***
Воскресный день с утра был тёплым и солнечным. После недавнего похолодания и дождей май наконец-то вспомнил, что ему полагается дарить почти летнюю погоду, и за пару дней разгулялся вовсю. Вика, остановившись в тени раскидистого клёна, оглянулась на чуть отставших детей и Степана и расхохоталась. Эта троица только что доела сладкую вату и устроила бой на соломинках от неё. Причём, Данилов включился в сие действие с нешуточным энтузиазмом и мастерством настоящего джедая, виртуозно отражая атаки Тёмки и развеселившейся Снежки. На минуту остановился, сняв чёрные очки, что-то сказал им обоим. Ещё раз кивнул в ответ на какой-то вопрос девочки, поправил заколку в её волосах. С ликующим воплем дети рванули к затаившей дыхание матери, а Степан, выбросив соломинки в урну, направился к кассе. — Мама, мам! Нам дядя Стёпа сказал, что мы можем на лодочках покататься, если вдвоём. Мам, ты ж не против? — Мам, мы аккуратно, честно! — наперебой затараторили Артём и Снежка. Серьёзно глянув Вике в глаза, дочка тихонечко добавила. — Я за мелким пригляжу. — Я не мелкий! — тут же возмутился мальчик. — Это я за тобой пригляжу, ты девочка. А я мужчина, — выговорил он важно, чуть ли не по слогам, и Вика фыркнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос. — Держите, ребят! — подоспевший Степан передал Снежане с Артёмкой билеты на водный аттракцион, стараясь избегать укоризненного взгляда Вики. — Только осторожнее там, да? Тём, за сестрой присмотришь? Одну её не отпускай. Приосанившись, мальчишка крепко взял Снежану за руку и важно кивнул. — Стёп, ну зачем ты… Привыкнут к тому, что ты их балуешь. — Вика всё никак не могла для себя уяснить, что её дети интересны кому-то ещё. — Пусть привыкают. Это не страшно, — улыбнулся Данилов, мельком глянув вслед убежавшей кататься детворе. — Так себе баловство. Лёгкое. Слушай, Вик… Выходи за меня? — полувопросительно, как бы между прочим, предложил он, целуя её пальцы. — Что?! — задохнувшись от изумления, Вика уставилась на Степана. — Не делай вид, что не расслышала, — хитро прищурился тот, притягивая девушку ближе. Однако фокус не удался — она снова упрямо отстранилась. — Да я-то услышала, — обретая дар речи, невесело усмехнулась, вновь глянула ему в глаза. — Ты-то сам понял, что сказал? Данилов нахмурился. Да, момент он не подготовил, действовал спонтанно, в один миг осознав, что не хочет больше откладывать, задумываться — правильно поступает, или не очень. Решив всё для себя, Степан понимал, конечно, что выбил Вику из колеи своим вопросом, но всё же такой реакции не ожидал. — Ты от ответа не уходи, — поймав её руку, переплёл пальцы в замок, удерживал, преодолевая её попытки вырваться — Стёп, прости, но — нет, — девушка аккуратно высвободила ладонь, не отводя серьёзного взгляда. — Из-за моей работы? — Данилов изо всех сил старался не поддаваться эмоциям, но получалось плоховато — обида обожгла сердце. — Нет. У меня дети, Стёп. Если мы вдруг разбежимся с тобой… в общем, мне будет больно, но я справлюсь. А они? Они маленькие ещё. Привяжутся — как им потом объяснить, если вдруг что? — Ты заранее уверена, что события разовьются по наихудшему сценарию? Даже мысли не допускаешь, что иначе всё может быть? — негодование его было искренним, и Вика на мгновение дрогнула. Этот отказ, продиктованный паническим страхом перемен, мучил и её. Больше всего на свете ей сейчас хотелось плюнуть на все, ею же придуманные сложности, закрыть глаза — и словно в омут — «Да», и будь что будет. Но предыдущий опыт заставлял поступить иначе. Она видела, что ранит его таким ответом, сама замирала от боли, и всё же упрямо качнула головой: — Стёп, не в этом дело. У меня уже были несколько неудачных попыток… семья не получилась. Никому — даже родным отцам мои дети оказались не нужны. Тебе-то они зачем? — Зачем? — Данилов на мгновение задумался и продолжил. — Наверное, чтобы научить Снежанку кататься на велосипеде, а Артёму по секрету рассказать, что понравившуюся девочку не надо дёргать за косички и бить книжкой по голове. Чтобы приходить домой — к нам домой, Вик — и собираться за ужином, всем вместе. Ходить в кино. Гулять с собакой…. — У меня нет собаки, — отмерла Вика, подняв глаза, встретила ласковый взгляд Степана. — Это легко исправить, — усмехнулся он. — Тем более, Снежка и Тём мечтают о щенке. Даже кличку уже придумали и как его с кошаками подружат. Знаешь, когда погибли родители, мы со Светкой в детский дом попали… так не хватало простого семейного тепла. Нет, там неплохо было, но мы жили в нормальной семье, и привыкали ко всей этой казёнщине очень тяжело. И насмотрелись всякого. Были, конечно, и такие, как мы, кто потерял маму и папу, но большинство детей… От кого-то отказались в младенчестве, по разным причинам. Кого-то забрали из ужасных условий, от пьющих и бьющих родителей. И таким жилось в разы хуже, чем нам. А мечтали все об одном: о настоящей семье, чтобы были мама и папа. — Ты никогда не рассказывал… — Вика с трудом сдерживала слёзы, о прошлом Стёпы она сейчас слышала впервые. Тем временем минуты, отведённые на катание, закончились, и Артём, подбежав к Данилову, дёрнул его за руку: — Дядь-Стёп, а ты теперь наш папа? — Степан вздрогнул от неожиданности, Вика во все глаза уставилась на сына. Повисла пауза, и мальчишка растерялся. Первый раз на его памяти взрослые люди были ошарашены настолько, что не могли ответить на такой простой вопрос. — Тём, ты чего такое говоришь-то? — выдохнула Вика. — А разве нет? — в свою очередь удивился ребёнок. — Ты ходишь с нами в парк и в кино. Маму обнимаешь и даже целуешь. Так только папы делают, — упрямо вопрошал Тёмка, всё так же глядя на Данилова снизу вверх. Тот же, справившись с изумлением, выжидательно смотрел на Вику, чуть прищурившись. — Тём, я был бы очень рад стать вашим папой, да мама, кажется, против, — аккуратно подбирая слова, всё же ответил Степан. — Почему? — искренне удивился парнишка, посмотрев на мать. — Он что ли плохой? — Хороший, Тём. Тут всё не так просто, — пригладив сынишке непослушные вихры, серьёзно проговорила Вика, бросив на Данилова быстрый взгляд из-под ресниц. — Мам, он что, тебе совсем не нравится? — не отставал Артём. — Нравится, — после небольшой паузы смущённо кивнула девушка. — А тебе мама тоже нравится? — Очень, — пряча смех, подтвердил Степан. — Мам? Ну давай возьмём его в папы? Мам, он нам тоже нравится, он хороший! Почему ты не хочешь? — завозмущался Тёмка, дёргая мать за рукав блузки. — Все всем нравятся, а ты не хочешь!!! — Артём, что ты вопишь? — Снежанка подошла чуть позже, изо всех сил стараясь держаться солидно и по-взрослому. — Не дёргай маму, ей тоже хочется от нас отдохнуть. — Ты же не знаешь! — обиженно выкрикнул мальчик, отпуская рукав и повернувшись к сестре. — Дядя Степан хотел нашим папой быть, а мама не соглашается! — Мам?! Он тебя замуж позвал? — окончательно растерявшись от напора детей, Вика лишь слегка кивнула. — Степан внимательно наблюдал за диалогом, чуть прикусив верхнюю губу. А на лице его явно читалась ирония: «Ну? И что ты теперь скажешь?» — И ты отказалась? — в голосе девочки тоже зазвенела обида. — Послушай, дочь, мне кажется, что я сама решаю, выходить мне замуж или нет! — возмущение было наигранным, и Данилов, выразительно качнув головой, прикрыл глаза ладонью. — Мам, ну вы же влюблённые оба, это же видно! — Степан, всё это время пытаясь сохранять невозмутимость, всё-таки расхохотался, притянул Вику к себе, обжёг губы коротким поцелуем, перебарывая её сопротивление. — Слушай, по-моему, тебе не оставили выбора, — лукаво прищурился он, крепко удерживая Вику, сомкнув руки вокруг её талии. — Может, хватит вредничать уже? — Вы сговорились, да? — ещё упрямилась та, но уже понимала — сдаётся. И не хочет больше думать, как правильно, просчитывать варианты. И всё же спросила, уже подаваясь навстречу ласковым, осторожным прикосновениям тёплых губ к губам, щеке и виску: — Стёп, а если… — Шшш… не надо «если», Вик. Ты просто попробуй мне поверить. Всё получится, вот увидишь… — поцеловав её в макушку, Степан переспросил: — Ну так что? Дети согласны забрать меня в папы, а ты? — Что? Тоже в папы? Точно нет, — хихикнула Вика, пряча смущение. — Не в папы. Замуж за меня пойдёшь? Хотя… Зачем я спрашиваю? Паспорт с собой? Вот и отлично, — резюмировал Степан. Подмигнув детям, взял Вику за руку, потянул за собой. — Артём, Снежана, давайте в машину. Мы едем в ЗАГС. — Урра! А вас прям сразу поженят? — растеряв взрослость и солидность, воскликнула Снежка. — Даже в воскресенье? — Сразу — вряд ли, но заявление мы подадим непременно. Я договорюсь. — Спелись, я так и знала! — рассмеялась Вика, усаживаясь вперёд. — Никуда мне от вас не деться. — Можно подумать, кто-то был сильно против. Так, для виду поспорил, — выруливая с парковки, вскользь обронил Степан, сосредоточенно глядя на дорогу. Слегка ехидничал, а на самом деле очень боялся спугнуть счастье слишком откровенным ликованием.***
Вот уже больше недели Максим Криволапов безуспешно пытался подгадать момент, чтобы ещё раз встретиться с Василиной. Поняв, что в квартире на Арбате она бывает редко, караулил возле школы, но и там она почему-то не появлялась. Взятые в счёт отпуска десять дней уже практически растаяли, отставалась ещё неделя отгулов, но с такими темпами и она грозила пройти безрезультатно. Макс нервничал и злился: время шло, а он ни на йоту не приблизился к цели. Хотя — казалось бы, так замечательно подготовился. Взял машину у друга, в буквальном смысле за спасибо и бутылку коньяка. Заброшенный домик в деревне приглядел, недалеко от их дачного участка, на тот случай, если бывшая жена не захочет разговаривать добровольно. И вот такая мелочь, как непонятное исчезновение Василины грозила испортить всю задумку. Да и машину друг скоро затребует назад, сразу, как вернётся из отпуска. Мысли о том, что с момента кражи прошло уже много времени, и вряд ли его денежки ещё не потрачены вором, Криволапов усиленно отгонял, и с удвоенным рвением выслеживал Василину. Идея засела накрепко, и возможная ответственность в какой-то момент отошла на второй план, перестала пугать. Он был уверен, что рассчитал всё точно, и отвечать не придётся. В конце концов, она была его женой, калечить её он не собирается. Ему нужно только поговорить. А за разговоры не сажают, в этом Макс не сомневался.***
Василина в задумчивости присела на пол у раскрытого чемодана, раскопала среди оставшихся на дне вещей, найденную на берегу ракушку. Вздохнула. Уже крутилась в стиральной машине одежда, Фунтик, ошалевший от перелётов и переездов, на полусогнутых лапах бродил по квартире, прижав уши, и постепенно успокаивался, узнавая знакомые запахи. Лина же никак не могла понять, что её тревожит. Странные смены настроения начали донимать её ещё по дороге домой. Десять дней у моря пролетели как один, оставив после себя странную нереальность происходящего, да привкус соли на губах. Жгучее солнце на коже и не менее жгучие поцелуи. Выключенные телефоны. Полное погружение друг в друга. Страсть и нежность одновременно. Никаких страхов. Никакого прошлого. И ощущение полной свободы. Зажмурившись, Лина прижала раковину к уху, негромко, не разжимая губ, начала что-то напевать, слегка покачиваясь. Прислонившись к своду арки, Сергей с улыбкой наблюдал за женой. Подошёл ближе, усаживаясь рядом, поцеловал в шею. — Чего загрустила, Вась? — Серёж… Так здорово было. Как в сказке… — подняв голову, Лина дотянулась до его губ, вернула поцелуй. — А ты ехать не хотела, помнишь? — Майский довольно улыбался, обнимая Василину. — Помню. Глупая была, мужа не слушала. Исправлюсь, честно-честно, — мурлыкала Лина, поуютнее устраиваясь в его руках. — Серёж, тебе же на работу не завтра ещё? — Нет. Пара дней ещё есть. Ещё надоем тебе своим присутствием дома. — Ой, всё, Майский! Надоест он… Размечтался! — фыркнула Василина и вдруг подскочила. — Ой, там же стирка закончилась, надо ж развесить всё! Серёжка, ну пусти меня, я быстро! Василина развесила мокрые вещи на сушилку на лоджии, открыла настежь окна, вернувшись в ванную, начала загружать следующую партию, на сей раз тёмную, встряхивала, проверяла карманы джинсов и летних брюк. Небольшой календарик, выпавший на пол, привлёк её внимание. Взяв его в руки, Лина присмотрелась к отметкам, нахмурилась. Телефон она оставила в комнате, а сразу сообразить не получалось. Бухтя что-то неразборчивое, Василина нашла смартфон на тумбочке в гостиной, под ворохом сувениров и пачек с салфетками, открыла календарь. — Десятое… Странно… — задумавшись, невольно сказала она вслух. Сергей поднял голову от планшета, озадаченно уставился на жену. — Вась, ты о чём? — Да так, в числах слегка потерялась, — улыбнулась она Сергею, стараясь не выдать волнение. В конце концов, прежде стоило всё проверить. — А с чего вдруг такой интерес к датам? — отложив планшет, прищурился Майский. — Да я с тобой в принципе о времени забываю, — отшутилась Лина, убирая салфетки с тумбочки в ящик, незаметно кинула туда же календарик. — Умеешь ты… — отчего-то смутившись, Василина оборвала себя на полуслове. — Ну да, есть немного, — хитрый взгляд и шальная улыбка вполне конкретно объяснили, что именно он умеет, и почему с ним рядом у любимой женщины напрочь сносит крышу. — На всякий случай: на работу нам 13-го. Мне в ФЭС, тебе в школу. Где школа находится, не забыла ещё? Хотя… я ж всё равно тебя отвезу, так что можешь забывать. Склероз — это не страшно, не больно, и каждый день что-то новенькое. Василина в ответ на добродушные шутки Сергея сначала хихикала, а потом вдруг резко замолчала, обиженно глядя на него. С трудом сдерживая не пойми откуда вдруг взявшиеся слёзы, Лина проговорила: — Серёж, ну хватит, может? Я ж не виновата, что из реальности выпала. — Вась, да ты чего? — мгновенно поднявшись, Сергей шагнул к Лине, крепко обнял. — Я ж шучу, малыш, ты что? В мыслях не было тебя обижать. Что с тобой такое? — Акклиматизация, — шмыгнув носом, буркнула Лина, уткнувшись носом в плечо Сергея. Затаилась. Правильный ответ на его вопрос она уже знала, но хотела выяснить наверняка.