***
POV Сергей Майский Следующая неделя слилась для меня в один затяжной какой-то забег: что делал между работой и тренировками — совершенно не понимал. Отчётливо запомнилась только нечеловеческая усталость. Ребяток моих, тренеров, Карпов, по ходу, настроил очень серьёзно. Они выкраивали любое свободное время для меня, я даже иногда с работы в середине дня умудрялся срываться на занятия. Рогозина хмурилась, но её основным условием было, чтобы я успевал справляться с её поручениями. Я и успевал, только совершенно не помню, какими заданиями меня нагружали. Мотался по городу на автомате, привозил улики, с кем-то разговаривал, даже задерживал пару раз, но это как-то на второй план всё отошло. Составлял отчёты — и спешил в зал. Поначалу тренировки ничего, кроме опустошения и злости, после себя не оставляли. Во-первых, выбивала из колеи эта секретность: я как-то не научился скрывать что-то от Василины, стрёмно мне от этого было, муторно. А во-вторых… Хотелось материться и швырять тяжёлые предметы. Пожалуй, я впервые оказался в ситуации, когда моё тело отказывалось слушаться. Мышцы не понимали, чего я от них хочу, внезапно став ненужным балластом, превратили меня в неповоротливого бегемота, в этакое деревянное существо непонятной природы. Желание бросить это всё возникло на первой же тренировке. Только почему-то не мог я это сделать: сам себе дал слово, что я справлюсь с ситуацией. Ну нельзя же на попятный, что я — не мужик, что ли? Я хоть и не интеллигент в третьем поколении, но всё же спортсмен, вояка, прошедший хренову тучу «горячих точек»… Неужели не осилю несколько фигур вальса? Неужели не заставлю своё тело двигаться? Да не бывать этому! Только на этой упёртости и держался первые три дня. Прикусывал язык, чтобы не вспылить в ответ на замечания Дашки с Илюхой. Мне-то казалось, я всё правильно делаю, а они заладили как попугайчики: «Нет. Стоп. Ещё раз. Сначала!». Причём, ровненько так, как роботы, без эмоций. Ну, я и рычал периодически. Про себя. Однако спустя эти самые три дня вдруг стало чуточку легче. Нет, я ещё не затанцевал, как самый крутой чемпион в их спорте, и даже как мало-мальски приличный партнёр не начал двигаться, но появилось что-то неуловимое, что-то, от чего вдруг в сознании появилась чёткая мысль: «Я это смогу. Я успею». И хотя по-прежнему бесило застревать на одном и том же месте с одной и той ошибкой — уверенность в себе крепла с каждым занятием. Я всё-таки станцую с Линой в её День Рождения. И это будет красиво. Раз уж я ей свадебный вальс обломал, пусть хотя бы так. И что-то мне подсказывает, что мы и потом продолжим тренировки.***
Держа в руках мороженое и стаканчики с кофе, Сергей огляделся в поисках скамейки: в кафешке через дорогу от танцевальной школы было многолюдно, да и если совсем честно, сидеть в душном помещении не хотелось. Решение пришло мгновенно — исхитрившись удержать всё одной рукой, Майский сбросил сообщение Лине, где его искать после тренировки, и направился в Филёвский парк, остановившись у первой же свободной скамейки. Балансируя в попытках не опрокинуть на землю кофе и мороженое и при этом не разбить смартфон, Сергей вздрогнул и чертыхнулся, когда чьи-то ладошки со спины закрыли ему глаза, и кто-то шепнул возле уха: — Угадай, кто? — прикосновение было чужим, не Лининым, духи незнакомыми и слишком резкими. — Тише-тише! — Извернувшись, Майский всё же умудрился ничего не уронить, призвав на помощь всю свою координацию, поставил десерт для Лины на скамейку и перехватил неожиданную шутницу за кисти рук. — Майский, ну ты медведь! — миловидная невысокая брюнетка, с трудом вырвавшись из захвата, морщась, потирала запястья. — Катя? — из глубин памяти всплыло имя той, которая много лет назад, разобидевшись на сорванный совместный отпуск, исчезла без объяснения причин. Сергей тогда чуть с ума не сошёл, решив, что девушку похитили. А Катя, как оказалось, просто вернулась к бывшему жениху, отключив телефон. Объявилась спустя несколько дней, высказала уйму претензий и ушла, уже окончательно. А Майский с ней и спорить не стал, решив, что раз она так поступила, значит, ей так лучше.* И не видел её с той поры ни разу. А вот сегодня — не иначе сам чёрт им случайную встречу устроил. И главное — время и место этот чёрт выбрал крайне неудачное. У Василины тренировка заканчивалась, и Сергей очень не хотел расстраивать любимую женщину призраками из прошлого. Тем более, что для него самого эти призраки абсолютно ничего уже не значили — у него была Лина. Однако со стороны картинка получалась весьма двусмысленная, и его это напрягло. Майский нервно заозирался, Катя же чихать хотела на его нервозность, явное нежелание общаться тоже проигнорировала. Повисла на шее, расцеловала в обе щёки, прижалась к нему всем телом и замурлыкала, пытаясь добраться до его губ: — Серёженька, а ты всё такой же брутальный! Майский, поехали в гости, я соскучилась ужасно… — Катя, Катенька! — Сергей с видимым усилием отцепил от себя бывшую любовницу, сделал шаг назад, предостерегающим жестом остановил её попытку обнять его снова. — Ты не поверишь, а мне вот скучать некогда было. — Ну Серёж, неужели и не вспоминал ни разу? — в голосе Катерины появились дразнящее — зазывные интонации, улучив мгновение, она погладила Майского по щеке. — Ну что ты, Катенька, — отшатнувшись, Сергей молил Бога только об одном: чтобы Карпов задержал Лину чуть дольше, и той не пришлось бы созерцать сей спектакль. — Вспоминал, конечно. И не раз. — Я так и знала, — самодовольно улыбнулась Катя. — Ну, так поехали же скорее ко мне, я тебе много что напомню, — всё-таки изловчившись, она поцеловала мужчину в губы, пытаясь ладошкой скользнуть под ремень его джинсов. — Так! Ну всё, хватит! — разозлился Майский, схватив её за руки, отстранил от себя, удерживая, не позволяя больше прикоснуться. — Чаще всего, Катюша, я вспоминал то, что не подхожу тебе, поскольку со мной личной жизни всё равно что и нет вовсе. Я ничего не перепутал, солнышко? — идеально-вежливая улыбочка могла обмануть кого угодно, только не Катю. Но она решила попробовать ещё раз: — Зай, ну ты обиделся? Прости, я глупость сделала тогда, нельзя отказываться было, ты шикарный мужик. Я таких как ты, больше ни разу не встретила за эти годы. Серёж, ты… Да тебе в постели нет равных. — Деточка, за комплимент спасибо, конечно, только ты, увы, опоздала с предложениями. — В смысле? — Катерина ошарашенно уставилась на Майского, а тот, снова оглянувшись, заметил спешащую к нему Василину. Взяв Катю за плечи, он развернул её и, понизив голос, шепнул ей прямо в ухо: — Женщину видишь? Это моя жена. И — не поверишь — я её люблю. Так что, прости, дорогая… — Что?! Майский, ты женился? Да этого быть не может! Василина, подойдя ближе, услышала последнюю фразу. За разговором она следила со стороны, стараясь не обращать внимания на внезапный, болезненный укол ревности, и уже спустя минуту поняла, что Сергей всеми силами старается избежать контакта с этой девицей, но та на редкость упряма и назойлива. Выдохнув, Лина постаралась успокоиться. «Совы не то, чем кажутся», — в памяти всплыла фраза из старого фильма,** и Василина, прекратив прятаться, заторопилась на выручку к Сергею. — Здравствуй, родной! — демонстративно не замечая нахальную красотку рядом с мужем, Василина стремительно подошла, поднявшись на цыпочки, с видимым удовольствием прижалась губами к его губам, поправила воротник его неизменной кожаной куртки. — Прости, Карпов сегодня был невыносим. Еле вырвалась. Господи, как ты догадался, что я умираю — хочу мороженого и капучино? — обняв его за шею, Лина чуть слышно спросила: — Что за цирк? — Позже объясню, — так же тихо шепнул Майский. И уже громче обратился к Катерине, которая, заметно побледнев, наблюдала эту сцену: — Вот, Кать, познакомься. Моя жена, Василина. Вась, это Катя. Моя давняя… приятельница. — Очень близкая приятельница, между прочим, — не упустила Катя возможность «укусить» соперницу. Однако Сергей быстро раскрыл её игру: — Мимо, Катюш. Мы расстались десять лет назад. Так что уже давно не близкая. И вспомни — ты сама ушла. — Но я же вернулась, Серёж… — казалось, никакие аргументы до неё не доходили, и Василина решила вмешаться: — Девушка, Вы русский язык не понимаете? Мужчина женат и счастлив в браке, а Вы… Можете поплакать в подушку из-за того, что так бездарно всё прощёлкали. Впрочем, спасибо Вам за это, — вдруг озорно улыбнулась Лина, нырнув под руку к Сергею, и, снова привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку. — Серёж, пошли, пройдёмся? С ней скучно, она повторяется. Майский, забрав у Лины рюкзак, забросил его себе за плечо, взяв со скамейки стаканчики с кофе, протянул один жене, сняв обёртки, отдал ей одно эскимо, попутно застегнул верхнюю пуговицу её пальто, поправил бирюзовый шарфик. Обернулся: — Удачи, Кать. Не кашляй. — Майские не спеша удалялись по дорожке парка, Катерина же застыла на месте, глотая злые слёзы. Расставшись с Майским из-за своего упрямства и дурацкой гордости, она уже не раз пожалела о принятом сгоряча решении. Семейная жизнь у неё так и не сложилась: то ли требования были слишком завышены, то ли умение договариваться так и не появилось. И всё чаще снился Сергей. Всё чаще, проснувшись, Катя хотела вернуться в прошлое, а последние пару месяцев была просто одержима идеей найти его и извиниться, предложить начать сначала. О том, что у него может быть другая женщина или, что ещё хуже, жена, Катя как-то не думала вообще. Ей представлялось, что он всё ещё любит её и только и ждёт, что она соизволит вернуться. Бог услышал её молитвы — увидев Сергея в парке, Катя аж дар речи потеряла. Кинулась к нему со всех ног, но реальность разбила вдребезги все её мечты. Женат. Счастлив — это было заметно. Только ей-то, Катерине, теперь что делать?***
POV Василина Майская Это была не неделя, а какой-то кошмар! Какой-то бесконечный танцевальный марафон. Я забросила все домашние дела, на ужин мы с Серёжей наскоро варили пельмени или картошку, а то и вовсе заезжали куда-нибудь за какой-нибудь пиццей. Меня мучило жуткое чувство вины, но Сергей не жаловался, он и сам пропадал на работе больше обычного, забирал меня с тренировки — и дома мы появлялись только переночевать. Падали без сил и вырубались до утра. Андрюха включил тирана и деспота, и я уже иногда проклинала тот день, когда согласилась участвовать в конкурсе. До всех травм и перерыва из-за них я бы такую нагрузку даже и не заметила, а сейчас было очень сложно восстанавливать форму. Но… моего тренера это не волновало абсолютно, и у меня было всего два пути — или послать этот чёртов турнир, или… Или всё-таки взять себя в руки, и заставить мышцы работать нормально. Ну в конце концов, спортсменка я, или где? Неужели не смогу сделать то, что уже делала? Единственное, что меня беспокоило — я стала совсем неправильной женой, как сказала бы моя мама. Сил не было вообще ни на что, внимания любимому мужу доставалось очень мало, поздним вечером и ночью. Да, только в его объятиях я слегка оживала, но дома при этом, как мне казалось, царил совершеннейший бедлам. Сергей посмеивался над моими страхами, говорил, что ему нормально, лишь бы я была рядом, а дом должен быть местом отдыха и расслабления, а не культом чистоты и порядка. А я вполне серьёзно опасалась, что ему надоест терпеть мои бзики. Да ещё Катя эта нарисовалась… Нет, я видела, конечно, что Серёжке её приставания нафиг не нужны, и как он её от себя отцеплял, видела тоже, но почему-то меня это царапнуло. Я отдавала себе отчёт в том, что у нас обоих было прошлое, разное, не всегда радужное и приятное. И поводов для ревности не было ни единого, а вот поди ж ты… Пожалуй, мне теперь стали понятны его эмоции, когда он узнал про Карпова. И это при том, что Андрюха не пытался меня соблазнять у него на глазах, мы просто танцевали. Хотя — понимаю, как латина выглядит со стороны. И тренировки для непосвящённых кажутся какой-то увлекательной эротической игрой, а на деле… На деле все эти прикосновения не значат ровным счётом ничего. Странно вообще этот месяц прошёл. Время себя непонятно вело. По событиям — так на пару лет бы хватило точно, по ощущениям — вот же, только вчера этот концерт в школе был! И в то же время — такая, необъяснимая уверенность, будто я Серёжку всю жизнь знаю. Хотя в воскресенье как раз ровно месяц, как поженились. Ладно. Хватит пытаться понять случившееся. Так совпало — значит, именно это нам обоим и нужно. И возвращение в танцевальный спорт — тоже из этой серии. Нет ничего случайного, всё предопределено было. Если честно, меня потряхивало. На паркет я не выходила ровно три года, а конкурс последний так и вообще лет шесть назад был, и очень не хотелось всё испортить. Если бы не Карповская фирменная уверенность, я бы вообще уже сдулась основательно. Облажаться в день рождения очень не хотелось. А ещё… Я же знала, что Сергей наверняка пригласит коллег. А у меня дурацкая черта есть: как только в зале друзья, я паниковать начинаю. И что будет в воскресенье, кроме трёх праздников в одном флаконе, одному Богу известно…