Заметки на флимси

      Небольшой разведывательный корабль скользил в бесконечности гиперпространственного тоннеля. Ше’ри́ открыла глаза и, тряхнув головой, свесила ноги с края кровати. Голова гудела от недосыпа. Хоть её помощь в навигации пока что не требовалась — они с Трауном ещё не пересекли границу Пространства чиссов — ночные кошмары, изматывающие не хуже десятичасовой медитации, отступать не собирались. Вот и этой ночью она просыпалась несколько раз. Хорошо, хоть не кричала, лишь тихонько плакала, уткнувшись в подушку. Здесь не было Талиас, чтобы успокоить её, обнять, спеть колыбельную, сделать горячую ванну. Да тут даже ванны не было — лишь крохотная кабинка освежителя, довольно неудобная вообще-то.       На небольшом столике лежал поднос с завтраком, накрытый специальной выпуклой крышкой, не дававшей ему остыть. Каша. Ше’ри́ терпеть не могла кашу! Первая её мамушка была помешана на противных безвкусных кашах. Буквально впихивала полные ложки ей в рот, пока Ше’ри́ не начинало тошнить. С тех пор любые каши вызывали у неё отвращение.       Вооружившись столовыми приборами, она поморщилась и зачерпнула густую жёлтую субстанцию. Попробовала на язык и проглотила. Вкусно! На удивление вкусно! Объедение! Ше’ри́ слопала всё, даже тарелку вылизала, не заботясь о правилах приличия, принятых за столом, которые ей когда-то так настойчиво пыталась привить ещё одна мамушка.       Допив молочный чай, тоже очень вкусный, Ше’ри́ кое-как умылась, переоделась в униформу и вымыла посуду. Она уже достаточно взрослая, чтобы сама за собой следить! Все эти военные, офицеры, капитаны, коммандеры и даже мамушки — особенно мамушки — смотрели на неё свысока, считали маленьким ребёнком.       Все, кроме одного.       Ше’ри́ посмотрела в зеркало, взглянув на свои растрёпанные после сна волосы. Нет, для некоторых вещей ей всё ещё требовалась помощь взрослых. Отодвинув ящик тумбочки, она достала небольшую коробку, взяла расчёску и направилась в кубрик.       — Доброе утро, капитан Траун! — поздоровалась она, взгляд заметался среди россыпи голограмм какого-то искусства, заполнивших всё небольшое пространство кубрика.       — Доброе утро, навигатор Ше’ри́, — раздался откуда-то из темноты негромкий голос.       Голограммы исчезли, и корабельные лампы вспыхнули ярким светом. На небольшом диванчике сидел Траун и держал в руках квестис. Изучал те странные скульптуры.       — Простите, я отвлекла вас, — сказала Ше’ри́. Одно из основных правил для навигаторов гласило, что нельзя докучать старшим офицерам, когда они заняты. Но ведь Траун сейчас был не только старшим офицером, он одновременно был её… опекуном. Привычное слово «мамушка» к этому чиссу явно не подходило.       — Всё хорошо, Ше’ри́, я как раз хотел сделать перерыв, — ответил он и вежливо поинтересовался: — Могу чем-то помочь?       — Да, — кивнула она и, приблизившись, протянула ему открытую коробку, в которой лежали многочисленные заколки, резинки, ленты и бантики. — Заплетите меня, пожалуйста.       На несколько долгих секунд повисла странная тишина. У Ше’ри́ не нашлось бы слов, чтобы описать эмоции, отразившиеся на лице Трауна. Удивление, без сомнения, смешанное с ошеломлением, настолько глубоким, как океан под ледяным панцирем Ксиллы. В алых глазах, прежде светившихся уверенностью и решимостью, мелькнули искорки растерянности. Он был крайне изумлён.       Ше’ри́ немного испугалась. Она никогда не обращалась с такой просьбой к мужчине. Рядом с ней всегда были опекуны-женщины, которые ухаживали за ней, следили за её внешним видом и, конечно же, заплетали волосы — то в косы, то в хвосты, то придумывали что-то посложнее и поинтереснее — всё зависело лишь от воображения конкретной мамушки. У Ше’ри́ были длинные иссиня-черные волосы, спускавшиеся до середины бёдер — широкий простор для творчества, для искусства. Ше’ри́ нравилось, какие причёски придумывала Талиас. Она заплетала волосы в замысловатые двух-трёхрядные корзинки и вплетала в них разноцветные ленты. Каждый день Талиас придумывала для неё что-то новое.       Наблюдая за сменой эмоций на лице своего нового опекуна, Ше’ри́ вздрогнула. В школе подготовки навигаторов наставники ничего не говорили о том, можно ли попросить офицера-мужчину помочь заплести волосы. Возможно, она каким-то образом… оскорбила его.       — Заплести?.. — беспомощно переспросил Траун, кое-как переварив слова Ше’ри́.       Она уперла глаза в пол и побледнела, на щеках запылал стыдливый румянец. Извинения уже готовы были сорваться с губ, но в поле зрения появились блестящие чёрные сапоги. Траун подошёл к ней и присел на корточки.       — Научи меня.       Ше’ри́ осмелилась поднять голову и посмотреть на него. От странных эмоций не осталось и следа. Траун быстро взял себя в руки. На его лице играла сдержанная улыбка, а глаза выражали искреннюю заинтересованность.       Она улыбнулась в ответ и, положив на пол принесённую коробку, достала оттуда несколько лент, которые привязала к поручню рядом с краем стола. Траун присел на колени и сначала внимательно наблюдал, как её пальцы ловко и быстро заплели самую простую косичку. Затем он сам взялся попробовать.       Это было так необычно. Ше’ри́ никогда ещё не приходилось учить чему-то военного офицера. Обычно они делали вид, что не замечают её, или бросали в её сторону надменные взгляды, но Траун, он был другим. Он сразу, с первой же встречи на мостике «Реющего ястреба» принял её в свою команду. Проявил заботу. И сейчас они вдвоём были командой. Только пока что немного поменялись ролями: теперь она говорила ему, что нужно делать.       Откажи он ей, Ше’ри́ без проблем собрала бы волосы в хвост. Но он не отказал, а вместо этого снова и снова пробовал плести. Сначала косички получались кривыми и рыхлыми, сразу распадались, но он быстро набил руку и через некоторое время уже довольно неплохо сплетал разноцветные ленты друг с другом. Всё увереннее и увереннее.       — Присядь, — сказал он, указав наконец на стул.       Ше’ри́ послушно села и закинула длинные волосы назад. Странное ощущение — аккуратное прикосновение широкой тёплой ладони к голове. Он бережно расчесывал ей волосы, расплетал запутанные пряди. Ни разу не дёрнул даже, как часто делали особо торопливые мамушки. Он отделил несколько толстых прядей и заплёл их в четыре длинных косы, концы которых поднял вверх и закрепил заколкой в форме снежинки чуть пониже макушки. Получилась необычная причёска с четырьмя аккуратными петельками кос, свисавшими по две справа и слева.       Он подал зеркало. Ше’ри́ захихикала, едва увидев своё отражение — настолько удивила её эта причёска.       — Я могу переделать, если тебе не нравится, — серьёзно сказал он, восприняв её смех, как неодобрение.       — Нет, нет! Мне очень нравится! — Ше’ри́ не могла скрыть своего восторга и вертела зеркалом то так, то эдак, стараясь рассмотреть причёску со всех сторон.       — Я рад, — он тепло улыбнулся.       — Спасибо, спасибо, спасибо! — Ше’ри́ подалась было вперед, чтобы в порыве эмоций обнять его, но вовремя спохватилась. Он военный офицер, а не её отец.       Отец.       Папа.       Такое непривычное слово. Ше’ри́ совсем не помнила своих родителей. Она знала лишь, что они где-то далеко и что видеться с ними ей пока нельзя. Иногда, вместо кошмаров, воображение рисовало их во сне. С размытыми, невнятными чертами лиц. Мама и папа. Увидит ли она их когда-либо? Вспомнит ли? Вспомнят ли они её?       — Навигатор Ше’ри́, — знакомый вежливый голос вернул её в реальность. — Всё в порядке?       Алые глаза Трауна как-то странно светились. Как будто он понимал её. Как будто прочитал её мысли. Почувствовал навалившуюся тоску. Но вслух ничего не сказал. Лишь уголки губ немного оттянулись вверх, явив печальную улыбку, которая тут же исчезла.       — Да, в полном, — натянуто выдавила она, положив зеркало на стол.       Траун тем временем внимательно рассматривал содержимое коробки, по-видимому, прикидывая, как ещё можно использовать находящиеся там предметы. Его особенно заинтересовал массивный «краб» перламутрового цвета.       — Раз уж ты взялась учить меня делать причёски, — начал он, сощурив глаза в забавном удивлении, и несколько раз пощёлкал «крабом», — может быть тогда объяснишь, для чего нужно вот это?       Ше’ри́ не удержалась от звонкого смеха и, чувствуя, как уходит возникшее напряжение, с удовольствием принялась показывать.       Что ж, путешествие в сердце Хаоса начиналось совсем неплохо. Она может ещё много чему научить капитана Трауна. А он — замечательный опекун!