Nobody Loves Me Like You

      В последующие дни Исак не слишком часто думал об Эвене. Он был занят подготовкой к Рождеству и пытался решить, хочет ли он порвать с Сигве или всё же сделать это официально. Он не был уверен, что Рождество — подходящее время для того, чтобы разбить сердце этому парню. Возможно, ему стоит немного подождать.       Эвен был далеко, и это было на руку Вальтерсену, ведь у него была возможность разобраться в себе. Он почти не думал о том, что задумали Эвен и Герман; о том, насколько близки они были, чтобы семья Германа пригласила его к себе; о том, что Эвен совсем не любил его.       Исак почти не думал об этом. Он сосредоточился на том, чтобы разместить неловкие фотографии Мутты и Сони на милом маленьком костюме для Коко, с которой он ещё ни разу не виделся, а также на том, чтобы вывести Эдварда и Текилу на прогулку.       Было уже слишком холодно, и Эдвард не мог передвигаться по снегу, поэтому Исак предложил посетить крытый спортзал в его университете. Это было глупо, но старик согласился. Ему всё-таки хотелось размять ноги.       Эдвард был замечательным человеком, но почему-то он не был тёплым по отношению к Сигве, несмотря на тот подаренный чай и его румянец. Старик просто не был впечатлён. Он был так холоден к нему, что Исак подумал, не виноват ли в этом Эвен.       .

________________________________________ Эвен 11:23

Йоу, кудряш

ЭТО НЕ МОЁ ИМЯ

Йоу, ворчун*

-_- Как дела?

Как Эдвард? Я скучаю по нему

Он тоже по тебе скучает

Правда? Я пытаюсь придумать для него рождественский подарок, но я схожу с ума

Чудак

Что ты подаришь ему?

Я пока не знаю

У меня есть хорошая идея

?

Ты мог бы быть милым с ним целый день

Заткнись

Нет, но, серьёзно, мне нужна помощь Сигве ему что-нибудь подарит? Не хотелось бы, чтобы в итоге у нас были одинаковые подарки

Ему даже не нравится Сигве

Лол

ЛОЛ?

:р

Что ты сказал ему?

С чего бы я должен ему что-то говорить?

Иногда я задаюсь вопросом, существует ли вообще Эдвард Или он просто старая версия тебя

Лол втф В моей голове сейчас странные образы

Втф О господи, почему ты такой грубый

Извини

Втф

То есть Эдвард — это я из будущего?

Что-то вроде того

Зачем мне путешествовать во времени Чтобы что-то исправить? Как в эффекте бабочки?

Это плохо кончится

Или как в «Папе снова семнадцать»?

Ты и твоя одержимость Заком Эфроном Вот именно тогда я должен был догадаться, что тебе нравятся члены

ХАХАХАХА Исак, это было действительно смешно Я впечатлён

Заткнись:р

Так я вернулся, чтобы спасти мир или что-то в этом роде?

Да, что-то в этом роде

Или, может быть, исправить что-то Может быть, отношения Или что-то ещё

Или что-то ещё

:) Мне нужно идти

Спишемся

<3

________________________________________

      Или что-то ещё.       .       По правде говоря, Исак был немного расстроен. В конце концов, это было Рождество. А Исак не проводил его без Эвена с тех пор, как ему исполнилось десять. Эвен всегда был с ним в этот день, потому что Рождество было чем-то трудным для Вальтерсена. Оно было самым худшим, а Исак должен был быть хорошим мальчиком. И именно поэтому Эвен всегда был рядом, чтобы заботиться о нём.       Он всё ещё помнил тот год, когда мать усадила его за стол и держала его руку над зажжённой свечой; он всё ещё помнил жар пламени на своей ладони. Исак всё ещё помнил, как ему было больно; как слёзы собирались у него на глазах; как он был молод; как крепко она обхватила его руку и как глубоко впились её пальцы. Исак всё ещё помнил, как ему было страшно; как он дрожал, но не мог пошевелиться.       «Пламя очень горячее, не так ли, Исак?»       «Да, мама.»       «Оно горит. Тебе больно?»       «Да, мама.»       Затем она заставила его руку опуститься ниже, пока огонь не коснулся кожи, и он не вскрикнул.       «Помни, что в аду всегда так.»       В тот день Эвен оттолкнул её руку и заключил Исака в объятия. Ему было всего четырнадцать или пятнадцать лет, но он посмотрел на мать Исака и взял Вальтерсена под своё крыло.       «Вы не можете так поступать. Никогда не делайте ему больно!»       Эвен всегда был рядом с ним в Рождество, но в этом году его не было. В этот же раз он сбежал с каким-то парнем по имени Герман.       Потому что он не любит меня.       .       — Ох, — охнул Эдвард, увидев Исака и поднеся обе руки к лицу. Он был действительно очарователен.       — Э-э. Я опоздал на несколько месяцев, — пробормотал Исак, неуклюже выходя из своей комнаты в чёрном костюме, который Эдвард подарил ему на Хэллоуин и который почему-то идеально сидел на нём.       — Ты выглядишь великолепно! — ответил Эдвард, всё ещё закрывая рот руками. — Ты выглядишь как джентльмен, Исак!       Я бы хотел, чтобы ты был моим дедушкой.       — Мне нужна помощь с галстуком, — покраснел Исак, входя в гостиную.       — Ну конечно! Конечно!       Исак не видел старика таким взволнованным с тех пор, как его любимая участница выиграла в «Давайте потанцуем». Это было действительно удивительно, как такие мелочи могли сделать его дни.       — Спасибо за костюм, — пробормотал Исак, глядя в пол. — Я ужасно себя чувствую, потому что не сказал этого раньше.       — Всё в порядке, — он почувствовал, как Эдвард улыбнулся, а его измученные руки тщательно работали над галстуком. — Я ведь тоже не посоветовался с тобой.       — Мне он нравится, — сказал Исак с пылающими щеками и влажными ладонями. — Большое спасибо, Эдвард.       — С удовольствием, Исак. Я просто счастлив, что тебе нравится.       Когда Эдвард закончил, Исак всё ещё не мог оторвать глаз от пола. Он был слишком переполнен эмоциями и не доверял себе, потому что мог разрыдаться в любой момент.       — Ты в порядке, Исак? — поинтересовался Эдвард, и это было всё, что потребовалось на самом деле.       Исак чувствовал себя одиноким и усталым. Таким одиноким.       — Никто ещё не был так добр и щедр ко мне, — ответил Исак с комком в горле. — Я так сильно благодарен тебе.       Это было неловко и странно, но Исак всё равно обнял Эдварда. Это длилось всего секунду, но этого было достаточно, чтобы он успокоился.       — Ты заслуживаешь всей той доброты и великодушия, которые получаешь, Исак.       И возможно, Эдвард был будущей версией Эвена. Его глаза были такими же добрыми; такими же голубыми под всеми этими морщинами. И Исак солгал. Эвен был таким же добрым и великодушным. Но сегодня его здесь не было.       И если Эвена из настоящего здесь не было, возможно, он может забрать Эвена из будущего. Эдвард всегда был готов к тому, что кто-то возьмёт его с собой. С большой надеждой, надеждой, надеждой.       — Ты сегодня свободен, Эдвард?       .       Видеть свою мать в это время года после всего, что произошло между ними, всегда казалось чем-то нереальным. Ей стало лучше. Она проходила курс лечения и шла на поправку; она уже не бредила и не была такой жестокой как раньше; она была в порядке. Но в глубине души Исак не мог простить ей некоторых вещей. Он не мог простить ту боль, через которую она заставила его пройти; тот огонь, к которому она прижимала его кожу во имя Господа. Исак не мог простить некоторых вещей.       Наверное, он справлялся с этим лучше, когда рядом был Эвен. Но сегодня его не было. Сегодня он был где-то в Бергене с каким-то симпатичным парнем по имени Герман.       Потому что он не любит меня.       Мутта и остальные ребята из компании были там, как и обещали, и сердце Исака согрелось, когда он увидел Юнаса, Магнуса, Махди, Эву, Нуру, Вильде, Сану и Крис. Им нечего было делать в церкви в Рождество, но они были здесь, для него. Даже Сигве был там, который был зажат между Юнасом и Эвой.       Исак вдруг почувствовал себя неловко. Он не хотел этого делать. Эвен говорил ему об этом каждый год, но сейчас его не было здесь.       Почему ты не здесь со мной? Почему ты позволил мне сделать это в одиночку? Я думал, ты мой самый большой фанат. Я думал, ты..       .

________________________________________ Эвен 20:19

Ты выглядишь напряжённым Хочешь массаж?

?

Улыбнись Ты прекрасен, когда улыбаешься

Втф Ты здесь

Конечно Ты поёшь в церкви своей мамы каждый год Конечно же я здесь

________________________________________

      Исаку хотелось плакать в своём дорогом дизайнерском костюме. Ему хотелось присесть на корточки и выплакаться в течение минуты или двух посреди церкви. Он и не подозревал, как это больно. Как много всего он усвоил.       Я в полном беспорядке. Я в таком беспорядке.       Поэтому, когда он увидел Эвена с его растрёпанными синими волосами, в брюках от костюма, остроносых ботинках, белой рубашке и без галстука, Исак прижался к нему без воздуха в лёгких.       Он чувствовал, что задыхается; он чувствовал себя разбитым; он чувствовал себя как дома. В руках Эвена.       — Я думал, ты в Бергене, — выдохнул Исак.       — Я никогда этого не пропущу, — ответил Эвен, нежно поглаживая Исака по волосам.       — Я думал, ты забыл. Я думал..       — Мне очень жаль, — ответил Эвен. — Сейчас я здесь. Извини.       Они обнимались некоторое время, пока остальные готовились. И Исак подумал, видит ли его мать, как они обнимаются на краю сцены. Интересно, она всё ещё думает, что он попадёт в ад? Она постоянно утверждала это, когда ловила Исака за тем, как он пялится на парней.       Интересно, видят ли их друзья, видит ли Сигве, каким хрупким и уязвимым Вальтерсен был перед Эвеном, и только перед ним? Исак думал об этом всём в его объятьях, пока не пришло время отпустить Насхайма.       — Иди и заставь меня снова плакать, ангел, — улыбнулся Эвен.       — Заткнись! — закатил глаза Исак и покраснел.       Правда заключалась в том, что если бы не Эвен, Исак, вероятно, всё ещё жил бы в порочном круге ненависти к самому себе. Он всё равно ходил бы в церковь и читал о том, что всех гомосексуалов нужно сжигать. Затем он отправлялся бы на репетицию хора и пел в Рождество перед другими верующими.       Эвен не заставил его порвать связь с религией. Он просто помогал ему думать. Некоторым людям нужна была религия; некоторые люди чувствовали себя освобождёнными с помощью неё, потому что она помогала им осмыслить мир, и это было прекрасно. В конце концов, это был вопрос веры. Но для него это было не что иное, как удушье. Это не помогало ему понять мир; это просто заставляло его ненавидеть себя.       У него просто не было этого — веры. И Эвен помог ему понять, что это нормально.       Исак всё еще пел в Рождество, хотя бы для неё — своей матери. В основном для неё, потому что это было единственное, чего она ждала весь год, и потому что Леа тоже самое сделала бы для неё. Потому что до смерти она была единственной, кто пел для всех в церкви.       Исак мог бы это сделать. Для неё и Леа. И он делал это каждый год с небольшим толчком от Эвена и Мутты.       .       — Что ты поёшь в этом году? — спросил Мутта.       — «О Хельга Натт».       — Понятия не имею, что это такое, но звучит потрясающе, — ответил Мутта. — И кто этот старик, который смотрит на тебя так, будто вот-вот заплачет?       — Это Эдвард, — сказал Исак.       — Кто такой Эдвард?       — Мой сосед.       — Что?! — уставился на него Мутта.       — Сейчас мне нужно спеть эту песню. Поговорим позже.       .       Похвала всегда доходила до него. Исак терпеть не мог петь на публике и почти ничего не помнил, постоянно отключаясь от всего мира в начале каждой песни, но он действительно наслаждался похвалой. Ему это нравилось. Он знал, что не так уж хорош в пении, поскольку переходный период сделал его «ангельский» — как выразился Эвен — голос грубым, когда он был младше и всё в этом духе, но он всё ещё наслаждался похвалой.       Сигве выглядел так, словно хотел сделать с ним что-то, прямо здесь, в церкви, и Мутта с Элиасом поцеловали его в голову, наверное, раз пять. Он никогда не видел, чтобы мусульмане так радовались возможности провести время в церкви.       Исак был так взволнован, что поцеловал мать в щёку и пожал отцу руку.       Он был так взволнован, что тихо представил Мутту Эдварду, когда никто не видел. Эдварду, который выглядел так, будто был на грани слёз.       — Вечеринка у меня дома! — заявила Эва. — Все должны должны быть нарядными!       Исаку нравилась эта похвала. Но ничто не могло сравниться с тем, как его сердце горело, когда именно Эвен хвалил его. Ничего.       Поэтому, когда Эвен потащил его за руку в тёмный угол рядом с большим домом, который так любил Исак, пока все шли впереди, он позволил ему это сделать.       — Ты удивителен, — сказал Эвен, а его пальцы коснулись пальцев Исака в темноте. Просто лёгкое прикосновение. — Ты был великолепен.       — Да, конечно, — нервно засмеялся Исак, глядя вниз.       — Ты хоть представляешь, что делаешь с моим сердцем, когда поёшь?       Услышав эти слова, Исак поднял голову. Его сердце. Я делаю что-то с его сердцем.       — Заткнись, — снова рассмеялся он.       Они стояли у главного входа в большой дом. Они были отгорожены от мира, от всего. И Исак размышлял, понял ли Сигве намёк, обиделся ли он, расстроился ли.       — О чём ты думаешь? — спросил Эвен, а его пальцы стали немного смелее, почти переплетаясь с пальцами Исака.       — Честно?       — Честно, — кивнул Эвен.       Исак вздохнул и переплёл их пальцы, а его сердце упало в груди. Это неправильно. Друзья не держатся за руки в темноте.       — Сигве, — признался Исак. — Я думаю о Сигве и о том, как ему сейчас больно.       Я думаю о том, что ты не любишь меня, но любишь, когда я обвожу тебя вокруг пальца; я думаю о том, как я могу быть твоим, когда ты принадлежишь всем остальным; я думаю о том, смогу ли я когда-нибудь найти любовь в другом месте, когда я не могу перестать восхвалять тебя и наши совместные воспоминания; я думаю о том, возможно ли это вообще, когда ты продолжаешь давать мне обещания всякий раз, когда я думаю, что выше всего этого; я думаю о том, как ты обещал, что мы поженимся прямо здесь, в этом доме, и о том, как ты убегаешь всякий раз, когда что-то происходит между нами; я думаю о том, как сильно ты ранил меня и как я продолжаю возвращаться к тебе; я думаю о дурацкой фотографии, на которую ты смотришь, когда тебе грустно, и мне интересно, не моя ли это. Боже. Пожалуйста, скажи мне, что это моя фотография, даже если ты меня не любишь.       Эвен, когда ты не любишь меня.. Я думаю о том, как люблю тебя, даже если это не взаимно.       Эвен отпустил его руку, и они присоединились к остальным после того, как оба вытерли глаза, как идиоты, охваченные эмоциями.       .       Исак бегал по дому с Соней на спине, потому что оба были пьяны и счастливы. Сигве играл с волосами Вильде, а Мутта на этот раз разговаривал с Нурой. Это была действительно удачная вечеринка.       Вся неловкость, возникшая в тёмном углу у дома его мечты, фактически испарилась. И Эвен пришёл к нему примерно через час, чтобы сфотографировать Адама, который потерял сознание на лестнице.       Это была удачная вечеринка.       Но около часа ночи Исак уже не мог думать; не мог больше притворяться, что ему небезразличен Сигве; не мог больше выносить этого фальшивого дерьма. Поэтому он достал свой телефон и написал Эвену, удерживая зрительный контакт через всю комнату. Ему.       .

________________________________________ Эвен 01:23

Какое твоё самое дорогое воспоминание?

?

На какую фотографию ты смотришь, когда тебе грустно?

Зачем

Просто скажи мне

Это две фотографии Не одна

Это мои фотографии? Я просто хочу знать

Конечно, это твои фотографии

________________________________________

      Он любит меня.