***
Выходя из спидера, Люк думал о «Кровавом плавнике». Теперь, после двух часов в библиотеке, у него появилось немного времени для чего-то более интересного. Он должен был починить сломанный стабилизатор, а после — поискать способ увеличить скорость спидербайка. Он ведь должен будет защитить свой титул в следующей гонке. В мастерской, где он держал спидербайк, было темно. Заходя внутрь, Люк сдвинул переключатель, однако, когда свет зажегся, тут же остановился — посреди комнаты молча стоял отец. — Звезды, к чему этот драматизм? — поставив сумку с едой на скамейку, сказал Люк. — Небольшого предупреждения было бы достаточно! Я думал, ты уже улетел. Отец ничего не ответил. Вместо этого он прошел мимо и запер дверь. Взглянув на отца, Люк понял, что у того плохое настроение. Он тут же попятился к верстаку, желая установить некоторую дистанцию. Но не успел Люк спросить, что случилось, отец махнул рукой, от чего юноша поднялся в воздух и отлетел назад, оказавшись верхом на чем-то. Теперь их глаза находились на одном уровне. Отец сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Люк перевел взгляд на все еще скрытый под тряпкой «Кровавый плавник». Может быть, он уже узнал о Спидстерах и гонках? Отец продолжал молчать. Его пальцы были сжаты в кулак, как всегда, когда он пытался сдержать гнев. Люк нервно заерзал. Возможно, ему следует извиниться, хотя он не был уверен за какое именно из множества недавних приключений стоит просить прощения. — Сын, — наконец произнес отец, — я хочу знать две вещи. — Хорошо, — осторожно отозвался Люк. — О чем ты говорил с Императором и почему не рассказал мне об этих встречах? Люк молча уставился на него, гадая, что, во имя космоса, ему делать. Он был совсем не готов к этому. — Отвечай! — рявкнул отец. — Не преувеличивай! — вскинув руки, воскликнул Люк. — Не преувеличивай?! Я годами защищал тебя от Императора, — он указал на него. — И это твоя благодарность? — Он велел ничего не рассказывать, и я не хотел, чтобы вы с ним поссорились! Ничего особенного в этих встречах не было… мы просто говорили о политике и Империи. Он интересовался моими занятиями в Сенате. — Он говорил о Силе? — Он всегда говорит о Силе, — пренебрежительно махнув рукой, отозвался Люк. — Как и ты. — Я не это имел в виду, и ты, сын, прекрасно это знаешь. Он тебя тренировал? — Я… я не знаю, — сдерживая слезы, пролепетал Люк. В этот момент он четко помнил лишь вчерашний сон. — Я… может, лучше спросить у него? — Ты лжешь! — Хорошо, да, он говорил о Силе! — произнося следующие слова, Люк чувствовал, как дрожит его голос. — Я пришел к нему, чтобы покончить с этим. Я не хочу иметь ничего общего с Силой! — Ты пришел к нему? Люк молчал, опустив взгляд. — Ты предал меня. — Что? — не веря своим ушам, Люк поднял голову. — Предал тебя? Это же просто смешно! Отец подошел ближе. Люк, торопливо спрыгнув с верстака, вновь встал на ноги. — Он тренировал тебя, чтобы ты заменил меня. Признай это! — Это не так. Как ты вообще можешь такое говорить?! Что с тобой такое? Вместо ответа рука отца потянулась к световому мечу. На Люка нахлынула волна страха, заставившая попятиться к «Кровавому плавнику». В этой маленькой комнате негде было спрятаться, а отец, или тот, кто выдавал себя за его отца, загораживал выход. Люк оглянулся, боясь того, что могло предстать перед его глазами. Но отец, то ли одумавшись, то ли просто устав от этого разговора, отвернулся. Последнее, что он увидел сквозь пелену слез, был исчезающий за дверью плащ. Вскоре послышался звук заведенного двигателя истребителя.***
Через два часа путешествия в гиперпространстве Вейдеру пришло в голову, что он, возможно, слишком остро отреагировал на слова Люка. Здесь, вдали от Корусанта, все становилось яснее. Гнев, вызванный действиями Императора, не утих, но рассудок прояснился. Разумеется, Люк не предавал его. Скорее всего, Император грозился в случае отказа причинить вред друзьям мальчика. Сейчас его радовало лишь то, что у него хватило сил уйти до того, как он окончательно вышел из себя и навредил мальчику. Вся вина лежала на Императоре. К сожалению, сейчас у него не было времени выяснять, какая именно. Но ясно было одно: все завуалированные угрозы учителя, все его неодобрительные замечания по поводу существования Люка были… притворством. Очередным отвлекающим маневром, призванным скрыть истинные намерения. Его план заключался в том, чтобы заменить его сыном. Можно ли его в этом винить? Его сын молод, полон сил и обладает огромным потенциалом. Когда-то Энакин стал хорошей заменой Дуку, а теперь учитель увидел перспективного ученика в Люке. Учитель, как всегда, был уверен, что его план сработает, и не понимал, что он обречен на провал. Император не понимал Люка, и не поймет никогда. Люк — его сын, и их кровные узы выдержат любые ложные обещания, призванные отдалить их друг от друга. Пришло время строить собственные планы. Сейчас он должен принять ситуацию и позволить Императору обучать Люка. А потом, когда он раскроет свой потенциал, их уже никто не остановит. Они вырвут галактику из рук Императора и будут править вместе, как отец и сын. Наконец воцарятся мир и порядок. Все, чем он пожертвовал и ради чего страдал, в конце концов принесет плоды. Но это все в далеком будущем. А теперь стоит подумать о происходящем здесь и сейчас. Как только корабль выйдет из гиперпространства, он свяжется с сыном и спокойно поговорит с ним об Императоре, его способах и средствах достижения цели. И этот разговор пройдет без криков и обвинений. Сына, должно быть, задели его слова. Он должен попытаться все исправить. Он закончит миссию на Квашере и как можно скорее вернется на Корусант. Оставлять Люка одного, зная, что учитель готовит какой-то гнусный план, неразумно. Если бы он не был ослеплен страхом и злостью, он взял бы мальчика с собой, тем самым защитив его. Прошло еще полчаса, и Вейдер с облегчением заметил, что лампочка, оповещающая о выходе в нормальное пространство, загорелась. Когда за иллюминаторами появился привычный космос, он активировал соответствующий алгоритм шифрования и набрал частоту Люка. Несколько секунд экран мигал, пытаясь установить связь с Корусантом, после чего его перекинули на автооответчик. «Привет. Сейчас я занят, пожалуйста, оставьте сообщение». Голографический Люк исчез, вместо него появилась пометка, оповещающая о том, что запись идет. — Люк, сколько раз я просил тебя не выключать комлинк? — раздраженно произнес Вейдер. — Особенно, когда я далеко от Корусанта. Никогда больше так не делай! Он замолчал. Неужели это лучшее начало сообщения с извинениями? Впрочем, менять что-либо было уже поздно. — Будь осторожен во время моего отсутствия. Будь начеку. Прислушивайся к себе и своим чувствам. Я постараюсь вернуться как можно скорее. Он хотел выключить запись, но понял, что должен добавить кое-что еще. Это было нелегко. — Возможно, во время нашего прошлого разговора я сказал то, чего не сказал бы, будь у меня больше времени осмыслить ситуацию. Надеюсь, ты не принял мои слова близко к сердцу. Оставалось надеяться, Люк поймет, что он имел в виду. — Если захочешь что-то обсудить, можешь связаться со мной в любое время, только имей в виду, что при использовании этого вида связи нет гарантий конфиденциальности. Возможно, благоразумнее будет дождаться моего возвращения и обсудить щекотливые темы лично. Не забывай правильно питаться и вовремя ложиться спать. Выключив комлинк, он вновь посмотрел в иллюминатор. Флот вокруг Квашера развернут. Долг зовет.***
До школы Люк добрался лишь к середине второго урока. Лев любезно согласился написать записку, объясняющую причины его опоздания, но даже ее B-60 принял только после пятиминутного спора. Бен взглянул на его круги под глазами и не стал ничего спрашивать. Во время обеденного перерыва они спустились в раздевалку. Люк попытался завести разговор о двигателе «Кровавого плавника», но Бен его перебил. — Почему твой комлинк вчера был недоступен? Ты получил мое сообщение? — Я не хотел ни с кем разговаривать, — отозвался Люк. — А сообщения я еще не проверял. Что там было? — Ничего особенного, — сказал Бен. — Отец попросил узнать, как ты, да и я хотел узнать, не захватил ли ты случайно мои конспекты по истории. Что случилось? Ты выглядишь так, как будто не спал всю ночь. Во дворце что-то происходит? Или тебе опять приснился кошмар? Люк отрицательно покачал головой. Открыв шкафчик, он начал складывать туда все дата-книги. — Я поссорился с отцом. Ну, точнее он поссорился со мной. — Из-за чего? Закрыв шкафчик, Люк уперся в него головой. — Он узнал о наших встречах с Императором. А потом обвинил меня в предательстве. — Звучит знакомо, — отозвался Бен. — Родители порой бывают невыносимы. — Да, — рассеянно согласился Люк. Отвернувшись, он добавил. — Давай поедим. По пути в столовую Бен снова бросил на него беглый взгляд. — Он, наверное, скоро извинится. Может быть, он просто не ожидал такого и вышел из себя. Люк не ответил. Как он мог объяснить Бену, что боится, что отец мог быть прав? Вспоминая разговоры с Императором, он всякий раз чувствовал глубокий стыд. Он в любой момент мог уйти из кабинета. Он мог вообще не заговаривать с ним. Но нет, он позволил втянуть себя в это, и теперь его мучили кошмары. Войдя в столовую, они тут же направились к своему любимому столику в углу. Но там уже было занято. Армит. Люк с Беном обменялись удивленными взглядами, после чего Люк подошел к столу. — Привет, Армит. Подняв глаза, она слегка улыбнулась. — О, привет, Люк. Прости, это ваше место? Она уже собиралась подняться, но Люк поспешным жестом предложил ей остаться. — Все в порядке. Люк сел с другой стороны стола. Бен занял место рядом. Они принялись за еду, а Люк тем временем лихорадочно пытался придумать, о чем же можно поговорить с Армит. Прежде чем молчание успело затянуться, Бен нарушил его. — Вы с Офелией поссорились? — указав на другую часть столовой, спросил Бен. Люк оглянулся: Офелия сидела на своем привычном месте в окружении сыновей и дочерей влиятельных имперских аристократов. Обычно справа от нее сидела Армит, прям как отец на официальных мероприятиях всегда стоял или сидел по правую руку от Императора. — Она сказала, чтобы я не садилась за их стол до тех пор, пока не порву с Тилоидом, — с несчастным видом ковыряясь в своем обеде, ответила Армит. — Что? Это подло, — раздраженно отозвался Люк. — Подожди, я думал ты уже порвала с ним. — Я тоже, — накручивая на палец одну из своих длинных косичек, произнесла Армит. — Но он попросил меня стать его парой на балу, который пройдет в Квашерском посольстве на следующей неделе, и я просто не смогла отказаться. — Ты в любой момент можешь сказать, что передумала, — отозвался Бен. Армит пристально посмотрела на него, после чего спросила: — Напомни, как тебя зовут? Бен бросил на Люка взгляд, в котором ясно читалось: «Ты простишь меня, если я ей нагрублю?» Люк как раз обдумывал ответ на этот вопрос, когда неожиданно раздавшийся громкий голос заставил их всех подпрыгнуть. — Сюрприз! Армит вздрогнула и обернулась: Тилоид подкрался к ней сзади. В руках у него был большой букет цветов, который он тут же бросил на стол, даже не заботясь о том, что угодил прямиком в тарелку Бена. Взяв Армит за руку, он начал покрывать ее поцелуями, к большому неудовольствию Люка. Ученики начальных классов, сидевшие за соседним столом, начали хихикать и показывать пальцами. Армит, наконец сумев вырваться, отступила назад. — Почему ты сидишь с Дартом-младшим и его дружком-плебеем? — наконец заметив их, спросил Тилоид. — Неважно. Я все равно забираю тебя отсюда. Он схватил ее за руку и потащил прочь. Люк уже собирался возразить, когда Армит выдернула руку. — Тай, я… я пытаюсь пообедать. Давай займемся чем бы то ни было позже. — Мы можем заняться «чем бы то ни было» и сейчас и позже, — потянувшись, чтобы вновь схватить ее, отозвался Тилоид. — Хотя тебе нужно будет переодеться. Эта школьная форма тебе не идет. — Убери от неё свои лапы! — поднявшись, произнес Люк. Тилоид удивленно уставился на него. — Извини, парень, но она уже занята. Поищи себе другую. — Простите? — отозвалась Армит. — Тай, прошу тебя, просто уйди! Вокруг них, в ожидании драки, начали собираться остальные ученики. Люк вышел из-за стола, и Бен, быстро поднявшись, присоединился к нему. — Она не хочет иметь с тобой ничего общего! — чувствуя, как внутри закипает гнев, сказал Люк. — Никто не хочет! Что ты вообще тут делаешь? Империя вторглась на твою планету и, вероятно, уже превращает города в руины! Неужели тебе настолько плевать на людей, которых ты должен представлять? Тилоид шагнул к нему, сверкая глазами. — На мою планету еще никто не вторгался, ты, лужа хаттской слизи! — Прекратите! — воскликнула Армит. — Хорошо, я пойду с тобой. Только оставь Люка в покое… Прежде чем она успела закончить, Тилоид оттолкнул ее обратно к столу. — Не вмешивайся! Все желание Люка сохранить самообладание исчезло во вспышке красного цвета. Он бросился к Тилоиду и оттолкнул его от Армит. Они немного поборолись под крики толпы, но Тилоиду, в конце концов, удалось ударить его в челюсть, отбросив назад. Бен подхватил его, не дав упасть. Грин и Кади, парни из их класса, проталкивались через толпу, желая помочь. Даже Офелия подошла, чтобы оттащить Армит в безопасное место. Бен уговаривал Кади включить охранную сигнализацию, по зову которой сюда тут же явятся дроиды-охранники. Нельзя допустить, чтобы все закончилось так. Люк вырвался из хватки Бена и поднял руку. Тилоид решительно приближался, оскалившись, как зверь. Люк чувствовал, как глубоко внутри поднимается гнев; он был подобен живому существу. Он мог выжать жизнь из этого отвратительного человека одной лишь мыслью. Все равно, что разбить стекло. У Тилоида, уже замахнувшегося для следующего удара, отвисла челюсть. Сдавленный крик сорвался с губ, а руки отчаянно потянулись к горлу. Люк с удовольствием наблюдал, как Тилоид, в ужасе вытаращив глаза, упал на колени. Ощущение Силы, бурлящей внутри, было… неописуемо. Он мог сделать все, что угодно. Крики толпы затихли, теперь здесь не было никого кроме них… Что-то мокрое и холодное ударило его в лицо, лишив зрительного контакта. Концентрация ослабла, и Сила исчезла, так же внезапно, как и появилась, оставив после себя лишь холод и пустоту. Он вздрогнул. Крики и вопли вновь стали громче, и чья-то рука сжала его предплечье. Последнее, что он увидел, перед тем как Бен оттащил его прочь, были круглые от ужаса глаза Тилоида.