Материалы по делам ювелира Ричарда

Это была история, действие которой происходило в Токио, в самый разгар его высокого экономического роста, в апреле, который все еще был холодным. Тае-сан сказала, что в этом году ей исполнилось шестьдесят восемь лет, но в то время ей было двадцать, и ее звали не Мияшита, а Уэмура Тае, и, кроме того, было решено, что через два месяца она поменяет фамилию. После войны её семья основала компанию по импорту продовольствия, и сначала все шло гладко и хорошо, но они были слишком амбициозны в период экономического бума. Прежде чем они узнали об этом, у них начались крупные неудачи на фондовом рынке, их долги накапливались, и они были доведены до точки, когда они подумывали о самоубийстве семьёй или бегстве из города. Тот факт, что если были люди, которые выиграли, были и люди, которые проиграли, был все еще верен на сегодняшний день. Чтобы избежать их бедственного положения, ее отец разработал реанимационную стратегию, которая должна была быть приобретена у конкурирующего бизнеса. В качестве основы для её отца, который отчаянно защищал свое кресло представительного директора, ей было приказано выйти замуж за президента другой компании. Он был на тридцать лет старше её, и у него было несколько любовниц. Тае-сан сказала, что она чувствовала, что ее жизнь закончилась прежде, чем что-то вообще может начаться. Обручальное кольцо с розовым драгоценным камнем было, по-видимому, редкой вещью, полученной из чужой страны, и она сказала, что, по ее мнению, это была вероятная цена жизни одной девушки. Тае-сан подошла к Гинзе, чтобы побродить в одиночестве. Она наблюдала за женщинами, работающими в универмаге, ходила в обход Симбаси, а затем взяла линию Яманоте. Это было в противоположном направлении от дома. Она опрометчиво бесцельно проехала несколько станций наугад, и после того, как она вышла, кольцо на ее левой руке исчезло. «Даже сейчас я помню, что произошло в тот момент, как будто это было только вчера. Я не почувствовала в себе ни унции грусти. Драгоценности невинны, но для меня это кольцо было дорогим ошейником с цепочкой.» «У меня было такое чувство, словно ранее я была в заточении, но кто-то отпер двери моеё клетки», — смеясь, сказала Тае. Конечно, тогда это была не просто забавная история. Её дом был в смятении, отец Тае-сан ударил ее, крича, о непростительном поступке. Когда даже после этого в ней не поселилась грусть, она поняла, что ей не хватает набожности. Несмотря на то, что вся ее семья была несчастна, она не могла вынести своего собственного личного несчастья. «Я не думала, что смогу быть еще чем-то полезна своей семье, и что нет смысла жить, поэтому я решила умереть на той же станции на следующий день. Но даже при том, что я прыгнула, единственная причина, по которой я не умерла, была в том, что одна из моих ног зацепилась. Те, кто меня спасли, говорили мне, что это было чудо, но с этого дня я стала самым обременительным членом своей семьи. Моя помолвка была разорвана, и я больше не могла пошевелить правой ногой. Я была заключена в закрытую больничную палату и думала, что меня никогда не выпустят оттуда до конца моей жизни. Но там, видите ли, очаровательный студент-медик, который говорил на кансайском диалекте и которому я была очень обязана, увлекся мной.» «Кто может знать, что произойдет в жизни?» — сказала Тае-сан, улыбаясь. Она казалась по-настоящему счастливой. У нее был сын, который теперь жил со своей женой, а её внук учился в начальной школе. Это лицо. До самой своей смерти моя бабушка ни разу… Заметив, как я ошеломлен, Тае-сан склонила голову набок и спросила, в чем дело. Я склонил голову, извинился а, затем каким-то образом сумел взять под контроль слёзы, подступающие к горлу. В моей ладони блеснуло кольцо с розовым сапфиром, которое не было принято. «…Я думаю, бабушка решила не прощать себя, храня у себя кольцо на все это время. Но я… люблю бабушку. Я хочу положить конец всему этому. Пожалуйста, не примете ли вы его?» Когда я больше ничего не мог сказать, Тае-сан позвала меня по имени. Служанка много раз пыталась прервать ее, но Тае-сан продолжала говорить, не обращая на нее внимания. «Сейги-сан, тебе нравятся драгоценные камни? Вы так же хорошо осведомлены о них, как Ричард-сан?» «Нет, вовсе нет… я знаком только с этим кольцом.» «Понятно», — мягко улыбнулась Тае-сан. — «Существует так называемый «язык драгоценных камней», где каждый камень имеет своё значение. Для бриллиантов это «вечность», для изумрудов — «ясность», «радость» и так далее. Они, кажется, имеют различные значения в зависимости от страны и эпохи.» «Скажи», — Тае-сан посмотрела на Ричарда. Ювелир подобрался, словно опытный дворецкий. — «Что означает мой любимый розовый сапфир на языке драгоценных камней?» «Я думаю, это означает «Справедливость для слабых».» Справедливость. Когда я раскрыл рот, Тае-сан протянула руку к моему лицу и нежно погладила меня по щеке. «В то время твоя бабушка, я, моя семья и твоя мать были самыми слабыми. Но нам никто не помог. Нам оставалось только кусать губы и терпеть. Даже сейчас те, кто действительно нуждается, переживают все это таким же образом.» «…Но, это из-за бабушки, вы…» «Это была судьба. Я никогда не держала на неё зла. Сейги-сан, пожалуйста, будь тем, кто помогает слабым. Например, когда ты помог Ричард-сану, когда он был в затруднительном положении. Вот что правильно. С этого момента, когда бы вы ни смотрели на этот камень, пожалуйста, помните о моей просьбе. Тогда не могли бы вы оставить следующее послание перед алтарем вашей бабушки? «Спасибо тебе. Пожалуйста, сними с плеч эту ношу и отдохни спокойно.» Прошу.» «Я буду на твоем попечении», — улыбнулась Тае-сан. — «Теперь все кончено», — сказала она, лукаво глядя служанку. Я держал его, пока не покинул особняк, потому что чувствовал себя неловко. Я сделал всё, что мог. Тем не менее, я начал всхлипывать, как только вышел. Поражаясь такой чувствительности, я попробовал взять себя в руки, так как, должно быть, выглядел довольно жалко, а Ричард-сан одолжил мне дорогой на вид носовой платок. Таксист дрожал от страха, но, похоже, у него не хватало смелости заговорить с плачущим мужчиной и иностранцем. Мне было невероятно стыдно. Только когда мы добрались до станции Шин-Кобе, я смог посмотреть прямо на окружающий меня пейзаж. «Ты хочешь есть?» Ричард протягивал мне китайскую булочку на пару. Разделенная китайская еда была плотно упакована в бумажный пакет из сетевого ресторана в Кансае. Больше половины ее составляли замороженные продукты. «Их бестселлеры — эти паровые свиные булочки. Люди никогда не устают от них, между прочим.» «… Как много ты знал? О кольце.» Когда я спросил Ричарда, он небрежно набивал щеки китайскими булочками на пару. Потрясенный тем, что я на самом деле вижу красивого мужчину в костюме, который ест стоя, мои слезы затем утихли от глупости моих мыслей. Закончив есть, Ричард начал говорить. «Я уже много лет знаком с семьей Мияшиты-сан. Я также слышал о драгоценном камне, который был связан с богатой событиями жизнью мадам. Я думал, что этого не может быть, когда увидел ваше кольцо, но то, что я услышал от специалиста, который сделал идентификацию о полировке камня, создании кольца, его дате, совпало с историей мадам. Для начала я рассудил, что не было никакой ошибки с тем моментом времени, когда падпарадша той эпохи находился в Японии. Когда я послал фотографии Мияшите-сама, мадам сказала, что очень хочет встретиться с вами немедленно.» «Падпа… что?» «Падпарадша. Так называется розовый сапфир, который, кажется, имеет уникальный оранжевый цвет.» «Папапа, падпарах…?» «Падпарадша. По-сингальски это означает «цветок лотоса». Это язык Шри-Ланки.» Шри-Ланка. Мне показалось, что я мельком слышал это имя на уроке географии в средней школе. Ричард, казалось, видел насквозь внутренности моей головы, которая не понимала этого. «Это островное государство, которое расположено на восточной стороне Индийского океана. Название его столицы давнее и знаменитое.» (ПП: официальная столица Шри-Ланки — Шри-Джаяварденепура Котте.) Когда я закончил есть китайские булочки на пару, Ричард заговорил, продолжая сосредотачиваться на чем-то, что, казалось, совершенно не относится к теме. «Это касается только меня, но моя бабушка родилась в городе Ратнапура на Шри-Ланке. С момента своего выхода в 1950-х годах, подобные сапфиры не могли быть добыты за пределами шахт этого города вообще до последних лет.» Тогда и этот камень тоже. Когда я перевел взгляд на него для подтверждения своей догадки, Ричард слегка кивнул, ничего не сказав. Кольцо моей бабушки. Драгоценный камень добывали в родном городе бабушки Ричарда. «Это действительно очень интересно. Драгоценный камень добывали из Шри-Ланки, полировали в Европе и переправляли в далекую Японию. Если бы я описал это по-японски, то, возможно, сказал бы: «это тоже какая-то судьба».» После того, как обратный поезд отошел, я открыл свой бумажник, а затем подошел к Ричарду, который выглядел подозрительно. «Транспортные расходы. Я думаю, ты расплатился там своей кредитной картой.» «Это была просьба Мияшиты-сама, которая всегда была ко мне благосклонна. Это не благотворительность.» «Это не имеет к этому никакого отношения. Я работаю неполный рабочий день в такие времена.» «Ты скорее упрямый человек, чем честный.» «Такова моя природа. В этой стране есть дух по имени джинги.» (ПП: Джинги — это конфуцианская добродетель, которая означает «человечность и справедливость.») «Как видите, я иностранец, поэтому не знаком с культурой и обычаями этой страны.» «Не смеши меня», — сказала я с кривой улыбкой. Ричард выглядел чопорным и безразличным. Чтобы положить конец разговору, который на время зашел в тупик, я задал ему один вопрос, который меня очень интересовал. «Когда мы встретились во втором кафе, ты сказал, что есть вероятность того, что это украденный предмет. Почему ты ходил вокруг да около? Если ты всё знал, не было бы необходимости во всех этих неприятностях.» «В то время я не знал, каковы были твои истинные намерения, когда ты попросил меня оценить этот розовый сапфир.» «Намерения?» Ричард отпил глоток воды из бутылки, которую купил в киоске, а затем заговорил как ни в чем не бывало: «В последнее время бизнес перепродажи японских ювелирных изделий в Индии и Китае стал популярным, но они неохотно имеют дело с дорогими драгоценными камнями без документов, удостоверяющих их личность. В конце концов, это буквально рынок смеси драгоценных камней и других пород.» «…Я почти уверен, что говорила тебе, что это фамильная реликвия моей бабушки.» «Большинство мошенников говорят такие вещи, как «это семейная реликвия» или «это подарок на память». Во-первых, это кольцо действительно однажды украли. Разумно думать, что заложенный предмет будет дрейфовать вокруг и перейдет в руки неродственного человека. Существует девяносто девять процентов вероятности того, что вы совершенно незнакомый человек, который не имеет никакого отношения к Мияшита-сама и беспокоится о том, как продать кольцо с неизвестной историей. Если я задам вопрос таким образом, чтобы оставить путь к отступлению, те, у кого есть дурные намерения, уклонились бы от ответа, а те, кто ничего не знает, в панике отрицали бы всё. Конечно, я не смог бы просчитать реакцию кого-то глупо добродушного.» «…» «Есть такое слово, которое называется «пробный камень». Вот истинное значение этого слова.» «…И все же спасибо, что заплатил за сегодняшние билеты.» Ричард прищурился. Я не думаю, что это было совпадением, но тон голоса стюардессы, которая толкала тележку с едой и только что прошла мимо, стал очень высоким. Невероятно красивый мужчина с классическими чертами лица положил руку на спинку кресла, чтобы отвернуться и уснуть, а ещё посмотрел мне в лицо, когда я сидел в проходе. «Я думаю, что тем, кто обладает таким обаянием, будет легче жить.» Еще раз назвав меня поборником справедливости, Ричард прищурился и улыбнулся. Он казался несколько гордым. Каждое его слово было произнесено так, словно оно должно было быть ясным и понятным. Прежде чем я успел ответить, Ричард объявил, что собирается спать, и повернулся спиной к проходу. Он заснул очень быстро и не просыпался до Токийского вокзала. Я подумал, не засунуть ли дорожные расходы поглубже в карман его куртки, но остановил себя, потому что если окружающие заподозрят меня в чем-то нехорошем, это вызовет неприятности. Прежде чем мы расстались на платформе, Ричард сунул мне в руки бумажный пакет с китайской едой. Когда я сказал ему, что не могу взять это, ювелир сказал еще одну загадочную вещь. «Я никогда не говорил тебе есть его в одиночку.» «… Э, ты имеешь в виду с тобой?» «Я не это имел в виду.» На этот раз он убедил меня вернуться в родительский дом. Это, казалось, не просто означало, что я должен сообщить о событиях сегодняшнего дня моей матери. «Нам еще нужно кое о чем поговорить. Возможно, даже о большем, чем вы думаете.» Попрощавшись со мной, ювелир в костюме исчез среди толпы людей. Чувствуя, что на меня наложили какое-то странное заклятие, я поехал по линии Чюо на станцию Симбаси, а затем направился к платформе Одакю. Дорога до города на границе Токио и Канагавы заняла бы максимум сорок минут.