снейп посмотрел в сторону молодого человека, расстегивая манжеты: — Ну что же, присаживайтесь. Гарри понятия не имел, как это интерпретировать: Снейп узнал, что Гарри нравятся мужчины, а затем пригласил его не только в свой кабинет, но и в свои личные покои — и теперь он снимает с себя одежду. — Э-э-э, сэр? Снейп оторвал взгляд от шкатулки, в которую складывал запонки, и раздраженно глянул на Гарри. Рукава рубашки теперь свободно болтались на его запястьях, и Гарри неловко повел бедрами, пытаясь уменьшить дискомфорт. — Что такое, Поттер? — Почему вы, э-э-э…? — Гарри сглотнул, пытаясь найти правильные слова. Он беспомощно указывал на профессора. Снейп казался совершенно голым по сравнению со своим обычным нарядом, хотя, в сущности, оставался полностью покрыт тканью от шеи до лодыжек. — Эммм, я хотел сказать… — Гарри снова сглотнул, затем выпалил: — Почему вы разоблачаетесь, сэр? Снейп посмотрел на него, хмурясь, а затем снова поднял взгляд. Его наконец-то настигло понимание ситуации. — Уверяю вас, мистер Поттер, я не собираюсь больше ничего снимать. Я просто предпочитаю не носить верхнюю мантию, что была на мне в течение целого дня обучения некомпетентных детей грязному предмету. В особенности, когда нахожусь в моих личных покоях. Гарри слегка расслабился, вздохнул с облегчением и, возможно, с разочарованием. Он переместился в одно из доступных кресел и уделил немного внимания окружающей обстановке. Маленькая гостиная была со вкусом обставлена мебелью из черного дерева с обивкой из роскошного шоколадного бархата и медной фурнитурой. Два кресла и шезлонг располагались у большого камина, достаточно вместительного, чтобы пользоваться каминной сетью. Каминную полку украшало множество странных декоративных предметов. Маленький кофейный столик был накрыт скатертью с гербом Слизерина и сервирован элегантным серебряным чайным сервизом и тарелками с печеньем и пирожными. Портрет над камином неодобрительно смотрел на Гарри поверх смущающе знакомого носа, остальные три стены были закрыты книжными полками. Вместо мрака и пыли, которых Гарри почему-то ожидал, комната была по-домашнему уютной, хорошо освещена и содержалась домовыми эльфами Хогвартса в безупречной чистоте. — Полагаю, вы одобряете выбор дизайна моих личных комнат? — поинтересовался Снейп и закрыл за собой дверь в спальню. Гарри слишком увлекся наблюдением за раздеванием профессора, чтобы рассматривать что-либо кроме этого ходячего соблазна. Поэтому теперь он сожалел об упущенной возможности. Снейп подошел к нему, закатывая рукава рубашки, показывая свои длинные тонкие предплечья и, что шокировало Гарри, Темную Метку. Когда Гарри поперхнулся воздухом, черные глаза проследили за направлением его взгляда. Он ухмыльнулся: — Поскольку вам уже известно, что она у меня есть, я не чувствую необходимости её скрывать. Однако, могу… — Не надо, — сказал Гарри, протягивая руку. Непонятно по какой причине ему внезапно стало очень важно, чтобы Снейп не пожалел, что позволил Гарри увидеть себя таким. Увидеть в нем человека, а не хмурого профессора зельеварения. — Нет, все в порядке. Просто меня это немного ошеломило. — Понятно, — Снейп подошел к двери кабинета, взмахнул волшебной палочкой, произнес простое запирающее заклинание, и Гарри услышал, как закрылась входная дверь. Снейп захлопнул внутреннюю дверь и обернулся с выражением предвкушения на лице. — У вас в комнате довольно мило, — признался Гарри, внезапно вспомнив предыдущий вопрос. — Совершенно не то, что я ожидал, учитывая как выглядит ваш школьный кабинет. Зельевар улыбнулся и ответил с оттенком сухой иронии: — Обстановка в моем кабинете служит для обеспечения правильного отношения учеников, любящих нарушать порядок. Поскольку мы обсуждаем вопросы, которые выходят за рамки учебного плана Хогвартса и, вполне возможно, взрослого характера, полагаю, что и обращаться к вам следует как ко взрослому человеку, а не как к неугомонному студенту. Предложение ошеломило юношу, его мысли хаотично кружились в голове, пока Снейп разливал чай. — Я… я действительно ценю то, что вы для меня делаете. Тем более… я имею в виду… я знаю, что не был… Снейп взмахнул рукой, заставляя Гарри замолчать. — Не думайте, что это аннулирует ваши прошлые проступки, мистер Поттер. Я чувствую, что мой долг как единственного преподавателя, который… разделяет ваши пристрастия… представить вам надлежащий этикет для подобных действий среди волшебников. Некоторые вещи должны выходить за рамки личных обид. — Существует подобный этикет? — выпалил Гарри и покраснел. Снейп добавил щедрую порцию молока и три кусочка сахара в одну из чашек, затем передал ее ошеломленному Гарри: ему нравился именно такой чай — сладкий и с молоком. Такого у него никогда не было дома. Оказанное внимание и доброта Снейпа, и его внимание к выбору Гарри на бесконечных чаепитиях в кабинете директора, шокировало едва ли не больше, чем мысль о том, что существует этикет, когда волшебники хотели сойтись с другими волшебниками. — Хотя в магическом обществе нет таких предрассудков, как среди магглов, все равно считается, что практиковаться нужно за закрытыми дверями. Есть способы, позволяющие мужчинам узнавать других, разделяющих их предпочтения. Более утонченные, чем тот, который проинформировал меня о твоих, — Снейп снова усмехнулся, но усмешка казалась мягче, потому что частично спряталась за чашкой. Профессор предпочитал черный чай с лимоном. — Об этом… э-э… пока никто не знает, — признался Гарри, неудержимо краснея. Снейп поднял бровь и спросил: — Даже две ваших тени, мисс Грейнджер и мистер Уизли? Гарри покачал головой: — Это не одна из тех историй, где мне нравится Рон, а ему нравится Гермиона, поэтому не было необходимости обсуждать такие вещи. В прошлом году я действительно пробовал один раз завести отношения с девушкой. Просто это никуда, э-э-э, не привело. — Несомненно, директор знает об этом, так как ему удается оставаться в курсе всего того, что его на самом деле не касается, — скривился Снейп. — Думаю, со временем ваши друзья смогут стать для вас доверенными лицами. И я готов временно исполнить эту роль, если вы не выйдете за пределы допустимых границ. Казалось, что ему очень неловко говорить всё это, глядя на Поттера поверх края своей чашки с чаем. — Вы, э-э… — Гарри снова замялся, — я имею в виду… вы же не думаете, что сделали что-то не так? Вы спасали мою жизнь. Снейп со вздохом поставил чашку на стол. — Оглядываясь назад, я понимаю, что я не был настолько… осторожен с расположением рук, как мог бы. И тебе не стоило так тесно контактировать со мной. Я мог бы просто схватить за руку, но я давно не практиковал двойную аппарацию, и хотел быть абсолютно уверен, — он сделал паузу и его хитрый взгляд скользнул по лицу Поттера, когда он добавил: — По крайней мере, себя я убедил. Гарри почувствовал себя так, словно кто-то стучал ему по затылку в течение последних пяти минут. Последствия такого признания могли быть многочисленны и разнообразны, но единственное, о чем он смог связно подумать, что Снейп, возможно, наслаждался их объятиями так же сильно, как Гарри. — Синяки немного мешают. Но я предпочитаю быть смущенным и целым, чем спокойным, но расщепленным или ударенным «Авадой». Щеки Снейпа слегка порозовели, и он снова спрятался за кружкой чая. Гарри осторожно держал свое блюдце на коленях, надеясь хотя бы отвлечься, если не скрыть эрекцию, которая беспокоила весь вечер. Он сделал большой глоток из своей чашки, позволив себе насладиться сладким сливочным вкусом и расслабиться в его привычности. Он спокойно ждал, что Снейп скажет дальше. — Как бы то ни было, мы не будем больше говорить об этом. — Итак, как правильно дать кому-то понять, что ты заинтересован в нем? — спросил Гарри, отчаянно пытаясь извлечь что-то кроме безнадежной влюблённости из данного разговора. Снейп неловко поерзал, поставил свой чай обратно, потянулся за одним из маленьких лимонных бисквитов и поставил его строго по центру в свою пустую тарелку. Он откинулся на спинку кресла, очевидно упорядочивая свои мысли. Гарри попытался отвлечься от заманчивой сахарной пудры на его изящных пальцах, занявшись выбором лакомств и раскладыванием их на своей маленькой тарелочке. У него почти закончились комбинации, когда Снейп прочистил горло, и Гарри поднял взгляд. — Очень немногие связи такого рода в магическом обществе длятся дольше ночи или двух, — тихо проговорил мужчина. — Брак двух волшебников возможен и вполне респектабелен, табу на традиционные методы ухаживания сильны. Зачастую они препятствуют созданию таких союзов раньше, чем эти союзы успеют сформироваться. Многие магические отношения такого рода складываются между волшебниками с разницей в возрасте. Для достижения всеобщего понимания и отсутствия осуждения соблюдается надлежащий этикет. Гарри необъяснимо покраснел, но Снейп проигнорировал это, продолжая объяснять: — Волшебник, который открыт для такого рода отношений, часто носит небольшие, но очевидные украшения, чтобы указать на свои предпочтения. У меня есть маленькое кольцо с печаткой, которое я ношу на мизинце правой руки в то время, когда я открыт для подобного рода вещей, что случается крайне редко из-за моего положения преподавателя. Я бы показал его вам, но не храню его в Хогвартсе, чтобы избежать соблазна ухаживать за студентом. — Значит, юным волшебникам понятны такие знаки? — спросил Гарри, отчаянно пытаясь игнорировать последнее утверждение. — Для кого-то как, например, мистер Малфой, такие знаки лишь небольшая часть этикета, который он изучает с детства. Мисс Паркинсон также знала бы, что от такого мужчины не следует ожидать большего, чем вежливое приглашение на танец, и матери юных волшебниц не будут пытаться навязать общение со своими дочерьми. Некоторые из учеников узнали бы знак и сочли бы приглашением к нескромному поведению, если сами имеют те же наклонности. Хотя, насколько мне известно, сейчас вы — единственный студент старше возраста согласия с такими вкусами. — Подождите, так это не противоречит правилам, если мне шестнадцать? — выпалил Гарри. В нем вспыхнула дикая надежда: если он был единственной доступной целью, возможно, Снейп хоть немного заинтересовался бы им. Снейп пристально посмотрел на него и резко сказал: — Конечно, глупый вы мальчишка! Но для меня немыслимо думать о таких вещах с кем-то, кто не достиг совершеннолетия и полной дееспособности. — Вот как… — прошептал Гарри, оптимизм снова превращался в холодный реализм. — Так, э-э, у меня маловато шансов, пока я здесь, да? Снейп закатил глаза и ухмыльнулся: — Я вообще сомневаюсь, что вам стоит на что-то надеяться. И точка. Мальчишка! — Ага, спасибо, — мрачно поблагодарил Гарри, прячась за свой быстро остывающий чай. Снейп, казалось, одернул себя, чтобы не сказать что-то еще. Вместо этого он откусил аккуратный кусочек своего лимонного пирожного. Затем вернул пирожное на тарелочку и теперь рассеянно слизывал сладкие крошки с кончиков пальцев, очень быстро возвращая жизнь увядшей эрекции Гарри. Губы Снейпа были тонкими и сухими, но язык был розовым и влажным, а зубы ровными и белыми. Гарри внезапно задумался, каким будет Снейп на вкус — сладкий чай с лимоном — и покраснел. Профессор взял свою кружку и сделал глоток остывшего чая. Скривившись недовольно, он поднял волшебную палочку со стола и произнес простое согревающее заклинание. Пар поднялся как из чашек, так и из чайника. — Как бы то ни было, вы будете находиться среди волшебников. По крайней мере, некоторую часть лета, и, предполагая, что у вас есть будущее, вы должны избегать недоразумений, обычно допускаемых молодыми людьми из-за вашей незавидной известности. — Итак, все это… — Гарри сделал слабый жест между ними. — Это оптимистичная попытка оградить вас от грубых ошибок, которые большинство волшебников наших взглядов совершают в вашем возрасте, — резко ответил Снейп, хотя насмешка в голосе не прозвучала. — Оу… — снова сказал Гарри. — Э-э, спасибо. Я имею в виду… никто на самом деле даже не пытался рассказывать мне о таких вещах, они просто считают, что я подхвачу информацию с полуслова, потому что мои родители были… Я думаю, они забывают, что я вырос с магглами. Снейп кивнул и снова отпил из чашки. — Я научу вас распознавать сигналы и знаки, которые предупредят вас о волшебнике наших наклонностей… — Неужели вы не можете просто произнести «гей»? — раздраженно бросил Гарри. — Или это ругательство? Снейп выглядел слегка шокированным и раздраженным. — Не перебивайте меня. И да, это грязное слово, использования которого я бы посоветовал вам избегать в приличном обществе. — Вот же хрень, — тихо пробормотал Гарри, поймав полный упрека взгляд. — Значит, мне придется говорить такие вещи, как «предпочтения» и «пристрастия», когда я попытаюсь склеить парня? Снейп снова покраснел, розоватый оттенок показался на его высоких скулах, что снова повергло Гарри в задумчивость. — Если бы я пытался заручиться вашей компанией, чего я, несомненно, не пытаюсь сделать, я бы очень осмотрительно выбирал выражения, да, — Снейп вздохнул и поставил чашку, снял ногу с ноги и поднялся. Гарри изо всех сил старался не попасться, уставившись на линию брюк Снейпа и то, как ткань сминалась и двигалась там, откуда «растут» ноги. Раньше он никогда не думал о том, что у Снейпа есть член, но теперь он не мог выкинуть воображаемую картинку из головы. Мужчина подошел к камину, не обращая внимания на направленный на него сердитый взгляд портрета, и поправил один из нескольких маленьких декоративных фиалов, стоящих на каминной полке. Голос Снейпа прозвучал тихо и хрипло: — Если вы согласны заниматься со мной, то на следующей неделе в это же время, я закажу несколько вещей и покажу вам, как могут проходить начальные этапы таких переговоров. — Э-э, что? — недопонял Гарри. Снейп снова закатил глаза. — Если вам так угодно, я предлагаю вам продемонстрировать этикет, с помощью которого вы, как вы так очаровательно выражаетесь, склеите парня. Я покажу вам правильный способ сделать, принять, отклонить или просто распознать предложение. Однако, — он сделал паузу, уставившись на Гарри пронзительным взглядом, — моё покровительство не распространяется на какие-либо неподобающие физические контакты. — Значит вы покажете мне, как снять парня на одну ночь, но не как целоваться и обжиматься? — уточнил Гарри, отчаянно пытаясь убедиться, что все правильно понял. Он понимал, что это может смутить их обоих до смерти, но если этого не произойдет, то Снейп предложит ему жизненно важную информацию для его будущей возможности потрахаться. И прямо сейчас, его член рьяно радовался всему, что могло бы помочь ему привлечь к себе внимание. Любое, кроме правой руки. Снейп посмотрел с выражением лёгкого отвращения, но с более мягким выражением лица, чем Гарри видел ранее: — Да, мистер Поттер. Полагаю, можно и так выразиться. На этот раз он сделал такую долгую паузу, что Гарри почти было подумал, что их разговор окончен. Однако он услышал еле различимый рокот этого глубокого голоса: — Помимо этого, после того, как вы покинете стены Хогвартса и больше не будете моим учеником, я позволю нам одну встречу, где мы будем обсуждать — и только лишь обсуждать! — детали того, что происходит за закрытыми дверями. Гарри моргнул. Снейп предлагал… — Погодите. Вы до этого говорили что… обычно, когда какой-то мужчина в годах снимает молодого парня, вот тогда молодой парень узнает, как это делается? Так почему вы предлагаете мне помочь без, ну, вы понимаете, этого?.. Я имею в виду, какая вам от этого польза? Снейп глубоко вздохнул. — Я скажу это один и только один раз, и больше не буду отвечать на вопросы по этому поводу. И не позволю вернуться к нему в будущем. Гарри ждал, затаив дыхание. Любопытство накрыло его почти так же резко, как вновь обретенное желание, которое, казалось, преследовало каждую его мысль. Снейп взял себя в руки, затем резко отвернулся, спрятав лицо за черной завесой волос. Его голос звучал хрипло и болезненно, когда он наконец заговорил: — Когда я был в вашем возрасте, меня ввели в подпольное общество волшебников с помощью сомнительных средств. Это обстоятельство, о котором я сожалею всю свою жизнь. Я не был, так сказать, «призовым экземпляром» даже в юности, но такой привлекательный и известный молодой человек, как ты, легко может быть мишенью для множества недобросовестных мужчин и волшебников. Я чувствую, я обязан не допустить чтобы то, что случилось со мной, произошло с кем бы то ни было из юношей, которые находились под моей ответственностью. Гарри почувствовал опустошение — все его тело отреагировало на пронзительную боль и потерю этого заявления. — Это так… Спасибо вам! Он думал, что срочно нужно найти еще слова, чтобы выразить этой спине, теперь слегка сгорбленной под тяжестью воспоминаний, всю глубину его сожаления. Гарри встал и нерешительно подошел к профессору. Он положил одну руку на плечо Снейпа и с удивлением обнаружил, что профессор не такой высокий, каким всегда казался. Хотя, возможно, это Гарри подрос. Он был удивлен и доволен, когда мужчина не отстранился, а вместо этого слегка, почти призрачно коснулся руки Гарри, прежде чем выпрямиться и повернуться к нему лицом. Его черные глаза влажно блестели, и Гарри пришлось подавить поразившее его желание поцеловать эти сверкающие ресницы. — Я высоко ценю то, что вы делаете для меня, сэр, спасибо, — Гарри пытался выразить все родившееся недавно тепло, которое он испытывал к Снейпу, в своих словах. Он чувствовал, что профессору становится неловко из-за их близости, поэтому отстранился и усмехнулся, чтобы разрушить момент. — Это не значит, что я буду ненавидеть вас меньше на уроках окклюменции. Снейп рассмеялся глубоким и теплым смехом. Гарри почувствовал как его захлестнули эмоции: удивление и счастье, похоть и удовлетворение от того, что он заставил этого сурового мужчину смеяться. — Я подозреваю, что впредь и зельеварение будет испытанием, мистер Поттер, если вы не слишком отвлекались, чтобы сдать экзамен. Гарри кашлянул, покраснел и подошел, чтобы взять свою чашку. — Ну, знаете, на самом деле очень отвлекает — сдавать экзамен с синяком в виде отпечатка руки привлекательного мужчины на заднице, — проговорил Гарри, осторожно подбирая слова. Снейп подошел к своему креслу, грациозно опустился в него и поднял свою еще горячую, как кипяток, чашку с чаем. — Неужели, мистер Поттер? — он саркастически поднял бровь, сделал осторожный глоток и добавил: — Не думаю, что это было настолько болезненно. — Улучшения придут с практикой? — осведомился Гарри, краснея и посмотрел в свою теперь уже пустую чашку. — Надеюсь, вы будете воздерживаться от флирта за пределами этой комнаты, пока я не посчитаю, что вы к этому готовы? — голос Снейпа был обыденным, на лице ухмылка, но в теле заметно осторожное напряжение, которое заставляло Гарри задуматься о том, что еще здесь стоит на кону, кроме его репутации знаменитости. — Да, сэр. Я торжественно клянусь флиртовать только с вами и только в ваших апартаментах, сэр, — дурашливо отрапортовал Гарри, выбирая легкомысленность, чтобы избежать чрезмерно серьезных дискуссий. Он не знал, что случилось со Снейпом в юности — что могло быть хуже, чем насмешки и жестокость, свидетелем которых стал Гарри в Омуте памяти? И чувствовал, что будет благодарен всю свою оставшуюся жизнь, что у него появится возможность избежать подобных событий. Снейп слабо улыбнулся и допил свой чай. — Тогда мы можем считать сегодняшний урок завершенным. На уроке следующей недели, и, прошу вас, ни в коем случае не делитесь со мной подробностями ваших открытий, я хотел бы, чтобы вы рассмотрели, какую роль вы хотите играть в этих связях, так как этикет отличается в зависимости от ваших предпочтений. — Э-э, что? — Гарри снова потерялся в лабиринте эвфемизмов и недосказанности. — Мистер Поттер, — вздохнул Снейп, — вы в курсе, ну, хотя бы абстрактно, чем мужчины занимаются друг с другом? Гарри задумался на мгновение. Целуются, да, и, конечно, руками трогают. Он также представлял, что иногда были задействованы рты, но девушки тоже это делали. Он слышал анекдоты про… — Подождите, вы имеете в виду, что они трахаются? — уточнил Гарри, забыв про осторожный выбор выражений. Снейп закатил глаза в раздражении. — Да, мистер Поттер. В таких ситуациях, как правило, есть активная роль и роль принимающая. Вам следует подумать, что бы вы предпочли. — Э-э, простите. Да, — поскольку у Гарри было только самое малое представление о том, что было связано с сексом между мужчинами, он не был уверен, какое решение он может принять. — Не могли бы вы просто научить меня и тому, и другому? Снейп резко посмотрел на него. — Вы понятия не имеете, о чем речь, не так ли? Гарри опустил голову и поставил на стол бесполезную чайную пару. — Нет, сэр. Снейп снова закатил глаза — это действие Гарри постепенно начинал ненавидеть так же сильно, как и его насмешки. — Не уверен, что могу разъяснить это каким-либо образом в рамках приличия и в пределах отношений учителя и ученика. Я предлагаю вам спросить кого-то в течение лета. Близнецы Уизли, вероятнее всего, будут рады помочь вам. Хотя настоятельно рекомендую отказаться от любого рода практической демонстрации. — Подождите, Фред и Джордж? — переспросил Гарри: разум внезапно наполнился какими-то действительно вызывающими образами. Его было успокоившийся член заинтересованно дернулся, и Гарри пришлось взять тарелку с пирожными. — Еще чаю? — мягко предложил Снейп, протягивая руку к чайнику, чтобы наполнить свою чашку. — Да, пожалуйста, сэр. — Достаточно будет сказать, что у меня был похожий разговор с ними. Не буду далее раскрывать конфиденциальную информацию, углубляясь в детали произошедшего, и предлагаю вам самому расспросить их. Тем более, им не придется соблюдать с вами осмотрительность и такт, чем кому-либо другому, кого я мог бы вам посоветовать, — медленно произнес он, добавляя молоко и сахар в чай для Гарри. Гарри взял у Снейпа чашку, снова задев пальцами руку профессора — на этот раз случайно. — Ой! Спасибо! — сказал Гарри, чувствуя прилив тепла от паха до кончиков волос. Его руки были теплее, чем ожидал Гарри, твердыми и такими реальными. Эти ощущения совершенно не совпадали с мысленным образом о профессоре зельеварения. Мозг Гарри будто затуманился от разнообразных образов о спальне Снейпа, о том, как он раздевался в ней не так давно, о близнецах Уизли вместе в их совместной широкой кровати в Норе. — В свете вашего нынешнего невежества, я думаю, было бы лучше, если бы мы просто перенесли оставшиеся уроки этикета на следующий год, — предложил профессор, отпил чай и потянулся за лимонным пирожным. Гарри завороженно следил, как еще один кусочек исчезает во рту Снейпа, оставляя сахарную пудру на губах. Гарри разочарованно вздохнул, когда он не стал облизывать крошки: вместо этого он стряхнул их с кончиков пальцев. Гарри почти пропустил его дальнейшие слова. — Однако вы можете прийти на чай. Я чувствую, что мы должны попытаться восстановить наши отношения, если мы хотим добиться какого-либо прогресса в обучении отношениям с другими людьми. Гарри делал небольшие глотки идеально приготовленного чая, глядя на крошечный пирог с патокой на тарелке, оставшийся нетронутым, — он расположился среди лимонного, имбирного и сахарного пирожных, рядом с маленьким, идеальным кусочком торта с кремом. Снейп старался изо всех сил, чтобы Гарри чувствовал себя комфортно и протягивал огромную оливковую ветвь. — С превеликим удовольствием буду предаваться общению с вами, профессор Снейп, — Гарри, заставляя себя поверить в сказанное очень буквально, потому что прозвучало это совершенно неправильно, даже пошло. — Может быть, мы могли бы поиграть в волшебные шахматы? По какой-то причине это предложение заставило Снейпа поперхнуться чаем, и ему потребовалось время, чтобы прийти в себя и ответить. Его голос был полон веселья: — А вы, мистер Поттер, предпочитаете играть черными или белыми? Гарри прищурился, вспомнив предыдущий вопрос. — Это какая-то странная гейская кодовая фраза, не так ли? Снейп слегка улыбнулся, почти не ухмыляясь, и кивнул. — Я буду благодарен вам, если вы больше не будете использовать эту фразу, — добавил он запоздало. — И вы прекрасно понимаете, что я имел в виду настоящие шахматы, верно? — спросил Гарри, позволяя смеху прокрасться в его слова. — Вполне понимаю, — ответил Снейп, выгнув бровь. — Если бы я думал иначе, я бы отменил приглашение. В данный момент у меня имеется собственный набор шахмат, и я обязательно подготовлю его на следующей неделе. Гарри ухмыльнулся и продолжил наслаждаться чаем. Он чувствовал себя расслабленным. Юноша не смог припомнить другой случай, когда ему было спокойно в присутствии Снейпа. Он мог ненавидеть своего профессора зельеварения и ненавидеть своего учителя по окклюменции, но мужчина, сидевший напротив него в рубашке с закатанными рукавами, был совершенно другим. Темная метка была яркой и странно выделялась на белой коже. В теплом свете камина его лицо не казалось желтоватым, а просто бледным и уставшим. Оно, лишенное обычной насмешливой маски, было скорее поразительным, чем уродливым: высокие скулы и выдающийся нос, умные черные глаза и манящий подвижный рот. Гарри вздохнул еще раз, затем выпрямился. Чашка почти закрывала его лицо, он заставил себя убрать это препятствие с пути и спросил: — Вы пропустите мимо мое предложение, если я сделаю его, когда я больше не буду вашим учеником? Глаза Снейпа вспыхнули, и насмешка вернулась на место, словно броня. — Если вы не осознаете ценность того, что я предлагаю … Гарри поднял руку и отчаянно покачал головой. — Я не шучу. Я действительно … — Гарри ломал голову над правильными словами. — Если мое внимание было бы нежелательным, я бы предпочел иметь время, чтобы попытаться перенести мое увлечение на кого-то, кто действительно был бы заинтересован во мне. Одна бровь на лице профессора поползла вверх. С таким выражением лица он обычно смотрел на Невилла. Как будто не верит, что Невилл способен вспомнить собственное имя, не то что ингредиенты для зелья. — Неужели, мистер Поттер? Гарри откинулся на спинку кресла, разочаровавшись в официальной речи и просто пошел ва-банк: — Ну, мы вообще не оказались бы здесь, если бы я не находил вас привлекательным, не так ли? Снейп слегка покраснел и холодно произнес: — Можно предположить, что это была просто близость к другому человеку в сочетании с уклонением от близкой смерти. При таких обстоятельствах тело часто приводит себя в состояние повышенной возбудимости. — О, это бред, — возразил Гарри, раздраженно. — У меня встал, потому что ты становишься ходячим сексом, когда злишься, и у тебя самые лучшие руки, которые мне доводилось видеть. Так что не будь придурком. Если ты не хочешь меня, о’кей. Но если ты меня хочешь, я считаю, что я обязан об этом знать, — выпалил Гарри, внезапно для себя переходя со Снейпом на ты. — Если бы это и было так, то уверяю вас, на самом деле было бы совершенно неуместно и нежелательно, чтобы вы об этом знали, — пояснил Снейп. Розовый цвет на его щеках становился все ярче. Последовала долгая пауза, во время которой Гарри почувствовал себя кем-то вроде жука под стеклом, пока Снейп тщательно его рассматривал, прежде чем сказать: — Однако, как только вы покинете Хогвартс и прекратите свое обучение, вы можете снова задать этот вопрос. Гарри осмыслил мучительно витиеватое высказывание и пришел к выводу, что Снейп действительно хотел бы заняться сексом с Гарри, но не снизошел бы даже до признания этого факта, пока Гарри являлся его студентом. Не говоря уже том, чтобы заняться им. — Хорошо. После Прощального Ужина. И не думайте, что я не спрошу. Снейп кивнул и допил чай одним изящным глотком. Гарри изо всех сил старался не наблюдать за адамовым яблоком под высоким белым воротничком его рубашки. Он волновался, допивая собственный чай, потому что потерпел неудачу. Поставленная на блюдце чашка звякнула, Снейп встал и подошел к двери своей спальни. — Уже довольно поздно. Вы можете доесть свои сладости, но у меня есть еще ежедневные дела, которые я предпочел бы сделать. Ни при каких обстоятельствах, кроме крайней необходимости, не пытайтесь войти в мою спальню. Я иду принимать ванну. Гарри был чрезвычайно благодарен, что Снейп отвернулся именно в этот момент, и таким образом полностью пропустил выражение потрясенной похоти, которая отпечаталась на лице юного волшебника. Снейп находился всего за двумя закрытыми дверьми от него. Это становится совершенно невыносимо. И он будет мыться, мыльная пена будет скользить по плоской груди и по животу, бедрам и спине и, конечно, упругим ягодицам. А Гарри, между прочим, так старался не ощупывать взглядом задницу профессора. Гарри допил свой чай в рекордно короткие сроки. Он набил пирожным с патокой рот и схватил одно из лимонных пирожных, прежде чем поспешно удалился. Остановился ненадолго, чтобы увериться, что дверь в покои Снейпа закрылась. Он направился к ванной Старост, которая, как он надеялся, будет пуста в столь поздний час. Ведь большинство студентов уже благополучно укрылись в своих гостиных. У него была довольно большая проблема, о которой нужно было позаботиться и которая только усугублялась сладким ароматом лимонов от пирожных, которые таяли на его языке.***