Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите,
таким будете судимы.
«Пятое января две тысячи тринадцатого года. Сегодня утро спокойное, поэтому нашёл время написать запись почти сразу же как встал с кровати, ибо вчера пропустил один день. Нужно отчитаться обо всём произошедшем, попутно я пока выпью кофе. Да, сам не верю, что нам привезли кофе с Восточных рынков… Это же так далеко! Спасибо Аките за сделанную месяц назад заявку, теперь у нас есть хоть какие-то хорошие припасы. Отдать пришлось, конечно, немало дэро, но никто не жалеет. Дела у нас идут так себе, хоть и не так плохо, как могло бы быть. Как я уже писал чуть ранее, Эрнест принёс из Звёздного Предлуния военные планы Аллена, но мне они показались крайне подозрительными, поэтому я решил действовать немного по-другому и сначала изучить ситуацию в Тайфаламити. В принципе, Манора Кихани для нас сейчас является самой близкой и удобной целью для удара, и я считаю, что перед основными действиями нам нужно обезвредить именно армию Древа и выбить немного времени для Уэйзи Матакатифу. Сожмём Манора Кихани в кольцо, выясним их планы и потом уже разберёмся с Звёздным Предлунием… Ведь если мы упустим что-то на территории мурнов, то в будущем нам это может выйти боком. Ничего хорошего из спешки никогда не выходит, хотя я тоже люблю действовать быстрее, прямо как Эрнест. Мы послали исследовательский отряд в Тайфаламити, чтобы те изучили там обстановку, и дали им ровно сутки на это всё, но… Позже они прислали мне письмо, где попросили подождать ещё пару дней, ведь так и не нашли никаких зацепок. Надеюсь, они скоро вернутся, ибо нужно решать, я обязан решать. Не очень люблю жить в неведении… Эрнесту явно не нравится ход моих мыслей — он остался крайне недоволен моим решением по поводу ситуации с эньерами. Всеми силами пытался нас убедить, что планы Аллена подлинные и нам скорее нужно действовать, но я не поддался, понимая, что здесь может быть уловка. Витс постоянно пытается как-то извернуться и подловить меня прямо на месте, и я больше не хочу верить всему с ходу (спасибо, Эрнест, за паранойю). Эх… Я уже остыл к тому конфликту, что произошёл ещё в декабре, и мне стало спокойнее — с головой окунулся в работу, просто уже нет времени на размышления о брате. Конечно, осадок остался, причём очень тяжёлый и неприятный, но я действительно перегорел. Только вот, к сожалению, теперь сам Эрнест начинает гнать на меня бочку за всякие «глупые» решения и слова, словно перенял мою обиду на себя. Мне очень неприятно от этого; ощущение, будто он всеми силами пытается отнять у меня эту власть в Квинтет армии и взять тактическое планирование на себя. А он не забыл, что у нас Генерал, вообще-то, Кейпа, а не я? Вот к Кейпе Эрнест хорошо относится, а со мной что не так? Я так и не разобрался в этом. Может, я что-то не так сделал, и теперь он пытается мне отомстить? Я упустил какую-то свою обязанность? Ну, защищал Паскаля… А я так и не понял, каким образом Хранитель согласился всё ему простить! Я не могу поверить, что он так просто отпустил собственную смерть. Здесь явно что-то не так… Они очень долго сидели за закрытыми дверями и что-то обсуждали. Я уверен, что здесь не обошлось без сделки. Но кто чем жертвовал? Эх. У меня ещё очень много дел запланировано на ближайшее время, надеюсь, я всё успею и не произойдёт никаких форс-мажоров. Я также хочу устроить что-то типа встречи с народом из Триумвирата и выслушать их точки зрения, ибо, может, это мы что-то делаем не так? Я привык смотреть на ситуацию с разных сторон, ведь это даёт нам больше информации и рассеивает какие-либо заблуждения. Не думаю, что поменяю своё мнение после разговора с консерваторами, но опыт будет полезен. Как-то мне неспокойно из-за всей этой экспедиции… Надеюсь, всё пройдёт хорошо. Не хочу встречаться с последствиями моих ошибок». — Кеннет, доброе утро! — от письма его оторвал внезапно подошедший Паскаль. Парень даже не заметил, как тот вошёл в дом. — Как у тебя дела? — А, привет, Паскаль… Да нормально, живой пока что, — усмехнулся юноша, закрывая дневник. — Сейчас пойду работать. Скоро должен вернуться отряд из Манора Кихани с новостями, будем решать по поводу дальнейших планов, а пока что мне нужно разобраться с подоспевшими припасами с востока. Тебе что-то нужно? Паскаль прошёлся по комнате и осмотрел висящие на стене у Кеннета карты, разные планы, какие-то зарисовки. Рядом стояла полупустая бутылка вина. — Ну… Просто хочу кое-что сообщить, — теперь Хранитель уже подошёл к самому парню и положил руки ему на плечи. — Мне написал Искр… Надеюсь, ты его ещё помнишь, правда же? Он просит меня скорее вернуться в Анталу, ведь Пастор планирует созвать весь парламент для обсуждения дальнейшей жизни королевства. Не пойми меня неправильно, я целиком и полностью на вашей стороне, но всё ещё ношу статус Хранителя, значит, являюсь чиновником Анталы, какой бы она сейчас ни была. Я попробую протолкнуть идеи Квинтет армии там, но ничего не обещаю. — О, они наконец-то спохватились о тебе, забавно, — Кеннет постучал пальцами по столу. — Знаешь, что-то мне подсказывает, что они беспокоятся больше о фиолетовом камне, да и ждут только его от тебя. Может, останешься здесь?.. Ради безопасности. — Я прекрасно понимаю твои опасения, Кеннет, но… Нет, я должен. Заодно какую-никакую информацию для вас сворую, — хохотнул кеатл. — Хм… А я скажу Пастору правду. Скажу, что фиолетовый камень был украден неким Вильямом Лонгфедером, моим племянником младшим. Пусть ему по шапке прилетит, чтобы больше так не поступал. Вряд ли мне поверят, конечно, но я постараюсь, хе-хе. Пастор должен знать, что Вилли работает с Сапсаном, значит, у него появится недоверие к Тайфаламити. Звучит, да? Адъютант серьёзно задумался и повернулся обратно к своему столу. — Звучит заманчиво, соглашусь, но… Паскаль, мне страшно уже вообще кого-либо куда-либо отпускать, честно, — вдруг сокрушился Кеннет. — Я виноват во всём произошедшем с тобой, и я больше не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. — Во-первых, ты не виноват. Во-вторых, приятель, я уже взрослый и опытный маг, поэтому я точно знаю, что делаю, поверь, — Хранитель пытался его успокоить. Когда парень встал со стула, кеатл обнял его. — Я возьму с собой Марию, чтобы она больше не стучала тебе палкой по голове. Знаешь, я давно хотел слетать в Анталу. Не забывай, что у меня там дочь живёт, с которой я не виделся уже полгода, если не больше. Ей всего одиннадцать… Кажется, Кеннет действительно забыл о существовании такого понятия, как «семья», и что Паскаль может хотеть повидаться со своей дочкой. Он никогда о ней ничего особо не слышал и не знал, даже банально имени. Парень вздохнул и крепче сжал друга, которого так не хотелось снова отпускать. Кейн ужасно боялся смерти, как чужой, так и своей. Каждый день юноша рисковал раз и навсегда покинуть не только этот мир, но и Вселенную в целом, так и не сказав своим родным всё, что он думает. Иногда у Кеннета появлялось дикое желание написать завещание, подойти к каждому и выразить своё признание, но это выглядело бы очень странно — так, будто он собирался совершить самоубийство. Даже если Хилл-младший уже однажды хотел этого, но не смог из-за Эрнеста, то в другой раз он бы точно сначала попрощался со всеми. Слишком много вины лежало на его сердце, и парню хотелось бы искупить её. «Надеюсь, мне отведено ещё много времени, чтобы я всё успел». — Эх, ладно, я верю тебе… — печально вздохнул он, посмотрев в розовые глаза напротив. — Я так и не успел нормально познакомиться с Марией, так что надеюсь, что ещё увижу вас. Паскаль, ты же мне лучший наставник, ха-ха… Будь аккуратен, хорошо? — Конечно, дорогой, конечно. Я напишу тебе, как только мы доберёмся до Анталы, а потом отчитаюсь по итогу собрания. Ты тоже береги себя, ладно? Никогда не стой на краю никаких обрывов, не лезь в огонь и не прыгай с большой высоты. Не хочу потом вернуться и узнать, что тебя больше нет с нами… — Не дождёшься, — Кеннет постарался улыбнуться. — Я уже научен на чужом опыте. Не буду лезть на рожон. Посмеявшись вместе с ним, Паскаль попрощался и ушёл из дома, чтобы вместе с Марией собрать все свои вещи и отправиться в путь. Судя по всему, другие из Уэйзи Матакатифу уже знали об этом, поэтому кеатл был так спокоен. «Не успел вернуться, как снова улетает… Эх, вот так друзей и теряют», — печально подумал Кейн, возвращаясь к своему дневнику. К сожалению, он уже забыл, о чём писал, поэтому решил сразу же пойти работать. Кеннет медленно натянул на себя свою серую накидку и неспешно вышел на улицу, где уже кипела жизнь, хоть и стояло всё ещё утро. Время, конечно, уже начинало близиться к полудню, но народ был на ногах уже с шести или пяти утра. Чуть ранее Винсент ушёл вместе с небольшим отрядом кеатлов на патруль территорий, желая посмотреть на ситуацию с высоты их полёта, и пока новостей от них не было. В последнее время Винни в целом был очень активным и во всём старался быть первым, чтобы показать свою значимость и укрепить власть в Квинтет армии. Кейпа поощрял его энтузиазм и хвалил хорошие боевые навыки и военные знания, полученные ещё во время учёбы в Академии, а потому не сомневался в правильности выбора его титула офицера. Многие кеатлы, прилетевшие из Анталы, прекрасно знали этого Лонгфедера, некоторые даже работали в Храме под его началом, поэтому чувствовали себя просто прекрасно рядом с ним, зная все методы общения с бывшим Заведующим. Кеннет же немного волновался за него, как и за Паскаля, ведь Винсент очень любил лезть туда, куда даже опытные маги обычно не совались. Собственными глазами увидев его смерть однажды, парень больше не хотел испытывать этого чувства, даже если все начнут убеждать его, что «всё нормально, скоро он вернётся, ему самому плевать». Да уж, с началом войны Кеннет всё больше начинал бояться смерти. Подойдя к тележке с припасами, которую Адъютанту нужно было разобрать, он тут же начал перебирать продукты и писать что-то в блокнот, параллельно общаясь с какими-то мурнами. Рядом ошивалась Эи, таская туда-сюда разные камни и доски, с помощью которых маги сейчас чинили стены деревни. Кеннет так нормально и не познакомился с этими ребятами, но уже видел в них надёжных друзей, которые работали и не жаловались на жизнь, пока имели при себе всё нужное. Акита действительно во многом помогала Квинтет армии, причём практически безвозмездно, и в будущем ребята планировали щедро её отблагодарить. Она совершенно не знала ребят и познакомилась с ними только через Теодора, который снова где-то потерялся, но уже стала для них какой-то приёмной мамой. — Эи, привет! — Кеннет обратился к эньеру, которая кивнула в ответ. — А ты не знаешь, где Тео? Краец такой, в бордовом, на Соко ла Кихани появлялся. — Тео? А, этот… — она почесала затылок, вспоминая, где в последний раз видела своего маленького знакомого. — На рынке должен быть, но я не уверена. Давно не видела. Наверное, снова от правительства прячется. Кеннет достал из телеги целую коробку с бутылками вина. Такого он точно не ожидал. «Акита поддерживает алкоголизм? Неплохо», — парень покачал головой, но всё-таки отметил такой груз у себя в блокноте. Далее юноша нашёл упаковки хлеба, какие-то булочки, чистую воду, лекарства и другие продукты питания. — Я так и не понял, почему он скрывается от правительства и как оказался в Южной Тюрьме. Странный эпизод из моей жизни, я бы сказал, — он пожал плечами. — Зато я оттуда Кейпу вытащил, что привело меня сюда. Ты, видимо, тоже ничего по поводу Тео не знаешь… А жаль. — Ну, по поводу Тео я тоже не знаю, но зато знаю по поводу Тайфаламити, — их обоих напугал внезапный голос Ялекса, который раздался откуда-то сзади. Повернув голову, Кеннет заметил эньера, который вёл за собой весь исследовательский отряд, а также Нарвала с какими-то бумажками в руках. Они дружно помахали парню, и тот улыбнулся в ответ. — Эй! Привет, мы наконец вернулись. Ву-у-у, вот это был забег, конечно. Я думал, я там навсегда застрял. Вот остался бы в Манора Кихани, научился зелёной магии… А потом спился бы и стал волхвом. — Ялекс, Нарвал! Рад вас видеть, парни, — юноша пожал руки обоим, а потом забрал документы у мурна. — Эи, я отойду, нужно разобраться с бумагами. Так, ребята, идём… Поработать ему не удалось, поэтому Кеннет тут же собрал весь отряд и повёл их обратно к себе домой, откуда вышел буквально минут двадцать назад. Он не ожидал, что парни вернутся именно в этот момент, поэтому приходилось быстро менять планы. По пути назад Кейн попытался разобраться в полученных бумагах, но ничего не понял, ведь весь текст был написан на Тайосангу. Уже скоро парень завёл всех в дом и проводил к себе «в кабинет». Мурны, которые не являлись друзьями Адъютанта, пожелали остаться снаружи, а вот Ялекс и Нарвал ушли с Кеннетом, чтобы обсудить ситуацию. Юноша разложил на столе бумаги, сдвинув все остальные вещи в сторону. — В общем… Нам понадобилось чуть больше времени, ибо в Танепаси проходил какой-то то ли референдум, то ли праздник по поводу Нового Цикла, и мы никак не могли подойти ближе к нужной информации, понимаешь? Вот… Но, что я бы хотел выделить сразу, так это встреча с Эйшо, — начал объяснять Ялекс, и Кеннет удивлённо поднял брови. — Ага, мы встретили его по пути к казармам. Он не дал нам какой-либо полезной информации, только два момента — эньеров действительно не было в Манора Кихани и около полуострова, а ещё… Он сказал, что «камни не на месте». Без понятия, что это может значить. — Да. Потом мы решили проверить данную нам информацию и стали выжидать хорошего момента для того, чтобы стащить хоть какие-нибудь документы из военного отделения, которое было нам доступно, — продолжил Нарвал, указывая пальцем на бумажки на столе. — Извини за Тайосангу… Других вариантов не было. Так или иначе, с горем пополам я смог прочитать это всё, и, ну… В общем, там написано, что «главенством короны Древа и Света даётся приказ принять гостей зарубежных на складах наших, пристроить армию и выдать провизию для дальнейшего содержания — держимся плана»… Это официальный приказ Шамана. Тут буквально написано… Что эньеры должны быть там. Но Эйшо говорит, что их там нет… Кеннет смотрел на них потерянным взглядом, пока сам пытался обработать всю полученную информацию, сопоставить факты и проанализировать ситуацию. Да уж, нормальных зацепок у ребят не было, да и в принципе чего-нибудь, от чего можно было бы отталкиваться. Кажется, дело стало ещё хуже с возвращением отряда. — Так, давайте по порядку… В планах Звёздного Предлуния говорится, что эньеры располагаются на полуостровах и в ближайших районах, чтобы зайти к нам с севера и северо-запада, отлично. Далее этот факт подтверждается вот этим приказом Шамана, который явно говорит про те самые склады, где рабочие будут должны предоставить жильё для воинов Звёздного Предлуния. Это значит, что по всем официальным документам эньеры действительно базируются там, — рассуждал Кеннет, указывая на карту. Ялекс кивал. — И есть у нас несколько «но»… Эйшо сказал, что эньеров там нет, а ещё у планов Звёздного Предлуния на заключении отсутствует подпись. Плюс ко всему, я правда не уверен, может ли Аллен так просто оставить свои важные бумаги у себя на столе, учитывая нашу с Ялексом историю в архивах. А ещё Кейпа говорил, что те склады правительству не подчиняются и не следуют приказам Шамана — тогда зачем ему писать туда? Да и почему само письмо-то не отправлено? Вы же его из Танепаси стащили? Вот… Чёрт, я ничего не понимаю… Эньер вновь потупился. У него были собственные мысли на этот счёт, но он ужасно боялся их говорить, ведь видел, что Кеннет и без этого сильно запутался. Возможно, это могло бы помочь их исследованию, но Ялекс не хотел брать на себя риски ошибки. — Ещё и «камни не на месте»… Что это может значит вообще? — продолжал парень, подперев голову руками. Он всё ещё смотрел на стену, где висела карта. — Может, Драконы на Совете вдруг спохватились, что некоторые камни теперь находятся в других королевствах… Голубой вообще в короне Эрнеста, который пока власти в Звёздном Предлунии не имеет. — А ещё Эйшо сказал, что у Анистас, покровительницы эньеров, появились связи с каким-то новым «информатором», и другим Драконам это явно не понравилось. Ну, сделки эти всякие с мутными личностями… Сказал, что этот кто-то — «враг Жрецам прошлым и друг нынешним», — закончил свой рассказ Нарвал. — Я честно не разбираюсь в Драконах… Не знаю, что у них там происходит… Кеннет ещё сильнее нахмурился, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь об Анистас. «Сделки с мутными личностями… Сделки… — прокручивал у себя в голове парень. — Камни не на месте, эньеры тоже не на месте, какой-то информатор, Драконы недовольны, Звёздное Предлуние… Пару месяцев назад Витс получила откуда-то важную информацию, а потом Сидония говорила мне, что у неё тоже есть какие-то сомнительные связи. Значит, этот маг работает только на Пике… Даже не знаю, кто такой сильный, чтобы заключить сделку с Драконом, только если… Эрнест?» — Эрнест утверждает, что планы правдивы, но Дракон отрицает это, — задумчиво проговорил Адъютант. — Даже не знаю, кто кому здесь врёт. Что-то явно не так. — Ты думаешь, что Эрнест предал нас? Снова? — Ялекс вздохнул и почесал затылок. — Что-то не верится. Он, конечно, против Звёздного Предлуния не пошёл, но зато Антале насолил. Хотя… Эньеры же враги кеатлам… Все округлили глаза. — А может, и не Эрнест… А может, я просто паранойю, как не в себя… — Кеннет закрыл лицо руками. — Мне кажется, мы что-то упускаем, причём что-то такое, что у нас буквально под ногами лежит. Какую-то маленькую деталь, но очень заметную и важную. Смотрите, момент про Анталу: я не знаю, заключали ли кеатлы и эньеры какие-либо соглашения, но сейчас они все входят в один Триумвират с мурнами, значит, у них есть какой-то пакт о ненападении друг на друга. В таком случае, если Эрнест играет за Звёздное Предлуние, у него нет мотивации атаковать Анталу — ему наоборот нужно нас задавить. Но если он нас задавит, но потеряет «спонсоров», которые ему достают камни… А камни «не на месте», и это может значит только два варианта: Драконы хотят собрать все камни в одних руках, или же вернуть их назад на свои места, в королевства. Тогда почему Эрнест «враг Жрецам прошлым, но друг нынешним»… Он же хочет вернуть корону себе и свергнуть Витс, разве не так? — Тогда, эм, ты думаешь, что Эрнест не предавал нас? Более позитивный вариант, но тогда кто информатор-то? — Знаете… Не хочу встревать, но… Я бы сначала разобрался с проблемой обороны Уэйзи Матакатифу, а не информаторами всякими… — вдруг смущённо проговорил Нарвал, складывая руки в замочек. — Куда атакуем-то, ну? Или, где охрану выставляем… Я знаю, что у вас везде патрули, но нужно быть аккуратнее. Снизу послышались тяжёлые шаги, и все ребята резко замолкли, не зная, кто это мог быть. Сейчас им лишние глаза точно будут не в тему, но, заметив Кейпу и Эрнеста, парни выдохнули. Все, кроме Кеннета, который точно не хотел сейчас видеть брата. Тот выглядел спокойно, а в руках держал бокал с вином. Видимо, до этого они с Генералом выпивали. «Эрнест, скажи честно, на чьей ты стороне сейчас?.. — печально подумал Кеннет, пытаясь поймать взгляд Жреца, но тот просто отказывался смотреть на Хилла-младшего. — Я не понимаю, за кого ты играешь… Снова используешь меня? Или это я из-за обиды зря тебя подозреваю? Что я снова упускаю? Чего я до сих пор не знаю?» — Всем привет, нам передали, что вы вернулись. Как успехи? Почему Кеннет расстроен? — хохотнул Кейпа. — А, он всегда расстроен. Ладно, проехали, что у вас там? Глубоко вздохнув, Ялекс начал быстро пересказывать абсолютно всё, что они только что обговорили с Адъютантом, бегая туда-сюда по комнате, указывая на карту и тыкая бумажками из Тайфаламити прямо в лицо мурну, чтобы тот прочитал проклятый всеми Богами Тайосангу. Нарвал удивлённо наблюдал за ним, боясь вставить хоть слово, а Кеннет завис, вновь прокручивая у себя в голове всё произошедшее. Ничего нового парень для себя не извлёк, так как информация была та же самая, а факты так и не сходились. Может, Кейпа хоть что-нибудь разберёт? — Вот это история, целый роман писать можно, — Генерал крутил туда-сюда листочки, пытаясь разобраться в тексте. Он уже давно не имел дела с чистым Тайосангу, поэтому чтение давалось ему с трудом. — Серьёзно, приказ Шамана тем складам? Да быть не может, они уже лет тридцать как отказались от власти Древа и живут по своим законам. У них в провинции своя атмосфера. Припасы они Тайфаламити отдают только за деньги, прямо как Соко ла Кихани, у нас такая практика повсеместно. Да эта штука — подделка! Можете отдать это Винни, он сигареты сделает. — Здесь не указано, какие именно склады, Генерал, — начал вдруг Эрнест, прищурив глаза. Кейпа, осмотрев листик, смущённо кивнул, ведь там действительно не было названий. — У меня было время на изучение культуры и карты Тайфаламити, и я заметил, что около того полуострова находятся ещё рабочие провинции, подчиняющиеся власти Шамана. Скорее всего, данный приказ был адресован именно им, а не нейтральным жителям. Следовательно, его можно считать подлинным и вкладывать к планам эньеров. Но нет, не знаю я тоже ничего о словах Эйшо — почему же не видел он воинов? Ах, может, те всё ещё не прибыли туда, раз письмо Шаман так и не отправил? Нападение у них запланировано на другие дни. Эньерам невыгодно сидеть здесь ещё неделю, в холоде и голоде — в их стиле ворваться, победить и уйти. Я это говорю как Жрец эньерский, как почти настоящий эньер, как голубой маг. Они пытаются обдурить нас, господа, пряча правду на самом видном месте. Смотри, Кеннет, как ты запутался просто из-за того, что планы так легко оказались у тебя в руках! Ты привык всего добиваться потом и кровью, что знают твои враги, и теперь ловят они тебя в ловушку самым глупым способом, как и нас всех. Ах, чертовки… Ещё и Анистас! Знаю я, что она планирует, но разглашать нельзя мне — лишаться языка я не хочу. — Ладно, теперь я согласен с Эрнестом, — Кейпа схватился за переносицу и помотал головой. — Мы реально все просто параноики, давайте примем это. Кеннет буквально лежал на спинке стула, продолжая свой мозговой штурм. Ему постоянно что-то не нравилось, постоянно что-то не сходилось — может, факты и начинали всплывать на поверхность, но потом что-то новое тут же их топило, и цепь рвалась. Эрнест размышлял в правильном и логичном направлении, показывая своё идеальное знание всех эньерским приёмов, и все ребята уже мысленно с ним согласились, но только не Кеннет. Уже очень давно он поклялся себе, что будет независим в своих решениях и мыслях, что будет идти до самого конца и искать правду в мелочах, пообещал миру наконец разглядеть этого самого Дьявола в мелочах. «Дьявол… Почему Эрнесту нельзя разглашать информацию об Анистас и информаторе? — парень смотрел на потолок. — Кажется, я понял, кто это». — Я всё ещё считаю, что Тайфаламити — наиболее лёгкий для нас вариант. Нам нужно взять в кольцо Манора Кихани и разобраться с происходящим там, ведь нельзя упускать ни одной детали, которую они могут там прятать, — чуть ли не простонал Кеннет. Он уже изрядно устал. — Мы на данный момент не обладаем вообще никакой достоверной информацией, мы можем сомневаться буквально во всём подряд. Мы, может, и параноики, но хотя бы действуем аккуратно. Знаете, я не готов ещё раз встретиться с последствиями своей доверчивости и наивности. Услышав это, Ялекс осёкся и потупился. Он знал, что эти слова не относились к нему, но эньеру всё равно стало ужасно не по себе. Видимо, все Хранители Покоя страдали этим, и ребятам нужно было начинать учиться быть жёстче, чтобы больше не оступаться на полпути из-за желания помочь каждому встречному. — Я не знаю, с кем я согласен. Палка о двух концах, — Кейпа снова переобулся. Видимо, ситуация заставила даже его задуматься о собственных решениях. — Решайте, я приму вашу сторону. Теперь уже Эрнест посмотрел ровно на Кеннета, который тоже поднял свой взгляд на него, и они смогли заглянуть в глаза друг другу. Говорили, что глаза являются зеркалами души, и через них можно было увидеть всё происходящее внутри мага, но сейчас братья не могли разобрать как чужих, так и собственных эмоций. Впервые за долгое время они разошлись во мнении, и Кеннету стало ужасно больно, ведь буквально недавно Жрец соглашался с ним, отмечал, что их взгляды ужасно похожи, и они навсегда будут вместе в этом мире. Существовала в Деройсити одна крылатая фраза — «Мечта и Меч», и Кеннет частенько о ней вспоминал: если сам он был здесь всего лишь мечом, что выполнял всю работу, то Эрнест являлся мечтой, что и вела всех вперёд. Как Создатель держал в руках три свои Меча, которым совершал суд над миром, так и Жрец направлял Кеннета за собой, прорубая путь к свету его силами. Старший брат обещал младшему, что тот всегда может на него положиться, но теперь… Они шли друг другу наперекор. Может, парню стоит наконец отбросить свою паранойю и последовать за гениями мира сего, за истинной Путеводной звездой, которой он сам так и не стал? Эрнест перед ликом всего Деройсити клялся провести его к свету, уже однажды собирал воедино все камни и завладел силой Создателя, тогда почему Кеннет сомневается в нём? «Он верен миру, но не мне… — ответил сам на свой же вопрос парень, сжимая кулаки. Ему было невыносимо больно. — Что же мне делать… Если я сейчас продолжу стоять на своём, то в случае ошибки Квинтет армия ополчится против меня, а Эрнест может и убить меня, ребята отвернутся и бросят… Но если я сдамся, то покажу свою слабость перед всеми ними. Они поймут, что я всё ещё ведом братом, что я бесхребетная тварь дрожащая… Мне нужно найти компромисс». — Дайте мне день, — наконец взмолился Кеннет, с надеждой посмотрев на своего брата. Эрнест удивлённо поднял брови. — Мне нужно кое-что обдумать и… Посмотреть. Мне… Извините, хочу собраться с мыслями, ладно? Завтра утром всё будет готово. Так, Генерал, мы оставляем патрули со всех сторон, группа побольше остаётся около полуострова. Слушайте, кто-нибудь может вообще в одиночку сбегать к складам и осмотреться? Кейпа, отправь кого-нибудь… Лис переглянулся с Эрнестом. Жрецу это, конечно, ужасно не понравилось, ведь он ожидал иного ответа от Кеннета, но ничего нельзя было поделать с его действиями. Теперь, находясь в обществе, Хилл-старший не мог так просто влиять на мысли и тело брата, ибо это будет слишком заметно, поэтому парень начинал медленно выбиваться у него из рук и идти наперекор судьбе. «Прибегнуть к суду… Действительно ли это нужно? Кто знает, чем закончится Трибунал?» — хмыкнул про себя Эрнест, прищурив глаза. Что-то заметно гложило его душу и разум. — Да ладно, Кейн, всё нормально… Иди, я тебя понял, — Кейпа пожал плечами и потрепал Кеннета по голове. — Я сейчас подумаю, что можно сделать со складами, туда ходить очень опасно. Давай, иди отдохни, у тебя целый день на это. Всем нам иногда нужно очистить мысли и побыть наедине с собой, не так ли? Помнится, что это главная заповедь Жреца. «Иногда Кейпа меня раздражает, но ничего здесь не поделаешь. У него слишком много силы и знаний, чтобы терять такого мага. У него козыри». — Верно подмечено, Генерал. Как я уже говорил тебе однажды, Кеннет, наедине с собственными мыслями решаются многие вопросы — как внешние, так и внутренние. Надеюсь, сойдёт на тебя благословение Божье, пока будешь ты отдыхать, и придёшь ты наконец к ответам. Квинтет армия ждёт твоего решения, не забывай об этом, — Эрнест дёрнул клыками. — Народ ждёт тебя. Если ты оступишься… Мы все угодим в небытие. Парень печально окинул взглядом всех собравшихся, вздохнул и пошёл прочь, попутно сняв с крючка новый зимний плащ, но перед этим подмигнул Ялексу, подзывая его за собой. Эньер тоже попрощался со всеми и пошёл на выход из дома, что затем сделали и остальные. Нарвал поспешил как можно быстрее скрыться с глаз чужих, чтобы у него больше ничего не просили и не спрашивали, ибо молодому мурну было ужасно некомфортно находиться в обществе таких «крупных» магов вроде Эрнеста или Кейпы. С последним у него до сих пор отношения натянутые из-за прошлых лет, но Нарвал надеялся, что Лис не держал на него зла. Он ведь теперь работает на Уэйзи Матакатифу, хоть и живёт на вражеской земле. Акита, например, отказалась идти до Восстания, потому что «далеко и лениво», поэтому юному солдату пришлось вести весь отряд в одиночку вместе с Ялексом. Но, каждый раз, когда Нарвал смотрел на изувеченное лицо Кеннета, ему становилось ужасно не по себе. Мурн не знал, рассказали ли парню правду о его травме, и каждый раз с ужасом просыпался после очередного кошмара, где Кейн голыми руками вырывал его глаза, причитая что-то про смерть и искупление. Это, конечно, было лишь больной фантазией испуганного Нарвала, ведь парень никогда не стал бы настолько жестоким психом, но что-то неприятное в этом всё-таки было. Странное ощущение недосказанности. Ялекс и Кеннет медленно вышли из дома и завернули за угол, где юноша хотел с ним поговорить по поводу одной вещи, которая волновала его в последнее время. Эньер заметно напрягся, ведь тут же подумал, что Адъютант собирался его ругать, но пока до таких крайностей не доходило. Кеннет выглядел слишком усталым, чтобы ругаться с кем-либо сейчас. — Ялекс, помнишь, ты рассказывал мне о Сандхане? — сходу спросил парень, протирая рукой глаз. Конечно, перчатка была у него грязная, но снимать её он не хотел из-за холода. — Я почитал немного об этом и нашёл в каком-то издании двухтысячного года, что у Королевства Трёх Морей была ещё одна крупная лаборатория помимо центра на Аль-Сандвее. Она должна располагаться на острове Аль-Кайса́р, который на карте этого года входит в состав Тайфаламити, да и называется иначе… Ты ничего по этому поводу не знаешь? Эньер округлил глаза. Кеннет как будто бы его мысли прочитал, избавив от угрызений совести по поводу карты. — Я только об этом последнюю пару дней и думаю! Я посмотрел на карту, где была отмечена граница Королевства Трёх Морей, и сразу заметил, что что-то было не так. Это меня очень сильно напрягло, но я решил ничего не говорить… Потому что не был уверен в своих мыслях, да. Я же не эксперт в флоулах, просто иногда доводилось общаться с ними… — Отлично, значит, ты тоже это заметил… Я попросил у них день на размышления, потому что хочу сходить на побережье Сернистого моря и оттуда осмотреть остров с помощью подзорной трубы, может, найду что-нибудь, — Кеннет снял с пояса свою подзорную трубу, которая висела рядом с фляжкой. — Что-то мне подсказывает, что Звёздное Предлуние базируется там, плюс в Тайфаламити. Мы должны это выяснить. — Хе-хе, я рад, что ты тоже веришь в эту теорию! — воскликнул эньер и тут же обнял парня, который застонал от такого нажима. — Удачи! Я сам очень давно не был на берегу Сернистого моря, не считая той прогулки с Винсентом, но мы там не особо задержались. На самом деле, море само по себе очень красивое, но очень холодное. Купаться не советую, хе-хе! Кстати, там же, на самом-самом дне, должна жить Юмэми́ри Яэ Хошине́ру — покровительница синих магов. Кеннет кивнул и улыбнулся. — Ну, не думаю, что буду общаться с Драконом, но было бы неплохо. Союзник в лице синего мага нам бы помог, — он пожал плечами. — Можешь, кстати, помочь с разбором припасов, пока меня не будет?.. Это нужно сегодня сделать. Вот, возьми блокнот, там Эи рядом ходит, она объяснит. — Без проблем, береги себя. Скоро ещё Винни должен вернуться… Интересно, как там у него дела? Отдышавшись, парень ещё раз попрощался с приятелем, натянул воротник своей накидки на рот и нос, чтобы не дышать холодным воздухом, и пошёл на выход из деревни. По пути он проверил работу Эи и грузчиков, которые всё ещё крутились на одном месте рядом со стеной, а также поздоровался с Фелин, спешащей куда-то по делам. Лекарь всё ещё периодически навещала парня и промывала его глаз, чтобы тот не загноился ещё сильнее, чем это было сначала, но всё пока шло хорошо. Шрам уже засох и затвердел, яд перестал сочиться из каждой маленькой ранки, зрачок и роговица заметно побелели, склера стала чуть бледнее и больше не обливалась кровью. Кеннет заметно «шёл на поправку», но, к сожалению, его зрение уже было не спасти, но парень уже смирился со своей участью и привык к такой жизни, как и в случае с рукой. Фелин также вызвалась посмотреть швы на культе Хилла-младшего, но те были сделаны настолько хорошо, что мурн даже не стала ничего переделывать, только смазала их каким-то особым маслом на основе концентрата зелёной магии. С помощью такого снадобья рубцы опустились и стали более гладкими, а кожа перестала быть сухой и ломкой, даже протез садился лучше. Тело Кеннета, конечно, было изувечено, но благодаря хорошему уходу за травмами он чувствовал себя чуть лучше. Нога иногда болела из-за заражения ядом, но оказалось, что его там было немного, и его удалось быстро вывести благодаря Нарвалу и Сагуро но хана, которое он таскал с собой. «Ладно, всё это, конечно, хорошо, но хотелось бы протез подлатать. Жаль, что Эдди остался в Антале… Надеюсь, он скоро вернётся, иначе у меня отвалится ладонь, снова». Кеннет вышел из деревни и пошёл на юг по узкой тропинке, которая как раз должна была привести его к побережью. Путь предстоял довольно долгий, но прогуляться для него было даже более, чем просто полезно. Мимо него проходили разговаривающие между собой мурны, которые мимоходом отдавали честь Адъютанту и здоровались. За последнее время Кеннета наконец начали уважать воины Уэйзи Матакатифу, что было обусловлено недавним праздником, который устроил парень и его друзья, а народу он очень понравился. Некоторые солдаты до сих пор не могли отойти от похмелья, поэтому вечно улыбались и смеялись, лёжа где-то во дворах домов с бутылками вина. Атмосфера в деревне была приятная, но парень знал, что скоро это закончится, и всем снова придётся вернуться к сражениям и переживаниям. «Да ладно, мне как будто переживаний сейчас не хватает… — печально вздохнул Кеннет, обнимая сам себя за плечи. Ему было теплее благодаря воротнику и новому плащу, который ему снова подарил Кейпа с условием, что больше парень одежду терять нигде не будет, ведь её и так не хватало на всех. — Обязанности, переживания, решения… Ещё этот эньерский вопрос… Они блефуют, Эрнест блефует, Нимбус блефует, Драконы блефуют — и я не понимаю, кому мне верить. Жрец звучит крайне убедительно, но что-то всё равно не так, я это чувствую. Сейчас я проверю берег Сернистого моря и наконец разберусь с этим раз и навсегда, да уж. Я уже устал быть Адъютантом… Нет, Кеннет, нельзя сдаваться, иначе кто я такой? Хочу доказать, что права и силу имею, а сам так сокрушаюсь. Помню принцип действия «жёстко и радикально», но не хочу к нему прибегать…» Подняв голову, Кеннет увидел где-то в небе след от фиолетовой кометы, которым, судя по всему, был Паскаль, ведь тянулся он в сторону Анталы. Винсент, конечно, тоже мог так летать, но парень не думал, что кеатл будет использовать это на обычном патруле. «Ну, теперь я хотя бы попрощался с ним… Точнее, до скорой встречи! Просто, мало ли… Эх, мне стоит перестать думать об этом и представить что-нибудь более позитивное, чтобы воодушевиться, — Кеннет почесал подбородок. — Хм… Паскаль прилетает в Анталу и говорит с Пастором, который верит во всё произошедшее, наказывает Вильяма и Сапсана, примыкает к Квинтет армии, Антала на нашей стороне… Хе-хе, было бы неплохо… Эх, а ведь раньше мы были в ладах с Анталой, но, к сожалению, Пастору это не понравилось. Вот незадача. Надеюсь, Паскаль всё уладит, иначе у нас будут большие проблемы». Парень вспоминал свою жизнь в Храме кеатлов, где все казались ему такими приветливыми и добрыми, особенно сам Хранитель, Эли, Токи, Беатрис… Кеннет не знал, где они сейчас, но всем сердцем надеялся, что с ними всё в порядке. Часто в голове Адъютанта всплывал и ужасный эпизод с падающим на него потолком и битвой с эньерами в целом, но медленно он начинал уходить в тень, закрытый событиями новых дней. Кеннет понимал, что то сражение было лишь каплей воды в огромном океане тысяч таких же битв, ещё более жестоких, опасных и кровопролитных. Теперь у него был страх стоять под разными навесами и сводами пещер, ведь Кейн не знал, кто и в какой момент решит выстрелить прямо по потолку, чтобы лишить его и других конечностей, а может, и жизни в целом. «Теперь я всегда буду стоять только сверху. Да, теперь я хочу быть везде сверху, чтобы на меня ничего не прилетело, — твёрдо решил парень с каким-то глухим смешком. — Мне бы ещё подрасти на пару сантиметров, и будет просто идеально… Ну, может дюймов… Вот в Англии все пользовались Имперской системой, а тут метрическую любят. Да так или иначе, я всё равно очень низкий, даже ста восьмидесяти сантиметров нет… Рядом со своими друзьями я выгляжу просто ужасно». Но даже с такими мыслями Кеннет понимал, что всем было абсолютно плевать на его рост и комплекцию, учитывая силу мурнов при малом их размере. Расы Деройсити сделали огромный вклад в жизнь Кеннета, в его характер и мысли. Эньеры воспитали в нём силу, кеатлы — милосердие, мисфиты — стремление идти вперёд, мурны помогли развить умственные способности и умения планировать свои действия на пару дней вперёд. Парень рос просто в ужасном для простого человека обществе, но даже так он чувствовал себя здесь нужным и принятым, понемногу начинал вливаться в социум магов, понимая, что он больше не является таким «неполноценным», каким считал себя раньше. Конечно, Кеннет не считал себя настолько идеальным и хорошим магом, постоянно сокрушался из-за собственной фамилии и слабости, но старался идти вперёд к принятию себя. «Однажды я стану полноправным магом, однажды я почувствую себя лучше, — он пытался воодушевить себя, рассматривая гигантские деревья вокруг. Он шёл по тёмному лесу, и его окружали самые разные его мысли, истории, воспоминания о проведённых в Деройсити годах. — Но стану ли я… Человеком?» Кеннет ужасно хотел положить конец своим странствиям здесь и вернуться домой, но не знал, как он будет чувствовать себя в людском социуме после стольких лет изоляции. Здесь его воспитали иначе, ему привили совершенно иные привычки и желания, построили другую систему ценностей, религию… Даже Эрнест выглядел в его глазах иначе — он казался Хиллу-младшему не человеком, а настоящим магом, который родился и всю жизнь провёл в Деройсити, хоть это и было не так. У Жреца была история, сходная с младшим братом, но Кеннет до сих пор не знал её подробностей. Как Эрнест оказался здесь, как стал Жрецом, как получил такую огромную силу? У Кеннета не было времени обсудить это с ним, да и Хилл-старший не горел желанием рассказывать о своём прошлом, даже если постоянно твердил об Англии и Хайхилле. «Хе-хе, я снова думаю об Англии… Прямо как когда впервые шёл на Соко ла Кихани, только в другую сторону. Забавно, как любая прогулка ведёт меня к мыслям о семье». Адъютант никогда здесь раньше не гулял, поэтому не знал, что ждало его дальше. Выйдя из леса, Кеннет увидел пустырь, который, будто холм, быстро спускался к побережью, что виднелось на горизонте. Всё ещё стоял день, до вечера оставалось ещё много часов, но внезапно набежали тучи, что закрыли собою небо, и стало несколько темно и серо. Казалось, что вот-вот пойдёт дождь или снег, но Кеннета это не особо волновало. Он пошёл дальше, осматриваясь по сторонам, и с открытой местности заметил где-то очень далеко тот самый горный хребет, где чуть ранее Хранители Покоя и Миротворцы устроили свою базу. Хоть план и провалился из-за взрыва парящего острова, после чего ребята лишились всех своих денег, опыт был хороший — Кеннет спас человека из его родного мира, которого теперь надеялся встретить в будущем. Ему было ужасно интересно узнать, попал ли Джеймс домой и как он себя чувствовал после такой телепортации. История сама по себе была очень странная, и парень был намерен во всём разобраться. «Я так часто думаю о будущем и о людях, что забываю о ребятах… — вдруг прошептал Хилл-младший, вспоминая о Хранителях Покоя и других его друзьях. Что с ними будет, когда парень уйдёт домой, к родителям? Как они здесь будут жить, продолжат ли вспоминать его, выживут ли в целом? — Не хочу с ними расставаться… Но нужно. Я обязан вернуться назад». Где-то совсем рядом должен был ошиваться Груви, который был целиком и полностью предоставлен себе. У них с Кеннетом была хорошая связь, чтобы они долго могли быть друг без друга, и зверь всё равно всегда приходил на его зов в ответственные моменты. Парень не хотел использовать пеплокрыла в битвах, чтобы не рисковать жизнью животного, и полагался исключительно на свои крылья и ноги. «Груви я тоже оставлю здесь… Ну ничего, думаю, ему найдётся идеальный хозяин. Кейпа, например». Иногда Кейн слышал рядом хлопки крыльев, но это постоянно оказывались самые разные незнакомые ему кеатлы. Некоторых он видел в Храме, других вообще никогда не встречал — так или иначе, сейчас все они были частью Квинтет армии, а значит становились друзьями Адъютанту, прямо как все остальные воины, даже Груви. Квинтет армия целиком и полностью подчинялась Генералу и Адъютанту, которые были обязаны вести народ вперёд, к свету. В Деройсити существовала одна очень красивая песня, которую однажды Кеннет услышал ещё на Звёздном пике во время пирушки с воинами голубой армии. Она ужасно понравилась парню, но теперь он уже не особо помнил её текст. «Свет ведёт народ вперёд, и звёзды — крылья наши здесь; не ожидай благой исход, и все решенья благо взвесь… — задумчиво проговорил парень, пытаясь вспомнить слова. — Мы держим курс в самое сердце бурной стихии, где дороги уж будут кромешны, непроходимы; но, если будет мир наш подвержен энтропии, души наши будут верны, неуязвимы…» Кеннет поднял глаза к небу, ища хоть один жалкий проблеск солнца. «Это действительно был нелёгкий путь, но ведь бой ещё не закончен… Значит, мы всё ещё должны верить и надеяться, идти вперёд по мрачным лесам, сквозь стихию, дни и ночи, грусти и фобии… — наверное, такими речами он уверял сам себя, что не всё ещё потеряно, что маги могут продолжать бороться с безысходностью и своей болью, чтобы найти путь к свету. — Я так устал, я больше не хочу быть здесь, я больше не хочу сражаться… Но я обязан. Все ждут от меня победы. Я не могу отказаться и остановиться». Вскоре Кеннет спустился по холму вниз и пошёл дальше, всё ближе и ближе подходя к побережью. Уже слышался шум волн и крик каких-то птиц, завывание морского ветра и стрекот крупных рыб, которые таким образом приманивали противоположный пол. Сернистое море не замерзало даже в самые суровые морозы, лишь становилось невыносимо холодным, поэтому местные обитатели отлично приспособились и продолжали жить в привычном темпе даже зимой. Фауна Деройсити продолжала удивлять Кеннета, и в какие-то моменты ему даже хотелось бросить всё и стать исследователем, примкнуть к Сандхане флоулов и остаться там навсегда. Конечно, это были лишь глупые мимолётные желания, но что-то в этом было. Исследовать дно океана тоже было рискованным делом, учитывая разные неприятные истории, связанные с водой и боязнью утопления. Кеннет периодически вспоминал тот самый сон, где чуть не утонул в тёмной глубокой реке, осознав, что до сих пор не научился нормально плавать. В Пламенных землях такой навык не требовался, да и парень не работал особо с водой, поэтому никогда об этом не задумывался и не лез купаться. «Я умею летать, этого хватит вполне, — он пожал плечами. — Даже если упаду в воду, то смогу легко вылететь, в чём проблема? Я же не кеатл, у которого крылья намокают». Ещё минут через десять Кеннет наконец подошёл к воде и оглянулся. Вид был просто удивительный, но несколько пугающий: море начинало волноваться из-за плохой погоды и поднявшегося ветра, поэтому к низкому берегу прибивало высокие опасные волны. Парню пришлось даже отойти, чтобы его сапоги не промокли, как и остальная одежда, иначе он рисковал серьёзно простыть. Вода была у берегов чистая, сера сюда не достигала, но некоторый страх быть ещё и отравленным тоже присутствовал. Осмотревшись чуть лучше, Кеннет высмотрел где-то вдалеке высокий обрыв, похожий на нос корабля, возвышавшийся прямо над водой на несколько метров вперёд. «О, отличное место для наблюдений. Я буду выше, значит, меня не только не прибьёт потолком, но и откроется хороший вид на остров», — с этими мыслями парень отправился в сторону скал, медленно шагая по мокрому тёмному песку, который больше был похож на вулканический пепел. Снег шёл здесь очень редко, и поэтому берег оставался чист и удобен для передвижения. Под ногами юноша периодически замечал каких-то странных крабов, красивые ракушки и камни, один из которых успел даже поднять и сунуть себе в карман в качестве сувенира, которым потом можно будет похвастаться. На берегу было тихо, спокойно, безлюдно, и даже ни один флоул не нарушал покоя Кеннета. Мурнов рядом не наблюдалось, и только какие-то мелкие взрывы еле-еле виднелись за горизонтом. «Ох, видимо, патрульные столкнулись на границе», — печально подумал парень, с помощью подзорной трубы пытаясь что-нибудь разглядеть, но всё было тщетно. В принципе, помощь в таких небольших ситуациях не входила в обязанности Адъютанта, поэтому он мог продолжать свою прогулку. С неба начал накрапывать мелкий дождик, перемешанный со снегом, но это не особо мешало исследованию. «И ведь действительно… Побыть наедине с собой — хорошая идея… Здесь так мирно и спокойно, мысли становятся чище, да и на душе как-то легче. Да уж, всем нам нужен хотя бы день на такой приятный отдых. Но… Это ведь чистый эскапизм, побег от проблем и обязанностей… Так, я здесь всего до вечера, я скоро вернусь в деревню. Осталось только исследовать проблему с островом, и я пойду назад». Море было необъятным. Другого берега не было видно, даже мелкие острова скрылись в непроглядном тумане, что лежал на воде. Забравшись наконец на выступ, Кеннет протёр линзу подзорной трубы, прикрыл её рукой и принялся выискивать взглядом нужный остров, что теперь было практически невозможно из-за дождя и снега. «Конечно, Кеннет, не мешает он, угу», — хмыкнул про себя парень, всеми силами пытаясь найти хоть что-нибудь. Пришлось сверяться с картой, которая тут же промокла, но через пару минут Адъютант всё-таки смог поймать какие-то огни острова поодаль. «Ага, это Аль-Кайсар. Оказывается, он действительно далеко отсюда… Пролив в кучу километров… Хм… Даже не знаю, какое тут расстояние, но явно приличное. Да, это было понятно ещё по карте. Интересно, какое же здесь течение… Ух, даже думать страшно, — Кеннет анализировал территорию. Писать что-либо было неудобно, поэтому парень пытался запомнить всю важную информацию самостоятельно. — Летать здесь практически невозможно, но для эньеров, как говориться, нет ничего невозможного. Чёрт, мне нужна другая линза». Похлопав по карманам, юноша нашёл ещё одну линзу, очень толстую и чистую, надел её на трубу и снова присмотрелся к острову. Оказалось, что на стекле всё-таки была маленькая трещина, и картинка немного искажалась. «Интересно… Какие-то голубые и оранжевые огни, фонарики, очень густой туман вокруг, будто бы его специально кто-то нагнал… Так, если я не ошибаюсь, флоулы пользуются исключительно белым светом, а мурны — оранжевым. Тогда голубой…» — Здравствуй снова, Кеннет, — парень не понял, действительно ли где-то далеко прозвучал гром и сверкнула молния, или же это просто было вызвано его диким испугом. Дождь резко усилился, поэтому, видимо, поодаль и правда началась гроза. — Как же ты устал, раз решил прийти сюда, к Сернистому морю. Я бы не советовал тебе бродить здесь в одиночестве — посмотри, какие сильные волны. Стихия гневается. Юноша подпрыгнул на месте, чуть не выронив подзорную трубу, но смог устоять на ногах. Он стоял достаточно далеко от края скалы, поэтому не боялся оступиться. Кеннет был очень аккуратен в вопросах, что касались воды и падений. «Не хочу, чтобы падал потолок. Также не хочу, чтобы падал я сам, к чёрту». — Эрнест? Что ты здесь делаешь? — с каким-то нервным смешком спросил парень. Он слишком сильно испугался грома и внезапного появления Жреца в таком неожиданном месте. — Что-то случилось? Нам нужно уходить? Вы нашли эньеров?! Жрец тихо посмеялся с такой забавной реакции брата, но потом тут же перестал улыбаться, вернув своё лицо в его типичное «каменное» состояние. — Всё в порядке, не беспокойся, Адъютант. Мирное небо над головами восставших распахнулось, но затем тут же погрязло в тяжёлых тучах. Погода сегодня просто ужасная, даже море волнуется, — Эрнест подошёл чуть ближе к Кеннету, осматривая местность вокруг. Этот выступ был просто идеальным наблюдательным пунктом, таким высоким и широким. — Я просто подумал, что мне тоже нужно немного личного времени, чтобы очистить мысли. Удивительно, что мы с тобою столкнулись на одном и том же месте — здесь, на берегу… Как же здесь мрачно и печально, просто невыносимо. Из-за горизонта веет запахом серы, который растворяется в лёгкой свежести скорой грозы. Погляди, там уже и молнии сверкают… Может, пойдём прочь? Прогуляемся. Это было очень странное поведение со стороны Хилла-старшего, поэтому младший немного напрягся и сильнее сжал в руках подзорную трубу. Эрнест пришёл помириться? — Эм… Да, я планировал уйти отсюда, как только кое-что… Изучу, — хмыкнул Кеннет, снова принявшись рассматривать остров. — Конечно, догадка идиотская, но… Выслушай меня. На новых картах граница Королевства Трёх Морей не затрагивает во-о-от тот остров, который, судя по изданиям прошлых лет, принадлежит флоулам и называется Аль-Кайсар. Сейчас же он называется иначе, на Тайосангу, значит, синим магам больше не принадлежит. Судя по временным рамкам, такое изменение произошло буквально недавно, пару месяцев назад, и меня это очень сильно напрягло… Я решил рассмотреть отсюда поверхность острова и увидел там яркие голубые огни, которыми обычно пользуется эньерская армия. Мне кажется, что их батальоны располагаются именно там. Эрнест снял с пояса Горизонт, настроил его на режим обычной трубы и пригляделся туда, куда указывал Адъютант. Линза у этого устройства была гораздо сильнее, чем у инструмента Хилла-младшего, поэтому Жрец даже мог разглядеть что-нибудь новое. — Кеннет, дорогой, я не хочу тебя разочаровывать, но это всего лишь преломление света в густом тумане, что покрывает собою всё Сернистое море. Такой он удивительный, что любой свет в нём будет казаться голубым при отражении, и многие туристы приезжали раньше сюда только ради удивительного вида на ярко-голубую Лунию — такую крупную и приятную, утопающую в воде, — печально вздохнул Эрнест, посмотрев на брата. Судя по его лицу, внутри Кейна что-то рухнуло. Снова. — Ах, Кеннет-Кеннет… Ищешь ты там, где не нужно искать. Раскрываешь те тайны, которые не стоят твоего времени. Почему же ты просто не хочешь принять правды? Моих доводов недостаточно для тебя? Твоя обида настолько сильно затуманила разум твой, что ты не хочешь прислушиваться ко мне, вновь? Ах, разве ты не помнишь, чем кончилось твоё непослушание в прошлый раз? — Моё… Непослушание? — Адъютант вдруг вскинул брови и серьёзно посмотрел на брата. — Ты сказал «непослушание»? Я для тебя что, просто ребёнок какой-то, за которым ты следишь? Извини, Эрнест, конечно… Я понимаю, что разница между нами в возрасте огромная, но мне уже не семь лет. Я не обязан слушаться кого-либо и могу исследовать всё, что хочу. Ты же сам говорил, что мы с тобой на одном уровне… Эрнест нахмурил свои густые алые брови. Кеннет сделал то же самое в ответ. — Все мы дети перед Божественным порядком, дорогой. Все мы должны слушаться Божьего гласа и идти по собственному пути, никогда не сходить с дороги и смотреть вперёд — туда, куда ведёт нас свет трёх корон над головою. Встречалось ли тебе однажды понятие «Звёздный Трибунал» в книгах? — он отвёл взгляд в сторону. Парень помотал головой. — То есть суд над непокорными Божественности магами, что пытаются идти наперекор судьбе… То есть проверка отступников на прочность — действительно ли они достойны перечить Богам? Ах… Иногда маги идут против порядков не по собственной воле, из-за чьей-то чужой ошибки, и тогда защитникам Божественного порядка приходится следить за ними… Чтобы не случилось ещё больше ошибок. — Хочешь сказать, что следишь за мной, подозревая меня в ереси? — охнул Хилл-младший, отстранившись от брата. — Да ни за что… Эрнест, ты меня переоцениваешь, ха-ха. Я не такой сильный, чтобы перейти Божественный порядок. Мне кажется… Нам нужно отдохнуть друг от друга, правда. Прийти в себя и перестать ругаться… — Ты всё ещё глубоко обижен на меня, значит, не будешь слушаться. Ты действуешь вне всех планов, ты не веришь мне, ты огрызаешься и не советуешься со мной. Позади вновь грянул гром. Над морем разыгралась настоящая гроза, и волны стали ещё выше и опаснее, хоть до сих пор и не доставали до вершины выступа. Кеннет подошёл чуть ближе к краю и посмотрел вниз, оценивая ситуацию. В принципе, сейчас не о чем было волноваться. — Ты хочешь услышать правду? — строго спросил он, повернувшись к Эрнесту. Обрыв оказался позади. — Конечно, дорогой. Я открыт для любых твоих чувств и мыслей, — тот подошёл ещё ближе и свысока окинул Кеннета странным взглядом. — Несмотря на все невзгоды и наши разногласия, я всё ещё твой старший брат, и всегда буду защищать тебя. Я надзиратель Божественного порядка, и я буду следить, чтобы ты оставался на своём пути. Парень прищурился и сжал губы. — В том-то и дело, Эрнест, что ты мой родной брат! Я искал в тебе поддержки, я верил, что мы найдём успокоение, какой-то семейный уют, что ли… Затем мы начали сближаться, мы обсуждали интересы, мы пили вместе чай, обсуждали семью, практиковали испанский, сходились во мнения… — Кеннет приложил руки к голове. — А потом выясняется, что ты манипулировал моим телом! Что это ты виноват в моей травме, что ты убил Паскаля, что ты скрывал это всё от нас… Я разбит, Эрнест. Мне очень больно, понимаешь? Плевать уже на физическую боль, плевать на глаз — мне морально больно от такого предательства… Я не могу поверить, что ты действительно это сделал… Почему? Почему ты так поступаешь? Чем я не угодил?! Скажи прямо. Жрец осмотрелся по сторонам и прищурился. Он начал подходить ещё ближе к Кеннету, заставляя того отходить всё дальше и дальше, всё ближе к краю обрыва. К сожалению, парень был настолько разбит, что лишился чувства опасности, каким обладал буквально пару минут назад. Эта речь выжала из него все силы. Этот день не успел начаться, как уничтожил его. — Кеннет, дорогой… Ах, мне жаль это слышать, правда… Знаешь, я понял о тебе кое-что интересное, но печальное: даже если тебе уже двадцать, ты всё ещё мыслишь, как ребёнок. Как невинный, чистый ребёнок, много лет назад попавший в тёмный и опасный мир, Деройсити. Тебе здесь никто не рад, маги не видят в тебе своего, магам от тебя нужно лишь одно — выгоды. Они знают меня, Путеводную звезду, но не знают тебя, Новолуние, что ещё не заняло своего места на бренных небесах, что даровали нам Мечи, — Эрнест приложил руку к сердцу. Кеннет же широко раскрыл глаз, так удивлённо, так по-детски. — Но они ждут тебя, они готовы помочь тебе вознестись на небеса, чтобы наконец воссиять над их головами и окрасить весь серый мир новыми красками. Они надеются, что ты проведёшь их к свету и остановишь войну, не допустив крупных потерь. Это выгода, Кеннет. Это пустая надежда на тех, кто тебе не дорог. В случае провала им всем будет плевать на тебя, ведь у них для тебя есть замена. Ты не умеешь отпускать, дорогой, потому так сильно и привязался к магам, что ничего о тебе и не вспомнят даже, если ты их покинешь. Ты очень наивен, потому и боишься оступиться, потерять, упустить… Боишься сделать шаг вперёд, боишься нанести ущерб другим. Это, правда, похвально — защищать свой народ… Но только ли из-за народа ты это делаешь? Может, волнуешься за собственное достоинство, за собственные чувства? Ах… Кеннет, во многом чувства — лишь инструмент твоего разума, который заставляет тебя закрываться и прятаться от реальности, заставляет подвергнуть себя эскапизму. Чувства — слабость, но такая, какую ты сам можешь контролировать, если имеешь достаточно силы. В некоторые моменты тебе приходится забыть про собственные эмоции, про собственное состояние и подумать о благополучии других; забыть про свои обиды и ссоры, забыть про разногласия и инакомыслие — пойти вперёд, отпустить, забыть. Это есть сила душевная, сила воли и разума, которая в тебе лишь начинает зарождаться, и её всё ещё очень мало в тебе… «Жёстко и радикально» — знакома тебе эта фраза? Это принцип, что принимают все главнокомандующие, все военные, все управленцы, чтобы отречься от своих мыслей и принять мысли народа. В тебе есть проблески путеводного света, такие бледные и слабые, но есть, Кеннет… Прикрытые детским твоим мышлением. Но когда в маге рождается эта сила, то и Боги, Мечи Создателя, обращают внимание на оного, чтобы наблюдать за ним. Тогда-то они и находят неточности Божественного порядка, тогда-то они и понимаю, что перо Божье попало в руки чужие… Тогда и происходит Звёздный Трибунал. Маг навсегда оказывается окован цепями суда, вечного суда, пока не искупится он. Кеннет устал слушать всё это. С каждым словом его сердце начинало колотиться быстрее и быстрее, на его глазах появлялись еле заметные слёзы, а руки и ноги тряслись с бешеной скоростью. Всё сказанное Эрнестом почему-то показалось ему просто отвратительным и неприятным, но таким странно правдивым и близким. «Они хотят всего лишь выгоды… Они не ценят меня… — вздохнул парень, и этот вздох прозвучал так громко, будто бы Кеннет задыхался или был готов разрыдаться. — Я всё ещё… Неполноценный маг. Я… Новолуние?» — Я… Я… — у него подкашивались ноги, и он снова отошёл назад, слегка приседая от слабости. У парня внезапно заболела голова, наверное, из-за разряженного грозой воздуха. — Что ты пытаешься этим сказать? Ты снова пытаешься заставить меня стать жёстче? У меня недостаточно сил?.. Тебе не нравится моя наивность?.. — Да, Кеннет. Тебе нужно научиться контролировать свои чувства и эмоции, которые на данный момент сами тебя и контролируют. Твоя магия привязана к твоему ментальному состоянию, твои решения привязаны к нему, ты в целом зависишь исключительно от эмоций, — Эрнест подошёл ещё ближе, заставив парня снова попятиться назад. — Война требует радикальных действий. Война требует холодных сердец. Война требует от тебя решительности. А ты говоришь «да», где должен был сказать «нет»; и говоришь «нет» там, где должно быть «да». Боги возлагают на тебя надежды, которых ты не оправдываешь. Ты ошибка Надежды. Ошибка, созданная рукой Бога. Мечи хотят предоставить тебя Трибуналу. — Но… Нет, не нужно… Я не опасен для Богов! Почему они считают меня «ошибкой»? — Кеннет замешкался и обнял сам себя. — Зачем Звёздный Трибунал… Что это вообще? Битва? Игра на выживание? Просто исправление? М-мне нужно что-то сделать? Жрец подошёл так близко, что своей головой и короной закрыл от Кеннета небо. Парень поднял взгляд прямо на брата, и Эрнест заметил, что на лице его виднелись мокрые дорожки — но не от дождя, а от слёз. Видимо, все эти слова ужасно его напугали, добили. Кеннет оказался беззащитен. — Тебе нужно стать жёстче, дорогой, — вздохнул он. — Но что-то мне подсказывает, что ты не сможешь этого сделать сам. Тебе нужно встретиться со своим Божеством. Божеством, что написало тебе судьбу. Божеством, что смогло разжечь в тебе Надежду. Божеством, что и проведёт твой Звёздный Трибунал. Докажи ему, Кеннет, что ты достаточно силён. Докажи ему, что даже Смерть для тебя не страшна. Докажи ему, что ты сильнее Смерти, и не поддашься ей просто так. Докажи мне, что тебя так просто не убить. Теперь молния ударила прямо сзади Эрнеста, и Кеннет, ослеплённый вспышкой, снова подался назад, но сейчас его нога соскользнула с поверхности и повисла в воздухе. Потеряв равновесие, парень закричал и попытался наклониться вперёд, чтобы зацепиться за Жреца, но у него это не вышло, и его тело быстро упало с обрыва. В самый последний момент Кеннет сумел ухватиться протезом за выступающий камень и поднять голову, чтобы заглянуть в глаза брата, но тут заметил, как они сияли неестественным ярким мятным светом, таким, какого он ещё нигде и никогда не видел. — Эрнест! — что есть силы закричал парень, пытаясь подтянуться. — Эрнест, прошу!.. Эрнест… — Да будет Звёздный Трибунал свершён. Он даже не пошевелился, не попытался помочь брату, лишь освещал его до жути испуганное лицо странным светом. Протез резко соскользнул с влажного камня, и Кеннет устремился прямо вниз, в воду, в самую опасную и строптивую стихию, с какой он вообще мог встретиться в Деройсити. Сернистое море — это убийца для всех магов, что не имеют никакой защиты от холода, что не умеют плавать и бороться с волнами. Для таких магов, как сам Кеннет. «Я… Я не умею плавать…» — вихрем пронеслось в его голове, когда парень почувствовал дикий холод, пронзивший всё его тело с ног до головы. Размахивая руками и ногами, парень еле-еле смог вытолкнуть свою голову на поверхность, надеясь, что его не захлестнёт очередной крупной волной. Его протез отказывался двигаться из-за солёной воды, оба глаза ужасно заболели, а конечности медленно коченели и теряли способности к движению. Еле-еле найдя взглядом утёс, Кеннет понял, что течением его быстро уносило всё дальше и дальше, и силуэт Эрнеста стал уже слишком размытым, чтобы различить его — только лишь странный свет до сих пор доносился до парня. Всеми своими силами он пытался бороться с ледяной водой и бурным потоком, но нещадно проигрывал, хоть и сдаваться не планировал. Кеннет постарался активировать свою магию, что взлететь, но у него ничего не вышло — тело будто бы оцепенело, оболочка пошла трещинами, энергия пыталась вырваться из него, боясь смерти. Всё это был рефлекс разума юноши, который боялся кончины, и его мозг во что бы то ни стало ограничивал себя от таких мыслей, заставлял Кеннета биться и не опускать руки, даже если он не умел плавать. Кейн ловил ртом воздух, но даже его лёгкие начали леденеть, ведь в них залилось немного солёной воды, которой хватало, чтобы буквально обжигать холодом все его внутренности. Испугавшись, парень задержал дыхание, чтобы такого больше не допустить и снова начал грести, но тут же его захлестнуло новой волной, которая отнесла того ещё дальше от берега. Благо, что рядом с ним вдруг появилось какое-то бревно, и Кеннет тут же ухватился за него руками, буквально повиснув на дрейфующей деревяшке. «Ángel, ¿puedes oírme?» Ноги больше не поддавались парню, они оказались скованы льдом, поэтому парню пришлось подбородком подтянуться, чтобы снова не упасть в воду. Кажется, его кожа стала настолько бледной, какой не была вообще никогда, даже во время болезней. Солёная вода прожигала его глаза, а из травмированного снова хлынула кровь вперемешку с ядом, который обжигал его и без того болящее от воды лицо. Нос и рот тоже ужасно жгло, волосы спутались, Кеннет чувствовал ужасное истощение. «Ángel, estoy aquí, estoy cerca». Странный назойливый голос звучал буквально в голове парня, где-то у него под черепной коробкой, и он не мог его разобрать. Судя по всему, он был женский… Такой далёкий, но почему-то невыносимо знакомый и родной. Сплюнув воду, Кеннет попытался взять себя в руки и начать грести к берегу, но волны сбивали его, а тело отказывалось подчиняться разуму. Сердце юноши было готово разорваться от такой нагрузки; ему становилось тяжело дышать. «Ángel, estoy esperando a ti. Te estamos esperando. No te rindas». Счёт шёл на секунды, и с каждой Кеннет понимал, что теряет шансы. Ноги отказывались двигаться, протез заело, последней свободной рукой он держался за бревно. Оставалось лишь надеяться, что его рано или поздно прибьёт к берегу, и гроза прекратится. У Кейна не было даже сил на чтение молитвы, губы тоже оказались скованы холодом. Но, может, стоило попытаться? «Ángel, ¿recuerdas cómo te enseñé a tocar el piano?» — M-madre… — тихо и хрипло прошептал Кеннет в ответ на странный голос в его голове. Воздух внутри него уже перестал быть горячим, и изо рта даже не пошёл пар, лишь вылилась пара капель солёной воды и крови от порванной слизистой. — Me enseñaste a tocar el piano… Над головой мелькали какие-то голубые вспышки, но ни одна не опускалась к воде. Он остался здесь совсем один, беззащитен и потерян. Никто не пришёл на помощь, и даже Эрнест оставил его, прошептав что-то про Звёздный Трибунал. У Кеннета не было желания думать об этом. — Tengo miedo… — продолжал он. — No quiero morir… ¿Lo conseguiré? Кейн тяжело закашлялся и почти упал с бревна, но сумел удержаться. Тяжёлые длинные волосы тянули его вниз, как и всё обмякшее тело, запутавшееся в плаще. Кажется, у него наступило обморожение, ведь парень перестал чувствовать сам себя. «Vamos, Ángel, como antes… Repite conmigo: uno, dos, tres, cuatro, cinco, seis, siete, ocho, nueve! Vamos, al compás de las notas…» — Uno, dos, tres, cuatro, cinco, seis, siete, ocho, nueve… — кое-как прохрипел Кеннет. Он не знал, зачем это нужно было. «Bien hecho, niño. Hagámoslo de nuevo…» И вновь его с головой захлестнула волна. Бревно еле-еле всплыло, и парень опять закашлялся от воды, что залилась ему в нос. Его жизнь утекала как песок сквозь пальцы, и Кеннет не знал, что ему делать. Магия всё ещё не поддавалась, кричать не получалось, сражаться со стихией сил тоже не оставалось. Ещё не сдался, но уже не боролся. — Uno, dos, tres, cuatro, cinco, seis, siete, ocho, nueve… — повторил он счёт, и будто бы мягкая мелодия пианино окружила его со всех сторон. В ушах зазвенело точно так же, как это было однажды в лесу с Витс, но теперь этот перезвон был исключительно приятен. — Uno, dos, tres, c-cuatro… Cinco… S-seis, siete, ocho, nueve… «Por favor, Ángel. Estoy aquí». Шёпот Кеннета был похож на голос рыдающего ребёнка — такой прирывистый, хриплый и бесконечно жалкий. Руки сжимались, а пальцы слабо перебирали по дереву, будто по клавишам инструмента. Разум сильно туманился, зрение и слух искажались, и Кейн даже не понимал, как за такой короткий отрывок времени он стал настолько слабым и ничтожным. Буквально недавно парень размышлял, что вода для него ничто, ведь крылья могут спасти из любой ситуации, но… Видимо, даже сверхъестественные для человека силы не решали многих проблем. Кеннет потерял руку, хотя мог легко вылететь из-под падающих камней; он потерял глаз, хотя его тело обладало магией, и Эрнест мог отбиться от нападавших воинов. «Я жалок…» «Por favor, Ángel, escúchame. Tu corazón sigue latiendo. Late al ritmo de la música. Sigue tarareando… Sigue esperando… La Esperanza es lo que te salvará». Парень с самого раннего детства был глубоко верующим человеком, и до сих пор своей веры не потерял, хоть и шёл в такт с наукой. Молиться в моменты, когда нужно было действовать — ужасная глупость, которую осудили бы все учёные мира, но у Кеннета уже не было сил на что-то большее. «Если в Деройсити есть Боги… Если это Трибунал… То, где они… Я не хочу умирать, мой путь ещё не закончен…» — Uno… Dos, t-tres, c-cuatro… Cinco… S-seis, siete… Ocho, nueve… — изо рта вытекала кровь. Его тело еле-еле сдерживало судороги. — Uno, d-dos, tres… Cuatro, cinco… Cinco… В море била гроза, гулял шальной ветер, играла буря. Боги — это вся Вселенная, Боги — это природа, частичка которой есть в каждом из нас всех. К сожалению, природа не только дарует нам жизнь, но и может также легко её отобрать, ведь является сильнейшим нашим врагом, которого нельзя одолеть просто так. Огромный корабль будет в одночасье уничтожен одним зарядом молнии, город окажется затоплен многолетним ливнем, никто не выживет под действующим вулканом. Кеннет никогда не считал себя сильнее Богов, он позиционировал себя как жалкого слабака, но, кажется, Мечам это всё равно не понравились. Кто же виноват в случившемся? Эрнест, сам Кеннет, Боги или глупая случайность? В самый последний момент парень мимолётно заметил, как Жрец дёрнулся вперёд, испугавшись за брата, но сразу же остановился, когда его глаза засияли странным светом… — Uno, dos, tres… — он терял силы. Это был конец. — Cuatro, cinco… Cinco… Cinco… Дальше пяти посчитать у Кеннета не получалось. Ему оставалось пять секунд, не так ли? Да он сам не знал, когда закроются его сожжённые солью глаза. «Я не хочу умирать… Я боюсь… Я должен…» Парень закашлялся и глубоко вдохнул, из-за чего в его рот снова залилась ледяная вода. К счастью, благодаря сильному спазму, она не залилась в лёгкие, но из-за него же Кеннет больше не смог сделать вдох и начал быстро задыхаться, хоть его голова и находилась на поверхности. Испугавшись, он начал дёргаться и бить рукой по дереву, а затем схватился за горло, пытаясь разжать мускулатуру гортани самостоятельно, хоть даже и понимал, что это бесполезно. Потеряв равновесие, Кеннет выпустил из рук своё спасательное бревно и быстро пошёл под воду буквально камнем, ведь всё тело полностью оцепенело и больше ему не поддавалось. Пока разум всё ещё оставался жив, ему остальному пришёл окончательный конец. «Cinco…» «¿He perdido el Tribunal de las Estrellas? ¿Estoy muerto?» «La Esperanza no puede oírte…» Глаза закрывались. Из последних своих сил Кеннет пытался грести одной рукой, но вскоре и та перестала двигаться. «Es sólo un sueño, ¿no? ¿Estoy encerrado en mi sueño otra vez, como la última vez? ¿Es este mar mi alma? Sólo un sueño… El oscuro abismo de mi alma…» — молился парень, вспоминая, как уже однажды тонул у себя во сне по вине Эрнеста, что выбросил его в воду с обрыва. Исторический циклизм снова сыграл с ним злую шутку. Это не могло быть правдой. Кеннет верил, что ему предначертана длинная жизнь, иначе бы он не успел сделать все свои важные дела… Могут ли восстать маги после утопления? Если да, то был ли Хилл-младший настоящим магом? Ещё через пару секунд Кеннет окончательно потерял сознание. Его горло расслабилось вместе со всем телом, и лёгкие быстро наполнились ядовитой водой, концентрация которой в теле оказалась более чем просто смертельной. Маленькое слабое сердце, и без того изуродованное кучей болезней и травм, больше не могло выдерживать такого давления, и вскоре остановилось раз и навсегда. Холодное тело опустилось на самое дно Сернистого моря и скрылось где-то между камней и водорослей, и теперь его уже точно никто не найдёт и не спасёт. Кеннет оказался безнадёжно слаб. Сегодня Астратот не взойдёт.