Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха;
а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован.
Следующая неделя выдалась крайне спокойной, не считая постоянных надоедливых послов, которых тут же убивали на подходе к лагерю Восстания по приказу Кейпы. Он прекрасно понимал, что они навели шуму, и теперь Сапсан будет всячески пытаться поймать их, но пока всё было тихо. Странно тихо и знойно, несмотря даже на скорую зиму. В воздухе уже начинало пахнуть неприятным холодком, но мурны объяснили ребятам, что зима у них здесь не снежная и достаточно тёплая. Эта тихая странность нравилась ребятам, даже несмотря на возможное затишье перед бурей. Они могли подлатать свои раны, отдохнуть, выспаться и банально помыться с мылом, что было крайне редким удовольствием для Хранителей Покоя. Кейпа выделил для ребят целый свободный дом, чтобы те могли оставить там свои вещи и поспать, ведь так им пришлось бы отдыхать на улице. Он был крайне мал для них троих, особенно для Ялекса, который постоянно ходил, согнувшись в три погибели. Ситуация могла бы быть ещё хуже, но, наверное, к лучшему, Кейн остался в доме лекаря. Фелин запретила ребятам заходить к ней и видеться с другом, поэтому Хранители Покоя не видели своего непутёвого лидера уже четыре дня или около того. Им всем было крайне некомфортно думать о том инциденте, ведь, кажется, это произошло из-за них. Магическая аура, громкие звуки, разговоры — все это могло подействовать на парня и разбудить его. От этого было ещё неприятнее, и все они хотели как можно скорее извиниться перед Кейном, да хотя бы просто узнать, как он себя чувствует. Особенно Винни, который, кажется, успел скурить весь свой табак, что носил в поясной сумке на случай сильных переживаний. Сам Кеннет, кажется, не очень спешил выбираться в свет. По словам Фелин, он чувствовал себя более-менее, но вот гулять и разговаривать отказывался, постоянно отворачиваясь от неё. Когда лекарь пыталась сделать перевязку, парень постоянно капризничал и просил отойти от него, а позже просто засыпал и замолкал. Это было поведение, похожее на новорожденного ребёнка, которого, видимо, уронили вниз головой. Забавно, ведь юноше было двадцать. Ребятам было нечего делать, пока они ждали Кейна, и чтобы он соизволил поговорить с ними, поэтому они просто каждый день играли кучу партий во всякие разные игры: и в ту эньерскую, и на мурнский лад, и в «Слова», и в карты, и даже устраивали пальчиковые бои. Кейпа упорно пытался научить друзей хватать вещи хвостами, пока Винни обучал его плести самые разные косички и узелки на ушах. Некогда крайне величественный лидер Восстания теперь ходил весь в милых косичках и резиночках, которые ему подарил златокрылый кеатл. Ему они внезапно понравились, ведь это был отличный способ убрать надоедливый мех, поэтому мурн даже сам начал практиковаться в причёсках. Несмотря на то, что Кейпа был старше и серьёзнее своих новых друзей, ему было интересно и приятно проводить с ними время. Самим же Хранителям Покоя сильно понравился их новый «наставник», который снабжал их информацией и обучал новым боевым приёмам и тактикам. Над Тайфаламити нависла тяжёлая серая туча, поэтому погода была плохая и крайне дождливая. На улице было мало народу, и только голоса пьяных стражей периодически доносились из-за окна. Тихое, спокойное время, будто передышка, и нужно было использовать его по-полному.***
Ещё через пару дней ребята начали часто замечать гуляющую по улице Фелин. Видимо, Кейну стало легче, и теперь лекарь могла надолго покидать его, не боясь вернуться и увидеть не самую лучшую картину. Поймав однажды её на улице, ребята вчетвером принялись активно уговаривать мурна впустить их в клинику, но Фелин продолжала отказываться, скидывая всё на их шумность и неумение передвигаться в маленьких помещениях. Она боялась за собственные склянки, а также за пациента, которого его друзья запросто могли задавить и не заметить. Тогда Ялекс выдвинул кандидатуру Винни, мол, тот лучше всех умеет разговаривать с парнем и точно сможет спокойно расспросить его обо всём. К сожалению, сам кеатл явно такого не ожидал и сильно боялся общаться с Кейном наедине, учитывая всё произошедшее ранее у мисфитов. Он не знал, помнит ли об этом юноша, что было ещё страшнее. Если он помнил, то Винни, с натяжкой согласившись пойти за Фелин, подписал себе смертный приговор. Кеатл даже не знал, как начать разговор. Когда он впервые пришёл к другу после инцидента в Храме, Винсент просто извинился перед Кейном, а потом всё само как-то пошло. Сейчас время было другое, да и сам парень другой, поэтому Винни боялся его реакции на всё это. Учитывая, как сильно Кейн был обижен и что сказал ранее, всё принимало крайне странный оборот. Фелин открыла запертую на ключ дверь и впустила кеатла внутрь. Винни не совсем понял, зачем нужно было закрывать пациента без возможности выйти на улицу, но, возможно, на это были свои причины. Зайдя внутрь, он почувствовал резкий противный запах каких-то лекарств и трав с примесью металлического привкуса крови. Здесь всё ещё был приглушенный бледный свет нескольких керосиновых ламп и ароматических свечей, поэтому Винни пришлось проморгаться, чтобы хоть что-нибудь разглядеть у себя под ногами. Теперь он смог детальнее рассмотреть помещение: пять небольших коек в одной комнате, какие-то другие двери, шкафчики и тумбы. Повсюду были расставлены горшки с комнатными растениями, разные благовония, свечи, какие-то амулеты и чаши. Все места были свободны, кроме одной кровати, самой большой, на которой, отвернувшись от гостей и сгорбившись, сидел парень, практически не двигаясь. Было слышно, как он прерывисто и громко дышал, шелестя чем-то в руках. Кажется, это было какое-то странное грязное полотенце. Посмотрев на юношу и оценив его состояние, Фелин кивнула кеатлу и быстро удалилась в другую комнату, запирая за собой дверь, посему Винни остался один на один со странным Кейном. — Доброе утро… — тихо сказал кеатл, подходя к своему другу. Он старался делать всё крайне плавно, чтобы не спугнуть его и не навести на себя лишних проблем. — Как дела, дружище? Кейн не ответил, лишь медленно повернулся на кеатла и глубоко зевнул. Видимо, они его разбудили. Выглядел парень… Не очень. На половину его лица была наложена бинтовая повязка с кучей ватных прослоек, закреплённая через всю голову и превратившая его пышные волосы в неопрятные лохматые копны. На носу виднелось большое местное подобие лейкопластыря, такой же как на правой щеке. Чёрный круг под левым глазом стал ещё выразительнее, а его кожа в свою очередь была больше похожа на чистый белый холст, измазанный красной краской. Кейн еле-еле открывал глаза, с огромным трудом пытаясь рассмотреть подошедшего приятеля, но его взгляд всё равно был похож больше на презрение. — Эм… Выглядишь лучше… — промямлил Винни, оттягивая воротник. Он не знал, что говорить, поэтому выдавал всё, что первое приходило на ум. — Ну, я имею в виду, лучше, чем пару дней назад. Парень потянулся за лежащим рядом зеркалом и сонно посмотрел на себя. Дергающейся рукой он поправил свои волосы и бинты, обтер лицо мокрой тряпкой, потёр мутный голубой глаз. Винни явно врал — Кейн выглядел просто ужасно. — Нет, — заключил он. В его голосе не слышалось ровно ничего, кроме равнодушия и какого-то холода. Кажется, он не был настроен на разговоры. — Что-то случилось? Винни отвёл взгляд. «Чёрт, как же ты тяжело разговариваешь», — единственная мысль, тут же появившаяся у него в голове. Он так давно не слышал его привычного голоса, такого отстраненного, но в то же время родного. Кеатлу вдруг стало жалко приятеля, но он решил этого не показывать. Грядет война, и Винни пытался учиться вести себя более сдержанно. Даже рядом с Кейном. — Ничего, я просто решил тебя проведать, раз выдалась такая возможность. Ты чувствуешь себя лучше, да? — он продолжал стараться говорить тихо и медленно, но одновременно с некоторой теплотой в голове, с шуткой. — Мы все ждём тебя, поэтому давай-давай, поскорее поправляйся. Ты же местный избранный! — Очень смешно, Винни, — также холодно ответил он, от чего кеатл поёжился и отвёл взгляд. Это был не тот ответ, которого он ожидал от юноши. — Я не в настроении разговаривать с кем-либо сейчас. Говорил он тяжело, на выдохе, ведь всё его лицо было схвачено плотными бинтами, сжимавшими его без того слабые челюсти. — Я не понимаю, что произошло… Надеюсь, что это всё ещё сон. Длинный, летаргический сон. Почесав затылок, кеатл осмотрелся. Он сейчас шутил, или Кейн правда ничего не помнит? Винни решил сначала уточнить этот момент, прежде чем продолжать разговор на тему «как дела». — Я сам не знаю, что произошло, и никто не знает, — как бы невзначай начал он. — Мы вытащили тебя из самого центра всей той бойни, и ты, кажется, уже вырубился. Как ты вообще напоролся на такую кучу мурнов? Здесь кеатл постарался усмехнуться и вернуться в свой обычный тон голоса. Может, всё же, это поможет? Нужно продолжать пытаться. Кейн в свою очередь лишь нахмурился и прищурил глаз. На его лице появился желчный оскал, едва заметный, но крайне неприятный. — Куча мурнов… Я же тебе сказал, я не знаю, что произошло, — прошипел парень. — Я просто упал в обморок и очнулся в Истоках, а затем здесь. Такой боли я давно не испытывал, поэтому подумал, что умираю… Умираю… Винни широко открыл лазурные глаза. Что-то явно не сходится. Главное, что Кейн вообще разговаривал с ним, а не послал с первых же слов на все четыре стороны. Может, всё же забыл? Кеатл ловко пододвинул к себе маленький деревянный стул и устроился на нем, чтоб быть на уровне глаз, или глаза, парня. Его золотистые крылья покачивались сзади; едва вздрагивая, они выдавали напряжение и смущение хранителя. — Истоках? Мы не были в Истоках уже очень давно. Ну, вообще, Кейн, ты начал бредить ещё со времен инцидента с грозой в горах и продолжаешь сейчас. Давай, соберись, — кеатл вёл себя так, будто ничего не случилось, хотя его мозг сейчас был готов взорваться от непонимания и горечи. Винни активно жестикулировал, хоть и очень плавно, пытаясь подбодрить приятеля. — Давай попробуем восстановить события, что ли. Кейн почесал затылок, а затем встал и пошёл прочь от Винни. Кеатл слегка напрягся, но затем увидел, что он просто пошёл за стаканом воды. Ходил юноша достаточно уверенно, только слегка качался, что было понятно. Проблем в обращении с протезом также не было — Кейн крайне ловко поднял полный графин и налил себе попить. — Я спал последние двадцать часов, чего ты привязался ко мне? — недовольно вздохнул он, отпивая немного из стакана. Испугавшись, он тут же выплюнул её, поняв, что это кипяток. — Агхр. Ладно. Ты хочешь знать, что произошло? Тогда ты обратился не к тому человеку. Иди поговори с Эрнестом, не знаю… Вылив горячую воду, он стал искать обычную, но так и не нашёл. Вздохнув, Винни поманил Кейна к себе пальцем и протянул ему свою фляжку. Парень тут же стал отнекиваться, мол, негигиенично, но кеатл настоял, ведь слышал, как хрипит его друг. — Ты правда ничего не помнишь? — спросил он, и Кейн отрицательно мотнул головой. — Окей, ну… Смотри: пару недель назад мы отправились к мурнам и попали в грозу, где тебя оглушило молнией. Мы нашли тебя и разбудили, но ты стал вести себя очень странно. Эм, не воспринимай это как оскорбление, но мы просто не привыкли видеть тебя настолько… Весёлым, короче. Кейн снова уселся на кровать и, попив, закрыл лицо руками. Он старался не давить на правую сторону, что было видно по трясущемуся протезу. — Весёлым? Разбудили? Что? — вздохнул он. — Да, меня оглушила молния, и я упал в обморок, после чего очнулся в Истоках…***
После первой смерти мага тот ненадолго отправляется в «лимбо» — место, созданное его разумом, куда он сбегает для восстановления. Это может быть что угодно: тёмный лес, подветренная равнина, собственный дом или дельта реки — буквально всё, что может представить ваш разум. Таким образом раскрывается личный внутренний мир, и даже можно узнать, как он выглядит, прикоснуться к нему. Вторая же смерть отправляет туда навсегда, и лишь опытные маги могут на пару мгновений вырваться из лимбо, чтобы посмотреть на жизнь родных и друзей, даже поговорить с ними. Это зависит от силы духа и концентрации энергии, частички которой могли остаться на какой-либо вещи усопшего. Кейн знал о существовании такой вещи. Магия — штука странная, и может концетрироваться в самые разные вещи, даже в карманные миры в разуме мага. Что говорить, если эньеры рождаются просто из сгустков энергии их родителей? В последний раз, когда парень встретился с Сидонией, он сильно испугался, ведь место, где они ходили, было очень похоже на Истоки, нечто вроде лимбо. К счастью, он оказался жив, а тот мир был лишь проекцией магии эньера и его самого. «Эскапизм, эскапизм, эскапизм…» — одно и то же слово роилось в разуме лежавшего на тёмной, влажной траве юноши. Кейн тяжело открыл оба глаза, заметив, как неуклюже его слипшаяся в комки красная чёлка упала с лица, как и тот самый локон с заколкой слева. До его носа доносился какой-то неприятный металлический горький запах вперемешку с, кажется, чем-то горелым, резиновым. Он поёжился, пытаясь встать с хлюпающей под руками земли. Кое-как поднявшись, Кейн осмотрелся и понял, что прекрасно знал это место. «Эскапизм, эскапизм… Истоки?!» Эта мысль заставила его подскочить на месте и отойти от чёрной лужи под ним. Над парнем снова раскинулось тёмное туманное небо с тысячами блестящих ниточек мироздания, редкими вспышками и моросящим чёрным дождём, который тут же промочил всю одежду мага насквозь. Понимая всю природу этого места, юноша машинально схватился за свои кулоны на шее и снял их, зажав в металлической ладони от греха подальше. Он посмотрел вниз, на своё отражение в тёмной луже. В мутной жидкости Кейн смог разглядеть своё самое обычное отражение: длинные красноватые волосы, мокрые от дождя и влажной травы, и два слегка блестящих глаза на худощавом веснушчатом лице, слегка бледном от недавней болезни. Нет, вроде, ничего не поменялось. Казалось, что сон, от которого он пробудился, был настолько долгим, что Кейн провалялся здесь как минимум лет двадцать, будто взаперти. Руки и ноги сначала отказывались двигаться, и лишь с огромными усилиями парень смог оторвать сапоги от склизкой чёрной земли. Осмотревшись, он уныло вздохнул, вдруг вспомнив, что это могут быть не Истоки, а «то самое место из его снов», где его постоянно донимали разные «умные» личности вроде Эрнеста или того странного эньера. Тем не менее странное чувство, разгоравшееся у него в груди, намекало, что это был не сон, и он давно проснулся. Сейчас Кейн был крайне напуган. Каким образом он снова здесь, в Истоках, если пару минут назад летел через ливень в поисках укрытия от грозы вместе с остальными ребятами? Он помнил лишь то, как прямо перед ним ударила молния, выбившая его из седла, а дальше всё как в тумане… И где все остальные? Так много вопросов, да никаких ответов. «Бред какой-то, — вздохнул парень, смотря куда-то вдаль. — Что-то не сходится». — Кеннет? От этих слов Кейна будто бы током ударило. Он подскочил на месте, чуть не запнувшись об ближайшую сухую корягу, и, не поворачиваясь, отвёл глаза в сторону. Голос был до боли знакомый, но какой-то больно отстранённый, печальный. Что-то здесь явно было не так… — Ты… — Кейн, не оборачиваясь, стал двигаться вперед, чтобы отойти подальше от неприятного типа у него за спиной. Даже не смотря на него парень понимал, кто это. Парень уже было пустился в бега, но демон сзади тут же схватил его за руку и остановил. Это напугало Кейна ещё сильнее. Он, конечно, помнил их последнюю встречу в Южной Тюрьме, которая теперь была сильно размыта из-за недавнего инцидента, посему юноша теперь боялся отхватить от ненасытного знакомого по голове или ещё что похуже. Хоть Нимбус и дал ему сбежать в прошлый раз, скинув Кеннета вместе с заключенными с огромной высоты на Звёздный пик, парень понимал, что всё это было не просто так — демон что-то замышлял. — Да стой ты, кабан, — недовольно вздохнул Нимбус, хватая его за плечи. Он грубо надавил на него и развернул к себе, пока испуганный Кейн смотрел куда-то в сторону. Да уж. — Что вы натворили?! Кейн недовольно отпрянул и отряхнул плечи. Кажется, демон не решил сразу же снести ему голову. Это было очень даже неплохо. — Ты, ты… Ещё спрашиваешь, что произошло? — шикнул парень, скрестив руки на груди. Нимбус заметил, что в его кулаке болтались его кулоны, и загадочно прищурил глаз. — Даже не пытайся, я не буду с тобой разговаривать. — Кеннет, послушай, братишка, — демон умел быстро сменить тон голоса и «переобуться». На самом деле, здесь правда были мысли, что его сильно беспокоили. — Я, может, тот ещё великолепный мерзавец, контролирующий всё это место и имеющий абсолютно точно около тысячи способов убить тебя, но давай на пару мгновений опустим все наши разногласия и обкашляем одно… Дельце. Вздохнув, парень мотнул головой и сжался сильнее. Хотелось задать кучу вопросов, но он будто бы воды в рот набрал и молчал. Странное ощущение. Он всё ещё боялся Нимбуса, даже после их «сделки». — Надеюсь, ты пришёл сюда по той же причине, — последний сложил руки в замочек, от чего те стали светиться ещё сильнее. Нет, он точно не хотел драться, что напрягало Кейна ещё сильнее. — Он очнулся? Выбрался? — Кто? Кто выбрался? — парень повернулся к демону боком и посмотрел вниз, на мокрую чёрную землю. — Ах, узнаю эту тупую манеру речи. Всё говоришь загадками; что, прошлого раза не хватило? Разве это не ты притащил меня сюда? Его низкий двухвостый приятель недовольно отошёл назад и дёрнул «усами» на его голове. Эмоцию Нимбуса можно было улавливать только по тону голоса и таким движениям, ведь лица у этого странного создания не было. Кеннету всё ещё было интересно, что он такое, ведь расы демонов в Деройсити никогда не было, как и кого-то похожего на него. — Что? Нет конечно! Зачем мне это?! — вспылил Нимбус. — На тебя у меня были совершенно другие планы, и я не хотел видеться с тобой в ближайшее время. Это ты снова вторгся сюда не пойми зачем, пока он что-то творит в Деройсити. Так-так, ладно, может, это он тебя сюда отправил? Прямо как меня лет двадцать назад… — «Двадцать лет» у меня теперь ассоциируется исключительно с Эрнестом, — Кейн перебил его и почесал подбородок. Он стоял смирно, пытаясь в голове перебрать все возможные варианты произошедшего. Пока вертелся только один, не самый приятный. — О чём ты вообще?! Было забавно слышать, как эти двое говорят на срыве. Нимбус имел привычку перенимать голос говорящего с ним, поэтому теперь слова Кейна будто бы отдавались эхом по всем Истокам. — Ах, братик, Эрнест… Не зову я этого чёрта треклятого по имени. Он, он самый. Чёрт творит что-то неладное… Где-то он достал линзу, но как? Я сразу подумал, что это из-за тебя как-то произошло, либо же он сам освободился и каким-то образом… Что ж это такое… Кейн ещё не видел Нимбуса таким встревоженным. Этот день начинал выводить его из себя: сначала они попадают в грозу, теперь ещё это. — То есть, это не твоих рук дело? О чём ты говоришь, какая линза? — парень вдруг вспомнил, что буквально недавно слышал Эрнеста прямо где-то рядом. К сожалению, слов он не помнил. — Хочешь сказать, что он уже где-то рядом? — Откуда я знаю?! Это ты эксперт по Деройсити и Звёздному пику, не я! Ты его брат, не я! — повторил демон, указывая на Кейна пальцем. — Двадцать лет прошло с того, как Эрнеста запечатали, и теперь он, кажется, как-то выбрался, да и линзу нашёл тоже… Какую линзу? Хватит играть идиота, дружище! Мы оба понимаем, о чём я. Линзы Горизонта… При правильном обращении позволяют отслеживать местоположение их камня… А вот этого Кейн не знал. В его владении сейчас находились всего три линзы, но работать с ними парень пока не очень умел. Он прекрасно понимал, что их нужно вставлять в Горизонт в правильном порядке, поворачивать и подсвечивать, и при правильной комбинации аппарат выдавал разное изображение. Всё-таки, Кейн принимал всю гениальность Эрнеста, который создал такое интересное устройство, но вот отсутствие инструкции и списка комбинаций его удручало. Кто знает, что ещё там можно отыскать. — И не только положение камня! Ах, Кейн, я просто играл идиота при нашей первой встрече с твоими друзьями, конечно же я знаю, насколько опасен Горизонт! Это собрание данных обо всём Деройсити, которое даёт такие возможности… И только Эрнест знает, что он планирует делать с белой линзой, которая сейчас перепала ему… Куда же он смылся… Пока Нимбус что-то говорил Кейну, он сам стал ходить кругами и смотреть куда-то вниз, витая в собственных мыслях. «Эрнест, линза, Горизонт… Белая линза… — он крутил эти слова, пытаясь поймать хоть какую-то логическую связь. Что-то не сходилось, ещё и этот назойливый демон под рукой вертелся. — Белый камень, Истоки… Камень… Камень…» — Он что, убил тебя?! — вдруг воскликнул Нимбус. Кейн только стал составлять хоть какую-то цепочку, но его тут же грубо перебили, причём так в лоб. Он вздрогнул и поднял глаза. — Убил меня? Когда? — встревоженно спросил он, и казалось, будто его волосы встали дыбом. — Но, но… Нет, нет, такого не было, что ты. Пару минут назад я просто вырубился из-за грозы, а потом оказался здесь. Это всё ты! — Да что ты привязался?! Не я это был! И вообще, ты здесь валяешься как минимум сутки! Я просто бродил вокруг и ждал, пока ты соизволишь продрать глаза… Чтобы узнать, что произошло, — он вздохнул. — Что ты сказал? Ты выключился от удара грозы? — Вроде как… — Кейн переключил свои мысли на настоящее, пытаясь вспомнить, что произошло. — Ощущение, что мне отбило память на пару последних мгновений, пока я не вырубился. Хм… Нимбус снова начал что-то ему втирать, пока парень продолжил ходить кругами и думать. Нет, он точно не был мёртв, иначе как демон попал в его собственное сознание? С другой стороны, если он мёртв, то это была ужасная ситуация — такая тупая смерть. Кейн даже не успел сказать его друзьям некоторые вещи, не закрыл дело с войной, с Витс, Эрнестом… Просто взял и скинул все свои обязанности на Хранителей Покоя. Какой же он после этого лидер? Парень был тем самым человеком, который винит сам себя даже в собственной смерти. Нет, умирать запрещено — это так безответственно и подло с его стороны, ведь как Кейн может так просто сбежать ото всех обязанностей, оставив друзей на пороге войны? Какой абсурд. — В общем, всё это просто огромная ошибка… — доносилось до его ушей. — Это всё из-за камней… Здесь Кейн вдруг широко открыл глаза и повернулся на Нимбуса, внезапно что-то уловив. Он пропустил большую часть слов демона, услышав только самое важное для него — и это вдруг вернуло ему обрывки памяти. Парень вспомнил, что слышал Эрнеста прямо за пару мгновений до его обморока, и тот сказал ему что-то про самую большую его ошибку и про камень… И про Нимбуса. Вот в чём было дело, вот, что его беспокоило. — А откуда ты знаешь, что Эрнест добыл белую линзу? — он решил опустить всё остальное, перебив Нимбуса такой настойчивой фразой с ноткой угрозы в голосе. Демон тут же заткнулся и нахмурился. — Откуда я знаю? Ха-ха… Парень, я знаю всё, что происходит в Деройсити! — отмахнулся он и сложил руки на груди. Кейн вздохнул, но тут же натянул на свое лицо змеиную ухмылку. — Если ты знаешь всё, что происходит в Деройсити, почему ты спрашиваешь меня о событиях там? Разве ты не должен их знать? — его тон голоса стал увереннее. Он до сих пор мало что понимал, но теперь стал жестче на пороге какого-то очередного открытия. Кажется, не самого приятного. — И вообще, откуда в тебе столько силы на контроль Истоков, а? — Как ты подло скачешь между темами! Я пытаюсь разобраться в опасном дельце тут, пытаюсь понять, что ты здесь делаешь, а ты начинаешь катить на меня бочку, а?! Как жаль, что магия Кейна не работала в Истоках. — Белый свет… Это смешение всех остальных, — вдруг сказал парень, поставив Нимбуса в тупик. — Как там было… Белый камень держит в себе души только самых сильных магов, да? Может дать тебе неоспоримую силу, с помощью которой можно контролировать миры… И, что ты сказал? Белая линза у Эрнеста, и ты это чувствуешь?***
Кейн вдруг закашлялся и свернулся на кровати в клубок, прикрывая лицо руками. Встревоженный кеатл тут же вновь достал фляжку с чистой водой, но парень уныло отмахнулся от него и вздохнул полной грудью. Его кашель был тяжелый и болезненный, с кровью, заставлял юношу чувствовать рвотные позывы. Ещё и этот противный запах в каморке лекаря, эта желчная духота… — Хочешь сказать, что всё это время у Нимбуса был белый камень?! — крайне возбуждённо воскликнул Винни, и парень тут же неуклюже закрыл ему рот, чтобы никто этого не услышал. Он рассказывал обо всём произошедшем медленно, поверхностно, ведь уже даже не мог вспомнить всех подробностей. Его голова раскалывалась, глаз был готов выскочить из орбиты, зажатый бинтами, горячая кровь слегка пенилась в разодранном горле. Как же всё это было отвратительно. И без того звенящий голос Кейна становился ещё более невнятным и отдалённым, мешаясь вместе со всеми неприятными звуками, вырывавшимися из его глотки. Парень для себя уже подметил, что травма лица ему далась даже сложнее, чем потеря руки. — Да, к сожалению… Как мы вообще могли упустить это?! — на выдохе провыл он. — Это было так очевидно с самого начала! Ах… Винни задумался. Ему хотелось восклицать и возмущаться, но он держался. Ради Кейна. — Вот дерьмо. То есть, именно так он почувствовал белую линзу у Эрнеста? — хмыкнул кеатл, закидывая ногу на ногу. После рассказа Кейна всё только сильнее запуталось, и ведь ровно ничего не подходило под изначальную версию произошедшего. — Видимо… Самое странное, что я до сих пор не понимаю, что произошло дальше. Откуда взялась белая линза и Эрнест вместе с ней? — он развёл руками и пожал плечами. — Чёткого ответа я так и не нашёл, равно как и Нимбус. Неужели мы опоздали? «Что-то не то», — подумал Винни, оглядывая тёмную комнату вокруг него. В грязном, крайне скомканном интерьере домов Восстания появлялась вся скользкая натура мурнов, которые не отличались открытостью и теплотой к остальным. Единственным зелёным магом, которого кеатл сейчас уважал и любил, сейчас был лишь Кейпа, внезапно пришедший ему в разум, будто пытаясь что-то подсказать. — Погоди, белая линза? — вдруг встрепенулся кеатл. Кейн наклонил голову и кивнул. Встав со своего места, Винни кинулся к углу комнаты, где были свалены вещи и одежда парня, и ловко снял с его пояса Горизонт, упакованный в некий кожаный чехол. Кеатл вернулся назад, сел поближе к другу и, покрутив устройство, резко вытряхнул из него ту самую белую линзу. Это было простое резное стекло в рамке графитного чёрного цвета, размером даже меньше ладони миниатюрного Кейна, чей рост не дотягивал и до ста восьмидесяти. Ребята широко раскрыли глаза, и их челюсти невольно отвисли. Винни держал безделушку аккуратно, почти не касаясь её, будто боялся подцепить от неё какую-то заразу. Вот это было неожиданно. Кейн почесал голову и отполз от кеатла подальше. — Что? Откуда? — потупившись спросил он, подняв взгляд на Винни, который пожал плечами и сунул линзу обратно в Горизонт. — Это не… — Теперь у меня ещё больше вопросов… Я просто вспомнил, как Кейпа сказал мне, что ты крутил у себя в руках в последнее время эту вещицу, но не уточнил, какая именно это была линза, — смущенно проговорил кеатл. — Не хочу тебя сходу обвинять в чём-то, но мы точно знаем это. Кеннет, приоткрыв рот, сидел на своей кровати и смотрел снизу вверх на приятеля, который внезапно стал смотреть несколько устрашающе. Это, конечно, парню просто казалось от больного воображения, но он так сильно испугался этого, что прикрыл голову руками и упал на подушку, отвернувшись спиной к встревоженному Винни. Кеннет стопроцентно никогда не видел и не держал в своих руках белой линзы. Всё, что у него было — это две оригинальных и третья, отданная Юноной, с помощью которых они смогли составить свой дальнейший маршрут и найти немного полезной информации. Никто из них не умел должным образом обращаться с Горизонтом, и сам Кейн боялся пробовать что-то новое, а уж тем более искать новые линзы. Он даже не знал, где они хранятся, тогда откуда у него взялась белая? — Нет, нет, нет! Я же говорю, с того момента я был в Истоках, и вернулся только сейчас! — хрипло воскликнул он в свою защиту, и Винни отпрянул. — Ах… А ведь Винни сразу заметил, что с Кейном что-то не так. В Истоках они точно не были, это могли подтвердить все ребята, но вот почему-то сам парень думает, что провёл всё это время именно там, с Нимбусом. Но пока он «был там», Кейн рядом с Хранителями Покоя вёл себя крайне подозрительно, откуда-то достал белую линзу, говорил загадками и постоянно обрывал разговор. У кеатла вдруг возникло стойкое чувство, что Кейна кто-то подменил… «Ялекс, вот же Ялекс…» Кейн тем временем пытался хоть как-то сопоставить всё произошедшее. Каким образом в Горизонте оказалась белая линза, украденная, по мнению Нимбуса, Эрнестом? И если она была украдена Хиллом-старшим, откуда она у младшего, который всё это время даже в Деройсити не был? Ребята решили продолжить восстанавливать события в хронологическом порядке…***
Убежав в сторону от назойливого демона, Кейн встал посреди какого-то пустого серого поля с кучей валунов и высокой травой. Он пытался отдышаться и прийти в себя после всего того, что узнал про Нимбуса, но его разум просто отказывался принимать факт того, что демон был всего лишь манифестацией магии вокруг белого камня. Он был всего лишь отпрыском душ сильных магов внутри него, ведомый какими-то странными амбициями в его пустой голове, заточенный здесь, в Истоках, около двадцати лет назад. Парень снова стал бродить кругами и, сняв с левой руки перчатку, принялся жадно грызть собственные ногти, постукивая зубами от стресса. Ему хотелось побыстрее сбежать отсюда, из этого места, назад к своим друзьям и рассказать им всё, что он узнал, но это было просто невозможно. Кейн в упор не видел никакого выхода и спасения от его неприятного знакомого и этого отвратительного измерения, и всё, что ему оставалось — это безуспешно бродить по мокрой траве, прилипая сапогами к каждой второй луже. — Но, разве, ты не винишь себя? — вдруг за его спиной снова объявился надоедливый Нимбус. Теперь его голос звучал как-то больно встревоженно, будто он вспомнил что-то нехорошее. Кажется, он что-то скрывал, просто играл не знающего ничего идиота. Кеннет недовольно повернулся к нему и нахмурился. За что он должен винить себя? Ничего страшного не произошло, разве что только его побег от обязанностей сюда, в Истоки. — К чему ты вообще? Отвали уже от меня, дай мне подумать. — Люди, обычно, чувствуют некую вину в таких… Ситуациях, — вытянул демон, оглядывая парня с ног до головы. — Знаешь… Ужасная жизнь порождает такие же ужасные идеи. У многих людей. Вздохнув, юноша передразнил Нимбуса и снова отвернулся от него от греха подальше. Он лишь нагнетал, ничем даже не помогая. Что за напасть… Скорее всего, демон просто пытался запутать его ещё сильнее. На самом деле, Кейн давно перестал задаваться чересчур сложными вопросами, ведь, как сам утверждал, Деройсити был огромной бомбой замедленного действия, которую никто не мог понять и обезвредить. Даже самые умные маги не могли полностью описать его устройство и раскрыть тайну загадочных телепортаций между мирами и местами, а что говорить о молодом пареньке из другого измерения? Кейн просто смирился со своей противной участью и принялся думать о настоящем, например, о Нимбусе, который продолжал бродить где-то рядом. Кейн взглянул на свои руки. Ему вдруг показалось, что на его пальцах была кровь, но это было лишь видение. Странно. — Как ты здесь оказался, ещё раз? — спросил демон, на что парень вспылил и топнул ногой. — Я же сказал, что я не знаю! Отвали! — рявкнул он и пошёл в другую сторону. Нимбус постоял на месте, помахивая хвостом, а потом снова пошёл за приятелем, который, сгорбившись, шёл в сторону холмика, где они впервые встретились с ним. Ему странно повезло оказаться именно здесь, поодаль от этого места, и Кейн мог легко дойти пешком. Вокруг начали встречаться те самые небольшие обелиски с текстом на драконьем языке, которые парень с трудом мог прочесть. Ветра в Истоках особо не было, лишь где-то высоко в небе, но что-то всё равно стирало выцарапанные на камне руны. — Иногда здесь ходят заблудшие души, — уже тише сказал Нимбус, осматривая это место. Кейн не обратил особо внимания. — Сильные маги, умеющие переносить своё сознание между мирами… И вызывать души других сюда на разговоры. Для многих Истоки являются чем-то вроде лимбо… Знаешь, а ведь бывают моменты сильного забвения, когда твой разум буквально, бум! выбрасывается из тела в другое место. «Эскапизм, эскапизм…» — продолжал повторять про себя Кейн. Это лишь уход от реальности в себя, чтение, занятие себя чем-либо, но парень считал, что всю его жизнь можно было описать лишь одним этим словом. Побег от себя, побег от мира, позорный побег от обязанностей. «Выбрасывает из своего тела…» — размышлял он, смотря на высокое чёрное дерево на самой вершине холма Жреца, которое уныло покачивало своими тяжелыми ветвями. Кейн приложил свою руку к груди, пытаясь понять, материален ли он вообще, но каких-то изменений не почувствовал. Нет, он точно был в своём теле. Но тогда почему его цвета были настолько блёклыми, серыми, безжизненными? Он повернулся на Нимбуса и окинул его беглым взглядом. Да, он тоже был бледный, будто с пониженным контрастом, но вот цвета его одежды парень всё ещё мог различить — лазурные вставки на багровом одеянии, золотой пояс, чёрные сапоги. Затем Кейн посмотрел на себя. Даже его некогда блестящие и яркие кулоны теперь не отливали ровно никаким оттенком — лишь унылая серость. Его голубые глаза, красные волосы, малиновые штаны слились в одно грустное тёмное пятно, и это вдруг его очень сильно напрягло. Нет, Нимбус ничего не говорил просто так, он точно что-то скрывал, и Кейну это не нравилось. По его спине пробежался неприятный холодок осознания — картина начинала собираться, словно пазл, но всё ещё была сильно размыта и непонятна. «Что, если я правда умер…» — он вдруг встрепенулся и посмотрел вперёд, на все обелиски и вещи вокруг них. Одинокие могильные мечи, сундуки, свитки, неопрятно разбросанные по грязи… Всё это больше напоминало кладбище, нежели склад, и парень сильно напрягся. Кажется, он начинал медленно сходить с ума — такое случалось у Кеннета от перенапряжения.***
— Ну, благо, что ты не умер, — Винни развёл руками. — Хотя… Кто знает? — Винни… Помолчал бы. Всё начинало медленно вставать на свои места. Кейн мог бы и сам всё понять, но, видимо, все его воспоминания были крайне туманны и расплывчаты, поэтому ему требовалась помощь приятеля, который натолкнул его на правильный ход мыслей. И всё же Винни появился здесь достаточно вовремя — прогнал угрызения совести Кейна. — Всё, короче, я всё понял, — вдруг воскликнул кеатл, и парень болезненно поднял на него глаза. Он всё ещё не окреп. — Когда ты ударился головой, твоя адекватная половина личности отправилась в нечто вроде «лимбо», которым выступили Истоки, а вторая твоя часть, не такая, конечно, адекватная, осталась на управлении твоим телом! Приложив пальцы к переносице, Кейн недовольно вздохнул и опустил голову. Звучало не очень правдоподобно. — Тогда причём здесь вообще Эрнест… — недовольно проныл он, и Винни легко похлопал его по плечу. — Очевидно, что с моим разумом что-то не так! Ах, может, я правда просто бредил? Такого обычно не случается… — Случается, — перебил его кеатл. — Ладно, наверное, так и случилось… — он продолжал чесать затылок. Его левый глаз был сухой, посему прикрыт, будто парень засыпал. — Всё это мне просто приснилось… Только вот, сон был слишком реалистичным. И Нимбус с белым камнем, и белая линза у меня в руках, и Эрнест, говорящий со мной… Стой, стой, нет! Линза-то у нас, она же не могла привидеться нам всем пятерым? Ах, ещё и моё лицо теперь изуродовано. Эта фраза задела Винни, и он было хотел что-то сказать, но решил продолжить разговор как обычно. — Что я могу точно сказать, так это то, что с Эрнестом мы не встречались, — кеатл скрестил руки на груди и снова оглянулся. Нет, точно никаких Жрецов. — Его здесь не было. Странно, что линза в твоих руках аукнулась Нимбусу как линза в руках твоего брата. Стой… Они оба резко переглянулись. Внезапная неприятная мысль настигла их обоих, причём одновременно. Всего-то нужно было заговорить об Эрнесте, и всё сразу вырисовывалось. Все дороги ведут к Хиллу-старшему. — Ну, я не думаю, что он может контролировать чужое тело, но… Ну… Вдруг входная дверь распахнулась, и в комнату молча вошла достаточно высокая и стройная для мурнов дама в маске, длинном, будто бы не традиционном одеянии, держа в руках небольшой сосуд в какой-то розоватой жидкостью. Друзья тут же замолчали, не желая, чтоб их слышали, но внутренне выругались из-за остановленного разговора. Винни начал поглядывать на напуганного Кейна, который, кажется, начал всё осознавать, равно как и сам кеатл. Мурн прошла мимо златокрылого Хранителя Покоя и остановилась рядом с парнем, протягивая ему странный напиток. Юноша заметил, как странно он поблёскивал в лучах свечи рядом, и немного напрягся, недоверчиво посматривая на незнакомку и на её маску. Сегодня был какой-то странный день. — Прошу, примите это Сагу́ро но ха́на, переданное Вам самим Мэбевеха Мэвекунду, — проговорила она достаточно мягким и приятным голосом, отдавая сосуд Кейну. На её белоснежных руках сильно выделялись чёрные когти. Парень нехотя взял напиток и принюхался. Пахло даже несколько приятно, отвращение не вызывало, пока только недоверие. — А кто Вы? — спросил за приятеля Винни, окидывая загадочную даму взглядом с ног до головы. Она легко сложила руки на груди, и её длинные рукава закрыли остальное тело. — Я? Ах, не стоит, меня зовут Шелкопряд, я личная пророчица Мэбевеха Мэвекунду, как и сестрица Пеструшка, — её выражение лица не было видно, а слова звучали очень тихо из-за маски, будто она шептала. — Прошу, примите это Сагуро но хана. Ребята недоверчиво переглянулись, но тут из соседней комнаты вышла Фелин и, увидев Шелкопряд, низко поклонилась ей как госпоже. Видимо, ей можно было доверять. — Ах, сестрица Шелкопряд, здравствуй, — довольно проговорила лекарь с улыбкой на лице. — Неужто вы снова изготавливаете Сагуро но хана? — Да, но только по заказу Мэбевеха Мэвекунду, — она загадочно кивнула. — Он просил передать его тебе и твоему новому подопечному. Пророчица посмотрела на Кейна, который продолжал с интересом нюхать настойку. Кажется, ему нравилось. Фелин посмеялась и, подойдя к парню, выхватила сосуд из его рук. — Прости, дорогой, но это можно пить только во время еды, а ты не ешь уже второй день, — она снова поклонилась Шелкопряд, благодаря её за доставку. — Вот поешь — и выпьешь снадобье. Пророчица откланялась и удалилась из здания, снова кинув загадочный взгляд на двоих друзей. Фелин тем временем разлила настойку по более мелким сосудам для удобного хранения и собралась на выход, но тут увидел странное выражение лица Кейна. Парень сам поглядывал на розоватую жидкость с неким недоверием, а также на дверь, за которой исчезла Шелкопряд. — Ах, не волнуйся, дорогой. Сагуро но хана — это некое противоядие к яду мурнов, из-за которого ты сейчас можешь чувствовать себя не очень хорошо, — объяснила она. — Вот парочка симптомов: потеря памяти и здравомыслия, белые пятна в произошедших событиях, тяжело соображать и размышлять в целом… В общем, в случае с людьми он больше действует на разум, нежели на физическое состояние… Я думаю. «А, вот в чём дело…» — вдруг подумал Винни, снова переводя взгляд на Кейна. Да, парень проявлял все эти симптомы: еле-еле вспомнил обо всём произошедшем, не смог самостоятельно додумать причины этих событий, достаточно долго соображал. Теперь всё точно встало на свои места, по крайней мере для Винни. Кейн же оставался в крайне напряженном состоянии от непонимания ситуации. Он, вроде, всё понял, а с другой стороны — всё оставалось в странном тумане. Такое ощущение, будто его вновь настигло прескевю, но в уже более тяжелой форме. Выслушав Фелин, юноша потупился и опустил глаза, понимая, насколько он сейчас безнадёжен. Когда лекарь ушла из комнаты, Винни пододвинул свой стул поближе к койке приятеля и понизил тон своего голоса, чтобы теперь их точно никто не услышал. Кейн же не желал особо смотреть на кеатла и просто рассматривал узор на ткани. — Ладно, она права, я правда чувствую себя неважно, — он умело перевёл тему с Эрнеста на его собственное состояние. — Иди поговори с кем-нибудь ещё. Винни помотал головой. — Кто мне только что пытался своим ломанным языком рассказать свои долгие приключения в Истоках, а, Кейн? Ладно тебе, ты вполне себе неплохо справляешься, — кеатл продолжал попытки приободрить меланхоличного приятеля. — Мы почти всё распутали, давай ещё немного подумаем! — Я не… Ах, — Кейн уныло потёр переносицу. — Выходит, мы думаем об одном и том же. Но Винни, это звучит настолько бредово, что я бы больше поверил в то, что я был пьян последнюю неделю и всё это придумал. С учётом того, как давно я не пил, это звучит гораздо правдоподобнее. Он помолчал. — Это просто абсурдно. Я что, настолько немощен, что моё сознание можно просто взять и вычленить из тела? — Ну, Кейн, ты же сам говорил, что у тебя были какие-то тёрки с братом. Может, ты и думал, что твои «разговоры» были никому не заметны, но ты ошибался, — кеатл пожал плечами. Голос парня звучал нейтрально, и Винни довольно выдохнул. — Может, он решил тебе как-то отомстить? Устраиваясь поудобнее на кровати, парень призадумался, снова пытаясь вспомнить всё, что ему наговорил надоедливый Жрец. «Не подчинялся… Хотел всё взять в свои руки… — что-то всё-таки приходило на ум. — Жёстко и радикально…» — Он хотел сделать всё сам, — вдруг выдал Кейн, и Винни прищурил глаза. — Я не буду вдаваться в подробности, но, кажется, Эрнесту надоело ждать или что-то в этом роде. Ах, это ещё одно доказательство того, что он жив, где-то рядом бродит, так ещё и меня контролирует… Какой же я слабак… Винни попробовал легонько погладить парня по голове, но тот увернулся. Неловко. — Я камень-то даже… Не забрал, — продолжал он со вздохом. — Я идиот… — Эй, это случилось не по твоей воле, — кеатл решил опустить состояние Кейна в те дни, когда они поругались, и парень постоянно устраивал истерики на пустом месте. — Да и вообще, как и эта ситуация, ну, сейчас. Ты же не планировал разрезать себе лицо… — В том-то и дело, что это был не я! — вдруг взвыл он, чем напугал Винни. Парень поерзал на кровати и резко отвернулся от приятеля, заворачиваясь в одеяло. — Мне нужно подумать, прошу, оставь меня, просто уйди. Это заявление было очень резким и внезапным, от чего кеатл ещё больше опешил. Почему так сразу? Видимо, Кейну правда не нравилось присутствие Винни здесь, и он совершенно не хотел с ним разговаривать. Хранителю Покоя вдруг стало несколько стыдно. Он только сейчас заметил, что буквально насильно вытягивал из друга информацию и заставлял его с ним говорить против собственной воли. Винни осознал, как тяжело Кейн дышал, как пытался постоянно укрыться одеялом и отвернуться… Желание больного прогнать назойливого дружка было вполне объяснимо. Весь этот неприятный разговор с кучей таких же противных открытий, непонимание ситуации и травма выводили парня из себя, и он крайне быстро терял свои силы на разговор и размышления. Винни посидел ещё минутку и уже решил было что-то сказать, но вдруг услышал тихое прерывистое сопение. Кажется, Кейну хватало буквально пары секунд, чтобы уснуть, ещё и с таким недовольным лицом. «Что, ещё один побочный эффект? Ты же и так спал последние двадцать часов», — удивлённо подумал кеатл, но мешать ему не стал. Наверное, это была его своеобразная форма эскапизма. Ну, теперь ему точно нужно было уходить, хоть и его голова была забита самыми разными странными мыслями. Винни не знал, стоит ли рассказывать обо всём Хранителям Покоя до того, как они восстановят всю ситуацию вместе с Кейном, и решил всё-таки пока промолчать. Не стоит портить их настрой в преддверии каких-то больших событий, из-за которых сейчас повисло такое затишье на фронте. Встав со стула, кеатл ловко задвинул его под стол, где он стоял раньше, и уже было собрался на выход, но тут вдруг остановился и через плечо посмотрел назад. Была ещё одна вещь, которую он хотел сделать, поэтому развернулся и снова подошёл к койке друга. С другой стороны, на тумбе, неаккуратно лежал Горизонт, за которым потянулся Винни, но своими действиями заставил Кейна поёрзать на подушке и скривить лицо, мол, «Кто меня будит?» Испугавшись, кеатл на автомате, абсолютно бездумно прикоснулся его тёплым розоватым носом к горячему лбу его друга, пока рукой захватил Горизонт и сунул себе за пояс. Это было ни к чему, и кеатл поспешил выйти из комнаты вместе с «украденной» прямо из-под носа парня. Единственное, что успел заметить он, так это то, что Кеннет успокоился и даже, кажется, улыбнулся. «Он больше не злится на меня… — пронеслось в его голове. — Или блефует? Скорее всего блефует». Он поспешил выйти из дома лекаря так, чтобы его никто не заметил, и забежал в какой-то переулочек, пытаясь поправить свой пояс. Он не был предназначен для удержания Горизонта, ведь заклёпка подходила только для его плети, которую Винни сейчас оставил в доме Хранителей Покоя, но и нести в руках эту штуку он не хотел. Хоть многие мурны и не знали, что это такое, Горизонт был предметом политической и военной важности, крайне полезным для любого правителя, умевшего им пользоваться. Кеатл закрыл себя своими крыльями и проверил, насколько это выглядит подозрительно, но, решив, что всё нормально, двинулся в направлении дома Хранителей Покоя. По дороге Винни решил немного пораскинуть мозгами по поводу произошедшего и всего этого разговора, но из его головы не выходил лишь последняя его секунда там, которая затмила собой всё остальное. «Кажись, я тоже подцепил этого яду, — досадно подумал кеатл, вновь смущаясь. — Так, возьми себя в руки, придурок». Он редко обзывал сам себя, видимо, вновь перенимал привычки его друга… «Хватит думать о нём! — закричал Винни про себя. — Нужно думать о том, что произошло… Так, говоря кратко, выходит, что из-за грозы его как-то выкинуло из тела, и его место занял Эрнест, который всё это время крайне неумело играл своего брата? Но каким образом это вообще произошло? Чёрт, мне всё-таки стоило спросить его об его общении с братом, который, кажется, всё же жив и уже освободился. Стоп, если он освободился, то почему мы до сих пор ничего не слышим о нём? Что за чертовщина? Нет, что-то не то получается». Это были крайне странные размышления, которые попросту не укладывались у него в голове — вся ситуация звучала как-то слишком фантастически и нереалистично, плюс Винни не мог точно сказать, бредит ли Кейн или говорит правду. «А у Нимбуса всё это время был белый камень, который мы благополучно прошляпили, — продолжал возмущаться кеатл по пути домой. — Как и Кейн, который даже не забрал его. Хотя, как бы он его забрал в таком состоянии? Стоп, а в каком он был состоянии в Истоках? А, ну да, в Истоках странно соображается… Или же он его забрал, но не помнит об этом, как и с линзой? Надо было проверить…» Проверять уже, конечно же, было уже слишком поздно — Винни стоял на пороге их временного дома и просто пялился в дверь, размышляя. Возвращаться назад было абсурдно, учитывая, что Кейн попросил его не беспокоить. «Ладно, а если это всё — выдумка? Может, он просто попытался поскорее избавиться от меня и выдумал какую-то странную историю? — кеатл аж ахнул от такой мысли. — В больную голову приходят бредовые мысли…» Из мыслей Винни вытащил подошедший сзади Ялекс, который тут же похлопал его по плечу в знак приветствия и открыл дверь в дом, чтобы тот зашёл. Кеатл медленно протиснулся внутрь за огромным приятелем, внимательно осматриваясь, чтобы никто из ребят ничего не заподозрил. — Ну что, как обстановка? — спросил эньер, наливая себе воды из кувшина на кухне. — Эм… Да всё более-менее, — Винни неловко пожал плечами, посмеялся и плюхнулся на подушку на полу, слегка отворачиваясь от приятеля. — Как всегда, просто побубнил, помямлил что-то и прогнал меня. Ялекс посмеялся. — Это больше похоже на нашего Кейна! Не то, что раньше, — он отпил немного из стакана. — А что он говорит по поводу всего произошедшего? Нужно было быстро придумать какую-нибудь отмазку. — Да ничего особенного, он пока не особо соображает. Как и обычно, в принципе — усмехнулся кеатл. — Говорит, что расскажет всё позже в компании, потому что пока сам не понял, что произошло. Его, кажись, просто поймали стражи, подумав, что это он сорвал церемонию на острове или что-то типа этого. Видимо, это прозвучало достаточно убедительно для Ялекса, потому что тот улыбнулся и кивнул. Эньер был просто рад слышать, что с Кейном всё более-менее в порядке, что он жив и хотя бы может разговаривать. В принципе, это относилось и к Винни — он тоже был крайне счастлив узнать, что он идёт на поправку. Хоть кеатл и не хотел этого признавать, он продолжал сильно беспокоиться за него, особенно после того, как крайне грубо обошёлся с ним, чем вызвал череду странных событий, в том числе и то, что произошло сейчас. Винни правда хотелось обсудить всё с Ялексом, но он понимал, что не может этого сделать. Эньер был впечатлителен, эксцентричен и всё воспринимал немного не так, как надо — все эти черты у него возникли из-за странного эньерского менталитета. Кеатл помнил, кто был его отец, кем был Мэлви, и знал, что его приятель был воспитан не так, как хотелось бы. Ему даже было в какой-то степени жалко Ялекса из-за потерянного детства и большей части его жизни. «И это говорит сирота, — Винни недовольно нахмурился и отвёл взгляд. — Почему я постоянно обо всех беспокоюсь, но никто не думает обо мне?» Это могло звучать эгоистично, но кеатл верил в эту теорию. Неспроста же у него постоянно мысли забиты одним и тем же человеком, не просто же так он постоянно спрашивает, как себя чувствует Ялекс и делится с ним всеми идеями и переживаниями, пока эньер воспринимает всё не так, как он хотел ему сказать. «Да нет, с Кейном всё нормально, ага, — передразнил его кеатл про себя, вспоминая их недавний разговор. — Не удивлюсь теперь, что в пропаже Паскаля тоже он виноват». С учётом внезапного Эрнеста всё сводилось именно к этому, но Винни пока не был уверен, как и было сказано раньше. Ещё немного поговорив с другом, Винни ушёл в свою «комнату», которую делил с Эдди, но его маленького приятеля сейчас здесь не было, чему обрадовался златокрылый кеатл. Он быстро скинул с себя накидку, ведь было очень душно, достал с пояса Горизонт и положил его на стол, садясь за стул рядом. «Так, теперь у меня в руках белая линза, на которую охотятся сразу два ублюдка, а, значит, они охотятся и за мной», — начал думать он, чтобы хоть на что-то переключить его мысли. Рядом стояла свеча, которая тут же начала слабо подсвечивать устройство, и с другого конце «подзорной трубы» начал выходить свет с некоторыми узорами. Это всё было смешением сразу четырёх линз, и ничего особенного Винни в этом не увидел, поэтому отвернул устройство от свечи на всякий случай. «Нет, ну разбираться в этом я, конечно, не буду». Стойкое ощущение слежки за ним теперь не уходило из его головы. А вдруг сейчас за спиной появится тот самый Нимбус или, что ещё хуже, сам Эрнест, и начнут драться с ним за эту треклятую линзу? А если бы Винни не забрал её, то они бы пришли к Кейну, и чем бы это кончилось? Никто не знал. «Ладно, ладно, они не придут, это уже точно бред, — кеатл закрыл лицо руками. — Зачем я вообще пошёл с ним говорить и начал это всё? Нужно было ещё немного подождать…» За дверью послышались шаги, и Винни вдруг резко смахнул устройство со стола, и Горизонт улетел прямиком в его сумку. Опомнившись, он с облегчением вздохнул, поняв, что там было достаточно мягко, чтобы эта штука не сломалась. Это было близко. В комнату зашёл внезапный Эдди, и Винни слегка испугался, ведь думал, что тот ушёл на весь день. — О, привет, я думал, что ты ушёл, — он поздоровался с приятелем. — Как дела? — А? Привет, Винни, — Эдди, кажется, его не заметил сначала. В его руках была буханка хлеба и ещё какая-то еда. — Да нет, я просто у Кейпы был, он продуктов передал. Хочешь? Винни был голоден, но решил отказаться. На больную голову его может стошнить. — Да нет, не особо. Как там Кейпа? — Он сказал, что передал Кейну какую-то настойку. А, ещё он говорит, что от какого-то гонца поступило сообщение о начале переговоров с эньерским дипломатом здесь, вот это я не особо понял. — Каким ещё эньерским дипломатом? — кеатл вскинул брови, ведь такого он не ожидал. — Здесь что, все расы собрались что ли? — Я правда не знаю, извини, — Эдди смущенно пожал плечами. — Спроси сам. Он прошёл мимо, оставил еду на столе и снова вышел из комнаты, на что Винни недовольно вздохнул. Всё-то его сегодня прерывают за важными занятиями. Информация о внезапном эньерском дипломате его снова напрягла, ведь он не знал, кто это мог быть. Единственная и самая первая его мысль — Эрнест, что казалось для него вполне логично. Нимбус сказал, что Жрец жив, получил линзу и контактировал с Кейном, а значит он где-то рядом, может, даже здесь. Других вариантов у кеатла попросту не было. «Об этом нужно срочно доложить Кейпе! — он подпрыгнул на стуле, но потом снова скривился и сложил руки на груди. — Нет, нельзя, я не уверен на все сто процентов. Может, Кейн что-то знает об этом? Нужно сначала у него спросить… Чёрт! Всё-то нужно спрашивать у Кейна! Мы когда-нибудь сможем действовать без него?!» Теперь он решительно встал, развернулся и пошёл на выход, но снова остановился, понимая, что нет, они не смогут действовать без Кейна. «Чтоб ты провалился».***
Холодно, противно, просто отвратительно. Как же ему надоело это одинокое грязное место, в котором он был запечатан уже так давно, что сам не понял дня и времени. Рядом не было ни магов, ни часов, ни календаря — всё, что было в этой комнате, это он сам и его проклятый на одиночество разум, с каждым разом темневший всё сильнее. Выбравшись отсюда на неделю, он снова ощутил себя живым. Он снова мог ходить, мог говорить и сражаться, как это было раньше, но теперь он снова оказался заперт здесь. Никто не приходил навестить старого Жреца в его «усыпальницу», всем давно было плевать на это. Идея с побегом отсюда через тело другого человека была настолько сладка и приятна для Эрнеста, что он воспользовался первым же удачным моментом и смог выбраться из этих цепей, что его сковывали. Никто точно не знал, что произошло со старым эньерским Жрецом. Кто-то говорил, что его убили, другие — что он предал королевство и сбежал. Витс ничего не говорила, как и остальные из королевской семьи, будто он просто под землю провалился. Всем стало настолько наплевать на него, что даже пол и его цепи давно покрылись толстым слоем пыли и пепла. «Мой разум и тело совершенны, а он — всего лишь игрушка, не способная к жизни. И кто будет меня судить за всё затеянное? В мире все делятся на слабых и сильных; на тех, кто прячется во тьме и нищете, и тех, кто способен сказать новое для мира слово, изменить ход истории и повернуть всё так, чтобы люди были благодарны им. Вот только, слабые видят в сильных крайне огромную угрозу для их размеренной бессмысленной жизни и спешат их устранить как можно быстрее, а то вдруг кто-то разрушит их маленький белый мирок чем-то новым и прогрессивным? Это всё не злоба, это всё страх, который постоянно даёт слабым людям мнимую власть, которая слепит их и без того слепые глаза. Нет, они просто безнадёжны — они прячутся от света в уютной тени других таких же обыкновенных зевак, которые, в свою очередь, воюют с совершенными умами. Слабых нельзя допускать к реальной власти, нельзя давать им править, их нужно истреблять и нести просвещение… Пока те не перебили «еретиков», пытающихся вытащить их из грязи. Они настолько глупы, что отказываются двигаться в направлении Путеводной звезды, которая ведет их к лучшему будущему. Всё, чего они хотят — это остановить время, буквально сожрать его и запереть, переломать все часы, чтобы они перестали идти в ногу с прогрессом в мире. Как же легко просто взять биту и ударить по циферблату, точно так же, как и по голове кого-то умного в короне и занять его место на троне, чтобы вернуть королевство на пару веков назад. Видеть то, как они тебе подчиняются, как выполняют все приказы абсолютно бездумно — разве это и есть утопия, идеальный мир? Нет, идеальный мир — это мир умных, мир прогрессивных здравомыслящих людей, которые сейчас гибнут от рук таких правителей. А ещё есть куклы. Тупые куклы, прямо как он рядом со мной, которые просто ведутся на все слова и провокации, не имея собственного мнения. Когда пытаешься навести их на правильный путь, они начинают сомневаться во всех твоих наводках, будто ты настойчиво порабощаешь их. Человек, не способный взять дело в свои руки, медленно деградирует настолько, что его так легко обвести вокруг пальца и выдернуть его сознание… Такие никогда не должны быть у власти. Они должны либо учиться управлять собой и брать быка за рога, либо же отдаться более умным людям — более идеальным правителям. Иначе что ждёт мир? Грязь, смерть, полное уничтожение? Я так давно бездействую, просто пытаюсь донести хоть что-то до ушей нового поколения, но это настолько абсурдно — их бездействие и недалёкость. В ситуации, настигшей этот мир, нельзя всё решать миром — нужно действовать жёстко и радикально». Его тело было обездвижено цепями и льдом вокруг, но руки всё ещё были снаружи. Эрнест постоянно хватался ими за ледяной металл, пытаясь его сорвать, но ничего не получалось. «Когда же до этих жучков дойдёт правда? Когда же они придут сюда, чтобы восстановить справедливость? Боюсь, никогда, но буду надеяться на лучшее. Всё же, есть в нём капля и моего ума — благородного и чистого. Но какой же он идиот».***
«Но что я за маг такой, что позволяю так обходится со мной, с моим разумом и телом? Насколько я немощен? Насколько я слаб? Может, я и правда умер, и всё это — лишь моя предсмертная галлюцинация? Говорят, что мозг умирает дольше других органов, и в последние мгновения может правда прожить всю жизнь с самого начала… Что побуждает в людях такую злость и агрессию? Власть, сила, деньги? Наверное, да, ведь другого варианта я попросту не вижу. Это всё корона… Чем большей силой обладает человек, тем больше её хочется ещё. Какое право имеют такие люди на отвратительное обращение с другими только ради своих тупых, крайне гнилых амбиций? Никакого права. Меня так раздражает это деление на сильных и слабых… Но я сам слаб, и я это вижу, и я сам делю себя на части. Здесь я прав, здесь не прав; здесь я тупой, а здесь ещё тупее. Это всё полный бред. Каждый раз наступаю на одни и те же грабли. Пора уже признать, что меня все здесь ненавидят, как и вся моя жизнь вместе с Создателем. Наверное, стоило довести моё дело до конца в тот раз и забыться раз и навсегда, но всем планам помешал Эрнест. Сколько раз он будет ещё вмешиваться в мою личную и не личную жизнь? Я так устал. Были бы силы, взял бы нож, но их нет. Да и нет сил вынести мысль о страдании ребят, когда я уйду… А будут ли они вообще страдать от этого, вспоминать меня? Ха-ха, я такой самовлюблённый, раз думаю, что кому-то есть до меня дело. Да давно уже всем плевать на меня, как и мне самому. Настолько плевать, что я попросту отдал своё тело другому человеку! Может, стоило оставить его здесь? Может, он сделал бы всё правильно, а не так, как я, со своей одной кривой рукой… Я просто инвалид, теперь ещё даже больший, и я ни на что не способен. Какой же я идиот».