Нападение произошло внезапно. Разбойники надеялись на то, что застанут небольшой отряд врасплох. Вся шайка насчитывала более двадцати человек. До отъезда в Палестину на хозяина Торкилстона мало кто отваживался покушаться, а прокрасться во владения Реджинальда Фрон де Бефа было равносильно смерти. Расплата была скорой и ужасной. Теперь, когда многие окрестные крестьяне распустили слухи о долгом отсутствии хозяина, банды разбойников стали орудовать в лесах всё чаще. Но никто не ожидал внезапного возвращения хозяина этих земель.
— Р-е-е-ежь! — кричали нападавшие. — Никого не щадить!
Бриан, который успел выхватить меч из ножен и спрятать за свою спину сарацинку, был атакован сразу пятью нападавшими. Крики и шум разбудили остальных путников. Альберт Мальвуазен, не мешкая, схватился за кинжал и меч, он уже вскочил на ноги и принялся крушить разбойников одного за другим, выкрикивая боевой клич тамплиеров. Остальные — мирно спавшие оруженосцы и слуги, которых застали врасплох, — повскакивали со своих мест и принялись защищать обозы и лошадей.
— Беги к лошадям! Беги же! Спрячешься за телегами! — крикнул Бриан обомлевшей от ужаса пленнице. — Скорей! Я не смогу их долго сдерживать!
Он успел толкнуть опешившую девушку и вложить ей в руки свой кинжал. Недолго думая, Амира рванулась к лошадям — там были люди Фрон де Бефа, защищающие обозы.
— Чертово отродье! — орал Фрон де Беф, на которого навалилось не менее восьми разбойников. — Бриан, отходи к обозам! Не дай им перерезать лошадей!
Реджинальд был окружен со всех сторон, он то и дело опрокидывал нападавших одного за другим, но откуда-то показалась еще горстка бандитов. На этот раз это был отряд из десятка хорошо вооруженных людей — в отличие от первых нападающих, вооружены они были отменно, не хуже, чем сами рыцари.
Пока храмовник ловко раскидывал вооруженных грабителей и отходил к защитникам обозов, круг головорезов, собравшихся рядом с Фрон де Бефом, сужался.
Высокий, недюжинной силы чернобровый богатырь сшибал с ног и укладывал замертво каждого, кто смог к нему приблизиться.
Пока рыцари и оруженосцы отбивались от многочисленного, но плохо вооруженного отряда, Амира забралась под одну из телег. Она крепко прижимала к груди кинжал де Буагильбера и даже зажмурилась от страха. Ей никогда не приходилось никого убивать…
Вокруг кипела битва, то и дело раздавались крики раненых, отрубленные конечности и мертвые тела падали на землю, под ними растекались кровавые пятна.
Неожиданно крепкая мужская рука схватила сарацинку и вытащила из-под телеги. Девушка брыкалась что было сил, но пустить в ход кинжал ей не удалось.
— Смотри-ка, какая красотка! — присвистнул один из хорошо вооруженных всадников, который до сего момента лишь наблюдал за бойней и не принимал в ней никакого участия. — Иди сюда!
— Пусти меня! На помощь! — что было сил крикнула Амира и попыталась ударить нападавшего кинжалом, но воин был явно сильнее слабой, истомленной долгой дорогой, уставшей девушки.
Одним движением он вырвал кинжал из её рук и отшвырнул в сторону.
— Неплохая добыча, славное будет развлечение! — рассмеялся воин, обращаясь к другому подъехавшему всаднику, обнажив гнилые передние зубы. Сарацинка в ужасе отвернулась и что было сил закричала от страха.
Её пронзительный крик был услышан, несмотря на разгоревшийся бой. Фрон де Беф обернулся и поглядел туда, откуда доносился крик, но он был зажат со всех сторон и продолжил бой.
Альберт Мальвуазен, который довольно быстро расправился со своими противниками, теперь спешил на помощь к Фрон де Бефу, который остался один против целой стаи наемников. Раскидав несколько человек, Альберт сумел пробиться к Фрон де Бефу.
— А-а-а, Босеан! — крикнул Мальвуазен, рассмеявшись и отрубая голову очередному сопернику. — Не на того вы напали, жалкие ублюдки!
Кровь брызнула рыцарю в лицо. Утеревшись, Мальвуазен продолжил кромсать новоприбывших всадников, которые один за другим старались подобраться к Фрон де Бефу.
— Славно встречают нас в твоих владениях, Реджинальд! — выпалил Мальвуазен, продолжая кружиться в смертельной пляске, становясь спина к спине с бароном.
— Я же обещал вам хорошую охоту, Мальвуазен! Поохотимся! Грех, дорогой Альберт, не воспользоваться таким случаем, когда сама добыча бежит к тебе в руки! — ответил Фрон де Беф, также рассмеявшись; его громкий низкий голос раздавался на всю поляну, где кипела битва.
Один резкий разворот, и голова еще одного нападавшего полетела на мокрую траву.
Тем временем, двое вооруженных воинов тащили сарацинку дальше в лесную чащу. Девушка кричала и продолжала отбиваться, но вскоре силы её иссякли, бороться против озверелых крепких мужчин она не могла.
Один из нападавших начал рвать ворот её походного платья. Амира со всей силы впилась зубами в его руку. Воин взвыл от боли и со всей силой ударил сарацинку по лицу. Удар был настолько сильный, что девушка на какое-то мгновение потеряла всякое ощущение жизни. Всё вокруг поплыло, шумы и крики отдавались сильной болью в голове.
Она сделала последнее усилие и закричала что было мочи.
— Проклятье! Они схватили девчонку! Альберт, отходи к повозкам! — крикнул Фрон де Беф, толкая Мальвуазена-младшего в сторону обозов.
— Оставь её, Реджинальд! Не стоит рисковать жизнью… — хотел было выкрикнуть Мальвуазен, но мощная фигура барона Фрон де Бефа уже пересекла лесную поляну, оставляя за собой кровавый путь из мертвых тел разбойников. Выхватив секиру у одного из людей, он бросился в лесную чащу.
Подскочив к тащившим девушку неизвестным воинам, барон не стал церемониться, нанося разящие сильные удары секирой одному из нападавших. Другой тем временем схватил пленницу и приставил к её горлу нож.
— Что, барон, неужто эта девка представляет столь высокую ценность, что ты сам поспешил ей на выручку? — Голос казался знакомым Фрон де Бефу, вот только сейчас он не смог припомнить, где и когда он его слышал.
— Отпусти девку, или с тобой будет то же, что и с твоим мертвым дружком! Гляди, он уже начинает смердеть! Как и положено всем вам, ублюдки! — злобно выпалил барон, показывая концом секиры на только что убитого воина.
— Значит, она и впрямь тебе так дорога, что стоит куда больше твоих обозов! Что ж, попробуй взять!
Крикнув эти слова, второй безымянный воин продолжал тащить сарацинку в лес. Тут, откуда не возьмись, выскочили еще трое хорошо вооруженных наемников. Ни гербов, ни определенных нашивок или цветов, которые могли бы указывать на принадлежность к тому или иному господину, на них не было.
— Что, барон? Не ожидал? — сказал другой, выходя из-за спин остальных воинов.
— А-а-а, это ты… Живой, значит, — кивнул Реджинальд, который всё-таки догадался, кто перед ним. — Алан из Ротервуда, как я мог позабыть, что твоя саксонская конура осталась тогда целой, а тебя пригрел этот проклятый сакс — Седрик. А теперь ты и твоё грязное отребье решили наведаться в мои владения! Что, думал, пока хозяина нет дома, тебе всё сойдет с рук, ублюдок? Отпусти девку, или лежать тебе в этой земле! Как и всему твоему собачьему саксонскому роду!
С этими словами Фрон де Беф выхватил ещё и небольшую палицу из-за пояса, а потом бросился прямо на собравшихся воинов.
Бой продолжился. Биться с Реджинальдом в открытую и в одиночку мало кто решался — слишком уж был силен норманн, да и новая кольчуга редкой дамасской работы сослужила барону верную службу.
Несмотря на численное превосходство напавших разбойников, рыцарям и их людям удалось отбиться. Бой постепенно затихал.
Бриан де Буагильбер, который успешно отбил обозы вместе со своими оруженосцами и сарацинскими слугами, расправился со своими противниками. Теперь он помогал Альберту добивать остальных. А барон Фрон де Беф сцепился в последней решающей схватке со своим, по-видимому, старым знакомым — на этот раз бой был серьезный.
Сзади на Фрон де Бефе повисло сразу двое. Один из них пытался душить барона, в то время как их предводитель, умело орудуя мечом, наносил сильные удары, норовя поразить противника в незащищенные кольчугой места.
Наконец, барону удалось расправиться с двумя прицепившимися наемниками, оставался лишь их предводитель. Нанеся сильный удар одному из душивших его людей, он метнул в своего противника палицу. Пролетев небольшое расстояние, орудие поразило противника прямо в лицо, оставляя кровавое растекающееся месиво.
Алан, как назвал его Фрон де Беф, упал замертво, а сам Реджинальд бросился к потерявшей сознание сарацинке.
— Жива? — Он стал легонько трясти девушку. Та с трудом открыла глаза и с ужасом посмотрела на барона. Она силилась кричать, но не могла. В это мгновение на Реджинальда кто-то набросился сзади, перехватив его шею длинным копьем. Один из ранее нападавших очнулся и принялся душить рыцаря. От неожиданности Реджинальд повалился на землю и схватился за копье, стараясь отдалить его от себя одной рукой, а другой беспомощно шаря в поисках секиры.
Он погибал. Вдруг сидевшая до сего момента неподвижно пленница выхватила у разбойника кинжал из-за пояса и со всей силой воткнула ему в глаз. Тот закричал, выпустив копье, и повалился на землю. Фрон де Беф тут же вскочил на ноги, подобрав секиру, и одним ударом добил ублюдка.
Сарацинка осела на землю, беспомощно оглядевшись вокруг, и закрыла лицо руками. Ей стало плохо. От испуга, от брызжущей во все стороны крови, от всего того ужаса, который настиг их даже в землях, где не было войн.
— Жива? — повторил Фрон де Беф, присаживаясь рядом со своей пленницей и переводя дыхание. — Ты спасла мне жизнь.
Амира отняла от лица руки и взглянула на барона. Лицо его и вся кольчуга были залиты кровью, его черные разгоряченные битвой глаза всё еще пылали. Она молча кивнула.
Рыцарь осторожно протянул руку и погладил её по щеке, куда пришелся сильный удар.
— Почему ты меня спасла? — спросил он, но теперь его голос, доселе грубый и низкий, привыкший отдавать лишь приказы, звучал совсем иначе. Сарацинка молчала.
Реджинальд невольно посмотрел в глаза своей пленнице — это было в первый раз. До этого он не обращал никакого внимания и вообще не заботился о её виде. Барона, как и всегда, могла занимать лишь собственная выгода, но теперь всё было как-то по-другому. И он сам это почувствовал. Фрон де Беф глядел в её темные, грустные и испуганные глаза, будто умоляющие о милости, о свободе… Сейчас он видел в них что-то еще, чего не мог объяснить сам.
— Очень больно? — Реджинальд хотел сказать что-нибудь другое, но слова сами сорвались с его губ.
— Не больнее того, что уже со мной случилось, — ответила Амира, отрывая от разорванного палантина кусок ткани и вытирая им кровоточащие царапины на руках.
— Ничего, совсем скоро будем в замке… Ты поедешь со мной. Никакой телеги, — добавил Фрон де Беф, протягивая ей свою большую мозолистую ладонь. — Нам нужно идти.
Но пленница настолько ослабла, что при первой же попытке подняться на ноги она чуть было не упала. Реджинальд молча поднял девушку на руки и понес к повозкам и лошадям, где их дожидались Бриан де Буагильбер и Мальвуазен-младший с выжившими слугами и оруженосцами.
Занимался рассвет.
***
После кровопролитного боя, посчитав свои потери, путники отправились дальше. Лишь в концу следующего дня они всё же добрались до замка барона Реджинальда Фрон де Бефа. Проехав нескончаемые леса, обширные поля, они наконец-то выехали на главную широкую дорогу, ведущую к замку Торкилстон.
Сам замок возвышался на холме, представляя собой огромное мощное сооружение — под стать своем владельцу.
Этот оплот норманнского барона был не чем иным, как завоеванием отца нынешнего Фрон де Бефа. Когда-то, очень давно, этот замок и земли были отобраны силой у одного из саксонских танов, а после смерти Фрон де Бефа-старшего стали полностью принадлежать единственному наследнику всех богатств и угодий — Реджинальду.
Барон времени зря не терял, продолжив завоевания и увеличив свои владения почти что втрое. Реджинальд забрал себе и другое поместье — Айвенго, которое ранее принадлежало сыну Седрика из Ротервуда.
Этот сакс был одним из соседей по владениям Фрон де Бефа. Он не терпел всех норманнов, а после того, как Фрон де Беф так легко и просто забрал поместье его сына — не без помощи принца Джона — и вовсе обозлился на всех, кто принадлежал к роду завоевателей.
Замок Торкилстон представлял собой громадную конструкцию, напоминающую хорошо укрепленную башню. Главное здание было окружено более низкими постройками и обнесено снаружи крепкой восьмифутовой стеной, по которой, как говорил Буагильбер, можно было бы проехать на повозке и не заметить края. Глубокий ров, заполненный доверху водой, окружал всё вокруг этой стены.
Вокруг самого замка кипела работа — еще до отъезда барон приказал расчищать землю и рубить деревья и кусты, чтобы никто не мог показаться рядом с замком незамеченным. Эта мера предосторожности не раз спасала владельца замка от внезапных нападений.
Дорога, которая вела к самому замку, была неблизкой, но как только на горизонте показался замок и его окрестности, Фрон де Беф приказал одному из оруженосцев немедленно ехать вперед и возвестить о его прибытии.
Другой оруженосец барона был тяжело ранен и лежал в повозке, прикрытый своим плащом. Андре мужественно терпел боль и то и дело прикрывал глаза, так ему было легче. Глубокая рана в груди источала кровь, от которой плащ уже промок насквозь.
Остальные слуги старались лишний раз не беспокоить воина. Никто не надеялся, что Андре доживет до следующего дня.
— Не повезло бедняге, — сказал Мальвуазен-младший, кивнув в сторону телеги с оруженосцем.
— Как только доедем до замка, я сам выпотрошу этого ублюдка, — спокойно ответил Фрон де Беф, указывая на пленного разбойника, которого захватил Буагильбер. — Я хотел произвести Андре в рыцари в этом году, он славный и мужественный воин, прошедший со мой всю Палестину… Проклятье! Если он умрет, клянусь святым Денисом, я сожгу все саксонские наделы этих ублюдков! Они заплатят кровью за моего оруженосца!
— Ты уверен, что это были саксы? — продолжил Альберт, затягивая зубами повязку на плече; рана была легкая, но мешала рыцарю управлять лошадью.
— Уверен, как и в том, кто организовал нападение на нас, — отвечал Фрон де Беф, глаза которого загорелись страшным яростным огнем. Казалось, он снова был готов ринуться в бой и уничтожить любого, кто будет ему препятствием. — В одном саксонском псе, он сейчас кормит червей или уже на пути в ад, его звали Алан. Этот сакс когда-то служил у Седрика, что из Ротервуда. Как-то его брат и еще несколько проворных саксов забрались в мои леса, чтобы поохотиться. Я приказал изловить ублюдков, а с зачинщика спустить шкуру. Он еще долго висел на столбе перед замком — ничего, другим наука будет!
— Значит, это всего лишь месть, — подхватил Буагильбер, который догнал своих товарищей и внимательно слушал разговор, после того как крепко связал пойманного разбойника-сакса и приказал своим сарацинам строго стеречь «добычу».
— Да, — кивнул Реджинальд. — А этого малого, что ты изловил, Бриан… Благодарю тебя. Я найду способ наказать этих саксонских псов! Если Андре испустит дух раньше, чем мои лекари смогут что-либо сделать — уверяю тебя, сэр Бриан, этот выродок пожалеет, что появился на свет!
Так они продолжали ехать до тех пор, пока дорога не привела их к Торкилстону.
***
Ров, тянущийся вокруг замка, был очень глубоким и широким. Его было невозможно одолеть вплавь. Такой расчет давал защитникам и обитателям замка большое преимущество. Любой нападающий оказывался как на ладони и не мог остаться незамеченным при любой попытке штурма. Дорога доходила до небольшого крепостного вала с крепкими воротами и сторожевыми башнями.
Клемент, которого Фрон де Беф ранее послал возвестить о прибытии, уже отдал приказ спустить мост и сообщил о приезде хозяина.
Вся кавалькада вместе со слугами, оруженосцами и добычей въехала в замок по подъемному мосту. Местные крестьяне выбегали навстречу, чтобы поглядеть на возвращающегося хозяина. Они стояли вдоль дороги и низко кланялись барону и его оруженосцам.
Сам Фрон де Беф ехал на крепкой дорожной лошади — боевого коня тщательно берегли, впрочем, как и коней Буагильбера и Альберта де Мальвуазена. Барон въехал во внутренней двор замка, управляя лошадью ловкой и уверенной рукой умелого наездника, второй он придерживал сарацинку, которую еще раньше посадил впереди себя. Реджинальд больше не отпускал от себя до тех пор, пока не окончился их путь.
— Слава Господу нашему Иисусу Христу, вы вернулись, мой господин! — Радостный голос принадлежал констеблю замка, Жилю де Рэ. Этот молодой рыцарь был оставлен главным, чтобы заботиться обо всём поместье и землях Фрон де Бефа, с него был самый строгий спрос. Жиль рисковал своей головой в случае, если хозяин останется недовольным.
Вот и сейчас, несмотря на долгое отсутствие хозяина и более свободную жизнь, Жиль склонился чуть ли не до самой земли, когда Реджинальд спустился со своей лошади и отдал поводья слуге.
— Что, ублюдки, не ждали своего господина так скоро? — Голос Фрон де Бефа, будто гром, раскатился по всему внутреннему двору замка.
Черные глаза рыцаря мигом оглядели замок и постройки. После он стащил с седла пленную сарацинку. По всей видимости, Фрон де Бефа сейчас занимало положение дел в поместье, поэтому, пока он произносил свою приветственную, полную упреков и негодования речь, рыцарь позабыл о своей добыче. Амира стояла рядом, боясь сделать шаг. Наконец, она немного отошла от долгой скачки и попыталась отойти немного в сторону, но уперлась спиной в мощную, крепкую грудь храмовника. Бриан усмехнулся и тут же схватил сарацинку за руку.
Тем временем, барон быстро отдал приказ позаботиться о раненых, особенно об Андре, и принять гостей со всеми подобающими почестями.
— Куда собралась? Стой пока здесь, со мной, — ухмыльнулся Буагильбер. — Дай хозяину выпустить пар.
Фрон де Беф в этот вечер отмерил всем досыта. А под конец учинил страшную расправу над саксонским пленником прямо во дворе замка.
— Как же ты, мой любезный Жиль, смотрел за моими владениями, что на меня и моих друзей в моих же лесах нападает саксонское отребье? — Барон негодовал, а его громкий низкий голос наводил куда больший страх на слуг и младших рыцарей, чем все кары небесные.
— Эй, тащите сюда эту падаль! — заорал Фрон де Беф.
Двое слуг вытащили во двор пленного сакса и развязали его. Реджинальд, недолго думая, выхватил копье у одного дозорного и проткнул им насквозь стоящего перед ним безоружного противника.
— Вот так я буду расправляться с каждой собакой, которая вздумает забрести в мои леса! — Рыцарь поднял трепыхающееся тело сакса высоко над головой и держал его так какое-то время, пока тот не перестал шевелиться.
— Ну вот, теперь я узнаю нашего сэра Реджинальда! — усмехнулся Альберт, толкнув в бок Буагильбера.
— Да, похоже, наш барон только размялся, участвуя в лесной потасовке, — подхватил Бриан, который не повел и бровью, когда пленный саксонец кричал от боли и извивался, пока Фрон де Беф насаживал его на копье.
— А теперь, — продолжил барон, бросая тело несчастного на землю, — повесить эту падаль на ворота перед замком! И не снимать, пока не сгниет до самых костей!
Закончив расправу довольно быстро, хозяин замка вновь обратился к своим гостям и любезно пригласил их отужинать и отдохнуть после нелегкого пути.
— Простите, мой господин, но что делать с вашей сарацинской невольницей? — осведомился Жиль, который уже успел получить крепкую оплеуху от своего хозяина.
— Чуть не забыл, — проговорил барон, обращая свой взор на стоящую перед ними сарацинку. — Отведешь её в покои, те, что рядом с моими. Накормить её как следует и…
Реджинальд смотрел своей пленнице прямо в глаза. Перед ним живо встала всё та же картина: лесная поляна, набросившиеся на него разбойники и этот спасительный кинжал, который позже он вернул Буагильберу. То мгновение, когда Амира всё же решила спасти ему жизнь.
— И что еще, мой господин? — спросил опешивший Жиль, который удивленно смотрел на своего застывшего в раздумьях хозяина.
— И… и оставьте её в покое. Дайте ей помыться и поспать, столько, сколько ей будет нужно, — ответил Фрон де Беф, словно очнувшись от сна.
Наступил поздний вечер, солнце село за горизонт, а на темном небе рассыпались звезды. Барон Реджинальд Фрон де Беф вернулся в свой замок.
