Перевод с переходом

      Чертова мигрень не давала покоя ни на минуту, буквально сводя его с ума; Тим чувствовал как подкатывала к горлу тошнота, и как слезятся от света бэткомпьютера его глаза, но у него не было на это времени. Бэтмен был в патруле со Стеф; двоих на целый город было критически мало, а если и он…       Бэбс свалилась с простудой и, небеса, ей нужно было спокойно переболеть хоть раз в полгода, не дергаясь на их звонки и звонки Хищных Птиц, просто грустно сморкаясь в бумажные салфетки пару-тройку вечеров напролет; Дик с Джейсоном смотались в Бладхейвен, отчаянно пытаясь оборвать крупную сеть наркоторговцев прежде чем они успеют выйти за пределы города и, как пожар, захватить все окружающие.       Дьюк отдыхал в поместье после двух бессонных ночей, а Дэмиен был ранен — Тим сам не больше часа назад вколол ему приличную дозу обезболивающего и теперь, избавившись от мешающей боли, он, должно быть, спал — и слава богу, Робин работал на износ последнюю неделю и заслужил этот сон как никто другой.       Так что у Тима не было времени на глупую мигрень — и если она собиралась остаться, то это были ее проблемы.       Он протянул еще часа полтора, и к тому времени голова раскалывалась с невыносимой силой, и ему приходилось сдерживать рвотные спазмы уже пару раз (хотя, откровенно говоря, рвать ему было нечем) — но у него была еще куча дел, и Брюс со Стеф —       — Возлюбленный, — внезапно позвал его Дэмиен, его слова эхом разнеслись по пещере, и, черт, как бы Тим не любил его голос, сейчас он принес так много боли одной своей громкостью, что парень не заметил как заскулил, сжимаясь в комок на кресле. Дэмиен явно замер наверху лестницы — ни единого звука не последовало больше — как через пару секунд — или минут, если честно, Тим в тот момент плохо ориентировался во времени — прохладная ладонь нежно накрыла его руку и, еще до того как старший успел хоть как-то на нее отреагировать, переместилась на скулу, отворачивая лицо прочь от экрана.       Теперь, когда свет не бил ему в глаза, стало, казалось, на йоту полегче, и Тиму кое-как удалось сфокусировать внимание на чужом лице напротив своего.       Уставшие зеленые глаза, сквозь сонную пелену и давящее действие обезболивающих, смотрели на него с тревогой; большой палец мягко скользнул по щеке, привычно задевая застарелый шрам у уха, и замер там. Вторая ладонь приятной прохладой опустилась ему на лоб.       — Снова мигрень? — одними губами спросил Дэмиен, и Тим вновь печально заскулил и прикрыл глаза. От ощущения холода стало еще чуть полегче.       Рука соскользнула с его лба, и старший почти захныкал; Робин встал между ним и компьютером, закрывая его от холодного света экранов, давая отдых усталым и болящим глазам; на некоторое время опустилась тишина, и только откуда-то сверху доносились сонные шуршания летучих мышей.       Тим краем глаза успел уловить как порхали над клавиатурой — слава небесам за ее беззвучность — руки Дэмиена, прежде чем юноша, по видимому опустив его яркость на минимум, вновь повернулся к нему.       — Пойдем наверх, — также губами произнес он, едва Тим на него взглянул. — Тебе нужно отдохнуть.       — Н-но… — хрипло начал было Тим, прежде чем звук собственного голоса ударил его по ушам, разрывая голову на лоскуты, и зажмурился, ненавидя то, как миллион игл впились ему в мозг и как тошнота подкатила к самому кадыку.       Дэмиен дал ему отдышаться, ничего не говоря и не прикасаясь, пока Тим не шевельнулся сам, поднимая на него лицо, все еще зажмурившийся. Только тогда юноша осторожно обхватил старшего за плечи, потянув его на себя, побуждая его подняться с кресла и встать.       Если Тиму пришлось снова подавить рвотный блевок, а Дэмиен это и заметил, он ничего не сказал; только дав привыкнуть к вертикальному положению, он бережно перехватил его за пояс, медленно помогая двигаться в сторону лифтов.       Мигрени вообще были ахиллесовой пятой, и не одного Тима при том; Брюс, благодаря своим постоянным недосыпам, тоже ей с незавидной регулярностью мучился — как и Барбара. Красный Робин с ужасом думал о том, не передалась бы только Робину генетически эта чертова головная боль — но младший еще ни разу на нее не жаловался, так что, может, Талия действительно на славу постаралась — потому что этого дерьма Тим мог пожелать только Ра’су, и то лишь после самых тяжелых с ним столкновений.       Дэмиен вел их в их комнату, попутно стараясь шуметь как можно меньше, и только в их ванной, приглушив свет, в тумане отбрасываемых теней и полумраке силуэтов он вновь повернулся к нему, вернув прохладную ладонь Тиму на лоб, заставляя старшего на нем сфокусироваться.       — Еда?       Тим открыл было рот, но от очередного комка тошноты слова застряли на подходе, и ему оставалось лишь стиснув зубы чуть качнуть головой.       — Чай? — также беззвучно уточнил младший, все еще с беспокойством не отводя взгляда. Тим с запоздалой виной вспомнил, что у Дэмиена были вывихнута лодыжка и треснуто ребро, ему определенно нельзя было сейчас таскать Тима по этажам и бегать ему за чаем, так что он вновь качнул головой.       Дэмиен нахмурился и прижал ладонь ко лбу крепче — то ли догадавшись, о чем старший подумал, то ли не собираясь принимать этот ответ, утвердительно шепотом повторил тот же вопрос, и Тим покорно кивнул.       В какой момент его затолкали в душ, при этом стянув толстовку и выпутав из штанов, он не очень уловил; теплая вода дождем полилась на его многострадальную голову и в первую секунду это было почти мучительно больно, словно мозг обхватили колючим ковриком и сдавили, но вскоре тепло окутало его, и напряжение отступило.       Боль не ушла, но рефлекторно зажатые мышцы расслабились; он наконец перестал сжимать челюсть, вдавливать голову в плечи в попытке уйти от боли и от этого стало легче. Он простоял так достаточно долго — хотя временные рамки все еще были для него проблемой, когда крохи ясности вернулись в его голову, на подкорке сознания зажигаясь крошечными звездочками.       Первая и самая неважная — Дэмиен, помогая ему снять одежду, оставил его в боксерах, то ли из приличия, то ли из уверенности, что Тим разберется с этим сам; но Тим совершенно не заметил этого в первые минуты под душем, и то, что теперь они были мокрыми и неприятно липли к коже, расслабления не добавляло, но мысль, что ему придется двигаться под теплой водой, к чьему течению он только привык, вызвала болезненный укол, и Тим оставил все на своих местах.       Вторая — Дэмиен, с вывихнутой лодыжкой и трещиной в ребре, бегал по этажам туда-сюда, что ему вообще-то категорически было запрещено делать в таком количестве, стараясь как-то Тиму помочь; и хоть от этого на душе было тепло, он был обязан отдыхать, а не…       Дверная ручка предупреждающе тихо щелкнула, и пара болезненных игл запоздало ткнули Тиму в затылок; рука Дэмиена бережно обхватила его за локоть, возвращая фокус с мыслей на ощущения.       — Пойдем, — прошептал он, едва перекрывая слабый шум воды, — нужно поспать.       Тим почти заскулил, снова; ему так отчаянно не хотелось выбираться из-под теплых струй, где боль, наконец, немного уменьшилась — но мысль о том, что поспать нужно было им обоим, что Дэмиену тоже было что лечить, заставила его повиноваться.       Вода выключилась, и опустившаяся тишина еще больше облегчила ему голову, дав возможность медленно вытереться и перебраться в сухую одежду. Дэмиен терпеливо ждал, помогая и поддерживая, когда было нужно — и уже в комнате он всунул ему в руки стакан с чаем и таблетку, и помог лечь, укладывая на лоб холодный компресс.       Боль не ушла, но теперь, пока лекарство не подействовало, она хотя бы казалась управляемей; теперь Тим чувствовал, что мысли вязли в боли не так сильно и больше не так глубоко вонзались пиками в черепную коробку, поэтому, когда Дэмиен не лег рядом, а остался сидеть, осторожно массируя ему виски, Тиму удалось выжать нечленораздельное: «Л’жись 'пать, 'воя нога и 'бро» и махнуть в сторону подушки, ощущая, как слипаются веки.       Дэмиен не ответил; но, когда Тим прочно завяз в дреме, парень почувствовал, как младший осторожно лег рядом, укрывая его одеялом так, чтобы даже слабый свет, который обязательно пробьется утром сквозь плотно закрытые шторы, не достиг его лица.       Боль все еще сверлила его мозг, иногда хаотично вонзаясь то в затылок, то между глаз, словно нарочно; но от согретой кровати, Дэмиена под боком и тяжелого холодного компресса на его лбу он чувствовал, что погружается в сон, как в воду, и ощущения остаются где-то на поверхности, и становится все темнее, и темнее —

***

      Ситуации с заложниками всегда были ужасно утомительными, но спасибо хоть не особо травматичными, хотя это тоже не особо много приносило облегчения. Тим услышал, как где-то на том конце коммуникатора послышался звук удара и следом вскрик — и невероятно довольный голос Колпака резюмировал ситуацию:       — Последнего вырубил. По моим скромным подсчетам до слабенького сотрясения, специально для тебя старался, Заменыш.       — Мой герой, — сухо отозвался Тим, пробегая пальцами по кнопкам клавиатуры, выводя записи с камер на экран; линзы маски Джейсона не записывали видео — точнее, записывали, но не передавали его на бэткомпьютер, а потому распростертого «сотрясёныша» как ласково обозвал его Колпак, он не мог рассмотреть. Зато с линз Брюса было отчетливо видно как он раскидывал двух охранников в этом же здании, в другом лишь крыле, отыскивая оставшихся заключенных.       — Дэмиен?       — Жив, орел, — тут же с усмешкой отрапортовал Джейсон, с кряхчением отсоединяя коммуникатор, и затем, уже отдаленнее: — На, скажи своему параноидальному парню что ты цел, а то он мне глотку перегрызет.       Снова что-то зашуршало и зазвенело, Тим услышал как приглушенно заматерился Колпак, а затем голос Дэмиена перекрыл образовавшиеся шумы:       — Перегрызать глотку Тодду несколько контрпродуктивно, Тимоти.       — Дэмиен, — тихо засмеялся Тим, наконец выдыхая и расслабляя плечи. — Ты в порядке?       — Эти тупицы даже узлы как следует завязать не могут, — проворчал откуда-то издалека Джейсон; послышался звук раскрывающегося перочинного ножа, и Дэмиен ответил:       — В полном. Тодд, под веревкой наручники.       — Уже заметил, — снова выматерился Колпак, щелкая ножом еще. — Ключ?       — У этого.       Джейсон снова зашуршал, видимо, обыскивая вырубленного охранника, но Дэмиен вновь вернул свое внимание на коммуникатор.       — Я в порядке. И отомщен, насколько могу судить, — он замолчал на мгновение, — если я хорошо знаю Тодда, мучиться сотрясением мозга с тобой будут коллективно все, кто был у него на пути.       — Не люблю быть ему должным, — тихо засмеялся Тим, — но, кажется, все равно буду.       — Мне передать ему?       — Передать ему что? — тут же включился Колпак, позвякивая ключами; раздался щелчок и слабый вздох облегчения Дэмиена, а затем в коммуникаторе снова зашуршало, и Джейсон вновь поинтересовался, уже громче, прямо в коммуникатор: — Что ты мне хотел передать?       — Что я тебе должен, — фыркнул Тим, глядя как Брюс отправляет в нокаут еще одного охранника.       — О да, это я люблю, — одобрительно откликнулся Джейсон; раздался звук удара тело о тело, и он добавил: — я его еще разок пнул, но это как бонус. От всей моей большой любви к тебе.       — Герой, который не носит плащ.       — Не стоит, не стоит, — насмешливо раскланялся Колпак. — Твоего парня пришлю первым рейсом на бэтмобиле, лови там. Би все равно закругляться не планирует, насколько я могу судить, а птичьего костюмчика с собой не положили.       — Другие заложники? — поинтересовался Дэмиен издалека, и Тим снова прощелкал камеры наблюдения, к которым у него не так давно получилось подключиться.       — Бэтмен пока никого не нашел, но здание большое, а охраны много. Мне к вам присесть на хвост?       — Я уже позвал Бэтгерл, — отозвался Джейсон, с щелчком возвращая коммуникатор на место. — Она любит бить рожи больше меня, так что будет весело. Не переключайся там.       — Ни за что на свете, — невозмутимо отозвался Тим. — И, Джейсон?       — Да?       — Пнешь его еще раз, буду должен дважды.       Тиму даже не нужно было видеть чужого лица, чтобы знать, что Колпак расплылся в хищной улыбке.       — Вот поэтому ты мой любимчик, Тимми.

***

      Пока бэтмобиль парковался, Тим с нескрываемым злорадством наблюдал за тем, как Стеф на пару с Джейсоном раскидывали охрану, расчищая путь и отвлекая на себя внимание, пока Брюс корпел над обесточиванием здания. И только когда дверь с едва слышным шипением распахнулась, он поспешил к машине.       Дэмиен выглядел невредимым, но недовольным; впрочем, стоило Тиму оказаться в поле его зрения, черты его лица смягчились, и он шагнул старшему на встречу.       — Я в порядке, — заверил он, — но Тодд поставил машину на автопилот и, честное слово, — заворчал он, — я задам ему на следующем спарринге.       — Без маски, — мягко напомнил Тим, бережно хватая юношу за руки и осторожно приподнимая рукава, разглядывая покрасневшую и раздраженную кожу запястий.       — Как будто это когда-то кого-то останавливало, — пробормотал Дэмиен, впрочем, уже не с таким запалом. — Я умею водить бэтмобиль, в маске или без — стекло тонированное, и все равно…       — Джей любит выводить всех из себя, — отвлеченно фыркнул Тим, принимаясь ласково массировать чужие руки, растирая следы от наручников и веревок, — он и со мной также поступает, когда меня раненого в машину запихивает.       — Я даже не ранен, — возразил Дэмиен, впрочем, в полсилы; полуприкрыв глаза он лениво наблюдал за тем, как чужие пальцы осторожно втирают в его кожу успокаивающие круги, словно гипнотизируя их обоих. Тишина опустилась между ними, и только когда стала невыносимой нежность и тревога в чужих прикосновениях, Дэмиен тихо его окликнул:       — Дрейк.       — Би здесь нет, — напомнил старший, не отрывая внимания от чужих запястий в своих руках. То, насколько осторожно он их массировал, аккуратно растирая отпечатки наручников, заставило Дэмиена неосознанно пододвинуться к нему ближе, ощущая как от Тима, одетого только в майку и растянутые штаны, исходит тепло.       — У этих стен есть и уши, и глаза, — пробормотал Робин чуть улыбаясь себе под нос от того, насколько отвлеченным на его руки старший был. Тим тихо усмехнулся, лишь на мгновение отрывая от чужих рук взгляд и скользя им по лицу Дэмиена, прежде чем, ласково огладив запястья, вернул рукава на место.       — Твоя правда. Но он все равно в курсе, даже если молчит, — Тим мягко притянул юношу к себе, и Дэмиен со вздохом позволил это, прекрасно зная, какая тревога клокотала в груди Тима весь вечер, а потому уткнулся носом в чужую шею, щекоча дыханием кожу, напоминая: я здесь и теперь все в порядке.       — Иди отдыхать, — прошептал парень ему на ухо, легонько носом зарываясь в волосы на виске, — а я еще на коммуникаторе покараулю, пока Бэбс меня не сменит.       — Выражаю надежду, что ты ляжешь спать не в пять утра, — проворчал Дэмиен, — и не как в прошлый раз.       Тим затрясся от бесшумного смеха, и Дэмиен спрятал в чужой коже веселую улыбку, когда старший сквозь хихиканье пообещал:       — Клянусь, кофе пил часа два назад и больше не собираюсь.       — Если ты лунатить будешь, я тебя к Тодду переселю.       — А то у него на меня мало шантажа, — еще сильнее затрясся Тим, и Дэмиен к большому своему удовлетворению почувствовал, как тот прижал его к себе сильнее. — В крайнем случае разрешаю привязать меня к кровати.       Дэмиен шутливо сморщил нос, и Тим захихикал громче.       — Если бы не сегодняшний инцидент с веревкой и наручниками, я бы даже не задумывался, — Тим фыркнул ему на ухо, но стиснул нежнее, успокаивающе принимаясь гладить его спину, вверх и вниз по позвоночнику и едва ощущаемым сквозь слои одежды шрамам, — но, вероятно, все же воздержусь, сколь соблазнительно и захватывающе это не звучало.       Тим снова засмеялся, поворачиваясь так, чтобы на камерах не регистрировалось движение его губ и вновь с улыбкой прижался к чужому уху:       — Ты хоть представляешь как это звучит, и что нам Би скажет?       — Тебе нужно досыпать свою норму сна, — невозмутимо прошептал Дэмиен в ответ, — и если для этого тебя надо к кровати привязать, я сделаю это не задумываясь.       Старший уткнулся ему носом в шею, и Робин отчетливо ощутил как он сквозь смех забормотал что-то неразборчивое, стискивая юношу крепче.       — А начинал ты все с того, что я замучил тебя лунатить.       — Мне хватило одного раза и тех седых волос, которые после него появились, спасибо большое.       Тим снова зафыркал, щекоча дыханием ключицу, и Дэмиен, с улыбкой закатив глаза, нежно запутал в его волосах пальцы и прикрыл веки. Шуршание летучих мышей, гудение компьютера и ощущение чужого дыхания у его груди действовали на него усыпляюще.       Спустя несколько минут Тим легонько потерся носом о его шею и, невесомо прижавшись поцелуями к еще ощутимому следу от прикосновения, челюсти и мочке уха, вздохнул:       — Иди отдыхать. Обещаю, присоединюсь в течении двух часов.       Дэмиен замычал; иногда он ненавидел тот факт, что шея у него была чувствительной, и что Тим хорошо это знал, выводя его из сладкого дремотного состояния. Было так просто заснуть прямо здесь — здесь было тепло и уютно, и Тим бы ни за что не уронил его размякшее тело, но по хорошему ему был нужен душ и хоть какой-то перекус, и…       — Честное слово, — едва слышно прошептал он, с трудом размыкая губы, все еще готовый в любую секунду скользнуть обратно в дрему, — если ты придешь больше чем через два часа, я откушу тебе голову.       Тим чуть слышно хрипло засмеялся ему на ухо, бережно размыкая руки к большому разочарованию Дэмиена.       — Я передам это Барбаре.

***

      Тим как можно тише открыл дверь в их комнату, и Титус с сонным ворчанием перекатился на другой бок на своем месте, тяжело выдыхая и тут же всхрапывая.       Парень скользнул взглядом по силуэту под одеялом — Дэмиен спал, умостившись на дальней стороне кровати, повернувшись лицом к двери, словно сторожа, когда Тим придет, хотя старший и знал, что это было не так.       Вдолбленное Лигой стремление держать свое личное пространство под полным контролем приводило к тому, что, переехав из своей комнаты и со своего узкого футона, он теперь всегда поворачивался лицом ко входу — неосознанно, но неизбежно. Может, еще и изменение положения кровати было тому виной, может, размер комнаты — на двоих места требовалось все же больше — но он не жаловался, сам, скорее всего, не замечая своей новой привычки.       Тим наклонился, потрепав собаку по лощеному боку под тихое «Привет, старина,» и провел по макушке черно-белого кота, успешно сливающимся с черным мехом Титуса. Альфред моргнул в его сторону огромными глазищами и довольно прищурился, следя за тем как человек перемещался туда-сюда по комнате, складывая одежду и забираясь под одеяло, вновь давая тишине опуститься между ними.       Отчетливо ощутивший, как прогибается под чужим весом постель, Дэмиен сонно нашарил Тима рукой и, пододвинувшись, уткнулся лбом в его плечо и вновь затих, расслабляясь больше, чем был до прихода парня.       И черт его знает, в чем было дело — в самом Тиме и его присутствии, или же в том, что необходимость контролировать пространство отпадала, так как старший просто замыкал его собой; Красный Робин и не задумывался. То, что было важно, таяло, прижимаясь к нему, усыпляюще посапывая; и, если честно, Тиму было сложно найти в себе силы беспокоиться о чем-то другом.