Перевод с переходом

      Он опустился на матрас, напряжённо выдыхая, и разница ощущений обдала его ураганом: в этом и была своеобразная «прелесть» их частых перемещений и миссий — незнакомые места и новые ощущения, со временем вызывающие все меньше восторга и все больше толкающие вернуться к себе домой.       Хотя, может, и не во времени было дело. В усталости. Тим не брался утверждать.       Он провел ладонью по лицу, зажимая переносицу и вдыхая на счёт; матрас под спиной был непривычно мягким, подушка — тонкой, постельное белье — вот уж не думал, что обратит внимание на это — синтетика, которую ни Дэмиен, ни Альфред терпеть не могли.       Снова вдох, контролируемый выдох; Тим закрыл глаза.       Кожей он ощущал другое пространство, по-другому расположенные стены, другую температуру. Запахи — тоже другие. Ни плохие, ни хорошие, просто… не свои. Свет, пробивающийся сквозь стекло и веки, тоже с другой стороны. Звуки за стеной, там, на улице…       В этой непохожести раньше было здорово, хотя, опять же, может и не в «раньше» было дело — но это всегда увлекало, дарило новые ощущения и опыт, и из-за этого радостно вибрировало в теле и пощипывало в носу. Сейчас же — просто раздражало.       Тим открыл глаза. Потолок тоже был ниже, чем он привык, и это давило, мешало и сопротивлялось там, где раньше предвкушало.       Супергеройские замашки требовали вечного контроля над незнакомой территорией, ее изучения, подчинения и приспособления под себя, под любую потенциальную угрозу; в съёмной квартире на окраине Парижа её быть не могло по определению, но…       Но въевшихся под шкуру привычек это не облегчало. Как и подзуживающего навязчивого желания обтыкать все комнаты камерами, хоть это и был очевидный перебор.       Он упёрся локтями — те тут же непривычно глубоко вдавились в матрас — и поднялся, снова оглядывая спальню: неброская комната, чуть потрепанная мебель; самый среднячок для несколько-дневной миссии, чтобы не сойти с ума, но и чтобы не давило излишнее пространство.       Он уже скучал по их с Дэмиеном квартире так сильно, ну кто бы мог подумать.       Закрытая дверь в ванную — надо бы, кстати, залезть в душ хотя бы ради расслабления от перелета, хотя, возможно, Дэмиен хотел бы его опередить — с уже закинутыми туда полотенцами и зубными щетками; жить на сумках не хотелось.       Гостиная — светлая, ни большая, ни маленькая, но пустая и совсем необжитая, уязвимая с непривычки; кухня крошечная, вдвоем не развернешься, особенно с их-то плечами.       Надо было, наверное, еще разок пробежаться по делу наркоторговцев, хоть оно и намозолило уже все глаза: очередные предприимчивые дилеры, решившие нажиться на уникальных способностях Айви и толкнуть свое дерьмо за пределы Готэма; обычно то, что происходило в Готэме, в нем и оставалось, а что выходило считалось Брюсом личной ответственностью, так что… да и Париж явно был не готов к такому эксклюзиву.       Спасибо что все одной Айви ограничилось, подумал Тим, вновь бросая взгляд на ноутбук, но не открывая его; с Джокера станется взять с нее пример, и тогда храни Господь всех, до кого клоун дотянется.       Стеф уже скинула ему их с Джейсоном фотографию на фоне Биг-Бена, хоть оба были там не единожды. Быстро они, однако, с нежностью подумал Тим, надо и им с Дэмиеном прогулку по Парижу организовать, все равно до начала операции была еще пара дней.       Шаги за дверью — он не услышал бы их в Готэме, спасибо звукоизоляции и паранойе — отвлекли его от мыслей; по тому, как скакнуло его сердце, Тим понял, что это был Дэмиен ещё до того, как разум успел вспомнить звук. Он переложил ноутбук с дивана на кофейный столик и поднялся: юноша как раз открывал дверь.       — У меня есть ощущение, что ты скупил полмагазина, — засмеялся старший выходя навстречу и тут же перехватывая пакеты, — а мы тут дай боже на неделю.       — Не ощущение, — фыркнул Дэмиен, — но, по крайней мере, не придется утруждаться покупками еще несколько дней. Не думаю, что нам будет до этого.       Тим признал в этом смысл; он согласно хмыкнул и ушел на кухню, принимаясь разбирать продукты. Мысль о совместной прогулке вновь пришла ему на ум, когда он взял в руки знаменитый французский багет.       — Если ты решил пристраститься к национальной кухне, то, может, предложение сходить на свидание завтра тебя тоже порадует? В ресторан где-нибудь чуть поближе к центру?       — На тебя так дух одного из самых романтичных городов повлиял или что? — поинтересовался Дэмиен, выключив воду и потянувшись за полотенцем. — К тому же, — гораздо мягче добавил он, и чуть заметная улыбка на его губах не заставила себя ждать, — инкогнито, возлюбленный.       — Я же не предлагаю завалиться прямо в Эйфелеву башню, — запротестовал Тим со смехом, — просто местный маленький ресторанчик и прогулка — когда мы в последний раз гуляли вообще? — здесь очень красиво. И явно гораздо больше деревьев чем в наших каменных джунглях.       — Возможно, — согласился юноша. Он еще немного посмотрел за тем, как старший разбирает пакеты, и присоединился, доставая откуда-то из недр продуктов шарик. — Но пока предлагаю альтернативу.       Тим выпрямился и присмотрелся к предмету — и усмехнулся.       — Видимо, романтичный город повлиял и на тебя, — предположил он и вздернул бровь. Довольная ухмылка расплылась шире. — Бомбочка для ванны?       Дэмиен чуть повел плечом, но по его глазам было видно, что он ничего не отрицал.       — Приличную соль покупать нет смысла — таскать с собой лишний груз — к тому же, это твоя вина.       — Моя? — со смехом спросил Тим, убирая молоко в холодильник и приваливаясь к нему бедром.       — Это ты меня к этому приучил.       — А меня Стеф! Я тоже пострадавшая сторона!       — Очень хорошо. Когда мы вернемся в Готэм, я предъявлю ей претензии в письменном виде.       Парень засмеялся громче.       — Ты же понимаешь, что это ее только счастливее сделает?       Судя по лукавой улыбке младшего, тот прекрасно это знал. Он перевел взгляд на лиловый шарик в своей руке и чуть покрутил в его пальцах, и выражение лица его смягчилось.       — Так как ты к этому относишься?       — Хорошо, конечно, — пробормотал в ответ Тим, тоже расслабляясь. Он отстранился от холодильника и шагнул к юноше ближе — и тот свободной рукой обхватил его шею, наклоняя, и лениво прижался к его губам, и Тим с радостью обнял юношу за талию, прикрывая в удовольствии глаза. Они целовали друг друга неторопливо, мягко; не было нужды в спешке: они оба устали и от перелета, и от разницы ощущений, и от многих других маленьких и незаметных вещей.       Дэмиен чуть отстранился, позволяя их дыханию смешиваться в крохотном пространстве между ними еще несколько секунд, прежде чем Тим хрипло поинтересовался:       — Сейчас?       Юноша согласно загудел, все еще не открывая глаз, и старший прижался к его губам еще одним сладким поцелуем и осторожно вытащил и его пальцев шарик.       — Я наберу воду, — предложил он, и Дэмиен кивнул, приоткрывая глаза, и в их глубине, кроме усталости и нежности, Тим увидел свое отражение, и это побудило его поцеловать младшего еще раз. — Приготовишь чистую одежду? В шкафу в спальне слева, а полотенца я уже повесил.       Дэмиен согласно забормотал, выпуская Тима из своих объятий, и, ненароком задев кухонный остров бедром, ушел в комнату.       В кухне было действительно не развернешься.       Пока шумела набирающаяся вода, Тим снова перебрал их гели и шампуни, выставляя их, чтобы было удобно дотянуться, и с легкой тоской вспомнил об эфирных маслах которые они, конечно, с собой не брали; было что-то в их запахе и в том, как Дэмиен каждый раз добавлял их в воду, когда принимал ванну: что-то почти ритуальное — хоть этим не было, конечно, просто перенесенная от Лиги и от Талии привычка — но все равно очень личное, очень привычное ему самому в чужом поведении.       Он скучал по их домашним маленьким… все-таки ритуалам, наверное. Тим запустил руку в воду, проверяя температуру, когда за его спиной зашуршал сменной одеждой Дэмиен.       Старший встал, вытираясь и предлагая юноше уткнуться в него, и тот с тяжелым выдохом зарылся лбом ему в плечо. Он пробормотал: «Совсем другие запахи здесь» и прижался к Тиму крепче.       Они постояли так еще с пару минут, ожидая, пока наберется достаточное количество воды, и только после этого Дэмиен отстранился, распаковывая лиловый шарик и опуская его в ванну. Цветные завихрения тут же с едва слышным шипением принялись расползаться по ее дну.       — Если честно, — смущенно признался Тим, когда юноша вновь повернулся к нему и намекающе потянул за край рубашки, — сколько бы раз мы это ни делали, чувство детского предвкушения появляется каждый раз.       — Будет ли тебе легче, если я скажу, что у меня тоже? — усмехнулся Дэмиен, стаскивая с себя одежду. — Даже когда Стефани впервые предложила мне такой способ расслабления, я посчитал его детским, но было все равно… интересно. Радостно. В Лиге такого не было.       — Зато в Лиге были эфирные масла, а? — засмеялся Тим, ковыряя не поддающуюся ему пуговицу. — Я скучаю по ним уже, если честно.       Дэмиен отстранил его неловкие руки и помог расстегнуть и снять рубашку, и прижался губами к его ключице, заставив старшего вздрогнуть.       — Тогда тебя порадует, что я добавил их по крайней мере в свой шампунь и гель.       — И это тоже вина Стеф?       — Матери, — фыркнул Дэмиен. Тим усмехнулся.       — Могу я?..       — Конечно, — пробормотал юноша, снова притягивая его к себе и целуя. Они остались в объятьях друг друга еще ненадолго, обмениваясь ленивыми поцелуями и прикосновениями, пока Дэмиен вновь не отстранился. — Вода остынет, — сказал он и потянул старшего за руку за собой.       Они устроились в горячей нежно-лиловой воде, и юноша привалился к груди старшего спиной, обмякая и чуть слышно насмешливо фыркая, пока Тим клял маленькие ванны у него над плечом.       — А это мы еще до готовки не добрались.       — Тоже заметил?       — Сложно не заметить, — снова фыркнул Дэмиен, устраивая руки у старшего на коленях и прикрывая глаза. Едва заметный и несколько приторный запах от бомбочки для ванны щекотал его ноздри, но юноша мог с этим смириться. Тим, устроившись, расслабленно вздохнул.       — Мы уснем здесь, Дэми.       — В этом и был план, — повел плечом младший, и Тим прижался поцелуем к его виску. — Время у нас есть.       Старший уклончиво с этим согласился, и тоже прикрыл глаза, позволяя утомлению взять над собой верх. Жар воды и прижимающегося к нему Дэмиена действовал расслабляюще и, кажется, они действительно задремали; Тим очнулся, только когда нежную тишину прервал звук захлопнувшейся у соседей двери.       Судя по остывшей воде, прошло по крайней мере минут двадцать; Дэмиен тоже шевельнулся и сел. Поеживаясь от ощущения прохладного на влажной кожи воздуха, он включил кран снова и вынул пробку, давая холодной воде уйти.       — В постель? — предложил он, явно борясь с собой, чтобы снова не откинуться на Тима, и старший сел ровнее тоже, еще несколько нескоординировано доставая средства для мытья.       — Давай, — пробормотал он, вспенивая в руках шампунь и тут же запуская ладони Дэмиену в волосы; тот вздрогнул и вытянулся, едва заставляя себя держаться ровно, и вновь вцепился Тиму в скользкие коленки.       От его шампуня и правда пахло сандалом и ладаном, так, как пахло обычно от ванны у них дома; ощущение привычности и безопасности вместе с запахом укутало Тима, как покрывало. Он зарылся в пряди пальцами, точно зная, где нужно массировать, чтобы Дэмиен расслабился и покрылся мурашками, и юноша и впрямь обмяк, опуская плечи, и старший скользнул жесткими мыльными ладонями и по ним. Удовлетворенный вздох, вырвавшийся у Дэмиена, все необходимое ему сказал.       Позже юноше пришлось выключить воду и перевернуться, чтобы помыться в некотором удобстве, но они оба все равно не раз и не два успели стукнуться локтями и коленями о бортики и начать ворчать; и это только заставило их переглядываться и посмеиваться над самими собой. Несмотря на неудобство, подумал Тим, пока Дэмиен ласково растирал ему губкой спину, это все равно того стоило.       Они выбрались из воды и завернулись в полотенца, вытираясь и обмениваясь ленивыми поцелуями. То, какими разгоряченными и расслабленными от ванны они были, несколько замедляло процесс, но это было приятно и сладко, и Тим, передавая Дэмиену его одежду, знал: им некуда было торопиться. Он узнал это от юноши едва не с самого их начала: тот был неопытен, и медленные поцелуи тогда, для обучения и привыкания, оставались такими и сейчас в большинстве случаев, потому что торопиться было незачем, и Дэмиен этого не хотел — и Тим не хотел тоже.       В конце концов, все, к чему юноша прикасался, становилось фундаментальным, степенным, а он прикасался к Тиму много, так что…       — В постель, — пробормотал младший, протягивая парню стопку его одежды. По его слипшимся от влаги ресницам и по тому, как они норовили сомкнуться, было видно, что он и правда засыпал.       Только когда они свалились в кровать, привычно сплетаясь между собой и укрывшись, Тим вспомнил и о мягком матрасе, и совсем другом расположении света в комнате; впрочем, сейчас это не раздражало его так, как в первый раз, будто вместо зуда под кожей это чувство уменьшилось до размера крупного, но терпимого комариного укуса. Во всяком случае, теперь запахи, окружающие их, принадлежали в основном Дэмиену, а от того были своими, знакомыми и комфортными.       — Матрас другой, — все же не преминул пожаловаться Тим, и юноша, с удобством забравшись прямо на него и сплетя их ноги, хмыкнул:       — А у меня такой же.       И только сквозившая в его голосе улыбка не дала старшему пихнуть его слишком сильно. Дэмиен все равно завозился в его хватке и с сонным фырком уткнулся носом в плечо крепче.       Будет приятно, подумал Тим уже засыпая, прогуляться просто так по городу, не беспокоясь о камерах и окружающих их препарации; просто он с Дэмиеном под руку, в безопасности шума туристов.       Да, пожалуй. Как только они проснутся.