***
— Это новый дом для мамы, теперь она будет там жить. — Федя догрыз яблоко, положил серединку к мандариновым шкуркам. — А можно у вас руки помыть? А ещё мне в туалет очень надо. Можно? — Конечно можно, Федя. Елена Дмитриевна, проводите мальчика. Вам покажут, куда идти. — Рогозина жестом подозвала лаборантку, объяснила задание. Оставшись вдвоём, женщины обменялись взглядами. — Галя, ты не против, если я в морг уйду? — Валентина всеми силами сдерживала слёзы. — Ну нет у меня больше моральных сил с ним разговаривать. Сердце разрывается! — Валя! Ну-ка отложи эмоции на потом. Сейчас главное — выжать максимум, а с тобой он не закрывается, доверяет тебе. Сейчас вернётся — попробуй узнать, что это за дом такой для мамы. — Галь, я серьёзно! Зови Тихонова, Амелину — хоть чёрта лысого, пусть говорят с ребёнком дальше. Я не могу, понимаешь ты — не мо-гу! — всхлипнув, Валентина отошла к столу, загремела чашками, пытаясь заварить чай, уронила на стол блюдце, разлила воду. Окаменела, почувствовав руку Рогозиной на своём плече. — Валь… — на сей раз голос Галины Николаевны был мягче, — соберись. Думаешь, мне его не жалко? Очень жалко. И ты права, сердце разрывается. Но нам необходимо во всём разобраться, и голова должна быть холодной. Ты пойми, никто из наших ребят не добьётся быстро такой степени доверия. А тебя материнский инстинкт в нужном направлении ведёт. — Этот же инстинкт подсказывает свернуть башку папаше, — проворчала Антонова, вытирая стол. — Свернём, Валь. Сразу, как найдём. Смотри, повеселел наш парень. — Ну так важную проблему решил, — ещё смаргивая слёзы, улыбнулась Валя. — Может, теперь и есть захочет. У нас там осталось что-нибудь? Или наши схомячили всё? Открыв небольшой холодильник в углу, Галина в раздумье изучала его содержимое. — Порция картофельного пюре есть. Пакет молока стоит. Пожалуй, подойдёт. Валентина снова помогла мальчику взобраться на диван, предложила: — Федечка, тебя покормить, может? Ты ж ведь голодный, наверное? У нас картошка-пюре есть, будешь? — видя, что мальчик колеблется, добавила: — Ещё молоко есть. И печенье. Это очень вкусно. — Мне бабушка Надя печенье с молоком давала, когда у нас жила. Только папа ругался. — Вздохнув, Федя посмотрел на Валентину снизу вверх и вдруг спросил: — Тётя Валя, а ты плакала? У мамы глаза тоже красные были, когда она плакала. — Нет, малыш, мне просто ресница попала. А почему мама плакала? — быстро переглянувшись с Рогозиной, она начала выяснять хоть какие-нибудь подробности. — Она чашку разбила, её папа наказал. — Федя, да разве за это наказывают? Это же просто чашка. — Папа наказывал. Ремнём. А нам с Валеркой обещал — как подрастём, научит нас его слушаться. Тётя Валя, я буду картошку. И молоко с печеньем. — Валентина кивнула Рогозиной, та, показав Елене, где что стоит, и где можно разогреть еду, подсела поближе, включилась в разговор: — Федь, а ты про новый дом для мамы можешь рассказать? — Мы ехали долго, и я заснул. Валерка тоже. Я проснулся — мы больше не едем никуда, везде темно-темно — только наши фары светили. Там дом был, у него только первый этаж и крыши почти не было. Папа сказал, что мама теперь будет жить тут. Она спала тоже, папа её опять на руках нёс. А нам с Валеркой мультики на планшете включил, сказал, чтобы мы тихо сидели, что это такая игра. — А как получилось, что ты один домой шёл? — Валентина застегнула пуговицы на рубашке малыша, аккуратно заправила её в брюки, неодобрительно глянув на Елену. — Мы опять ехали долго, я уснул. Проснулся — Валерки нету. Спросил у папы, а он почему-то на меня кричать стал. Потом машину остановил. Сказал, чтобы я домой шёл пешком, ему некогда. Даже планшет забыл забрать. Он нам его редко разрешал, только если мы отвлекали его сильно. — А это когда было? Ночью или уже утром? — уточнила Рогозина. — Вот высадил тебя папа из машины — ты вокруг видел что-то? Или всё еще темно было? — Не. Не сильно темно. Вот как тучи сильные, но дорогу видно. Дома большие. Деревья. — Федя, ты садись поудобнее, Елена Дмитриевна тебя покормит. А мы с тётей Галей скоро придём, ладно? Надо искать твоего братишку. — Я сам есть умею! — гордо возразил ребёнок, взяв ложку и придвинув к себе контейнер с разогретым пюре. Улыбнувшись мальчику, Антонова вышла в коридор, поманила за собой Рогозину. — Галь, я тут подумала — может, второго мальчишку подкинули куда? Сказать ребятам, пусть проверят сводки? — У меня тоже такая мысль появилась. Надо ещё опеку напрячь, пусть поработает. — Заглянув в буфет, Галина Николаевна вполголоса произнесла: — Елена Дмитриевна, на минутку. Инспектор, отложив салфетку на столик, подошла к Рогозиной. — Елена Дмитриевна, свяжитесь с коллегами. Мне нужна информация, не было ли подкидышей в детских домах за сегодняшнюю ночь. Мы это и сами можем выяснить, но у вас это быстрее получится. Сделаете? — Конечно. — Скворцова старалась произвести хорошее впечатление, помня о недавних претензиях. Повернувшись к Антоновой, уточнила: — Валентина?.. — Владимировна, — прищурилась та. — Валентина Владимировна, вы очень хороший психолог. — На Антонову, впрочем, очередная попытка ей польстить не произвела никакого впечатления. — А я не психолог. Я патологоанатом. — Кивнув Елене, Валя стремительно скрылась за поворотом. Рогозина же, подавив улыбку, напомнила соцработнику: — Информация нужна срочно. И за мальчиком присматривайте. Позже решим, как с ним быть. Может, родственники есть. Выясним.***
Репетиции затянулись — детвора никак не хотела уходить, и Василина, с трудом выпроводив своих артистов по домам, глянула на часы и схватилась за голову. Сгонять за формой, а потом к 15.00 успеть в зал у неё никак не получалось. — Да что ж за день такой? Всё бегом!!! — сбрасывая на ходу балетки, Лина доскакала на одной ноге до скамейки, плюхнулась на неё, переобулась. Подскочив, поставила сменную обувь в уголочек. — Дежавю. Я это утром видела вроде, — иронично усмехнулась Вика, откладывая в сторону заполненный журнал. — Ты чего опять? Вроде ж занятия провела. — Да банда моя никак не расходилась. Я их почти полчаса выпинывала. — Запихнув в угол большую сумку с ноутом, колонками и реквизитом, Лина обернулась: — Вик, пусть так до завтра постоит? — Да пусть стоит, мне как-то по барабану, — пожала та плечами. — Вась, так это же круто, что они у нас тут тусят толпами. Им хорошо здесь, вот и всё. — Это очень круто, Вик, только я теперь не представляю, как успеть за формой на Кутузовский, а потом на Багратионовский проезд. Вроде и рядом всё, а за полчаса точно нереально. О! Уже за двадцать пять минут. — Застёгивая пальто, Василина сдёрнула с полки палантин, едва не зацепив им ручку двери, шёпотом ругнулась. Вика же, наморщив лоб, непонимающе уставилась на неё: — Тебе зачем на Кутузовский мотаться? — Вик, форма у меня там, — шикнула она на непонятливую подругу. — Всё, пока, я полетела. Карпова придушу. — Да погоди ты! Вот электровеник! У тебя разве тут, на Арбате, ничего не осталось дома? Что ли прям всё к Сергею перевезла? Лина застыла на месте, поперхнувшись воздухом, закашлялась. Едва восстановив способность разговаривать, просипела: — Вика! Ты гений!!! Спасибо! — и умчалась, хлопнув дверью. Возвращаясь к журналам, Вика буркнула: — Ураганище, — и продолжила записывать темы занятий.***
Оформив пропуск для Криволапова, Степан попросил дежурного проводить того в допросную. На ходу заглянув в лабораторию, Данилов поздоровался с ребятами, зашёл к Рогозиной. — Галина Николаевна, я там Криволапова доставил. Он в допросной. Мне с ним поговорить, или Вы сами? Минуту подумав, Рогозина отрицательно покачала головой: — Нет, Стёп, давай сам — а я понаблюдаю. Интересно со стороны глянуть, что за фрукт. — Да ну. Так себе фруктик. Слабенький. У нас на него что-нибудь есть уже? — Да в том и дело, Степан, что пока ничего. Только то, что он работал у Камардина, да два звонка. Один с номера шефа вчера вечером, а второй раз он звонил сам. Да ты присядь. По поводу Камардина. Пока всё только со слов ребёнка, но что-то мне подсказывает, что мальчишка не врёт, — вкратце рассказав Данилову, с чем им пришлось столкнуться с самого утра, Рогозина подытожила: — Вот так, Стёп. Попробуй выяснить, может, он в курсе про делишки своего бывшего начальника. — Бывшего? — Да. ИП он ликвидировал, коллеги из ОБЭП на месте автосервиса нашли пустой офис — и ничего. Никаких документов, всего парочка машин, акты выполненных работ и оплаченные чеки на столе были. В общем, кто-то предупредил, и хозяин успел скрыться, подчистив всё. Я связалась со смежным отделом — этот автосервис у них в разработке был, подозревали, что там угнанные автомобили разбирали, перекрашивали, продавали что-то по частям, что-то целиком. Однако доказательств не нашли, а сегодня сервис и вовсе исчез, по сути. Ну это вроде как не наша забота. Нам понять бы, что случилось с его женой, и где второй ребёнок. — Я понял, Галина Николаевна. Поговорю.***
— Вань, а у пропавшей Кристины сестра есть, оказывается. Волгина Татьяна Александровна, 1992 года рождения, живёт с матерью — Волгиной Надеждой Ивановной, 1957 года рождения, — проморгавшись и несколько раз наклонив голову вправо — влево, Оксана снова уставилась в монитор слезящимися от напряжения глазами. — У меня тоже новости есть! — Иван подскочил, уронив стул, выхватил распечатку с принтера и ломанулся в коридор. Промчался, сломя голову, мимо переговорной, поскользнулся и еле устоял на глянцевой плитке, в дверях кабинета Рогозиной чуть не снёс Данилова. — Иван, а можно как-то без погромов обойтись? — глаза Рогозиной метали молнии. — Галин-Николавна, это срочно!!! Я поднял все сводки по подкидышам за последние двенадцать часов, вот, смотрите! Сегодня ночью в Софьино — это по Новорязанскому шоссе — у круглосуточной забегаловки оставили ребёнка. Это единственный случай за сутки! И вот ещё, Оксанка родню пропавшей Кристины нашла. — Иван передал порядком измятые распечатки начальнице. — Так. Звони туда, уточняй! Стёп, начни с Криволаповым сам, мне нужно с инспектором переговорить. — Отодвинув Тихонова, Рогозина устремилась в буфет.***
Максим нервно ходил по небольшому помещению допросной. Свет люминесцентных ламп казался слишком ярким, ростомер на белой стене и бликующее зеркало вызывали досаду. Устав метаться, Криволапов присел за стол, обхватил голову руками. Вздрогнул от звука открывшейся двери, слегка успокоился, увидев уже знакомого ему капитана Данилова. Степан, устроившись напротив, несколько мгновений внимательно разглядывал Макса, потом открыв папку, проговорил. — Начнём, пожалуй. Максим Николаевич, что Вы можете рассказать о Камардине Вадиме Денисовиче? — Да ничего особенного. Мужик как мужик, — пожал плечами Криволапов, уставившись в потолок. — И всё-таки? — Да мы не общались особо. Я приходил, работал, уходил. Зарплату он платил вовремя. Трудоустроил официально, деньги небольшие, но стабильно, — поймав верную, как ему казалось, ноту разговора, Максим расслабился, откинулся на спинку стула. Только по-прежнему избегал прямого зрительного контакта.***
С соцработником Рогозина столкнулась в коридоре: та явно спешила к ней с какими-то новостями. — Галина Николаевна, вынуждена Вас огорчить — я переговорила с коллегами, не было подкидышей ни в детских домах, ни в больницах за минувшую ночь. Из полиции ещё тоже не сообщали. — Зато нам сообщили. Ребёнка, подходящего по возрасту, нашли у круглосуточного придорожного кафе в Софьино. Везут к нам. Вы можете задержаться у нас ещё на некоторое время? Возможно, мальчиков заберут родственники, необходимо будет сразу на месте уладить формальности. Комната отдыха в Вашем распоряжении, если что-то понадобится — обращайтесь к сотрудникам. — Да, конечно. Кивнув Скворцовой, Рогозина, на ходу набирая номер, направилась к допросной — было любопытно посмотреть на Криволапова со стороны. — Костя, созвонись с Оксаной, она тебе сбросит адреса и телефоны сестры и матери Кристины. Свяжись с ними, пожалуйста, и вези к нам. Да без разницы, кого, можно обеих. Только не пугай ты их раньше времени! Ничего пока неизвестно, ищем. Так! Костя, без самодеятельности, я тебя прошу. Иначе не посмотрю на твою интеллигентность, оставлю без премий.***
Притормозив возле комнаты отдыха, Тихонов через стеклянную перегородку присмотрелся к мальчишке, которого почему-то оставили в одиночестве. Сосредоточенно наморщив лоб, тот по-хозяйски собирал с журнального столика скомканные салфетки, шкурки от мандарина, огрызки яблок. Смяв мусор в бумажно-фруктовый комок, Фёдор оглянулся в поисках мусорного ведра. Ребёнок выглядел растерянным, и Ваня поспешил на помощь. — Вот, смотри. Сюда можно выбросить, — открыл он шкафчик под мойкой, кивнул малышу на выехавшую корзину. Федя подошёл, кинул липкий свёрток, сам закрыл дверцу шкафа, глянул на Тихонова снизу вверх: — Дядь, а посуду надо помыть? Я могу. Только кран не достану. — Улыбнувшись, Ваня взъерошил мальчишке чёлку, успокоил: — Это одноразовая. Сейчас тоже в мусорку отправим — и всё. — А кружка? — Фёдор был настойчив в своём желании помочь, и Тихонов не стал ему в этом мешать. — Кружку — да, можно помыть. А кран… сейчас придумаем что-нибудь. — Не найдя в обозримом пространстве ничего, на что мальчик мог бы встать, Ваня просто поднял его на руки, удерживая напротив мойки. Кружку удалось вымыть с первого раза и даже не разбить, только вот одежду намочили оба. Забыв на время о своих горестях, Федя заливисто смеялся, шлёпая ладошкой по лужам возле раковины. — Эйй! Дружище, мы сейчас с тобой будем мокрые, как мыши. Хорош! — и Ваня, перехватив мальчишку одной рукой, закрыл воду. Поставил его на пол, оглядел с головы до ног. — Ну вот. А переодеть тебя не во что. И меня, кажется, тоже. О! Я знаю. Нас сейчас Ксюха выручит. — Ваня подмигнул ребёнку, двумя пальцами вытащил из кармана смартфон. — Ксюш, у нас тут авария небольшая. Тащи сюда мои запасные футболки из тумбочки. Ксюх, сюда — это в буфет. Давай шустрее, а то мы замёрзнем. — Прервав вызов, он отложил смартфон на столик, подсадил мальчика на высокий стул. — Меня Федей зовут, — польщённый вниманием, парнишка протянул Тихонову маленькую ладошку. — Иван. Давай, друг мой Фёдор, будем снимать мокрую шкурку. Высушим — снова наденешь, — крохотные пуговички на рубашке не поддавались, и Ваня шёпотом чертыхнулся. Снисходительно глядя на нового знакомого, Федя наклонил голову набок и посочувствовал: — А ты совсем в детях не разбираешься. — Ну да… — вздохнул Тихонов. — Есть такое. — А можешь мультик в компьютере запустить? Про Фиксиков? — В каком компьютере, Федь? — На диване лежит, под курткой, — болтая ногами, Федя едва не свалился с высоченного табурета. Поймав и посадив его обратно, Тихонов принёс планшет. Пару минут промучившись с входом в систему, Ваня снова негромко ругнулся: — Ну ёлки-палки… — Да ты и в технике не очень, — понимая, что остался без мультиков, обречённо выдохнул малыш и загрустил. — Жди меня здесь! — Тихонов, забыв про мокрую футболку, подскочил, на выходе столкнулся с Амелиной. — Ксюш, переодень его, я сейчас. И надо рубашку ему высушить. — Вань? — удивлённо захлопала ресницами Оксана, замерев на пороге. — Я не могу оставить ребёнка без Фиксиков! — прокричал тот уже из коридора, убегая в лабораторию.***
— Что-то рано ты сдулась, Вась! — Карпов, наблюдая, как Лина восстанавливает дыхание после вариации джайва, лишь слегка посмеивался. — Андрюх, так ты меня так резко в спорт вернул, я ж не готовая! — сделав глоток воды, Василина заулыбалась тоже. — Я-то шла просто настроение поднять, а влипла в турнир. — Ой, что-то я не заметил, что ты против влипнуть, — иронично прищурился Андрей. — Кстати, Сергей в курсе, что ты у меня? — Чёрт! Забыла совсем. Еле успела к началу, даже СМС не отправила, — помрачнев, Василина схватилась за мобильник. — Ну Вась, как так? — скрывая улыбку, возмутился тренер. — Ещё не хватало, чтобы твой Отелло тут страху на всех нагнал да меня прибил между делом. — Ой, что-то я не заметила в прошлый раз, что его кто-то сильно испугался, — в ответ съехидничала Василина. — Серёжа добрый. Жить будешь. — Но плохо и недолго? — скептически усмехнулся Карпов. — Это как повезёт. Андрюш, мы шутки шутить собрались, или всё же программу делать? — О! Я ждал, когда ты вспомнишь. Две программы, Вась. До самого конкурса мы с тобой занимаемся каждый день. Корректируй планы. Сергея предупреди, чтоб не терял по вечерам. Ну что? Рискнём прогнать всю латину? Вариации повторили, поглядим, что у тебя с выносливостью? — А давай! — тряхнула головой Лина. — Откачаешь, если что. Выразительно закатив глаза к потолку, Андрей поколдовал над планшетом, настроив воспроизведение треков в формате финала, один за другим, по две минуты каждый, и вывел партнёршу на паркет, занял позицию напротив. Зазвучавшая музыка заставила обоих забыть обо всём, кроме танца.***
На ходу стягивая футболку, Тихонов влетел в лабораторию. Практически бросив планшет на свой стол, рванул дверцу тумбочки. — Чёрт, да где они? — о том, что минуту назад сам просил Оксану принести ему и Феде сухие вещи, Ванька в суете и не вспомнил. Залез на полку чуть ли не с головой, ничего не найдя, ругнулся снова: — Блин, ну не голым же мне работать! Фиг с ней, высохнет. — Расправив влажную ткань, Тихонов уже было собрался снова одеться, однако голос Амелиной остановил его: — Вань! Ну сухая же есть! Брось эту на вешалку к халатам, пусть там сохнет, а не на тебе. — Подглядываешь? — Иван круто развернулся, чмокнул Оксану в щёку, выхватил футболку, молниеносно надел её, попытался пригладить волосы. — Любуюсь, — в тон ему отозвалась Амелина, занимая своё рабочее место. — Ты Федьку одного что ли там бросила? — Дмитриевна пришла. — Оксана заинтересованно глянула на Ванин стол. — Что это у тебя? — Да пацан попросил мультик ему запустить, а планшет запаролен. Фигня. Пять минут на вскрытие. — Подключив гаджет к своему компьютеру, Тихонов пробежался пальцами по клавиатуре. Спустя мгновение экран замигал заставкой. — Тьфу, как просто. Даже неинтересно. Ну вот, можно Фёдору включить его обожаемых «Фиксиков». — Ваня откатил стул от стола, уже собирался вскочить, однако Оксана остановила его, тронув за локоть: — Погоди, Вань. Это планшет Феди? — Ну наверно, хотя скорее — кого-то из родителей. — И он всё время был у мальчика? И ночью тоже? — Иван осёкся и замолчал, встретился взглядом с Оксаной. А в её зелёных глазах загорелся охотничий огонёк. — Геолокация! — выдали они в один голос, Амелина придвинулась ближе, захваченная сыщицким азартом, уставилась в монитор. Ваня же застрочил по клавишам ещё быстрее. — Ищи по времени суток. И в какой точке фиксировался дольше всего. — Не учи учёного, — огрызнулся Тихонов. Фрагменты карты мельтешили на экране, сменяя друг друга. Наконец, программа показала один, соответствующий заданным параметрам, район. Переглянувшись с Оксаной, Ваня схватил трубку. — Галина Николаевна! Я знаю, где искать Кристину!