***
Утро воскресенья выдалось необычным для середины апреля, очень тёплым и солнечным. Ночью шёл дождь, а вот сейчас небо было ясным и безоблачным, просыпающийся город — умытым, а лёгкий ветер, свободно гуляющий по комнате, свежим и вкусным. Обрадовавшись распахнутому настежь окну, весёлый проказник пронёсся по всей квартире, сердито затрещал полосками жалюзи, запутавшись в них. Шкодливо озираясь, перемешал все ароматы и таким же сердитым вихрем вырвался обратно, на волю. Василина никак не могла понять, что за запахи витают вокруг, заставляя её, ещё не вполне проснувшуюся, улыбаться сквозь рассевающийся сон. Самыми насыщенными были кофейные ноты. Не открывая глаз, Лина определила, что пахнет корицей и какой-то выпечкой. Не выдержала, всё-таки потянулась и села. Заулыбалась, смаргивая невольно набежавшие слёзы, уткнулась лицом в разноцветную охапку роз, подхватив её с подушки. — Я не знал, какие розы тебе нравятся больше, — Майский, прислонившись спиной к арке и скрестив на груди руки, с нежностью наблюдал за женой. — Я вообще ещё так мало о тебе знаю. С Днём рождения, счастье моё. — Отложив розы, Василина подскочила с матраса, стремглав кинулась к Сергею. Прижалась всем телом, горячо зашептала: — Серёженька, спасибо тебе! Такое утро… — горло перехватило от внезапно нахлынувшего волнения, и, растеряв сразу все слова, Василина вдруг всхлипнула и приникла губами к его губам. Забрав её всю в крепкое кольцо объятий, скользя ладонями по её спине, Сергей блаженствовал в этом поцелуе, растворялся в нём. С трудом оторвавшись, чуть отстранился, вгляделся в её лицо. — Это всего лишь утро, — подмигнул он Василине, — и это ещё не все сюрпризы. Не хочешь свой любимый капучино с пирожным? Специально в кондитерскую съездил, — подтолкнув Лину обратно к постели, он перебросил через руку полотенце и замер в поклоне, изображая официанта: — Я могу вам предложить что-нибудь ещё? — Да. Составьте мне компанию, пожалуйста, — включилась в игру Василина, усевшись на матрасе, поджала ноги под себя. — Очень грустно пить кофе одной. — Это мы запросто, — хмыкнул Майский, устраиваясь на полу напротив Лины. — Во сколько тебе в «Молодёжку»? — Дай соображу, — Василина с удовольствием лакомилась корзиночкой с голубикой, аж зажмурилась, наслаждаясь сочетанием вкуса ягод и сливочного крема. — Ммм… Серёжка, ты просто волшебник… Так, вечернее отделение начинается в шесть, регистрация на него открывается за полтора часа. Зная Карпова, лучше приехать пораньше, к четырём. На причёску, макияж и бронзатор мне нужно часа полтора — два, сейчас почти десять… Чёрт! — Лина огорчённо нахмурилась и взглянула на Сергея. — Что не так, Линусь? — Серёж… получается, мы вдвоём вообще никуда не успеваем сходить. — Почему? Немного времени в запасе точно есть. Хочешь, в кино пойдём, Афимолл рядышком, — Майский, сняв ягоду с корзиночки, скормил её Василине, сцеловывая следы сладкого крема. — Не, это всё равно наспех будет, бегом-бегом. Не хочу то и дело на часы смотреть, — говорить получалось плохо, от прикосновений губ сносило крышу. — Тогда есть встречное предложение. Ставим будильник на два часа дня, и бездельничаем. До упора. Валяемся тюленями, смотрим фильмы. Не приставать не обещаю, — лёгкими касаниями Сергей словно дразнил Василину. Вроде бы так, невзначай, провёл пальцами по щеке, повторяя контур лица, спустился ниже, обрисовав ключицы, и замер, коварно улыбаясь. Вдруг быстро поднялся, собрав тарелки, наклонился и чмокнул Лину в нос: — Розы ждут, когда ты о них позаботишься. А я пока уберу тут и приготовлю нам ванну. Ты ж не против? — подмигнув жене, Сергей скрылся за аркой, а Лина растерянно заозиралась в поисках вазы. Василина заканчивала подрезать цветы, когда Сергей снова появился на кухне. Обнял любимую со спины, прижался губами к шее. — Ну что? Готова к заплыву? — хрипловатый шёпот сводил с ума, околдовывал. Лина, поставив в вазу ещё несколько роз, отодвинула букет подальше от края стола, повернулась к Сергею. Вместо ответа прижалась крепче, поднявшись на носочки, поцеловала в губы, потёрлась носом о его подбородок. Негромко рассмеявшись, Сергей подхватил её на руки и унёс в ванную.***
— Серёж… — Василина, уже с причёской и макияжем, появилась на пороге комнаты, держа в руках серебристо-фиолетовый баллончик и тканевую коричневую варежку, — мне помощь твоя нужна, самой никак. — Сергей отвлёкся от ноутбука, поднял голову. — Ух ты! Красиво. А глаза не слишком ярко? — В самый раз. Поможешь? — тут только Сергей обратил внимание на предметы в её руках, присмотревшись, прочитал название: — «StarBody». Это чего такое у тебя? — Это бронзатор. Точнее — автозагар. С руками и ногами я сама ещё справлюсь, а вот со спиной… — Василина вздохнула, протягивая ему баллончик. — Надо нанести сейчас, а потом перед выходом на паркет чуток обновить, если вдруг сотрётся где. Пудру тоже перед выходом. Сергей взял баллончик, озадаченно покрутил, приглядываясь к мелким буквам: — Наносить небольшое количество равномерно по всей поверхности кожи, избегая области вокруг глаз. Я тебя правильно понял? — во взгляде Сергея запрыгали смешинки, но Лина его веселье не разделяла. — Серёж, ну правда, его надо аккуратно и ровненько, чтоб не пятнами, или руки-ноги темнее не оказались. Ты же помнишь, у меня все платья с открытой спиной. — Ммм, какое увлекательное занятие… — убрав ноутбук с колен, Сергей неторопливо переставил его на кресло, потянулся к выключателю, зажигая весь возможный верхний свет, поднялся и шагнул к Лине, остановился вплотную. Держа баллончик чуть ниже уровня глаз, как бы создавая иллюзию барьера между ними, прочитал вслух ещё одну фразу: — Перед применением хорошо встряхнуть, — наклонился к её уху и добавил, переходя на волнующий шёпот: — Халатик скинешь? Василина, в который раз ощутив на себе всю сокрушительную силу его сексуальности, невольно отступила на шаг, судорожно сглотнула, мысленно приказала себе не поддаваться в этот раз на провокации: — Серёж, пожалуйста, не заводи меня. Не сейчас, очень тебя прошу! Времени в обрез, нам уже выезжать скоро. — Я? Завожу? И в мыслях не было! Думаешь, я всю важность момента не понимаю? — сделав честнейшее лицо, возмутился Майский. — Снимай. Халатик. Опоздаем — твой Карпов мне башку оторвёт. Хорошо, если только её. Нервно хохотнув, Василина сдалась: — Чёрт с тобой. Уже действительно некогда. — Пфф! Можно подумать, я сам напрашивался. Я вообще книжку читал, — энергично встряхнув баллончик, Сергей выдавил немного лосьона на варежку и осторожными круговыми движениями начал размазывать его по плечам Василины, сосредоточенно хмурясь. — Ого! Ты прям сразу смуглая такая. Так и должно быть? — Да, он быстро проявляется, — ласковые, спокойные прикосновения вроде бы ни на что и не провоцировали, но словно обжигали кожу, исподволь будили задремавшую было страсть. Прикусив нижнюю губу, Василина изо всех сил сдерживала волнение. Сергей, прекрасно понимая, что творится с его женой, только посмеивался: кажется, они оба переоценили свои возможности, но вот именно сейчас нужно было удержаться от безумств. — Ты зря так напрягаешься, Вась. Расслабься, — мирно посоветовал он, аккуратно растирая крем по её телу. — И поворачивайся уже, закончу превращение тебя в знойную мулатку. — Ага, расслабишься тут с тобой, — проворчала Лина, стараясь незаметно для Сергея выровнять дыхание. — Не повернусь. Я дальше сама могу. — Слышь, самостоятельная ты моя! Поворачивайся и не спорь с мужем. Я уже всё видел, и не раз. А нужный оттенок ты сама не сделаешь. Тебе просто спину не видно. Ну? — резко выдохнув, Василина развернулась лицом к Сергею и демонстративно расправила плечи, подняла подбородок, дерзко глянула Майскому в глаза: — Я в следующий раз Карпова попрошу. — Обязательно. И сразу в розыск его. Гарантирую — не найдут. Руки подними, пожалуйста, — казалось, Сергей был абсолютно невозмутим, только черти в глазах крутили тройное сальто. Рука в мягкой перчатке неторопливо повторяла все изгибы, обыденное действие по нанесению автозагара в исполнении Майского превратилось в чувственную игру, Василина же призывала на помощь всю свою выдержку, чтобы не сорваться, не послать этот конкурс ко всем чертям. Очень хотелось плюнуть на всё и остаться дома, в столь желанных объятиях. А Сергей, намеренно игнорируя разгорающееся влечение, то отступал на шаг, внимательно изучая результат, то подходил ближе, выравнивая оттенок и будто случайно обжигал дыханием шелковистую кожу. Неуловимые, как бы невзначай, прикосновения, бросали в жар. Электрические всполохи уже наполнили воздух, еле слышно потрескивая, Сергей же, в очередной раз оглядев Василину, остался доволен. — Майский, что же ты со мной делаешь? — еле слышно прошептала Лина, не отводя горящего взгляда. — Всего лишь — намазал автозагаром. Ну вот. Всё. Потрясающе красиво, — бодрый голос разрушил наваждение, Лина вздрогнула, приходя в себя, а муж, нахмурившись, продолжил: — Ну, чего стоим? Ты всё-таки хочешь опоздать? Одевайся шустренько, едем! — Что? — выдохнула Лина, всеми силами стараясь не показать, что ожидала чуть другого развития событий. — Ехать пора, говорю. Ты всё взяла, не придётся возвращаться? — Усиленно пряча смех, Майский помогал Лине собираться, делая вид, что не замечает её разочарования. С величайшей предосторожностью помог одеться, чтобы — не дай Бог! — не испортить причёску или макияж. Уже на выходе, держа наперевес чехлы с её костюмами и поправляя ремень спортивной сумки на её плече, склонился, прошептал прямо в ухо: — Вот теперь ты точно всех порвёшь. — Лина ахнула, переваривая услышанное, а Сергей, запечатлев короткий поцелуй на её шее, добавил: — Думай про вечер. Отложенное удовольствие — невероятный допинг.***
Переступив порог Московского Дворца молодёжи, Василина почувствовала давно забытое волнение. В холле туда-сюда сновали танцоры разных возрастов, кто-то приходил, кто-то, наоборот, уже закончил выступление и собирался домой. Кто-то перекусывал, найдя укромный уголок, или обедал тут же, внизу, в буфете, кто-то, используя любое свободное пространство, повторял вариацию или разминался. В стороне от прохода расположились передвижные точки танцевальных магазинов, здесь, на турнире, развернувших бойкую торговлю. — А живенько тут, — констатировал Сергей, оглядываясь по сторонам. — Нам сейчас куда? Лина, чувствуя себя в этой суете невероятно уверенно, не задумываясь, направилась в зрительный зал. А навстречу им уже спешил Карпов. — Майские, блин! Вы меня до инфаркта доведёте! Значит так, наша ширма в зале на первых трёх рядах, слева от сцены. Регистрацию я прошёл, номер на рубашку и фрак прицепил. С Днём рождения, дорогая, — чмокнув Василину в щёку, Андрей протянул ей небольшую статуэтку — замершую в танце пару. — Не знаю, заберём ли мы сегодня золото, но в любом варианте, я рад твоему возвращению. И хочу, чтоб ты запомнила этот день. Василина, искренне тронутая внезапной откровенностью партнёра, усиленно заморгала: — Андрюха, ну вот что ты творишь? Спасибо, — Василина, обняв Андрея, вернула ему дружеский поцелуй. И только потом увидела гравировку на подставке фигурки: «14.04.2019. С возвращением, Васяка!» — Андрей… — Так, хорош. Сентименталить будем потом. Давай, одевайся — и разминаться. Хорошо бы ещё паркет попробовать успеть, к площадке приглядеться. Огромный концертный зал сегодня выглядел необычно, напоминая стоянку цыганского табора или многолюдный зал ожидания на вокзале. Тут и там, расположившись на мягких креслах, переодевались танцоры, готовясь к выступлению. Кому-то делали причёску, поправляли макияж, кому-то тренер давал последние наставления перед выходом, кого-то, наоборот, распекали за ошибки. Кто-то радовался победе, кто-то плакал от огорчения, упустив желанную медаль. Кто-то залипал в телефон или планшет, а кто-то просто отдыхал между категориями, развалившись и устроив ноги на спинках кресел впереди. Кое-где стояли ширмы, видимо, для особо стеснительных артистов. За одной такой вот ширмой Андрей и устроил своеобразную гримёрку для Василины. — Вась! — Карпов снова ворвался за перегородку, когда Лина заканчивала развешивать костюмы, используя верхний край как перекладину для «плечиков», на одно из сидений выложила необходимые мелочи и бутылку с водой. — Первая — латина, её танцуем в два тура. — Много пар? — Четырнадцать. Угадай, какой у нас номер? — Тринадцатый? — хихикнула Лина, держа в руках маленькое зеркальце, чуток прошлась по лицу пуховкой с пудрой, освежила румянец. — Точно! Ты не суеверна, надеюсь? — Неа, у меня самый крутой оберег от упырей и нечисти, — убрав зеркальце, Василина послала Сергею воздушный поцелуй. Тот в ответ скорчил смешную рожицу. — О, да, — ухмыльнулся Карпов. — Всем оберегам оберег. Ночной дозор в действии. — И Дневной тоже, — не остался в долгу Майский, демонстративно надевая чёрные очки и изучая зал поверх них. — Ладно, мальчики. Прежде, чем одеваться, есть у меня одно неотложное дело. Скоро вернусь. Серёж, не бойся, я не потеряюсь, — фыркнула она, жестом остановив Сергея, решившего её проводить, и стремительно направилась к выходу из зала. — Самостоятельная, блин, — покачал головой Майский, поудобнее устраиваясь в кресле. — Эй, а ты чего уселся? Пока Лины нет, иди фрак мерить. Мы подыскали тебе, но ты ж, блин, здоровый, чёрт. Без примерки никак. И не факт, что подойдёт, но мы хотя бы попробуем тебя одеть. — Так я это… Одет вроде… — Майский выглядел настолько ошарашенным, что Карпов с трудом сохранил серьёзное выражение лица. — Серёг, на паркет как на рокерскую тусовку? Не смеши меня. Ты хочешь сюрприз до ума довести? Давай, на второй этаж, тебя там Илюха встретит. И не спорь с тренером! Лину я разминаться уведу, если про тебя спросит — скажу, покурить вышел. — Я бросил, — отмер Майский. — Ну, значит, позвонить ушёл, тут, кстати, связь хреновая. Всё, давай. Ноги в руки, и не рычи там на ребят.***
— Сергей, да вы поймите — на паркете надо выглядеть… — тщательно подбирая слова, в сотый раз объясняла Даша Майскому очевидные вещи, вкладывая в это «выглядеть» совершенно особенную интонацию, вмещающую уйму эпитетов сразу. Однако эти самые, очевидные вещи, суровый майор Майский понимать упорно не хотел, всеми фибрами души ненавидя фраки и строгие костюмы. — Да я нормально выгляжу, чё вы, ребят… Чё придумали-то, какой фрак? — в сотый раз отказывался он от всех этих «танцорских штучек». — Ну вы же вальс танцуете, нужно же стиль выдержать! — теряя терпение, воскликнула Даша, переглянувшись с Ильёй. — Вот, мы вам костюм нашли, ну вы примерьте хотя бы… Вздохнув, Майский принял из рук девочки чёрный фрак, тут же, поверх джинсовой рубашки, попробовал надеть его на себя. Добротно сшитое изделие подозрительно затрещало по швам, однозначно не желая сходиться на мощном торсе. — Да бросьте вы это, я ж в этом буду, как корова под седлом, — продолжал бухтеть Сергей, недовольно морщась. — Чёрт… Маловат… — огорчилась Даша, Илья же помогал Майскому стянуть тесные рукава и при этом ничего не порвать. — Дашк, может, ему в рубашке и брюках выйти? Жилетку поищем у ребят? — Вот, попробуйте это примерить, она вроде посвободнее, — на сей раз в руках Даши оказался непонятный предмет, по виду вроде бы и рубашка, но почему-то с шортиками. — Это чё такое? — выпав в осадок, но уже начиная закипать, поинтересовался Сергей. — Рубашка. Боди… — захлопав ресницами, прошептала Дарья, почувствовав нешуточный гнев их ученика. — Что? Боди?! Да идите вы, с вашими прибамбасами!! — всё-таки не сдержался, рыкнул Майский. — Я это не надену. Всё, короче, ну вас. Я иду искать Лину — а танцевать буду, в чём пришёл! Туфли, вон, правильные себе купил, паркет не поцарапаю. А с остальными вашими замутами… Сказал бы, куда идти, да вы всё-таки дети. — Сергей! — вслед ему запоздало воскликнула Даша. — Ну хоть вариацию давайте вспомним?..***
Спустившись в концертный зал, Василина слегка удивилась: пора было переодеваться и настраиваться на латину, а за ширмой не было ни Майского, ни Карпова. У Андрея ещё пары выступали, его отсутствие было логичным — на паркет как раз вышли дети. А вот куда мог исчезнуть Сергей, Лина не понимала. Впрочем, он появился буквально через несколько минут, странно взвинченный. — Серёж? Ты чего такой? — Какой? — аккуратно притягивая Василину к себе и вмиг успокаиваясь, уточнил Сергей. — Ну такой… Будто за тобой бешеная собака с автоматом Калашникова гонялась. — Да знаешь, немного крышняк поехал. Толпа народу, все что-то делают, девушки не сильно одетые, и их это вообще не смущает. — Тааак… Товарищ майор, на девушек заглядываетесь? Лааадно… — Лина ехидно прищурилась. — Ревность? Ну наконец-то! Вась, я просто из любви к искусству, — Майский с видимым удовольствием сцепил ладони в замок на её талии. Лина сделала вид, что надулась, и Сергей тут же «вышел из образа»: — Вась, ну ты серьёзно? Какие, нафиг, девушки? У меня ты есть. — Чёрт! — расхохоталась Василина, разглаживая пальчиками морщинку на лбу Сергея. — Хреновая из меня актриса. Не могу с тобой играть. Прости, Серёж. Я придуриваюсь. Я же понимаю, что ты всё равно будешь на них смотреть. Ну глаза у вас так устроены — вы всё равно всё видите. — Не понял. А где ревность? — Майский снова казался озадаченным, но Лина уловила лукавинку во взгляде. — А нету. Серёж, мне одеваться пора. Поможешь? — Брысь за ширму, интриганка! — притворно нахмурился он. Переодевшись в чёрное короткое платье, Лина вышла из-за перегородки, повернулась к Сергею спиной: — Застёгивай. Самой страшно неудобно. И посмотри, автозагар нигде не стёрся? — Да вроде в порядке всё, — застегнув потайные крючки и внимательно оглядев жену с ног до головы, пожал плечами Майский. — Так и будешь теперь весь вечер на каблуках? Устанешь же. — А у меня тапочки с собой есть. — Всё продумано? Вась, а украшения вам можно на паркет? — Вроде есть какие-то ограничения, но нашу категорию они не затрагивают, поэтому я не в курсе. — Ну тогда… Я же обещал, что сюрпризы ещё будут. Вот… Это тебе. — Василина открыла небольшую бархатную коробочку и, затаив дыхание, извлекла почти невесомый серебряный браслет с подвесками. На замысловатом переплетении нескольких цепочек, позвякивая, покачивались разные фигурки. Театральные маски и скрипичный ключ, выгнувший спину кот, фигурный конёк и маленькая балерина, крохотный «Харлей» и электрогитара. — Подвески можно добавлять или менять. А пока — это то, что я знаю о тебе, а ты — обо мне, — наблюдая за её реакцией, заметил Сергей. — Не так уж мало за месяц семейной жизни? Вась… Ну скажи что-нибудь? В волнении прикусив нижнюю губу, Лина подняла на мужа сияющие глаза. — Помоги надеть, пожалуйста, — вдруг почему-то охрипнув, прошептала она. — А не помешает? На паркете? — Я его тебе перед самым выходом отдам. Не потому, что помешает — потерять боюсь. А пока пусть он со мной будет, — на мгновение прижавшись к Сергею всем телом, Лина коротко коснулась губами его губ и совсем тихо добавила: — Спасибо!