голубая камелия

Лалиса пробует вино кончиком языка, пару секунд катает виноградный привкус за щекой, морщится и едва удерживается от того, чтобы сплюнуть эти пару капель обратно. Высокий бокал ловко возвращается на поднос пробегающего мимо официанта, приправленный тонкой очаровательной улыбкой. Манобан одёргивает полы длинного пиджака, разворачивается боком, чуть опуская подбородок, краем глаза заметив появившегося фотографа, уже успевшего приготовить камеру. За шестьсот лет успеваешь узнать, с какого ракурса ты наиболее выгодно смотришься. Чуткие уши улавливает тихий щелчок затвора, и красные губы мигом расползаются, обнажая белоснежные зубы. Лалиса отряхивает запястье с тяжёлыми часами и вновь пытается слушать то, о чём говорят в кружке её коллег. Оказывается, что ни о чём интересном - просто восхищаются вином, забывая о том, что на фоне идёт серьёзная презентация новых медицинских технологий с целью заинтересовать плавно перемещающихся между столиками инвесторов. Лалиса усмехается, не считая нужным в этом участвовать, - для серьёзной международной конференции (и что, что этот этап - лишь подготовка) здесь чересчур отвратительный подбор винной карты. Манобан бы на месте организаторов без промедления уволила бы тех, кто отвечал за этот аспект. Нет, она, конечно, не сравнивает с винными фонтанами на приёмах у английских лордов прошлого столетия, едва ли не из кожи вон лезущих, чтобы поразить воображение гостей до потери речи. Но это слишком плохо даже для разбитого бара в трущобах Токио. Пару раз к ней подходят - как вам нравятся презентации; что вы думаете о перспективности биотехнологий для одиноких людей; действительно ли нейроимпланты смогут решить такое количество проблем, о котором так яро вещают со сцены. Лалиса отвечает односложно, ей слишком сильно хочется поскорее уйти отсюда, посмотреть краткий отчёт по всей той информации, которая плавно разливается пространными рассуждениями на тему актуальности, имеющими одну единственную цель - привлечь внимание и деньги; скинуть узкие прадовские туфли, купленные специально для подобных мероприятий. В повседневной жизни Манобан изнашивает по три пары лоферов в месяц. В людных местах, на встречах и презентациях на Лалису всегда накатывает чувство дежавю - кажется, что вот того высокого официанта с потерянными глазами и родимым пятном на двух пальцах левой руки, она уже видела. Манобан проваливается в мягкий туман воспоминаний, давящих своим объёмом на стенки черепной коробки, задаваясь вопросом - где же они пересеклись и почему она его запомнила. Просто похожая внешность или не совсем человек? Удивляться не стоит ничему, она уже привыкла, а даже поверхностные догадки спасали её шкуру не раз и даже не два. - Мисс Манобан, - Лалиса не находит ничего подозрительного в уплывшем на другой конец конференц-зала грустном официанте, - я вас не отвлекаю? - Если только отрываете от лёгкой скуки, - с топ-менеджером японской фарм-компании Мунбёль она знакома уже довольно давно. Эта серьёзная женщина с постоянно выкрашенными в пепельный цвет короткими волосами имеет крепкую деловую хватку и исключительный вкус в алкогольной продукции - для Манобан эти два качества составляют основу её оценки человеческих достоинств, - рада встрече, - в рукопожатиях для Лалисы главное не перестараться. Но и Мунбёль - не хрупкая куколка с витрины, которую можно разбить одним случайным вздохом. - Взаимно. Между прочим у меня для тебя сюрприз, - женщина хрипло смеётся и делает глоток из бокала, который держит в одной руке с телефоном, - фу, что за дерьмо здесь наливают? Им стоит гнать взашей бартендера, подбиравшего винную карту. - Твои слова согревают мне душу. Мне уже начало казаться, что что-то не так с моими собственными вкусовыми рецепторами. Так что за сюрприз? Коллекционный Cheval blanc? - Лалисе редко бывает интересно с людьми; Мунбёль - приятное исключение из устоявшихся правил. Даже жаль, что они видятся максимум три раза в год. Людская жизнь скоротечна, а Манобан по нынешнему паспорту уже тридцать пять - ещё немного и ей снова придётся исчезнуть, переехать в другую страну и примерить на себя новую личность. Это раздражает, надоедает, нервирует, но по другому просто нельзя - появятся вопросы. - Было бы неплохо, но это стоит куда дешевле, - у Мунбёль хриплый, рокочущий смех и приятная улыбка, которая самой женщине сильно не нравится, - всего лишь знакомство с новым для тебя человеком. Ты ведь у нас известная охотница на кого-то "необычного"? - Лалиса признаёт за собой подобную маленькую слабость. - Кто уже удостоился подобной характеристики? Немедленно зови сюда, - Манобан похлопывает в ладони, жалея, что руки невозможно занять изящным бокалом, медленно и красиво потягивая вино в паузах диалога. Вопреки расхожему мнению не особо просвещённых любителей мифологии, её, девятихвостую лисицу, куда больше интересует человеческий мозг и то, как им умеют пользуются, нежели чья-то безвкусная печень. Именно поэтому Манобан буквально одержима новыми людьми, способными хоть чем-то зацепить и заинтересовать её. - Одну секунду, - Мунбёль ловко протискивается между двумя столиками, на пару секунд исчезая из поля зрения лисицы, и возвращается, придерживая за плечи худосочного молодого мужчину с аккуратной чёрной укладкой на правую сторону лба, - прошу, знакомься, Мин Юнги, председатель совета директоров нашей компании вот уже два месяца. Лалиса протягивает руку чисто машинально. Она приходит в себя только тогда, когда на дне морозно-насмешливых блещет красным, а ладонь обжигает стальным холодом. Ещё чуть-чуть и кости захрустят слишком громко, что станет очевидным и для стоящей довольно близкой Мунбёль. - Лалиса Манобан, - сто двенадцать лет не виделись, и вот опять, - приятно познакомиться, - ещё вечность бы не встречаться. Улыбаемся и машем, господа, улыбаемся и машем, стараясь забыть о том, что вам очень хочется свернуть голову напротив стоящего. - Мунбёль много про вас рассказывала. Наконец-то представилась возможность увидеться лично, - лисица улыбается идеально-выкрашенными кончиками губ, складывая ладони на животе так, чтобы скрыть красноватые вмятины от чужих пальцев на мягкой коже. - Мне всё же кажется, что я где-то вас видела. Знаете, у меня довольно неплохая память на лица, - Манобан всё-таки не удерживается колкости, изображая искреннее недоумение. - Простите, что прерываю, но видимо мне придётся тебя оставить на твоего нового собеседника, Лалиса. Мистеру Киму, чтоб его, срочно нужно моё присутствие в соседнем зале. Вечер в силе, - топ-менеджер треплет подругу по плечу, быстро-дежурно улыбается невозмутимому Юнги, намекая, чтобы занял Манобан вместо неё самой и хорошенько постарался. Мин кивает, провожая Мунбёль краем глаза. - Иногда я даже сомневаюсь, что она человек, - он одёргивает края строго чёрного пиджака, тянется к карманам, доставая оттуда такие же тёмные перчатки безукоризненного изящества. - Мунбёль удивительна, - Лалиса смотрит, как мужчина напротив неторопливо натягивает упругую ткань, - ты же не планируешь убивать меня прямо здесь? Это было бы... довольно некрасиво. Ты же ведь любитель эстетики, - она делает шаг вперёд, заставляя Юнги невольно отшатнуться. "Лучшая защита - это нападение" - за столько лет использования всё ещё работает, даже немного удивительно, - здесь недалеко новый сад в японском стиле разбили. Было бы интересно посмотреть, как футуристически оформили бонсаи, не находишь? Тем более, кровь довольно выигрышно смотрится на фоне металла и дерева; уж лучше, чем белом кафеле... - Ещё одно слово - и я вырву все твои хвосты, не дожидаясь какого-то тихого места, - у Юнги стальная хватка, Манобан знает, что пробовать вырваться здесь - было бы слишком идиотской идеей, - а теперь пошли. Я поведу тебя совсем не в сад, но в тоже довольно уютное местечко. Тебе понравится, только не стоит дёргаться. - Зачем мне это? - Лалиса хихикает, искренне наслаждаясь своими проступающими лисьими чертами. Ещё немного и она сможет выпустить когти, - давай уже поскорее уйдём отсюда - неинтересно, алкоголь отвратителен, люди пялятся, фу. - Насчёт алкоголя согласен, - со стороны выглядит, будто бы они просто мило удаляются на перекур, который может плавно перетечь в довольно пикантное времяпровождение. В чём-то те, кто так подумают, могут быть даже немного правы. Если умолчать о том моменте, что лёгкое удерживание руки Лалисы под локоть на деле - леденящая хватка живого мертвеца. - Нашёлся тут ценитель алкогольной продукции, - лисица фыркает, послушно семеня на высоких каблуках, - для тебя существует лишь один стоящий напиток. Кстати, я для этих целей не подхожу - просто в качестве напоминания. - Лисицы слишком много болтают, - Юнги тянет улыбку проходящему мимо американскому спикеру, оглядываясь по сторонам и вталкивая девушку в пустой лифт, куда тут же набивается непонятно откуда взявшаяся плотная толпа. Их вжимает в дальнюю стеклянную стенку, - как же раздражают эти людишки, - Мин скрипит клыками, а Лалису тянется рассмеяться. Не сейчас, она ещё успеет - лисицы могут долго выжидать, притаившись у входа в мышиную нору и готовясь уловить малейшее шуршание маленьких лапок под землёй. - Здесь полно камер. Это тебе не ночные улочки японского села двести лет назад, где только успевай зазевавшихся крестьян хватать. То-то я смотрю, ты довольно сильно похудел, - Лалиса едва не прикусывает кончик своего длинного языка, когда в её локоть впиваются ледяные пальцы. - Закрой свой клыкастый ротик, пока я не решил, что один из твоих хвостов - лишний. Или сразу два. Улыбнись, на нас смотрят, - Манобан исполняет это приказ быстрее, чем Юнги за её спиной пришло бы в голову немного поторопить её. - Вип-апартаменты? Как же ты сильно заморочился ради сегодняшнего дня, - она могла бы вырваться сейчас, но драться в открытом стеклянном лифте, в любой момент рискуя вылететь с тридцать седьмого этажа - спасибо за предложения. Бесспорно, Лалиса бы ухитрилась выжить после такого падения, но переломанные рёбра не то, чем ей хочется заканчивать этот вечер. Это не весело, а лисица уже слишком раззадорена, чтобы отказывать себе в маленькой слабости - играх. В просторное помещение с высокими потолками и панорамным окном её вталкивают уже силой. Юнги наверняка заранее позаботился о камерах видеонаблюдения, которые могли бы записать довольно "специфический материал". Если так можно было бы назвать схватку двух мифических существ, конечно. Оказавшись на свободе, лисица реагирует мгновенно - Мин едва успевает уклониться от молниеносного удара когтей. - Как же ты меня уже достал со своей местью за ту капризную принцесску. Фарфоровая ваза в виде статуи Венеры Милосской разлетается вдребезги, когда один из девяти рыжих хвостов ударяет в то место, где пару секунд назад находился Юнги. Вампиры, может, и перемещаются со сверхскоростью для обычного человека, но достаточно медленно, чтобы их перемещения уловили золотые глаза кицунэ, прожившей не один век на этой земле. Чуткое правое ухо улавливает свист рассекаемого лезвием воздуха, тело рефлекторно уходит вниз и влево - Лалиса раздраженно сбрасывает неудобные туфли. На таких удобно сражаться только в красиво снятых боевиках, но не когда тебя вот-вот порежут на лоскутки острым как бритва серебряным лезвием. - Ащщ, ты всё ещё дерешься этим раритетом? Сдай уже в музей - порадуй ценителей искусства одиннадцатого века, - Манобан изворачивается, стараясь хвостами зацепить рвано перемещающегося по комнате Юнги. - Что поделать, если я поклялся зарезать тебя именно этим, - Лалиса бы и закатила глаза, если бы в этот момент не перехватывала ледяную руку с обсуждаемым предметом оружейного искусства. Она давно не разминалась - те духи, что изредка попадались ей, дохли от одного точного удара лисьих когтей, вспарывающих призрачные животы и шеи - но она не просто так ухитрилась выжить. Юнги с глухим рыком отлетает к стене, группируясь в полете и приземляясь так, чтобы снова кинуться в атаку. На этот раз в лобовую - Манобан принимает новый удар кинжалом в захват, одновременно атакуя четырьмя хвостами. - Тривиально и скучно. Ты бы пластинку поменял, а то уже восемьсот лет её прокручиваешь. Может просто заело? Так говори, я помогу вынуть, - Лалиса очаровательно улыбается кроваво-красным глазам напротив - она почти скучала. В играх не всегда удаётся предсказать ход противника - зато можно подготовиться к возможному. Юнги выпускает рукоять кинжала, оставляя его в когтях Манобан совершенно неожиданно для вошедшей во вкус кицунэ, подныривает снизу, отбрасывая её к дивану мощным ударом поперек живота. Лалиса давится воздухом, кувырком отлетая через спинку и путаясь в собственных хвостах, кажущихся уж чересчур пушистыми. Вампиру этих нескольких секунд хватает, чтобы прижать кицунэ коленом к дивану, а ледяной ладонью обхватить горло. - Эй, ты в курсе, что это запрещённый приём? - говорить, когда воздух в гортани пережимают мёртвыми пальцами довольно сложно, но Манобан справляется с этим отлично, лишь иногда срываясь на придушенное посвистывание, - кстати, сюрприз! - в грудину Юнги упирается кончик острия серебряного кинжала. - Насчёт три? - если бы она не знала так хорошо все возможные оттенки алого в узких глазах, то действительно решила бы, что древний вампир, мстя за свою убитую кицунэ любовь - человеческую принцессу, решил забрать её жизнь вместе со своей. - К чему весь этот фарс? Как будто ты за восемь веков не узнал, что твоя принцесса была последней сукой? - раздражённо фыркает кицунэ (кинжал она убрать совершенно не спешит), чуть пошевелив своими хвостами, чтобы устроить их как можно более удобно. Давящая стальная хватка на горло уже начинает её порядком бесить - поиграли в бой, можно уже и сменить игру. - Узнал конечно, - Юнги пожимает плечами, скашивая глаза на свой собственный кинжал, - но мне ведь нужна трагическая история, которой я буду предостерегать молодых вампиров от отношений с людьми. Плюс авторитет как-то поддерживать надо, и я уж не говорю о том, чтобы не давать кицунэ объединятся с моими соклановцами. Но ту девчонку я правда любил. Лет триста о ней помнил, - он усмехается и чуть ослабляет хватку, подаваясь корпусом назад - Лалиса роняет кинжал на пол. - А я помнила парня, которого она приказала казнить, чтобы выманить меня из лесов, четыре века, - кицунэ качает головой, потирая покрасневшую белоснежную кожу на шее, - Юн, а как-то по-аккуратнее нельзя было? Это тебе не кровь пить, к чему такое давление? - Когда я сжимаю пальцы на твоей шее, ты слишком очаровательно щуришь глаза, - признаётся Мин, машинально прокручивая витиеватое кольцо на пальце. Лалиса подтягивает под себя ноги, осматривая костюм - рубашка порвана, кто бы сомневался. Хорошо, что хоть пиджак она успела отбросить в сторону ещё в самом начале. - Спасибо, что хоть за шею не тяпнул, - она полушутливо тыкает его босой ногой в бок. Несильно, разумеется, ей же не нужно, чтобы собеседник пробил своим телом шикарное панорамное окно. Юнги ослабляет галстук на шее. - Я всё ещё могу это сделать.... - Тогда чего тормозишь, словно и не вампир? Разговоры о мёртвых бывших меня порядком утомили, - Лалиса, улыбаясь, перемещает ногу выше, ведёт по пуговицам рубашки, приподнимаясь на локтях навстречу, пока её миниатюрную ступню не перехватывают, целуя, - видели бы это твои соклановцы.... - Их здесь нет. Здесь никого нет, впрочем, - кицунэ щурит позолоченные глаза, запрокидывая голову назад, чувствуя, как холодные пальцы гладят нежный белый мех на кончике одного из хвостов. Она разрешает вампиру подобную дерзость, но если он вздумает попробовать почесать её за ушками - точно вспорет худое рельефное горло крепкими когтями. - Мои хвосты привлекают тебя больше, чем тело? Ещё чуть-чуть и я подумаю, что тебе нравятся кицунэ с точки зрения диких животных, - капризно тянет лисица, убирая ногу, которой поглаживала Юнги по груди. Она могла бы заигрывать ещё вечность, но даже этой встречи она ждала слишком долго, - за 23 года ты мог бы соскучиться не только по хвостам, но и по всей мне.... - У тебя самый мерзкий характер из всех, что я когда-либо встречал, - Мин неожиданно и резко дёргает на себя жалкие остатки шёлковой рубашки. В чём Лалиса явится обратно на банкет - вопрос риторический. - И всё же ты снова явился. В этот раз я выиграла, - Манобан хватает всего нескольких движений, чтобы, освободившись от дорогих лоскутьев, ещё десять минут назад бывших одной из красивейших рубашек в её гардеробе, поменять их с вампиром местами. Сильные ноги сжимают его бёдра так, что вырваться было бы невозможно, если бы под ней сейчас валялся рядовой вампир, а не глава старейшего в Японии клана. Которому вполне нравится нынешнее положение дел. - Не надо лишний раз напоминать мне, что ты ведёшь со счётом 5:7, - хрипловато упрекает её Мин, пока его рука скользит по её выступающим рёбрам вверх, аккуратно массируя бока так, что кицунэ непроизвольно жмуриться от удовольствия. Слабое место есть у каждого, даже если это - жестокое мифическое существо. - Ты сам только что это сделал, - Лалиса опускается ниже, ставит локти на холодную грудь Юнги, сокращая расстояние между их лицами до самого возможного минимума, пока один из её хвостов неспешно оглаживает ноги вампира, - почему именно сейчас? - вопрос провоцирует, подталкивает - он ловит её влажные приоткрытые губы, давит на затылок, вынуждая прильнуть к его телу ещё ближе и почти лечь. Хоть за кицунэ и закрепилась слава коварных соблазнительниц, но как по опыту выяснила за свои века жизни сама Манобан - только поцелуи с вампиром отдают той терпкой пикантностью, которая так её заводит. От ощущения контраста между холодным и горячим; острым и влажным она не сможет отказаться никогда. - Услышал, что у тебя новое увлечение появилось. Вернее, появился, - Юнги отрывается от неё с тяжёлым хрипом, хоть ему и априори не может не хватать кислорода. Лалиса скалится, облизываясь и ощущая знакомый привкус собственной крови - всё-таки укусил, не удержался. - Тебя не должно удивлять то, что я сплю с мужчинами, да и не только. Дорогой, я кицунэ, если ты не забыл. Это одна из моих специальностей - соблазнять, и я с ней довольно неплохо справляюсь, - лисица когтем поддевает лямку премиального нижнего белья, спуская её по плечу вниз. Плавности и грациозности её движений всегда хватало, чтобы компенсировать некоторую резкость фигуры. - Но ведь не на протяжении почти целого года, - голос Юнги съезжает вниз, когда он сам резко выпрямляется, стискивая голые плечи кицунэ и придвигая её вплотную к себе. Вампирские глаза вспыхивают кроваво-алым, - у нас есть правила, мы сами их установили и ты прекрасно помнишь, какую цену все заплатили за это, - Лалиса останавливает его, приложив острый коготь к тонким подрагивающим губам. Золотистые лисьи глаза опасно сужаются - она не ребёнок, чтобы кто-то, однажды сам потерявший из-за человека голову, смел её учить. - А теперь послушай меня, - Манобан сгребает Мина когтями за рубашку; она ещё не рычит, но загривок характерно потряхивает от подступающих волн злости, - я подписала то соглашение своей кровью, я чуть не умерла, а ещё я не верю в любовь настолько сильную, чтобы она свела меня с ума. Раз это не удалось опиуму много лет назад, не удастся и чувствам, поставленным в абсолют. Может попьёшь каких-нибудь витаминчиков для памяти? За столько веков жизни она стала подводить тебя. Могу посоветовать пару хороших вариантов или... - Лалиса, - руки Юнги соскальзывают вниз, опускаясь на подтянутые бёдра. Кицунэ опускает вставшие дыбом хвосты, устраивая их на диване, но продолжая недовольно ударять ими по кожаной обивке, - ты слишком много говоришь. - Вполне пропорционально длине моей жизни, - острый коготь лисицы за пару секунд вспарывает рубашку Мина. Пуговицы со стуком скатываются на пол, пока на лице вампира постепенно появляется едкая усмешка, - а теперь будет умничкой, заткнись сам, - Лалиса опрокидывает Юнги на спину, раздвигая полы рубашки в разные стороны. 23 года - приличный срок даже для бессмертной лисицы.