Недетские игры. Высшая Лига.

— Где палата 518? — хватаясь за сердце и задыхаясь, спрашивал мужчина проходящий мимо медперсонал, почти срываясь на крик, на что получал тут же ответ и бежал по коридору дальше. — Пап, — остановил его один из брюнетов, преградив дорогу, — не думаю, что она сейчас будет рада кого-то видеть. Мужчина был в таком потрясении, что даже не узнал собственного сына, вплоть до того момента, пока тот не сказал: «Пап». Он поднял на него свой растерянный беспомощный взгляд и, всмотревшись в лицо, наконец-то признал сына. — Тэхён, сынок! Мне звонил Сон Ван… Что с ней? — чувствовалось, что задавая этот вопрос, отец сам боялся ответа на него. — Она жива, у нее стресс… и, кажется, она парализована ниже пояса… — словно сглотнув горькую пилюлю действительности, добавил он последнее. Глаза Ким Сухёна округлились… — Кто тут главный? — закричал он в голос. — Кто главный, я спрашиваю? — его голос раскатами грома пронесся по коридору. — Мужчина, зачем так кричать? — подошла к троице миловидная медсестра. — Вон идёт главврач, Хон Мин Сок, — он здесь главный. — лёгким движением руки указывая на седовласого мужчину, ответила она на столь требовательный вопрос. — Господин Хон! — закричал Сухён через весь коридор и в считанные секунды нагнал его у кабинета. — Чем могу помочь? — недоумевающим взглядом встретив чуть стоящего на ногах мужчину, обеспокоенно спросил он. Но старший Ким не мог вымолвить и слова, держась за сердце, он почти сполз по стене на пол. — Отец! — ловя его под руки, подбежал Тэхён. — Ска… скажи…те, что… что с Ха…ни? — тяжело дыша, еле вымолвил он пересохшими губами. — Я вижу, и вам нужна помощь… — недвусмысленно ответил врач, открывая дверь кабинета. — Молодые люди, помогите ему… у меня в кабинете диван… ему надо прилечь… — обеспокоенно оглядывая задыхающегося мужчину, предложил он. Парни тут же подхватили его под руки и уложили на диван. — По поводу Хани — случай непростой: помимо многочисленных ушибов мягких тканей, у нее сотрясение мозга тяжёлой степени и смещение поясничных позвонков с сопутствующим защемлением нервных окончаний, что привело к параличу… — Любые деньги! Только поставьте ее на ноги! — моментально отреагировал Сухён на последнее. — Вообще-то господин Чон, слегка кивнул он Чонгуку, уже предоставил нам полный финансовый карт-бланш на любое лечение. Так что всё оплачено. Завтра я получу результаты ее анализов, и уже в зависимости от них будет назначена операция, я надеюсь, уже послезавтра… — Чонгук?! — перевел недоумевающий взгляд старший Ким на молодого человека, который всё это время безмолвно стоял в стороне. — Да… — впервые за всё это время отозвался Чонгук. — Мне не безразлична Хани… — пояснил он, чувствуя, что данная ситуация требует каких-либо объяснений. — Может я забегаю вперёд… Но я намерен просить её руки у вас. — Давай дождемся результатов операции… — осекая его опрометчивый поступок, было начал старший Ким, поднимая ладонь вверх, словно жестом останавливая его. — … Мои намерения тверды и результат операции не повлияет на них… — решительно ответил он. — Ну если тебе нужно моё благословение, то ты его получил! — смягчившись, ответил тот, расплываясь в улыбке. — Тем более, что с сегодняшнего дня, она официально стала моей дочерью и теперь носит фамилию «Ким». Я подписывал бумаги об удочерении у адвоката, когда директор Сон позвонил мне… — Господа, я рад, что присутствую при подобном разговоре, но если у вас ко мне вопросов больше нет, то прошу меня извинить — у меня много пациентов. — Да-да, конечно. — немного отдышавшись, Ким Сухён встал с дивана, и, пожав руки, трое посетителей распрощались с главврачом.       Вечер того же дня, особняк семьи Чон. — Значит ты собрался жениться на моей сестре?! — перебирая грани бокала с многолетним виски, спросил один брюнет другого, подняв на второго пристальный пытливый взгляд. — Да. — не смотря на оппонента, созерцая потрескивающий огонь в камине, задумчиво ответил тот. — Ты уверен? А если операция не даст результатов? — словно пытал его первый. — Мне без разницы… — не отрывая взгляда от танцующего на поленьях пламени, ответил он. — Она мне нужна любой!.. Лишь бы живой! — с этими словами он опрокинул бокал виски, выпив его до дна. — Ты знаешь, — поднял он взгляд на друга, — мы всегда думаем, что у нас есть ещё «завтра», и «послезавтра», поэтому, бывает, откладываем самые важные слова, поступки и решения на потом… но иногда жизнь обрывается «сегодня», не давая нам возможности даже проститься, не то, чтобы сказать «прости» или «люблю» самым дорогим нам людям… — голос Чонгука задрожал… — Я больше не повторю этой ошибки! Я хочу жить сегодня!.. Тэхён задумался… В словах Чона было столько боли… и столько истины… — … я несколько раз за этот день проворачивал события минувших дней и думал: «Где я сделал что-то не так или что-то не то?» — будто ведя диалог с самим собой, подхватил он искренность младшего. Чон вопросительно посмотрел на него…: — Ну и? Ты нашёл ошибку? — Нет. Представься мне второй шанс пережить эти дни — я бы сделал то же самое… — с нескрываемым сожалением ответил Ким. — Тэ, тебе не кажется, что мы просто заигрались?! — М-да… заигрались мы, а пострадала дорогая нам девушка… — эти слова словно камнем упали на сердце обоим… И они, не чокаясь, осушили полные бокалы, желая утопить горечь раскаяния на самом дне. — К слову, о виноватых… — с этими словами Чонгук взял телефон со стола. Видно было, что его сознание плыло, потому как он с усилием пытался сохранять фокус на дисплее телефона, набирая номер. — Джин, продавай! — буркнул он всего два слова и повесил трубку, кинув телефон обратно на стол.