Iolanta

      Когда Джеймс в очередной раз попытался повалить ее на землю, Лана повисла на его руке вниз головой. Обвив одной ногой его предплечье, а другую закинув ему на плечо, она уцепилась стопой за его шею. Завалить его на землю все никак не удавалось. Это была уже пятая или шестая попытка.       Барнс протягивает голову, сбрасывая ее ногу с шеи, и рывком выдёргивает бионику из цепкого захвата. Лана приземляется на промерзшую землю, болезненно ударяясь шеей и верхней частью позвоночника.       — Никогда не трогай руку, — чеканя каждое слово, говорит Джеймс. Даже его дыхание не сбилось. Казалось, все, что она делает, не имеет никакой силы. Это раздражало. Лана плотно сжала челюсти, сверля его злобным взглядом. Рывком поднявшись, она выровнялась перед ним. — Бей сюда, — он указал на виднеющийся из-под футболки стык между кожей и бионикой, — или ломай эту руку, — Джеймс поднял «живую» руку, повертев ладонью почти что перед ее носом. После того, как он замолчал, его лицо будто озарила неоновая надпись на весь лоб «ты — тупица». Будто он хотел это сказать, но промолчал. Лана потрусила замерзающими руками, сделав пару пружинящих прыжков. Этому парню холод нипочем, а вот Лана… даже в тёплом спортивном костюме и его пайте сверху давно окоченела.       — Сама разберусь, — выплёвывается она.       — Да уж, конечно, — вскидывая брови, отвечает Барнс. Лана делает обманный удар ногой в его бок. Перехватив ее ногу, Барнс уже собирается что-то сказать. Но понимает, что это был обманный манёвр. Уперевшись о бионику, девушка перехватывает его живую руку, готовящуюся сбросить ее. Прокручивается, выбивая сустав, и валит Джеймса в снег, перекидывая через себя. Барнс хватает Лану за затылок, утягивая следом. Так что ей приходится ещё и падать в снег… снова. Джеймс вовремя перехватывает ее ноги, когда она снова собирается сделать болевой, теперь уже в лежачем положении. Очевидно, заключает он, она собирается сегодня выдернуть его живую руку. Он прижимает Лану спиной к земле, а Ее голова проваливается в снег, за пределами их импровизированно-очищенного плаца. Лана наугад закидывает ноги, надеясь, что сможет зацепиться за его шею. И, о, чудо! Она покрепче сжимает его голову между ног, и свои колени оставляет на его плечах. Джеймс поднимается, собираясь сбросить Ее. Девушка делает глубокий вдох, наконец, имея такую возможность, но не на долго. Его пальцы тут же сжимаются на ее шее. Чертов снег попал за шиворот, и от этого ситуация, вся в целом, вдвойне неприятна. Вцепившись руками в его руку и из последних сил сжав его, Лана откидывается назад, перенося вес чуть в сторону, так, что он падает на спину, а Лана на него.       — Уже лучше, — выдыхает он. Девушка все ещё сжимает его руку: кажется, она сломана. Джеймс сжимает зубы покрепче, чтобы даже не зашипеть от боли. Довольно грубо скинув с себя ее, он поднимается. Лана, в очередной раз приземлившаяся в снег, еле находит силы, чтобы подняться. Сделав это, наконец, она обнаруживает, что на улице она одна.       — Напомни мне, — войдя в дом, говорит она, — зачем мы это делаем? — осмотревшись, она понимает, что в комнатах пусто.       — Чтобы я был уверен, — доносится из ванной, — что ты можешь защитить себя, — его голос растворяется в звуке льющейся воды. Лана стаскивает с себя пайту, вешая ее на стул, и ставит чайник. Опустив глаза на пол, она замечает кулон. Видимо, зацепился за пайту, и упал, понимает девушка. Нагнувшись за ним, она с трудом разгибается обратно, печально осознавая, что стареет с каждым днем. Все тело ныло, особенно спина, раньше такой усталости она не чувствовала. Успокаивал только тот факт, что впервые за долгие годы она позволила себе расслабиться, и потому не может никак собраться обратно. Кажется, Джеймс это замечает: с каждым разом тренировки становятся жестче. А когда он понимает, что это не работает, злится.       Лана покрутила между пальцев маленький кулон в виде черной звезды, и повесила его обратно, на шею. Она нашла его в вещах, удивляясь тому факту, что вообще взяла его. Собиралась она, конечно, быстро, и кидала в сумку практически все подряд, но уверенность в том, что она потеряла его еще пару лет назад, не покидала ее. И найти его сейчас, зацепившимся острием за один из свитеров, было чем-то странным и воодушевляющим. Джонс усмехнулась, понимая, как быстро ее мысли уходят от того, что ее собственное тело ее подводит, к маленькой, незначительной вещице.       Присев на край стола, она уставилась в окно. Завтра они уедут. Уже завтра не будет этого вечного пейзажа за окном. Снежных сугробов. Размытого, оранжевого солнца на рассвете и красного на закате. Блеска его лучей в обледеневших ветках деревьев. Не будет этого дома. Камина. Постоянного холода. Скрипучих полов. Ветра, такого сильного, что казалось, он может сдуть и унести этот домик далеко-далеко. Лана шумно выдохнула. Она будет скучать по этому месту. Никогда не скажет этого вслух, тем более, не скажет Джеймсу. Но это место, эта жизнь, которая у них могла бы быть, была такой прекрасной. Лана мысленно ударила себя — глупые мечты. Глупые девичьи мечты, которые никогда не осуществятся. Протяжный стон из ванной заставил Ее отвлечься.       — Ты чем там занят? — С усмешкой крикнула она. Барнс не ответил. Оторвавшись от стола, она направилась к ванной. Чуть приоткрыв дверь, Лана остановилась на пороге. — И почему без меня? — Снова усмехается она. Джеймс даже не оборачивается. Он стоит спиной к ней, в одних штанах, пытаясь выровнять руку. Обратив внимание на неестественно торчащие кости, обтянутые кожей, Лана оторвалась от двери. — Можно я помогу? — Тихо спросила она. Барнс шумно выдыхает, опуская голову. Он не хотел просить Ее о помощи. Он ведь тут сильный. — Джим?       — Да, — слабо кивнул он. — Нужно вправить кость. — Лана сжимает его ладонь, другая Ее рука опускается на торчащую кость.       — Ты только мне ничего не сломай, — слабо улыбнувшись, говорит она. — Пожалуйста.       — Я не… — Джеймс замолкает, плотно сжимая зубы, через которые вырывается рык, похожий на животный, и короткое. — Блядь! — Лана легко касается губами его плеча, поднимая на мужчину виноватый взгляд.       — Ну, вот и все, — тихо говорит она. — Извини. Ты же сам сказал, куда бить.       — Точно, — сквозь зубы цедит Барнс.       — Теперь ты уверен, что я могу защитить себя? — Лана проскальзывает между ним и раковиной.       — Не от меня, — Джеймс опускает голову, внимательно смотря в ее лицо.       — Почему я должна защищаться от тебя? — усмехается она. — Мне эти умения нужны были месяца три назад. Ты опоздал, сержант пунктуальность.       — Если ГИДРА найдет нас, если они схватят меня, — он замолкает. Лана только кивает. Она будто понимает все, что он не говорит. Все, о чем он думает. Барнс цепляет ее подбородок бионическими пальцами, и, смотря ей в глаза, вкрадчиво говорит. — Если они активируют меня, — он на минуту кривится. Произносить это вслух отвратительнее, чем думать об этом. — Если скажут, чтобы я убил тебя, я не смогу сопротивляться. Ты понимаешь? — Лана кивает. Ей этот разговор совсем не нравится, но спорить с ним Лана не станет. Это не шутки, и храбриться перед ним сейчас лишнее. — Если это произойдёт, беги. Так далеко, как сможешь. А если не сможешь убежать, убей меня.       — Я не стану, — она отмахивается, пытаясь сбросить его пальцы со своего лица, но он только сильнее сжимает их. Выходит довольно грубо, но она остаётся стоять на месте.       — Ты должна, — говорит он. — Лана, я не хочу, чтобы ты пострадала, из-за меня, — девушка сжимает губы, пытаясь скрыть их дрожь. Джеймс убирает руку от ее лица, прижимая к раковине, обнимает бионической рукой. — Я, кажется, сделал так много плохого, — уже тише произносит он, касаясь губами ее лба. — Не хочу жить, зная, что и ты в этом списке. — Лана шумно выдыхает. Джеймс ждет, что сейчас она снова начнет спорить или доказывать ему, что он не прав. Но она только мягко улыбается, протягивает руки, обнимая его за шею и тихо проговаривает.       — Зимний Солдат — страшная сказка, для первокурсников. Никто никогда тебя не находил, а все, кто встречались с тобой — мертвы.       — Спасибо, что напомнила, — криво усмехнувшись, говорит Джеймс.       — Сотвори чудо, Джеймс, — все еще улыбаясь, продолжает она. — Сделай так, чтобы никто не нашел нас.       — От ГИДРЫ мне скрываться не приходилось, — напоминает он. — Они знают меня, знают, что я буду делать.       — И ты знаешь, что они знают, — весело протягивает Лана, хотя мужчина не видит ничего веселого в этом. — Это преимущество! — Ткнув пальцем ему в грудь, говорит Лана. — Мы оба знаем ГИДРУ, ее методы, ее агентов и протоколы. Выкрутимся, — она пожимает плечами, оставляя на щеке Барнса легкий поцелуй.       Джеймс упирается руками о раковину, провожая взглядом ее спину. Взгляд цепляется за собственное лицо, с застывшей на нем легкой улыбкой. Интересно, он всегда так выглядит, когда говорит с ней? «Как-то по-дурацки», — заключает он. Улыбка исчезает, когда он замечает на ее коже, между поясом джинс и короткой футболкой, размытый след, отдающий легкой синевой.       — Лана, — окликает он. Девушка оборачивается, останавливаясь в дверях, — ты ничего не хочешь мне сказать? — Спрашивает Джеймс, наблюдая в зеркале, как на мгновение она хмурится, а затем неопределенно пожимает плечами. Он знает, что-то не так, но не может понять. Будто мысль, за которой неспособен угнаться. Совершенно отчетливо понимая, что теряет время. Упускает час, иногда два. Иногда больше. Будто проваливается в темноту. Очевидный вывод напрашивался сам собой. Но Джеймс не хотел в это верить. Да, и Лана бы сказала, если бы он ее обидел… ну, или, он бы понял это.       — А ты мне? — Спрашивает она, снова усмехаясь и чуть наклоняя голову.       Сказать ей о том, о чем думает или о том, что ему снится? Одно хуже другого. «Эй, Лана, ты не замечала, что я веду себя странно? Может, я пытался убить тебя? Или нагнуть не так, как обычно? Нет? Что ж, славно, потому что мне кажется, что другой парень, с разными, интересными мыслями на твой счет, периодически завладевает моей головой. А еще знаешь, мне снится странный сон, в котором ты зовешь меня по имени, кричишь в спину. Боюсь даже предполагать, откуда это воспоминание, если это оно. Ведь возможно, я просто понимаю, что ты могла оказаться на месте той женщины, которую я убил. Могла оказаться раньше, и все еще можешь».       Джеймс отрицательно мотнул головой, решая, что ничего из этого вслух произносить не стоит. — Вообще-то — заговаривает Лана. Он поднимает глаза, снова смотря на нее. Выходит слишком резко, и слишком…выжидающе. — Есть кое-что, — протягивает она, затем расплывается в улыбке. — Если ты не изобретешь лук и стрелы, и не подстрелишь ну… хотя бы белку, завтракать будет особо нечем.