Iolanta

      Тепло и аромат сладких духов окутывают его, как только он переступает порог оставленной открытой входной двери. Деревянные половицы тихо скрипят под его ногами при каждом шаге. Джеймс проходит к кухне, оглядываясь на гостиную. Его взгляд проскальзывает в распахнутые двери спальни, а рука невольно тянется к спрятанной под тканью футболки звезде.       — Хочу, чтобы она была у тебя… Я люблю тебя…       — Аутентично, да? — произносит Лана, присаживаясь за кухонный стол. Вроде расслабленно откидывается на спинку стула, но его взгляд цепляется за натянувшийся под ветровкой ремень кобуры или портупеи. Оружие — понимает он. И в ответ на его мысли она вытаскивает пистолет, опуская его на стол, чуть в стороне от себя. — Не принимай на свой счет, — говорит девушка, снимая тренч и вешая его на спинку стула позади себя. Она тянется к бутылке, разливая по стаканам виски. — Работа такая. — Взгляд Джеймса цепляется за длинный, широкий ремень болтающегося на ее плече узи.       — Но ты пускаешь в дом незнакомцев, — с усмешкой замечает Барнс, пройдя в комнату. Лана пожимает плечами, усмехаясь в ответ. Он опускается на стул напротив, окидывая взглядом кухню. Все было на своих местах, понимает он. И это место, эта квартира совсем не выглядела так, какой он видел ее раньше… или позже. От странности этой мысли мужчина усмехнулся.       — Так и есть, — говорит Лана. — Иногда просто хочется выпить с кем-то, — она подвигает стакан ближе к нему, легко ударяя своим о борт. — Поговорить не о чем и просто…       — Не быть одному, — продолжая за нее, говорит Джеймс. Он знает, о чем бы думала Его Лана. Уголки ее губ приподнимаются в улыбке и девушка кивает.       — Но ты ведь тут не за этим, — произносит она, крутя в руке стакан. Джеймс не сводит с нее глаз. Мысли о Ней свелись к размышлениям о том, почему он здесь? Почему она впустила его? Почему не пыталась убить? И что нахрен вообще происходит? За этими мыслями он делает глоток, затем еще один и еще, чувствуя, как алкоголь растекается по телу. Непривычно… и нетипично для него. — Не за «поболтать». Я бы предположила, что вы хотите убить моего босса, но в этом случае следить за мной бессмысленно. Да еще и так неумело, — усмехается Лана. — Тебя по объявлению что ли наняли?       — Я на него не работаю, — зачем-то отвечает Джеймс. Грубее и резче, чем собирался. Девушка фыркает.       — М-м, — тянет она. — Допустим. Но тогда что ты тут делаешь?       — Я… — Джеймс замолкает, чувствуя, как слова будто застревают в горле. Голова в один момент становится тяжелой. Мотнув головой, он жмурится, потирая переносицу. Как будто это должно разогнать туман перед глазами, но это не помогает. — Хотел увидеть тебя, — отвечает Джеймс, не узнавая собственный голос. Будто говорит и не он, потому что он даже не собирался отвечать.       — Ясно, — тянет Лана. Она придвигается ближе, опираясь локтями о стол, и чуть наклоняет голову набок, всматриваясь в его лицо, усмехается. — Это даже забавно. Вы все, — говорит она, чуть скривившись. — Все думаете одним местом. Видите красивую мордашку, доступность и бежите следом, оставляя мозг где-то очень далеко. — Она салютует ему стаканом, будто делая небольшой глоток, но Джеймс замечает, что уровень виски в ее стакане не изменен. Медленно откидывается на спинку стула. — И никогда не думаете о последствиях.       — Идиот, — шипит Барнс, опираясь руками о стол, в попытке подняться.       — Спорить не буду, — улыбается девушка. Джеймс чувствует, как ненависть к самому себе преодолевает красную отметку. Какой же он дурак!       — А ты крепкий, — замечает она, опуская руку в карман тренча. Барнс понимает, о чем она.       — Что ты сделала? — чувствуя, как по телу расходится усталая слабость, он хмурится. — Лана?.. — Джеймс запинается. Понимая, что только что сделал. Ее лицо кажется не выдало ни одной эмоции, но он замечает, как она перестает дышать. Она замирает на мгновение, все еще смотря вниз и сжимая что-то в кармане. — Я все объясню, — проговаривает он. Это могло быть оружие, но все оружие, что у нее было, он видел на ней. Джеймс решает, что нужно исправлять положение. Он должен сказать что-то. Сказать, что он из ЩИТа, может быть. Что он осведомлен. Но не находит слов. В голове все плывет. Он знает это чувство. Таблетки. Она уже давала их ему. Он должен собраться. Должен собраться прямо сейчас!       Лана выпрямляется на стуле, приподнимаясь, и раскрывая ладонь, выдыхает что-то в его лицо. Джеймс не успевает сориентироваться, не вдыхать. Она резко садится обратно на стул, протягивая ноги через узкий столик и выбивая табурет из-под него. Он чувствует, как тело будто занемело. Короткое падение выходит громким. Задетый рукой стол опрокидывается, а ее стакан разлетается на мелкие осколки по всему полу. Джеймс пытается подняться, опираясь на бионику, но она кажется непосильным грузом.       — Ангельская пыль, — будто поняв, о чем он думает, отвечает она. Лана собирается перевернуть его на спину, но Джеймс понимает, что тогда точно не поднимется на ноги. Она отравила его.       — В который раз, — криво усмехаясь, шипит он. Когда девушка оказывается рядом, он отталкивает ее назад. Не удержавшись на ногах, Лана цепляется за занавеску, обрывая тонкую тюль. Но кажется, это ее только злит. Подскочив на ноги, она с рыком бросается к нему, опрокидывая на спину, и прижимает к полу, обхватывая его торс ногами.       — Кто ты такой? — Она в одно движение срывает с руки Узи, упирая ему в лоб длинный глушитель. — Ну? — Джеймс обводит взглядом пол, обдумывая, как теперь ему уйти, но вдруг цепляется взглядом за остатки стакана.       — Это уже было, — хмурясь, шепчет Барнс, едва шевеля губами. Стив… вспоминает он. Стив наступил на стекло.       — Было что? — она тянет его за ворот футболки, встряхнув и ударив при этом о пол головой. Джеймс отрицательно качает головой, глубоко дыша. Он поворачивает голову в другую сторону, понимая, что занавеска сдернута так же, как и в той квартире в две тысячи шестнадцатом. — Эй! — она снова дергает его. — Не надо тут делать вид, что ты невменяшка, ясно? Кто ты, блядь, такой? — след от пуль, вспоминает Джеймс. Он поднимает голову к ней, понимая, что лежит прямо под старой люстрой. Она прицыкивает языком, отводя ствол чуть в сторону, и спускает курок, обводя полосой из прошивающих дерево пуль над его головой. Пыль и щепки ударяют в лицо, не давая возможности нормально вдохнуть, впиваются в кожу. — Следующая твоя! — сообщает она, упирая теперь уже обжигающее дуло ему в лоб. — Ты понял? Откуда ты? Ты знаешь, как меня зовут. Следишь за мной. — На мгновение она замирает, чувствуя под тканью его футболки знакомые очертания. Лана тянет за шнурок, вытягивая из-под его одежды черную звезду. Тянется к своей, проверяя на месте ли она. — Откуда это у тебя? — все становится подозрительно странным для нее. Зачем кому-то такой же кулон, как у нее? Точно такой же, понимает девушка, обведя его пальцем. Тот же размер, вес… она бы узнала его только на ощупь, из тысяч других.       — Ты дала мне его, — почти неслышно отвечает Джеймс. — Я… — выдыхает он, и Джеймсу хочется засмеяться. Он был здесь. Он был здесь и в прошлый раз. — Я тот, после смерти которого ей стало легче дышать, — заговаривает он, повторяя строчки из дневника, который читала только она. Только она и Сьюзен, написавшая его. — Не было больше его влияния на Него… — Ее глаза округляются. А рука, сжимающая Узи, кажется, слабнет. Чтобы он не сказал ей, она не поверит. Не поверит, только если он не скажет то, что знала только она. — Меня зовут Джеймс Барнс.       — Херня! — выпаливает Лана. — Он мертв.       — А вот и нет, — усмехается Джеймс. — К сожалению. Ты знаешь, что это правда. Посмотри на меня! — Просит он, — внимательно посмотри. Ты была влюблена в меня… в парня из музея, описанного твоей бабушкой.       — Заткнись!       — Я знаю о тебе все… все… Тебя зовут… Лана Кэролин Джонс. Капитан ЩИТа… Номер твоего жетона 941481. Ты родилась в Вашингтоне, а выросла в Бруклине. Училась в частной школе для девочек в Ист-Сайде. Сломала ногу своей подруге, чтобы стать капитаном команды по лакроссу. А она выбила тебе зубы клюшкой. В шестнадцать ты поступила в академию… чтобы сбежать от Сьюзен. Ты ненавидела ее всю жизнь, но я знаю, что ты просто была обижена на нее. Я знаю это, потому что знаю тебя! — он говорит и говорит, все, что знал, все, что помнил о ней. Не может остановить себя, будто кто-то развязал язык, буквально. Чувствует, как ее хватка слабеет, а дуло исчезает от его лица. Неверие в ее глазах сменяется непониманием. Да уж, наверное, в такое нелегко поверить. Кем он мог бы быть с таким объемом сведений о ней? Кем он сейчас представлялся ей?       — Я не работаю на ЩИТ, — произносит он. — Я из будущего, — как глупо это звучит, понимает Джеймс. — И там, в будущем, ты сама все мне расскажешь.       — Что случилось с моей собакой? — вдруг спрашивает Лана.       — Сью усыпила ее, — отвечает Джеймс. Она отрицательно качает головой, будто отгоняет от себя какие-то мысли. Она не поверит ему, понимает Джеймс. Зачем он делает это, все спрашивает себя Барнс. Вдруг он сможет спасти ее. Вот, зачем! Вдруг сможет изменить все это. Что если получится?       — Ну, мистер всезнайка, раз ты знаешь обо мне все, ты знаешь, что Сьюзен оставила мне после смерти. И что с этим случилось? — она прищуривается, и усмехается, видя замешательство на его лице. Что она оставила? Деньги? Нет, это слишком просто. Что-то о чем никто не знает, понимает Джеймс. Что-то, что было спрятано…       — На самом видном месте, — едва слышно озвучивает он свои мысли, и по выражению ее лица понимает, попал. — Ящик, — говорит Джеймс. — Ящик из больницы с ее вещами. С письмами и фотографиями. Но ты не знаешь, что внутри, ведь ты его не открыла… — она отталкивает его, отползая в сторону, будто, напуганный ребенок.       — И зачем ты здесь?       — …Я принимаю свою судьбу, ее неотвратимость…       — Потому что люблю тебя, — она злится. Он буквально чувствует это. Минуты молчания затягиваются, давая ему возможность прийти в себя. Наверное, нормальный человек уже давно бы умер от такой дозы. Так что, понимает Барнс, легко отделался. Чувствуя, как телефон в кармане вибрирует, уже в который раз, Джеймс тянется к нему и руки уже на удивление слушаются. Он прилагает еще немного усилий, для того, чтобы сесть. Замечает ее, сидящей на полу, чуть в стороне. Она смотрит на него не отрываясь, не моргая, будто не видит. Джеймс подтягивается на руках, опираясь спиной о кухонный гарнитур. Телефон не держится в руке, выпадая на паркет. Он должен ответить, понимает Джеймс. Но решает, что нужно подождать еще немного. Еще минута и пальцы начнут слушаться. Носок ее ботинка отодвигает трубку в сторону, а затем в одно резкое движение она откидывает его к стене.       — Как? — все, что она произносит, нависая над ним.       — Не могу сказать, — отвечает Джеймс, понимая, что не снял с руки часы. Что они все еще с ним. Сейчас. И если она узнает, он точно знает, что сделает. Глупость. Еще большую глупость, чем он сам. Инстинктивно убирает правую руку чуть в сторону, и по ее зацепившемуся за это движение взгляду понимает, что лучше бы соврал.       Лана отрывает взгляд от его руки, возвращая его к лицу. Они оба замирают на мгновение. Лана медленно заводит руку назад, к висящему на ремешке Узи, а Джеймс собирается с силами, готовясь сбить ее с ног. А может не стоит? На мгновение задумывается он. Может здесь, все и должно закончиться? Сейчас? Она успевает раньше, чем предложение в его голове доходит до точки. Один точный оглушающий удар рукояти и мир исчезает. Джеймсу хочется закричать в последнее мгновение. От злости и отчаяния. От понимания, какую страшную ошибку совершил, но он даже этого не успевает сделать.