Стая

- Юнги? Юнги… Шепот разбудил его, но как бы он ни пытался притвориться спящим, Чонгук влез к нему под одеяло, утыкаясь холодным носом в бледное веснушчатое плечо. - Чего тебе? – недовольно пробурчал Юнги, поворачиваясь на бок и обнимая брата. - Страшно как-то. - Почему? Опять ужастиков насмотрелись? - Не-ет, не было ничего такого, - Чонгук тяжело вздохнул, не желая признавать, что просто хотелось побыть рядом. Он прильнул к Юнги, наваливаясь сверху, и прижался щекой к его шее. Что-то было в том, как он метит нежную кожу собственным запахом приятное. Успокаивающее. Будто надежда, что это навсегда – темная, но теплая ночь, любимый братец под боком и грубоватый успокаивающий запах. Нет, он не любил Юнги, как любят своего волка – вторую половинку, но их связывает гораздо большее, чем обычных братьев. Темная, не очень приятная история. Они сбежали из собственной стаи, практикующей первобытные традиции, среди которых довольно жестокие, вроде обряда первой течки, где каждый альфа должен был опробовать девственный анал и «научить» омегу премудростям ублажения. В пятнадцать Чонгук выглядел совсем не так, как сейчас. Он был одним из самых маленьких волков в стае среди оборотней близких к его возрасту. Старшие думали, что он раскроется, как омега, и мысль о том, через что ему придется пройти, доводила до истерики обоих братьев, и не раз. Чонгука не ужасала мысль, что его Юнги будет одним из тех, кто повяжется с ним в этот день. Но вот понимание, что на глазах брата его будут брать еще девять человек, вызывала головную боль. Они сбежали, запутывая следы и прячась на нейтральных территориях. Исхудали, едва выжили, а потом встретили Намджуна и его небольшую стаю. Тот принял их, а Юнги, пускай он и был старше, беспрекословно признал главу без драк, которыми обычно сопровождалось подобное. В семнадцать с телом Чонгука произошли метаморфозы. Он вытянулся, набрал массу, стал крупнее Юнги и презентовался как альфа. Но они ни на секунду не пожалели о случившемся. - Юнги? Юнги… - Ну что? – зашипел брат, видимо, попытавшийся снова уснуть. - Я люблю тебя, - Чонгук прошептал со вздохом, просовывая руку под спиной Юнги, соприкасаясь животами. Юнги промолчал недолго, выпустил воздух из легких и оттолкнул его, садясь верхом. - Неразумное дитя. Он проворчал, наклоняясь и высунув язык, провел им по носу Чонгука. Лизнул щеку и губы, улыбнувшись тихому довольному стону. Они переплели языки, облизывая друг друга, пока Чонгук не выдержал, заскулив как щеночек. Было нечто такое в младшем брате, что селило в животе старшего чувство, похожее на вечную жажду. Было ли это сочетание невинности и дерзости? Или все дело в привычке разгуливать по дому голышом? Он отнюдь не железный. Постель зашуршала, Юнги поменял позицию, помогая встать брату в нужную позу – на колени и упираясь локтями в постель. Чонгук поднял хвост, хватая его кончик и прижимая к груди. Старший нежными движениями прошелся вниз от основания хвоста, оставляя влажную дорожку и вжался лицом меж ягодиц. Он не был жадным или торопливым, касаясь сжатого колечка языком и вылизывая в ровном успокаивающем ритме. Чонгук, податливый и кроткий, выпятил зад, надеясь заполучить рот Юнги в полной мере, так, чтобы острый кончик языка проникал в него, дразня чувствительные стеночки, а мягкие губы присасывались к коже. Они уже осознали, что их обычаи и привычки отличались от нормальных среди оборотней и людей, но не могли отказаться от того, что неумолимо снижало страх. Юнги, что слизывает тревожность, оставляющий свой запах на всех вещах брата Чонгук, они были странными даже по волчьим меркам, но зато они были надежной опорой друг для друга. Зажав рот ладонью, Чонгук застонал, измазывая простынь под собой каплями с болтающегося члена. - Юнги… Юнги!.. Пометь меня сейчас, - он выпалил то, что крутилось в голове. Ему это было необходимо, это чувство принадлежности кому-то дорогому. Вздрогнув, Юнги отстранился, поднимаясь на колени, и достал мягкий орган из пижамных штанов. - На спину, - приказал он, и Чонгук перевернулся, не потрудившись даже сдвинуть ноги, раскрывшись развратно перед собственным братом. Достаточно было первым желтым каплям попасть на кожу Чонгука, чтобы его член выстрелил спермой на грудь и живот. Ночной воздух вновь наполнился скулежом и сопением, напоминая щенячью возню.

***

Несколько лет назад. - А они точно братья? Совсем ведь не похожи… - Хосок мыл посуду, стоя спиной к Намджуну, погрузившемуся в новую книгу. Прошла неделя и новички, которых нашел альфа, потихоньку приживались в их скромной обители. - Знаешь тот старинный обряд, когда течного омегу обслуживали все альфы стаи? - Ну да, - плечи Хосока передернулись. - Так вот, они жертвы подобной системы. Беременность при первой течке редка, но возможна. Отца выяснить нельзя по понятным причинам, матери особой любви к ним не испытывают, и каждый такой родившийся считался ребенком стаи. Соответственно, если таких детей несколько, они считаются братьями. - По сути, никому не нужные брошенки, оставленные на попечение старикам. – Хосок понимающе кивнул. - Бедные… не удивительно, что они так привязаны друг к другу.