Заметки на флимси

— Поскапфориан. Поскапфориа-а-а-ан… Да что ж такое-то, а?! Поддавшись эмоциональному порыву, Жорж раздражённо вскинул руки, не в силах больше продолжать зубрёжку. Битый час он тренировал произношение слов этого криффового чеунха. Бесполезно. При всей логичности и простоте грамматики в произношении чеунх оказался, пожалуй, самым сложным языком, который ему доводилось учить. Даже хаттский теперь казался ему детским лепетом. — Как успехи? — спросила Мэрис, едва переступив порог каюты. В руке она сжимала блокнот из флимси. Его листы были испещрены корявыми буквами чеунха и кучей мелких заметок на общегале. — Шломал яшык в трёх мештах, — демонстративно прошепелявил Жорж, пытаясь копировать жёсткий чисский акцент. — Сочувствую, — расхохотавшись, прокомментировала Мэрис. — Надо спросить у красистора Трауна, есть ли на базе военный логопед, который вправил бы тебе артикуляцию. Жорж аж поперхнулся слюной от негодования. — Кха-кха! Издеваешься? — прокашлявшись, выпалил он. — И что это, к хатту, за слово такое «красистор»?! — Ничуть, — хихикнула Мэрис, приблизившись к нему и как бы невзначай глянув через плечо. — А красистор — это всего-навсего коммандер на чеунхе. На экране чисского датапада высвечивались слова с транскрипцией. Жорж указал на бесящее его слово. — Поскапфор… — вновь попытался произнести он и запнулся на последнем слоге. — И как они так говорят? Это же невозможно!.. Столько согласных подряд! — Всему можно научиться, Жорж, — наставнически произнесла Мэрис, явно подражая Трауну. — В первом случае это одно слово — «торговец», во втором — словосочетание «рыбацкая лодка». Смысл зависит от ударения и придыханий. Ну и ещё от артикля. Жорж фыркнул. Он вообще не понимал, зачем к одному слову нужно добавлять ещё одно — лишнее, на его взгляд — слово. Общегал прекрасно обходился без криффовых артиклей. Признаться, Жорж немного завидовал Мэрис. Несмотря на сильный акцент, она довольно бегло научилась говорить на чеунхе, чего нельзя было сказать о нём самом. Наверное, всё дело в мотивации. Мэрис искренне хотела учиться — ну и, конечно, произвести впечатление на Трауна. А он… ну… вообще-то здесь, на чисской базе, слишком скучно. Рак вон уже на стены лезет от безделья. Надо же хоть чем-нибудь себя развлечь! — Ты видела, как они сверкают глазами, когда мы спрашиваем что-нибудь?! — негодовал Жорж. — Смотрят на нас, как… на варваров каких-то! Мэрис печально улыбнулась. При всём восхищении чиссами она не могла не заметить, что те очень уж чопорные. В Республике «нелюдей» часто называли грубым словом «инородцы». В Неизведанных регионах же всё поменялось местами. Команда «Охотника за наживой» стала теперь инородцами для чиссов. — Ну… — замялась Мэрис, судорожно ища контраргумент. — По крайней мере мы научимся понимать их. Если нам доведётся сюда вернуться… Жорж энергично замотал головой. Им бы выбраться отсюда! Живыми-невредимыми и, желательно, на своём корабле. Хатт с ними, с сокровищами вагаари! Просто оказаться бы поскорей в известной части Галактики! — Вернуться? Нет уж, Мэрис! — затарахтел он. — Знаешь, как только всё закончится, я умываю руки. Слишком уж рискованно всё это. За полгода шесть сорванных сделок, четыре перестрелки, три погони. Ну его! Наймусь лучше легально навигатором на какой-нибудь круизный лайнер. Катать туристов по Кореллианской дуге — дело нехитрое и безопасное. Скрестив руки, Мэрис покачала головой. — Хочешь стать винтиком республиканского режима? Ей претила сама мысль работать на ненавистное, погрязшее в коррупции государство. Чувство справедливости горело в ней сильнее желания вырваться из порочного круга контрабандной торговли. Жорж давно хотел объяснить ей, что Рак просто играет на этом молчаливом бунте, использует её честность и доброту в своих грязных целях. Он всё никак не мог выбрать подходящий момент. Вот и сейчас решил воздержаться, вместо этого лишь раздражённо буркнув: — Ой, вот только не начинай! Мэрис похлопала его по плечу и положила на стол небольшой буклет. — Ты сегодня какой-то нервный, Жорж. На, книжку почитай! Знаешь, чтение успокаивает. Жорж взял буклет и пролистал. Бумага! Настоящая! Даже запах такой… ммм… аутентичный! В известных ему мирах бумажные книги считались пережитком прошлого… и высоко ценились на чёрном рынке. Электронные книги были в приоритете, а в канцелярских целях использовался преимущественно флимсипласт, дешёвый в производстве и экологичный. — На чеунхе? — переспросил он, взглянув на заголовок. — Нет, на гаморреанском-хрюкательном! Конечно, на чеунхе! Это сборник детских сказок. Не так сложно, как кажется. Я прочитала за пару-тройку вечеров. Со словарём, разумеется, — Мэрис лукаво подмигнула. — Твоё любимое слово там тоже есть. — Поскап-тьфу-риан! Жорж аж скрипнул зубами от негодования. Это слово точно станет его персональным ругательством! Не дай хатт, ещё прицепится обидным прозвищем! — Да-да-да! Ты рыбацкая лодка! Уже прицепилось!

***

— …на Ксилле, разумеется, нет лесов, — рассказывал Траун. — Вся планета покрыта ледяным панцирем. — И океаны? — спросила Мэрис; как всегда, она изо всех сил старалась удержать внимание чисса. Жорж спрятал улыбку. Её неуклюжий флирт невозможно было наблюдать без смеха. На этот раз в ход пошёл другой приём — любознательность. Мэрис весь урок заваливала Трауна самыми разными вопросами о главном мире Доминации. — Да, и океаны тоже, — серьёзно кивнул Траун. — Некоторые из них промёрзли до самого дна. — Тогда у меня, пожалуй, тоже есть вопрос, — впервые с начала занятия подал голос Жорж. — Если на планете нет открытых водоёмов, тогда откуда в вашем лексиконе слово «поскапфориан»? — «Торговец»? — вежливо переспросил Траун, удивлённо приподняв иссиня-чёрную бровь. Мэрис прыснула. Жорж сжал руку в кулак, чувствуя, что краснеет. Теперь он произнёс это слово так, как надо. С нужным придыханием. И ударение не забыл поставить. — Гениально, Жорж! Выговорил-таки! — вставила шпильку Мэрис. — Не прошло и полгода! — Эм… Я имел в виду… — замялся Жорж, бросив на неё растерянный взгляд, — рыбацкие лодки. Чисс сдержанно улыбнулся. В алых глазах мелькали озорные огоньки. Происходящее развеселило его, но он был слишком вежлив, чтобы подшутить. — Я понял. На самом деле это устаревшее слово. Чиссы прибыли на Ксиллу до наступления ледникового периода и, естественно, использовали рыбацкие лодки, пока водоёмы были открыты, — в алом взгляде появилась ностальгия. — Под землёй тоже есть озёра. Некоторые из них довольно крупные. В них в основном выращивают богатые целлюлозой водоросли, из которых затем делают бумагу, — он указал на буклет в руках Жоржа. — Вся рыба на Ксилле, к сожалению, давно вымерла. — Это очень печально… — прокомментировала Мэрис. — Но в Доминации же много других миров? — Да, гораздо менее суровых, чем Ксилла, — подтвердил Траун. — Однако чиссы больше не пользуются рыбацкими лодками. Их заменили флаеры на воздушной подушке. Словосочетание «рыбацкая лодка» — это идиома. — И что же она означает? — поинтересовалась Мэрис. Алые глаза Трауна вспыхнули на мгновение, словно он вспомнил что-то неприятное. Выражение лица оставалось таким же приветливым и дружелюбным. — Кого-то очень отважного и глупого одновременно. Того, кто берётся за заведомо невыполнимые задачи. — Чисс сдержанно улыбнулся. — В академии у меня было такое прозвище. Жорж хмыкнул. Неудивительно. Однако ж, за сколь бы невыполнимую задачу ни брался Траун, он всегда приходил к успеху, всегда находил решение. Жорж вспомнил, что слышал это словосочетание от Трасса во время церемонии приветствия адмирала Ар’алани. Трасс обратился так к Трауну после того, как тот сообщил ему о захваченном корабле вагаари. Жорж подумал тогда, что ему послышалось. — Радуйся, Жорж, — ехидно шепнула ему на ухо Мэрис. — Ты-то уж точно не рыбацкая лодка.