***
Звонок в дверь удивил — Лина не ждала никого. Занятий у неё сегодня не было, и она, как всегда по средам, спокойно занималась домашними делами. Сергей уехал рано, уже отзвонился, сказал, что если повезёт — приедет на обед, и Лина колдовала у плиты, стремясь порадовать любимого мужчину. Звонок повторился. Стерев муку с ладоней, Василина, в очередной раз — не глядя — повернула замок. Ошеломлённо отступила на шаг, и женщина лет тридцати — тридцати пяти, появившаяся на пороге, воспользовалась этим моментом. — Сергей дома? — поинтересовалась она и, окинув Василину оценивающим взглядом, зашла в прихожую. Справившись с удивлением, Лина иронично прищурилась: — То есть, здороваться вас не научили? Катя, если не ошибаюсь? — Не ошибаешься. — Катерина скинула туфли, сняла коротенький плащик, отодвинув Лину, по-хозяйски распахнула шкаф-купе, поискала глазами свободные плечики. Не нашла. Возмутилась, снова взглянув на Василину: — Ну, и куда мне повесить одежду? — Держи в руках, — посоветовала та, с любопытством учёного наблюдая за Катей. — Тебя никто сюда не звал, а инициатива, как ты знаешь… в общем, неприятные вещи делает с инициатором. А ещё лучше — шустренько бери ноги в руки, и на выход. Тебе тут абсолютно нечего ловить. — О, а вот тут ты ошибаешься, — ехидно протянула девушка. — Это ты тут надолго не задержишься. — Очень интересненько, — хмыкнула Лина. Ситуация начала её забавлять. — Обоснуй? — Ну сама подумай, — пренебрежительно фыркнула Катя, сравнив своё отражение с отражением Василины. Та тоже мельком глянула в зеркало. Выглядела Катя, конечно, привлекательно в своих узких брючках и облегающей блузке навыпуск. И Лина — в трикотажном костюме и фартуке, с небрежно схваченной в узел косой и следами муки на лице и одежде — проигрывала с точки зрения стиля и моды. Вася едва сдержала усмешку: оценка, данная ей «соперницей» и все её мысли так явно читались на Катином лице. Абсурдность момента одновременно злила и заставляла хихикать. Василину вдруг как чёртик какой-то под руку толкнул — вытерев лицо полой фартука, она демонстративно шмыгнула носом и скрестила руки на груди. Качнув головой, Лина прислонилась спиной к арке, коса её при этом не удержала собственную тяжесть, упала вперёд. «Серпа и косынки не хватает для колорита», — усмехалась про себя женщина, ожидая реакции. И Катя не подвела. Закатила глаза, вздохнула: — Деревня! Ну что может быть у такого мужчины, как Сергей, с такой, как ты? — Да всё, что угодно, в принципе, — пожала плечами Лина. — Семья. Дом. Дети. Тёплые вечера вместе. Кофе утром. Прогулки по выходным. Увлечения. Не так уж мало, если разобраться. — Неа. Всё это у него будет со мной. Он просто вычеркнул все мысли обо мне, когда я ушла. Но он вернётся, вот увидишь. Простовата ты для него, уж извини. — Катерина поставила победную, по её мнению, точку в разговоре, глянула на Василину, не скрывая превосходства. Та же словно и не слышала её, всё так же чему-то улыбаясь. Потом совершенно нелогично предложила: — Катя, чай будешь? У меня как раз слойки готовы… Да положи ты свой плащ, вот сюда, на пуфик. И проходи. Ванная знаешь где, — всё же не удержалась она от шпильки, едва не расхохотавшись в голос — настолько забавным выглядело изумление незваной гостьи. Василина ушла на кухню, поставила чайник. Выложила на тарелку слойки и печенье, порезала фрукты. Катя, остановившись в дверях, насмешливо смотрела на хозяйку. — Ну и с чего вдруг приступ гостеприимства? — всё-таки не удержалась она от вопроса. — Ты ж минуту назад меня выставить хотела. — Я и сейчас это желание не скрываю, — Василина заварила чай, накрыла чайник полотенцем. — Просто не вижу в этом смысла. Ну, погавкаемся мы сейчас, космы друг другу повыдёргиваем — кому от этого легче станет? Садись. Ты явно здесь была, и где что находится, сама помнишь. Только давай прекратим понтами меряться и нормально поговорим. Зачем ты пришла? — Я же тебе всё сказала, — губы Кати искривились в усмешке. — Предупреждаю по-честному. За любимого мужчину я буду драться. — Кать… — поморщилась Лина и придвинула к ней чашку с ароматным напитком. — Давай без вот этого всего. Просто. По-человечески. Угощайся, кстати. — Помедлив, Катя взяла с тарелки маленькую слойку, откусила, невольно зажмурилась от удовольствия. — Вкусно, очень — вдруг абсолютно искренне похвалила она Лину. — Рецептом поделишься? — Да не вопрос. Катя, скажи, с чего ты вдруг решила, что Сергей — приз в соревновании? И почему он должен уйти от меня к тебе? — в голосе Лины не было издёвки — одно лишь неприкрытое любопытство. — Только не начинай про то, что ты моложе, красивее, и он на самом деле всё это время любил тебя и только и ждал, чтобы ты его позвала. Скажи, ты и в самом деле думала, что твой визит к нам домой тебе как-то поможет? — Катерина молчала, не сообразив, что ответить. А Василина продолжила — так же спокойно и тепло: — Ну, начнёшь ты действовать мне на нервы, хамить и делать гадости, продумаешь атаку, возможно, пришлёшь невесть откуда взявшиеся интимные фото… Что изменится? Наши отношения ты испортить не сможешь, а вот на нелады с законом нарваться — запросто. Ну и привлекательности в глазах Серёжи ты себе такими действиями точно не добавишь. Так для чего всё это? — Я не знаю, — вырвалось у Екатерины прежде, чем она успела подумать. — Он рассказал мне вашу историю. Кать, мне очень жаль, но ты опоздала. Мы совсем недавно вместе, но вот что я про него знаю точно: если он что-то для себя решил — так и будет. Если он тебе сказал, что всё кончено — не придумывай себе иллюзий. Ничего не будет больше, — Катя вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Василина, поднявшись было из-за стола, присела обратно, протянув ей пачку бумажных салфеток. — Если бы ты знала, — не поднимая глаз, глухо произнесла Катерина, — сколько раз я это сама себе говорила. И уже тысячу раз пожалела о том, что десять лет назад выбрала стабильность — ну, мне тогда так казалось. Сейчас у меня деньги есть. И одиночества — выше крыши. И Сергей всё время снится, — вытерев слёзы, Катя скомкала салфетку, потом попыталась её разгладить. — Ты Василина, верно? — Можно Вася или Лина, как больше нравится. Кать, а смысл сейчас вот это всё переживать? Вы свой выбор сделали. Ты — тогда, он сейчас. Представь, если б всё наоборот: не он женился, а у тебя всё хорошо, а он ищет встречи и пытается тебя вернуть? А тебе это нафиг не надь? Ты б вернулась? — Нет, — покачала головой Катя. — Вот и он не вернётся. И это вовсе не из-за меня. Он ваши отношения для себя закончил. — Я не знаю, что мне с этим делать, — окончательно расстроилась Катя, повторяя свернутым из салфетки корабликом рисунок на скатерти. — Принять его выбор. Успокоиться. Найти в себе силы стать счастливой, — вздохнула Василина. — И не корить себя за свой выбор. Слушай, ну не заставляй ты меня всю вот эту банальщину говорить! Ненавижу этот пафос. Как в плохом мексиканском сериале. — Лина поморщилась и вдруг расхохоталась: — Блин, бредовее ситуации в жизни не было! — Катя осеклась и, глянув на Василину, рассмеялась тоже. Справившись с приступом хохота, обе синхронно потянулись к чашкам с остывшим чаем, сделали по глотку, переглянувшись, снова фыркнули. — В подруги не набиваюсь, а вот про рецепт выпечки напомню, — улыбнулась Катя. Улыбнувшись в ответ, Лина достала из кухонного шкафа потрёпанную кулинарную книгу, открыла на нужной странице, жестом предложила Кате сфотографировать её на смартфон. Та кивнула в знак благодарности, сделав снимок, поднялась из-за стола: — Спасибо, Лина. За всё. Извини, если разозлила или расстроила тебя. Я больше не полезу в вашу жизнь. — Забыли, — Василина, пропустив гостью вперёд, вышла в прихожую вслед за ней, наблюдая за сборами. — Сергею расскажешь про мой визит? — как бы невзначай поинтересовалась Катя, застёгивая замок на ботинках. — Сама-то как думаешь? — Расскажешь, конечно. Всё правильно. С ним только так. Доверять самой и беречь его доверие. Иначе нельзя. Знаешь… Пусть у вас всё сложится, — кивнув на прощание, Катя ушла. Закрыв за ней дверь, Лина присела на пуфик в прихожей, запоздало ответила, уже не столько Кате, сколько своим мыслям: — Да я надеюсь, уже сложилось.***
Попрощавшись с Рогозиной, Валя Антонова притормозила возле буфета, заметив необычную картину: Майского, с самым разнесчастным видом уставившегося в кружку с кофе. Валя даже встревожилась: это в принципе было не похоже на Сергея, а уж с момента его женитьбы на Лине и подавно. — Серёж? — Валентина заглянула за стеклянную перегородку, помедлив, зашла, устроилась напротив, пытаясь поймать зрительный контакт, но ничего у неё не вышло. Майский хмурился, не поднимая глаз. — У тебя случилось что-то? — А? Нет, Валюш, всё хорошо, — качнул головой Сергей, в сотый раз развернув и завернув конфету. — Вижу я, что хорошо. Просто замечательно, — усмехнулась Антонова. — Бравый майор Майский грустит и терзает конфету. И домой не торопится, хотя молодая жена уже наверняка у окошка ждёт. Серёж, ну ты кого здесь на кривой козе решил объехать? — Валентина кинула в кружку чайный пакетик, залила кипятком. Из шкафчика достала маленькие кексики и снова устроилась напротив Сергея. — Ну? Неужели поругались? — Да не в этом дело, Валь, — вздохнул Майский, всё-таки зажевал конфету. Глотнул остывший кофе. Поморщившись, вылил содержимое кружки в раковину и тоже заварил себе чай. Всё-таки посмотрел на Антонову. — Ругаться мы с Линуськой ещё не научились. Так, бухтим изредка и не всерьёз. — Да и не парься, не научитесь вы этому. Так чего ты мрачный-то такой? — допытывалась Антонова, склонив голову набок. — Я даже не знаю, как тебе такое рассказать, — вдруг смутился Сергей, отвёл взгляд. Снова принялся мучить теперь уже пустой фантик. Пауза затягивалась, но Валя не торопила. Знала, что если Майский решит что-то рассказать — обязательно расскажет. Спустя пару минут мужчина снова вздохнул, глянул Вале в глаза. — Дочку мы с ней хотим. Очень. А не получается пока. — Так. Стоп. Серёж, отставить панику. Василина у Маши на приёме была? — отодвинув чашку в сторону, поинтересовалась Валя. — Была. — И? Слушай, Майский, чего я из тебя каждое слово клещами вытаскиваю?! Что сказала Маша? Она должна была Лину на обследование направить, — вдруг рассердилась Антонова. — Результаты есть? — Есть. Всё нормально у неё. И у меня тоже. А ребёныш не получается. — Серёжка, ну ты сам как ребёнок, честное слово, — улыбнулась Валя. — Вы вместе без году неделя. Скоро сказка сказывается. А тут всё не так просто, тем более, если она гормоны принимала. Если обследование прошли, и всё хорошо, дайте время. Природа сама всё правильно сделает. — Да как-то тревожно. И Вася нервничает. Вбила себе в голову, что если не родит, мы разбежимся. — Прям так и сказала? — опешила Антонова. — Угу. Ну, в том смысле, что я от неё уйду. Нет, Валюш, ну ты представь? Это ж совсем меня не знать! — обиженные интонации всё же прорвались, как Майский ни старался их скрыть. — Вот с чего такое вообще? Вроде не давал повода для недоверия, — ещё больше загрустил Сергей. — Ой, ребята. Головушку вам надо лечить, обоим. Балбесы вы, хоть и взрослые. Одна фигню придумала, поверила в неё и расстроилась. Второй на эту же фигню обиделся, — философски вздохнула Валентина, изо всех сил скрывая смешливые искры во взгляде. — Слушай, я так думаю — к бабкам-ведуньям пора обращаться, — приняв крайне озадаченный вид, предложила она. — Чего? — удивился Майский, пытаясь понять к чему она клонит. — Ну так если врач сказала, что всё в порядке, а ребёнок не получается — самое время к шаманам и народной медицине обращаться. Чтоб нашептали, — Валя не выдержала и расхохоталась, Сергей же снова вспылил: — Да ну тебя! Валь, ну вот только твоих шуточек и не хватало! — Серёжка, ну прости, — смеясь, Антонова протянула руку через столик, погладила Сергея по щеке. Тот отшатнулся, перехватил её ладонь, глянул в упор: — Валюш, я ведь серьёзно… — Майский, выдохни! — вдруг строго приказала Антонова, резко отбросив смех. — И послушай меня внимательно. Выбрось из головы всю эту чушь про «не получается». Вы женаты сколько? Целых полтора месяца, да? Кошмар, как долго! Я не буду тебе сейчас лекцию читать про зачатие и рождение ребёнка, просто на слово поверь — в один момент такие вещи не происходят. Нужно время. — Да это я понимаю. Сомнения её — с ними как бороться? — хмурился Сергей. — Любовью и терпением, Серёженька, — снисходительно протянула Валя. — И обижаться не спеши. Она тебе верит, Серёж, и очень любит — я вас видела вместе, и я не ошибаюсь. Но ты пойми — она просто боится. Настолько, что перестаёт воспринимать ситуацию здраво. — Валь, ну ты скажешь тоже! Я что, такой страшный? — Да не ты, Серёж, — прыснула Антонова. Вымыла и убрала кружки в шкафчик, спрятала сладости, взяла сумочку с высокого стула. — Хотя, в каком-то смысле ты тому причиной. Ей хорошо с тобой, комфортно. И она до безумия боится это потерять. В подарки судьбы не верит, всё подвох ищет. Спрашивает себя и не находит ответа, почему и откуда на неё вдруг счастье свалилось. — Мне-то что с этим всем делать? — Сергей помог Валентине надеть плащ, поправил воротник. Взял с диванчика кожаную куртку. — То же, что всегда, — пожала плечами Антонова. — Любить и беречь. Она оттает. И поверит. А вообще… Увёз бы ты её куда-нибудь, хоть на недельку. Неважно куда, хоть на деревню к дедушке, лишь бы вы смогли побыть вдвоём, и никакие звонки вас не отвлекали друг от друга. И Майский, пожалуйста… перестаньте вы целенаправленно работать на зачатие. Просто расслабьтесь уже. Оба! — шутливо стукнув Сергея кулаком в бок, скомандовала: — Давай домой уже! Лина ждёт. — Тебя подвезти? — всё же улыбнулся Сергей, пропуская Валю вперёд. — За мной муж приехал, и девчонки. Мы в кино сходим. Давненько не выбирались вместе, — уже выйдя на улицу, она вдруг предложила: — А с отпуском, если что, я помогу, намекну Гале, если хочешь. — Спасибо, Валюш, с этим я точно сам справлюсь. Проводив взглядом Валентину, Сергей махнул ей на прощание. Задумался на мгновение, крутя в руке ключи от машины, затем проговорил вслух, отвечая сам себе: — Значит, отпуск… — и вернулся в здание.***
Облюбовав себе удобное место для наблюдения, Максим неторопливо прогуливался вдоль школьного забора. Вот уже несколько дней он пытался следить за Василиной. Позавчера она его не заметила, вчера её в школе не было, и Макс только зря проторчал здесь три часа, даже на Казанский опоздал. А вот сегодня утром он её всё-таки увидел — едва успел отступить за раскидистое дерево — общение с её мужем в планы Максима не вписывалось совсем. А на работу её привёз именно муж. Глядя, как Майский помогает Василине выйти из машины, затем властно притягивает к себе и целует, не обращая внимания на пробегающих мимо детей, как Василина льнёт к нему ещё крепче, принимая эту самую властность как что-то само собой разумеющееся, Криволапов аж зубами заскрипел. На него она с такой любовью и обожанием смотрела в лучшем случае, до свадьбы и в первую неделю совместной жизни. И силу его признавать отказывалась, моментально выпустив когти. Здесь же — милая и послушная девочка. Даже и не подумаешь, на неё, приникшую к мужу, глядя, что эта женщина может быть жёсткой. А именно такой Максим увидел Лину в их недавнюю встречу. Уверенной в себе, сильной. И разозлился ещё больше. Вернувшись домой, сел залить поражение алкоголем, благо — этого добра в доме всегда хватало. Сам себе удивился — что-то частенько в последнее время у него стало появляться желание выпить. Бесило всё — истерики Карины, маменька, достающая своей чрезмерной опекой и желанием вмешиваться во все его дела. Потеря денег и отказ Рогозиной разбираться с его кражей только ухудшили ситуацию. И до кучи — улыбающаяся и вполне счастливая Василина. Стоило закрыть глаза — Макс снова и снова видел обнимающего её мужчину и их откровенный поцелуй. Мрачнел всё больше, пытался стереть навязчивую картинку новой порцией водки — и не мог, никак не мог от этих образов избавиться. — Да отстань ты уже от меня! — вдруг заорал он, швырнув стакан в стену. Осёкся, ожидая визга от жены или нотаций от матери. Однако в квартире было тихо, только в ванной из неплотно закрытого крана капала вода, да на кухне мерно тикали часы. С трудом поднявшись, Максим заглянул в их с Кариной спальню. Сначала не понял ничего, только сообразил, что не хватает фотографий на столе и книжных полках. Прошёл в комнату матери. Там тоже было непривычно пусто. Присел в кресло у окна, на маленьком столике под кружевной салфеткой нашёл сложенный вчетверо листок. Усмехнулся. Аделаида Вольдемаровна не любила беспорядок, и записки личного содержания всегда оставляла именно здесь. «Максимушка, я уехала. Поживу на даче, чтобы вам не мешать. Помирись с Кариной, девочка тебя любит», — еле проговаривая слова, прочитал Макс. — Карина… Да нахрена мне эта истеричка? Кстати, где она? — шатаясь, Макс вернулся в комнату, рванул дверцы шкафа-купе. — О! Свалила. Ну и чёрт с ней! — допив содержимое бутылки, он выронил её из рук, рухнул на кровать и захрапел. Спустя несколько часов проснулся без малейших признаков похмелья. Мысли работали ясно и чётко. Что делать и как вернуть свои деньги, он теперь знал. И отсутствие дома жены и матери здорово упрощало ему задачу. Теперь оставалось только уговорить начальство дать ему несколько отгулов — и всё, можно будет реализовывать задуманное.***
— Вась, ну долго ещё? Я голодный, как тысяча волков! — возмущался Сергей, дожидаясь, пока Василина закончит колдовать и выставит на стол все приготовленные вкусности. А у той находились ещё какие-то неотложные фокусы, без которых нельзя было просто спокойно поужинать. — Серёж, ещё минуточку, вот прям самую-самую последнюю, — сосредоточенно протянула Лина, поливая греческий салат заранее приготовленной заправкой из оливкового масла и лимонного сока. — Вот. Теперь готово. — Волшебница, — заулыбался Сергей, наливая в бокалы красное вино, протянул один Лине. — Ого! Мы что-то празднуем? — та, присев напротив Сергея, посмотрела на него поверх стеклянного края. Фужеры тоненько зазвенели, соприкоснувшись. — Празднуем, Вась. Рогозина мне отпуск подписала. В кои-то веки. И мы с тобой вместе куда-нибудь уедем… а куда ты хочешь? — поинтересовался Майский, целуя её ладонь и переплетая её пальцы со своими. Василина растерянно глянула ему в глаза: — Отпуск? Серёж, у меня-то он позже… меня не пустят сейчас… — Пустят. Я договорюсь. — Серёжа, у нас же спектакли, как я мелочь свою оставлю? — совершенно расстроилась Василина. — Вай, женщина! Какой спектакль, у тебя муж в отпуск идёт?! — Майский старательно изобразил горячего кавказского парня, но Лина, в попытках понять, как ей разрулить эту ситуацию, шутку не оценила. Сергей же изо всех сил старался не расхохотаться, уж больно забавным выглядело её огорчение. — Я помню, что у вас спектакли, — погладив Лину по щеке, поспешил он успокоить жену, — и я уже всё устроил. Все спектакли вы отыграете за эту неделю. И до 13 мая ты на работе не появляешься. — Серёж? — протянула Василина, прищурив один глаз. — А ну-ка, поподробнее? — Вот же ж любопытная какая! Да заехал я к тебе в школу, с директором переговорил. Завтра заявление напишешь — и всё. — Слушай… Ну ты вообще! — изумление Лины выглядело ещё занятнее, и Сергей всё-таки рассмеялся. — Серёжка, ну вот что смешного? Хоть бы предупредил… — Неа. Неинтересно. Сюрприз и должен быть неожиданным. — Ну да, как снег на голову и абсолютно в твоём стиле: Рота, подъём! Пятнадцать минут на сборы, — справившись с эмоциями, начала бухтеть Василина. Впрочем, Сергей не собирался это всё выслушивать. Привстав, притянул её к себе через стол, поцеловал, удерживая одной рукой и абсолютно не обращая внимания на её возмущенные возгласы. Отпустил, преувеличенно аккуратно заправил ей за ухо выбившиеся пряди волос. Очень серьёзно глянул ей в глаза: — Ну? Ещё аргументы будут? — Никак нет, товарищ майор! — теперь уже расхохоталась Василина. — Вот и славно, — Сергей невозмутимо кивнул, пряча смешинки во взгляде, снова принялся за еду. На мгновение отвлёкся и уточнил: — Твоя задача — выбрать место. — Серёж, а кот? — Возьмём с собой, или к маме в гости отправим. Ну всё? Возражения исчерпаны? — в ответ Василина только качнула головой и, улыбнувшись, сама потянулась — поцеловать. Что бы она ни говорила — перспектива побыть вместе с любимым человеком была очень заманчивой.