Просто совпали...

***

      Василина вздрогнула от скрипа половиц над головой, испуганно сжалась. Дрёму как рукой сняло. Шаги сначала стихли, потом послышались снова, затем раздался непонятный лязг и скрежет, словно передвигали что-то тяжёлое. Минутой позже засветились щели в полу, по-другому, не так, как несколько часов назад. Ещё мгновение спустя Максим сдвинул груз и откинул крышку погреба, посветил вниз фонариком. — Вылезай, — приказал он Василине. — Нет, — хрипло выдавила она, откашлялась. — Мне что, тебя выкуривать оттуда? Или сама выйдешь? — в голосе мужчины явственно зазвучала угроза, и Лина, сглотнув подступивший к горлу комок, шатаясь, поднялась на ноги. От неудобной позы ныло всё тело, наручники мешали двигаться. Одна из подгнивших ступенек не выдержала, сломалась под её весом, разорвав тонкие летние брюки и ободрав щиколотку.       Василина, сцепив зубы, упрямо карабкалась наверх, Макс же, наблюдая за ней, слегка усмехался. Ему нравилась власть над этой женщиной. Нравилось, что она слушается его и не спорит. Мысль о том, чем эта покорность вызвана, Макс предпочитал игнорировать. Сейчас он чувствовал себя практически суперменом, хотя снова ехидненький голосок вмешался, омрачая минуты торжества: «Хрен бы она тебя слушалась, если б ты её не напугал!» — Чё ты телишься? Давай резче!! — рыкнул он, заглушая собственные мысли и сомнения. Боится? Значит уважает — понимание пришло внезапно и тоже слегка потешило самолюбие. — Вон туда, на диван села, живо! — кивнул Макс на спинку от железной кровати, втиснутую между подлокотником дивана и стеной. Сие богатство он углядел за домиком, когда вернулся, решил, что можно использовать — пристегнуть к этой спинке Василину. — Мне в туалет надо, — Лина щурилась, привыкая к тусклому свету карманного фонарика. — Сними наручники. — А больше тебе ничего не надо? — заржал Макс, повесив фонарик на гвоздь в стене. — Удобства во дворе. Далеко не уходи только, я все равно тебя догоню. Ты поняла? — Наручники сними. — Василина пыталась игнорировать его угрозы, искренне надеясь, что Сергей уже в пути. — Так справишься, не барыня. В окошечко посветить? — Да пошёл ты, — еле слышно шепнула женщина, аккуратно обходя сломанную табуретку и круглый стол, заваленный на бок, вышла на улицу. После душного погреба с удовольствием вдохнула полной грудью. Заворачивая за угол, пробормотала: — Тихонов, Ваня… ну сделай ты уже что-нибудь, пусть нас уже найдут… — Чего ты там бухтишь? — крикнул из дома Макс. — Помочь? Я могу, даже интересно получится, — язвил мужчина. — Юморист, блин, кавээнщик хренов, — сердилась Лина, в сумерках пробираясь обратно.       Злость достигла критической точки, женщина даже подумывала подобрать камень или осколок кирпича, коих возле дома валялось немало, да только спрятать его было б некуда, а в руках Максим бы увидел сразу. Василина вернулась в комнату, глянув на бывшего мужа, еле сдержала усмешку: тот, усевшись на обшарпанный подлокотник, дожёвывал кусок пиццы, запивая её пивом. Макс заметил её гримасу, прищурился: — Сюда иди! — скомандовал он, похлопав ладонью по обивке рядом собой. Лина не шелохнулась, и Криволапов снова лениво взялся за зажигалку, жестом показал женщине, куда сесть. Та, помедлив, устроилась на самом краешке, постаралась отодвинуться подальше от Максима. Он же, ухмыльнувшись, сделал глоток из жестяной банки. — Гордая, типа? Ну, и кому сейчас твоя гордость нужна? Вот скажи, чего вам надо, а? Чё вы вечно с претензиями какими-то? Цену себе набиваете… Одно слово — бабы. Ни хрена не понятно, чё у вас в башке. — Да ладно! Неужели и с Кариной семейная жизнь не сложилась? — не поверила Василина. — Она ж на тебя влюблёнными глазами смотрела, так гордилась, что за бизнесмена замуж вышла, — от удивления Лина даже на какое-то время забыла, что нужно следить за интонациями и тщательно подбирать слова. Язвительная нотка всё-таки прорвалась в слове «бизнесмен». — Гордилась да отгордилась… Из-за тебя всё, из-за тебя! — выпитое пиво давало о себе знать, начал слегка заплетаться язык, и внезапно Макс разозлился. Улыбка Василины раздражала тоже: она должна его бояться и слушаться, какого чёрта она улыбается? А та, не ведая о том, какой эффект производят её слова на бывшего мужа, только вздохнула: — Нет, Максим. Я в твоих неудачах не виновата. Столько лет прошло, а с женщинами обращаться ты так и не научился. — Не научился, говоришь? А давай проверим! — вдруг с нехорошей ухмылкой протянул Криволапов, качнувшись к Василине. Та отшатнулась, попытавшись забиться в самый угол, но у неё ничего не вышло — навалившись на Лину всем весом и схватив за волосы, Макс начал жадно её целовать. Василина упиралась, царапая его руки, не в состоянии уклониться от этого поцелуя, изо всех сил укусила его за нижнюю губу. — Ах, ты ж сука!! — вмиг взлетела пощёчина, обожгла лицо. Вскрикнув, женщина зажмурилась и отвернулась, чувствуя, как саднит кожу, сдерживать слёзы больше не получалось. — Бешеная тварь!! — процедил Криволапов, вытирая кровь с прокушенной губы. — Сейчас поквитаемся, шлюха! Майору своему даёшь — ну и меня потешишь. С тебя не убудет, — Намеренно сильно дёрнув за цепочку наручников, другой рукой стянул с её шеи палантин, привязал её руки к металлической спинке. Василина отчаянно сопротивлялась, повинуясь взвывшему от ужаса инстинкту, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от беспомощности и жуткого страха за ребёнка. Однако силы были неравными — разорвав на женщине тонкую тунику, следующим движением, сломив её сопротивление, Максим приземлился точнёхонько между её коленей. Пытаясь снять с неё лёгкие брюки, одновременно щёлкнул пряжкой ремня на своих джинсах: — Ты мне за всё ответишь! Майора своего грёбаного будешь кусать и царапать. Смирно лежи, я сказал! — прикрикнул он на Василину, вновь коротко ударив её по лицу. «Серёжка, ну где же вы?» — ещё успела подумать женщина, почти теряя сознание, как вдруг от окна раздался жёсткий приказ: — Слезь с неё, ублюдок!! — комнату осветили всполохи автомобильных фар, выхватывая ещё одну тёмную фигуру на пороге комнаты. Макс, разгорячённый борьбой, возмутился: — Пошли нахрен! Со своей бабой я как-нибудь сам справлюсь! Степан Данилов — а это был он — не тратя больше времени на разговоры, выстрелил в воздух, предупредил: — Следующий — на поражение! Руки подними, чтоб я видел! — подоспевший Костя Котов стащил Макса за шиворот, наградив несколькими внушительными ударами, скрутил ему руки за спиной. Данилов же поспешил к Василине, перемахнув через подоконник.       Развязал палантин, аккуратно снял наручники с её ободранных запястий. Присев с ней рядом, Степан осторожно взял Лину за плечи, заметил кровоточащие ссадины на скуле и шее, разорванную блузку, быстрым движением поправил уцелевшую одежду.       «Правильно Рогозина Серёгу не пустила на задержание. Он бы этого придурка, не моргнув глазом, пристрелил», — мелькнуло у него в мыслях. Лина же словно впала в какой-то ступор. Глядя на Степана широко открытыми испуганными глазами, не реагировала и как будто не узнавала его. Бережно поднимая женщину на ноги, Стёпа негромко произнёс: — Всё, Лина, всё закончилось. Скоро домой поедем, — Василина вздрогнула и залилась слезами, схватившись за рукав форменной рубашки Данилова. Притянув Лину к себе, Степан мягко обнял её, позволяя выплакаться, и незаметно выдохнул сам. Слишком велико было напряжение этой бессонной ночи, пока они наконец-то не поняли, где искать Василину. Выжимая максимум скорости из замученного подмосковными дорогами «Ниссана», Данилов молился только об одном — успеть.       Уступив Котову с местными полицейскими возможность заканчивать осмотр дома, Стёпа помог Василине выбраться на улицу, усадил в машину. Порывшись в бардачке, он протянул ей пачку влажных салфеток, сам же поспешил достать аптечку. Наблюдая, как Вася стирает с лица остатки макияжа, следы слёз и пыльные разводы, Данилов качнул головой, слегка улыбнулся, оглядев её с головы до ног: — Красавица! Ну и напугала ты нас… Серёга там места себе не находит. Голову поверни, — смочив ватный диск перекисью водорода, Степан прижал его к щеке Василины. Та с шумом втянула воздух и тут же встрепенулась: — Сергей? А где он? — В конторе он, не пустили его сюда, — аккуратно обработав все её ссадины, оперативник продолжил: — Ну вот, как-то так. Борис тебя лучше починит. Пристёгивайся, домой едем, вот, палантин твой и сумочка. Палантин, правда, порван тоже… — Нет!! — вдруг вскрикнула Лина. — Выброси его, Стёп! Пожалуйста, выброси! — заистерила вдруг женщина, комкая ни в чём не повинную ткань. На мгновение Степан растерялся, потом, сообразив, забрал палантин у неё из рук, упаковав его как вещдок, кинул на заднее сиденье. В эту минуту запиликал мобильный. — Да, Галина Николаевна. Всё в порядке. Костя закончит там, Лину я домой везу. Что? Да, сейчас, — и Степан передал смартфон Василине. — Серёжка… — услышав в трубке голос мужа, Лина снова всхлипнула. — Нет, со мной всё в порядке, не волнуйся. — Только сейчас до Лины начало доходить, что вся эта история могла закончиться совсем по-другому. Её снова затрясло. Данилов, забрав у неё телефон, коротко объяснил ситуацию Майскому и уже во второй раз за сегодняшнюю ночь утопил педаль в пол. Только сейчас его миссия была куда приятнее — вернуть живую и почти невредимую Васю лучшему другу.       Ехали молча. Ночь постепенно светлела, проявляя силуэты деревьев вдоль трассы. Василина наблюдала за мельканием причудливых теней, не замечая, что снова плачет.       В случившемся она винила только себя, свою излишнюю самонадеянность. Соглашаясь поговорить с Максимом днём, в кафе, она и подумать не могла, что разговор закончится вот так. Измученная страхом и бессонной ночью, Василина ненадолго отключилась.       Проснулась от знакомого, ласкового прикосновения к щеке. Вздрогнув, открыла глаза, чуть тряхнула головой, пытаясь сообразить, где она находится. Автомобиль был припаркован возле ФЭС, Данилов, выйдя из машины, внимательно осматривал чуть спустившее воздух колесо, а к открытой дверце со стороны пассажирского сиденья склонился Майский. Сергей помог Василине выйти, прижал к себе. — Никогда больше не пугай меня так, слышишь? — взволнованный шёпот возле уха заставил вздрогнуть, поднять взгляд. Отголоски ночной тревоги, бросив серую тень на лицо Сергея, уходили. Только в глазах ещё мутным озером застыла боль, да острая морщинка на лбу никак не разглаживалась. Чуть отвернувшись, Сергей попытался как можно незаметнее смахнуть невольно прорвавшиеся слёзы. Но Лина заметила и судорожно прижалась к нему ещё крепче. — Вась… ты просто… дай мне шанс тебя уберечь, — казалось, Майский с трудом подбирает слова, а уж слёз в его глазах Василина вообще до сего момента не видела ни разу. — Серёж… Я… — женщина от волнения не могла ничего сказать, вспомнив про главную новость, которую так и не успела ему сообщить, вдруг рассмеялась, удивив и мужа, и подошедшего к ним Данилова. — Стёп, однако, быть тебе крёстным. Пойдёшь? — Василина прервала себя на полуслове, вдруг осознав, что она немного не так собиралась рассказать Сергею о ребёнке. И, замолчав, наблюдала, как любимый мужчина хмурит брови, соображая, о чём это она, а потом его лицо светлеет от догадки. — Вась, ты серьёзно? — изумился Данилов, почувствовав, как невпопад дёрнулось, заколотилось сердце. — Абсолютно. Если бы не вы с Костей… — голос Василины дрогнул, она снова прижалась крепче к Сергею, будто ища защиты и от жутких воспоминаний тоже. А тот, переваривая новость, машинально обнимал Лину и даже не пытался скрыть глуповато-счастливую улыбку. — Всё, не надо. Забудь. Ему сегодня не раз ещё объяснят, что он неправ был, — усмехнулся Степан. — А крёстным… Легко, Вась. Спасибо! Слушай… По ходу, наш папаша немного не в себе, — Лина подняла голову и, узрев выражение лица Сергея, рассмеялась в голос, поднявшись на цыпочки, быстро расцеловала его в обе щёки, нос и подбородок. — Серёжка, отомри! — звонкий голос вывел Майского из оцепенения, расхохотавшись тоже, он взял в ладони её лицо, приник к губам, прервав поцелуй, уверенно заявил: — Девчонка. Я знаю точно! — Данилов, улыбаясь, покачал головой, хлопнул друга по плечу, намереваясь оставить его наедине с женой, однако в этот момент, коротко взвыв сиреной, на стоянку въехал ещё один серебристый «Ниссан» с надписью «ФЭС» на капоте. Лихо заняв парковочное место, автомобиль мигнул фарами и ещё раз взвыл спецсигналом. — Пижон! — поморщился Степан. — Да ладно, — усмехнулся Сергей. — Это ж Котов, ему можно.       Между тем Костя, заглушив мотор, вышел из машины, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, отцепил наручники и выволок наружу Криволапова. Тот отчего-то не мог разогнуться и держался за рёбра. Встряхнув его за шиворот, Котов попутно нажал кнопку на брелке, ставя авто на сигнализацию. Придал Максу лёгкое ускорение, сильнее заломив тому руку за спину: — Пошёл! — невозмутимо кивнул коллегам и Василине, проходя мимо. Переглянувшись, те поспешили следом. — Костя! — гневный окрик Рогозиной заставил всех обернуться. — Капитан Котов, объясните, почему у задержанного лицо разбито? — грозно вопрошала полковник, перехватив всю компанию в коридоре у переговорной. — А… Так это… Галина Николаевна, это он с недосыпу в дверь неудачно проходил. Раза три. А потом, дороги просёлочные, знаете ли, далеки от совершенства, а наш задержанный пристегнуться в машине отказался. А разговаривали мы интеллигентно, объяснили гражданину, что женщин обижать не стоит, можно и на нелады с законом нарваться. — Ладно, о твоей интеллигентности после поговорим, а этого… — В допросную? — уточнил Котов, как бы невзначай усиливая хватку. — Нет, погоди, давай сначала в морг, там Борис разберётся. Лина, идём, у меня в кабинете пообщаемся, расскажешь, что произошло. — Галь, её бы тоже к Боре, ссадины подлатать, — вмешался Сергей, и Рогозина укоризненно глянула на него: — Серёж, ну что я, сама с её ссадинами не справлюсь? Ты моё боевое прошлое забыл? Кость, да отпусти ты его уже, придушишь ненароком! — Ненароком? Обижаете, товарищ полковник! — пробасил Котов, выпуская Макса, да так, что тот снова согнулся пополам. Отдышавшись и поправив воротник рубашки, Криволапов возмущённо прохрипел: — Какой, нахрен, морг? Вы тут совсем спятили все? Вам это с рук не сойдёт! — Опа! Оно говорить умеет? — иронично усмехнулся Данилов и придержал Майского. — Серёг, спокойно! Разберёмся. И с ним, и с его угрозами, верно, Кость? — Котов промолчал и только выразительно хрустнул пальцами, разминая суставы. От этого жеста Макса передёрнуло, и он заорал громче: — Я никуда не пойду с этими психами! — Усмехнувшись, Рогозина подошла чуть ближе, презрительно прищурившись, произнесла: — Пойдёте. В морг. И скажите спасибо, что я на задержание Майского не пустила. Вас бы по подмосковным лесам дикие звери уже растаскивали! И следов бы даже мы не нашли. Василина, идём. Напишешь всё, надо закрывать таких уродов. Переодеться тебе тоже не помешает, в порядок себя привести. Пойдём.