***
Тиерс был впечатлён разговором с капитаном Пеллеоном. Им раньше как-то не доводилось общаться вот так — не совсем формально. Пеллеон поделился с ним своими опасениями. Через пару часов флотские поведут звёздные разрушители на очередную битву. Тиерс не сомневался, что Трауна ждёт успех. Однако, как верно указал капитан Пеллеон, в этом уравнении не должно быть неизвестных переменных. Нельзя исключать возможность диверсии. Повстанцы пойдут на всё, чтобы уничтожить последнего гранд-адмирала Империи. Тиерс собрал штурмовиков в ангаре и открыл на датападе план «Химеры». На корабль не просочится ни один повстанец. Уж он-то, бывший алогвардеец Императора, позаботится об этом. У флотских своя задача, у него своя. Они все винтики одной машины. И они справятся! В этом нет сомнений!***
— Не поддавайтесь панике, капитан! Мы ещё не разбиты. Это не так-то просто… — услышал лейтенант Тшель спокойный голос гранд-адмирала. Тот сидел в массивном командирском кресле и задумчиво изучал тактический дисплей. Разноцветные голограммы боевых кораблей отсветами легли на его бледно-голубое лицо. Тшель поправил наушники. «Немезида» сдерживала натиск противника на передовой. «Штормовой ястреб» совершал манёвр, чтобы отрезать истребители мятежников от верфей Билбринджи. Если «Химера» не подоспеет «Немезиде» на помощь… В наушниках раздался писк. Входящая передача. С Вейланда! Тшель быстро пробежался пальцами по клавишам, запуская расшифровку, и сразу же перевёл сигнал на компьютер капитана Пеллеона. Тот скривил лицо в негодовании. Тшель знал — Пеллеон терпеть не мог, когда ему лезли под руку во время боя. Но у сообщения был высший приоритет, так что… Тшель тяжело вздохнул, надеясь, что после битвы ему не устроят разбор полётов. — На гору напали, — наконец, заговорил Пеллеон. Его губы шевелились как-то неестественно медленно, будто у манекена. — Две самостоятельные группы местных и несколько повстанцев. И… — он осёкся, сверля экран удивлённым взглядом. На несколько мучительно долгих секунд капитан будто выпал из реальности. Тшель заметил, как гранд-адмирал быстро перехватил инициативу, раздавая приказы офицерам на мостике. Негромко, уверенно. Даже сам Тшель почувствовал, как перестали подрагивать пальцы. С таким командиром не страшно и в самой ожесточённой битве. Мон-каламарийский крейсер начал агрессивно палить по «Немезиде». Корпус в нескольких местах прошили торпеды. «Химера» ответила прицельным огнём из турболазеров, отвлекая на себя внимание противника — и в этот момент «Немезида», оправившись, нанесла сокрушительный удар. Вражеский крейсер содрогнулся. Его обломки потонули в яркой вспышке взрыва. Это словно пробудило Пеллеона. Он взглянул в иллюминатор. В карих глазах капитана мелькали отсветы лазерных залпов. Пеллеон привстал, кладя руку на кобуру с бластером, а затем со всей силы ударил по тревожной кнопке на консоли. Взвыла сирена. Громкий, пронзительный звук как ножом резал барабанные перепонки. Даже наушники не спасали. Вспыхнули аварийные лампы. Персонал в вахтенной яме недоуменно переглянулся. — Ногри — предатель! — заорал Пеллеон. Достать бластер он так и не успел. Краем глаза Тшель уловил молниеносный рывок серой тени. Удар ножа, и капитан, схватившись за шею, рухнул на пол. Алая кровь обагрила до блеска начищенную дюрасталь. Ногри развернулся в сторону гранд-адмирала Трауна, но там ему путь уже преградил штурмовик — лицо скрыто шлемом, включенная силовая пика в руках. Тшель не знал его имени. Знак отличия на наплечнике сообщал — майор. — Ты предал господина нашего Дарта Вейдера, — процедил ногри, бросив испепеляющий взгляд на гранд-адмирала. — Мы будем мстить! С этими словами он бросился с ножом на штурмовика. Завязался бой. Ногри был ловок, легко уклоняясь от массивной пики. Штурмовик почти не уступал ему во владении боевыми приёмами, но доспехи сильно ограничивали движения. Если бы не броня, он бы уже лежал исполосованным рядом с капитаном Пеллеоном. Тшель понял: главная задача — не убить ногри, а не дать ему добраться до гранд-адмирала, пока не подоспеют другие штурмовики. В какой-то момент ногри повернулся спиной к командирскому креслу. Полыхнул выстрел — прямо здесь, прямо на мостике. Ногри зашипел от боли и плашмя упал на пол. Штурмовик подскочил к нему и, не раздумывая, вонзил пику меж лопаток. Силовой разряд прошил ногри насквозь. Тело забилось в предсмертных конвульсиях, изо рта пошла пена. Серые белки глаз, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Силовая пика отключилась. Тело ногри ещё несколько секунд подрагивало, а затем обмякло. Тшель придержал дыхание: пахло палёной шерстью. — Коммандер Ардифф, — подал голос гранд-адмирал Траун, убирая бластер в кобуру, — курс на верфи Билбринджи. «Немезида», как слышите меня? — спросил он в комлинк и, получив немедленный ответ, сразу же отдал приказ. — Манёвр уклонения. «Химера» отвлечёт на себя огонь противника.***
Ардифф схватился рукой за стену, не в силах больше стоять. Колени дрожали, горло сдавило. Он, взрослый мужчина, верный солдат Империи, ветеран множества сражений, едва сдерживал слёзы. Возникшая пустота внутри заполнялась душевной болью и скорбью. Картина произошедшего на мостике до сих пор стояла перед глазами. Залитый кровью пол; бригада врачей, тщетно пытающихся реанимировать капитана Пеллеона; и, одновременно с триумфальным разгромом повстанцев — констатация смерти. Двух смертей. Звук выстрела. Бластерная вспышка из оружия гранд-адмирала. Этот звук будет мучить его в кошмарах до конца дней. Звук, означающий, что именно он, Ардифф, должен принять командование «Химерой». Именно он должен занять место капитана. Занять его место. Гилад Пеллеон мёртв. Сквозь прозрачный плексиглас он наблюдал, как врач осматривает тело капитана. На шее Пеллеона зияла страшная рана. Ублюдок-ногри перерезал ему горло — безжалостно, дико, по-варварски эффективно. Ардифф знал: Пеллеон терпеть не мог ногри. Пару раз даже открыто говорил об этом, когда они оставались наедине. Невозможно было не согласиться. Ардифф и сам недолюбливал этих… животных. Таких страшилищ даже инородцами назвать нельзя! А ведь на «Химере» служил Тиерс. Алогвардеец, бывший телохранитель самого Императора. Офицер, бесконечно верный Империи. Траун лично наблюдал за его физподготовкой на Бастионе. Это Тиерс должен был охранять Трауна. Не ногри, союз с которыми держался лишь на страхе перед Дартом Вейдером — а он! Человек! И лишь теперь, после смерти Пеллеона, Тиерс занял место, которое принадлежало ему по праву. Предательство ногри едва не погубило всю кампанию против мятежников. Ардифф не сомневался, что Траун вскоре сотрёт Хоногр с карты Галактики. — Коммандер Ардифф. — Адмирал, сэр, — подняв усталый взгляд, он попытался выпрямиться, совсем позабыв, что нужно отсалютовать. Траун стоял перед ним, заложив руки за спину, всё такой же невозмутимый, сдержанный, властный. Но что-то в его пламенных глазах показалось Ардиффу странным. Они как будто поблекли. Светились не так ярко, как обычно. Под нижними веками легли тёмные круги. Ардифф судорожно вздохнул. Смерть Гилада Пеллеона — удар для всех, в том числе и для гранд-адмирала. — Верфи Билбринджи теперь наши. Настал наконец переломный момент в войне. Следующая система — Корусант. К сожалению, у нас нет времени ни на скорбь, ни на отдых, — начал Траун, устремив взгляд сквозь плексиглас, за которым врач аккуратно накрыл бледное лицо Пеллеона белым покрывалом. В голосе адмирала послышались болезненные нотки: — Капитан Пеллеон отдал жизнь ради победы Империи. Ардифф молчал, слушая этот монолог. Казалось, адмирал разговаривает сам с собой, убеждает себя, что нужно идти дальше, успокаивает сам себя, стараясь сгладить скорбь. В его алых глазах была боль. «Нет, — подумал Ардифф, уставившись на золотой эполет на плече гранд-адмирала, — капитан Пеллеон отдал жизнь ради вас. Вы должны жить! Вы — Империя! Вы приведёте нас к победе!» Траун поднял руку к груди, сжал кулак. Кожа белой перчатки жалобно заскрипела. Он продолжал смотреть на тело Гилада Пеллеона. Пламя алых глаз вспыхнуло с новой силой, словно он прочитал мысли Ардиффа. — Вы принимаете командование «Химерой». Трое суток на устранение повреждений, — негромкий голос гранд-адмирала снова обрёл привычную твёрдость. — За это время придёт подкрепление с Бастиона. А дальше — власть мятежников падёт!