Memories never die

Билл помнил только то, как было сложно справиться с тем потоком воспоминаний, что обрушился на него спустя двадцать семь лет неведения. Пеннивайз любезно напомнил ему все их встречи, все страстные ночи в объятиях друг друга, томные взгляды и сладостные речи. И победно ухмылялся, наблюдая как смятение сменяется на лице Денбро чистейшим шоком вперемешку со стыдом. Он до последнего не верил, а когда осознал, что всё давно забытое детство полно таких вот грешных воспоминаний, к нему начали возвращаться и чувства. Те самые, которые он испытывал постоянно, пока Пеннивайз был рядом и окружал его своим вниманием. Они прокрадывались в его сердце незаметно, но верно, чётко попадая в цель. Эта непонятная юношеская любовь. Он вспомнил даже то, как они прощались. Ну, как вспомнил… Память (или Пеннивайз) подкинула ему весьма постыдный сон, после которого он проснулся посреди ночи с невероятным жаром во всём теле. И долго отсиживался в ванной, убирая последствия влажного сна и приводя мысли в относительный порядок. И понял, что чем больше он вспоминает, тем хуже становится. Пока все видели свои возрождающиеся из пепла страхи, Билл видел любовь. И делал отчаянные попытки сопротивления, утверждая самому себе, что всё это сейчас невероятная глупость, на которую решаются только полные идиоты. Но даже это у него не получалось! Как итог, он совершенно позабыл об Одре. Пропускал её звонки, не отвечал на сообщения, заставляя волноваться больше положенного. Просто выпал из реальности, блуждая среди порочных юношеских воспоминаний. А потом осознал, что больше не может противиться. Бежать от того, чего тайно желает твоя душа, стало невыполнимым. Билл понял, что только с Пеннивайзом он ощущал то, чего никогда и ни с кем не испытывал. Потому, когда Оно выбрало себе очередную жертву в лице малыша Патрика, Билл отреагировал очень остро. В попытках спасти несчастного ребёнка, он сам завёл себя в ловушку. Не зная, на что рассчитывает монстр, Денбро упрямо бежал вслед за мальчишкой, стараясь догнать. То и дело врезался носом в зеркала, что сбивало и тормозило спасательную операцию. А когда наконец смог нагнать свою цель, не смог вздохнуть с облегчением. Пеннивайз объявился, собственной персоной, заставив все внутренности свернуться в тугой узел. Билл завороженно наблюдал, как нечеловечески длинный язык скользит по стеклянному покрытию, и мысли его невольно улетали в иное русло. Стыд пытался прорваться и заполонить собою всю душу, но Билл неожиданно сумел убедить себя в том, что убегать от собственных желаний — глупо и неразумно. Только хуже делает. Потому не сразу понял, когда наступил момент, при котором нужно хотя бы начать беспокоится. Каждый удар головой о стекло был оглушающе громким и Билл честно пытался помешать монстру забрать ещё одну невинную душу. Но все попытки были тщетны, а Пеннивайз неумолим. И когда жалкое «Пожалуйста…», и уговоры забрать его, а не ребёнка, не возымели никакого эффекта, стало по-настоящему жутко. Неужели Оно просто играло с ним всё это время? И Билл самым натуральным образом испугался. Мозг отключил логику, включая на полную мощность его спрятанную глубоко в разуме самоотверженность, и Денбро выпалил фразу прежде, чем успел подумать о том, что только что ляпнул: — Ты выйдешь за меня? И это подействовало. Оно резко замерло, мгновенно потеряв всю свою хищную сосредоточенность, и уставилось на Билла ошалелым взглядом. Боже, он такого лица никогда не видел! В помещении повисла звенящая тишина. Никто больше не делал попыток освободить мальчика, который напуганными глазками сейчас рассматривал Пеннивайза, рефлекторно прижимаясь спиной к стене, которая была дальше остальных от клоуна. И так продолжалось довольно долго. За этот период времени, пока Оно рассматривало его немигающим взглядом, Билл успел тысячу раз пожалеть о своих словах. Его била дрожь, пот стекал по напряжённому лицу, а сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки. — Что ты сейчас сказал? — видимо Пеннивайз совсем не поверил в этот бред, потому решил переспросить. — Правду, — парировал Денбро, сглатывая вязкую слюну. Говорить было до ужаса тяжело. Оно наклонило голову вбок, словно обдумывая все слова. Но никакого ожидаемого безумного веселья Билл не уловил на его лице. Лишь натуральное негодование. И Оно решило развязать проблему самым лучшим способом — сбежать. И оставить мальчика в живых.

***

Дом номер двадцать девять неожиданно не пустил его внутрь. Билл тщетно пытался разворотить доски и открыть двери, которые словно стали единым целым со стеной. Все попытки привели к провалу, а хозяин дома всё никак не появлялся. Билл стал терять надежду. Та ситуация в парке аттракционов выбила у него почву из-под ног, и он больше не мог нормально соображать. А потому всё же заглянул в местный ювелирный магазин. — Я удивлён тому, что ты пришёл, — раздался глубокий голос откуда-то сверху. Билл запрокинул голову, но никого не смог обнаружить, кроме обшарпанных стен дома. — Ты остался таким же смелым и решительным, но… Кхм, делаешь странные предложения. Признаюсь, ты первый, кто смог поставить меня в неловкое положение, — слова Пеннивайза звучали искренне, без доли издёвки. — Я подготовился, — Билл перевёл взгляд на дверь, надеясь, что она магическим образом откроется, если он будет отвечать честно. — Но желательно тебя видеть. — А не слишком ли много желаний? — это недовольное фырканье Билл бы узнал из тысячи. — Я всё решил. В конце к-концов, это наши общие воспоминания и они должны оставаться только между нами. Потому, скрепив т-тебя союзом, я смогу навсегда сохранить и их и тебя. Как тебе идея? Ему не ответили, поэтому мужчина решил в кои то веки действовать безумно. Он встал на одно колено, прямо-таки как в дешёвом бульварном романе, и повторил своё предложение, надеясь, что на этот раз Оно появится. Так и произошло. Билл был словно в тумане, стараясь пролепетать сбивчивую просьбу вытянуть левую руку. Уговорить Пеннивайза всегда было сложно, но сейчас он оказался на редкость податливым. Серебряное кольцо сверкало на фоне белой перчатки (Оно не захотело их снимать), действительно элегантно, и красиво сочеталось с костюмом. Билл даже позволил себе полюбоваться. Пеннивайз, всё ещё пребывая в шоковом состоянии, только и смог задать резонный вопрос, рассматривая аксессуар на своей руке: — Как там с Одрой? — Это не проблема, — Денбро словно ждал этого вопроса, выпалив ответ мгновенно. — Так ты… согласен? Ты т-так и не ответил. Тогда не до этого б-было. Пеннивайз поморщился, явно желая выбросить чёртову побрякушку, от которой теперь вдруг зависело его будущее. — Не понимаю человеческих традиций. Но если бы был земным существом, ответил «да» без раздумий. И Денбро смог пронаблюдать за трансформацией — клоун перестал быть собой, являя Биллу давно забытый облик Роберта Грея. Который, однако, сохранил мимику Пеннивайза, продолжая придирчиво осматривать кольцо. А после перевёл взгляд на мужчину, опасливо сверкая глазами, и тихо произнёс заветное: — Да, я согласен.