Lifetime Love

Я любил искренне Мне нужен был ты один Я не мог радоваться Это сводило с ума Ночью, когда моя гитара сломалась, Впервые слезы обернулись злостью Я решил сбежать Боль от любви, мир сузился Когда я понял, я смог почувствовать Вместо того, чтобы плыть по течению жизни, Иди против него Вместо того, чтобы жить прошлым Живи как считаешь нужным

      1970. Старшая школа Мейджи.       Я уже закончил свои занятия, когда, проходя мимо кабинета, увидел Масару и Коноске, которые вместе играли. Почему-то мне стало немного обидно, что Сакурай репетирует не со мной, несмотря на то, что мы вообще учились в разных группах. От этой мысли я споткнулся, выдав свое присутствие, и мне пришлось войти.       — Такамизава-кун, ты на сегодня уже все? — Сакурай обворожительно улыбался, глядя на меня.       — Да, я собирался домой, но мне стало интересно послушать вас. Сыграете для меня?       — Конечно, если Саказаки-кун не против!       — Я буду рад!       Масару слегка покраснел, и они начали обсуждать, что будут играть. Кажется, они перечисляли песни Битлз, но я совсем не помнил их названий, поэтому пришлось согласиться на первую попавшуюся.       Ребята переглянулись, Коноске настучал несколько раз ритм по корпусу своей гитары, и под его счет они начали играть. Масару сегодня солировал.       Oh yeah, I'll tell you somethin'       I think you'll understand       When I say that somethin'       I want to hold your hand       Он смотрел на меня, перебирая струны заученными движениями, и мне казалось, что он обращается ко мне. Или не казалось? Я уже как-то слышал его пение на школьном концерте и его голос впечатлил меня уже тогда, но сейчас все было как-то иначе, он пробирал меня до мурашек, и сердце сладко замирало, когда я невольно представлял, как держу его за руку.       Oh please, say to me       You'll let me be your man       And please, say to me       You'll let me hold your hand       Мне и раньше доводилось думать о нем так, но он, как я считал, не замечал моих взглядов. Особенно мучительными были уроки физкультуры: мы переодевались вместе, и я хотел бы заставить себя не смотреть, но глаз все равно цеплялся за тёмные соски и дорожку волос на плоском животе. Мои щеки горели каждый раз, но противиться этому я не мог, и когда он проводил рукой по мокрым от пота волосам, у меня внутри все скручивалось.       And when I touch you       I feel happy inside       It's such a feelin' that my love       I can't hide       Однажды мы попали в одну команду по баскетболу, и даже смогли победить в результате моего удачного броска, тогда радостный Сакурай обнял меня за плечи по дороге в раздевалку. Меня бросило в жар от его живого запаха, он был так близко, что пот с него капал на мою почти сухую футболку, он тоже заметил это, смутился и отпрянул. Тем вечером я, сгорая от стыда, прежде чем отдать футболку маме для стирки, вжался лицом туда, где прислонился Сакурай, и долго вдыхал его запах, представляя, как снова окажусь в его объятиях.       Yeah, you got that somethin'       I think you'll understand       When I feel that somethin'       I want to hold your hand       Повторив последнюю фразу ещё несколько раз, Сакурай и Саказаки отложили гитары. Молчание затянулось, пока мы продолжали смотреть друг другу в глаза, и Коноске закашлялся. Мы синхронно вздрогнули, и я запоздало подумал, что мне нужно что-то сказать, но язык не желал шевелиться, а мысли не складывались в предложения.       — Ты, наверное, такое не слушаешь, Такамизава-кун?       — Д-да, обычно не слушаю, но мне очень понравилось! Сакурай-кун, у тебя очень красивый голос, моё сердце забилось быстрее!       Кажется, я сказал лишнего, потому что они оба покраснели, а Саказаки стал складывать гитару в чехол.       — Я тут вспомнил, мне ещё надо кошку покормить, мама сегодня работает две смены. Спасибо, что послушали, я пойду!       То ли мы все ещё были в трансе, то ли он и правда очень быстро собрался и ушёл, но мы даже не попрощались. Наш друг был слишком проницательным.       Сакурай, явно смущенный теперь еще сильнее, провел рукой по волосам, и тоже собирался отложить гитару в сторону, когда я попросил:       — Можешь сыграть что-нибудь ещё? Мне правда понравилось тебя слушать. Он покраснел кончиками ушей, но перехватил гитару, чтобы продолжать исполнение, вздохнул и заиграл.       I look at you all, see the love there that's sleeping       While my guitar gently weeps       I look at the floor and I see it needs sweeping       Still my guitar gently weeps       Я чуть не забыл, как дышать, пульс стучал в ушах, но я не мог отвести глаз. Голос Масару задрожал.       I don't know why nobody told you       How to unfold your love       Рука дрогнула, под неловким движением лопнула натянутая струна, обрывая песню, и внутри меня как будто тоже что-то оборвалось. К глазам подступили слезы, и я отвернулся. Мне казалось, что я дышу так громко, что слышит не только Сакурай, но и вся опустевшая школа.       Он со стуком отложил гитару и подошёл ко мне, пока я пытался проглотить слезы, и положил руку мне на плечо. Ничто не было для меня ещё так тяжело, как поднять на него глаза сейчас.       В его глазах отражалось смятение и беспокойство, и видно было, что он хотел что-то сказать, но совершенно не представлял что. Я прикоснулся ладонью к его кисти на своём плече, что он принял за моё желание её убрать и попытался отстраниться, но я дернулся быстрее, чем подумал об этом, и обхватил его руку своими, все ещё глядя ему в глаза. В голове эхом отдавалось недавнее «I want to hold your hand» голосом Сакурая. Он прикрыл своей ладонью мою, и теперь мы держались друг за друга сразу двумя руками, как идиоты.       — У меня впервые так рвется струна… — он говорил тихо и как-то очень непривычно.       — Ты не поранился? — спросил я, повернув его руку, чтобы посмотреть на пальцы.       Сакурай замотал головой, и мы снова вперились друг в друга взглядами. Солнце уже садилось, золотые блики из окна играли в его черных волосах и отражались в радужках глаз, делая их янтарными. Я снова засмотрелся, но на меня обрушилось осознание происходящего.       Я вздрогнул, возвращаясь к реальности, и отпустил его руки, резко вставая со стула. Мы оказались лицом к лицу, так близко, что еще чуть-чуть, и мы бы поцеловались, но он почти сразу отвернулся и стал убирать гитару.       — Уже поздно, думаю, нам пора.