Стая

Сокджин никогда не сталкивался с таким. Ему никогда не приходилось держаться под напором человека (спорно), который прямо говорил - я тебя хочу. Ты привлекателен для меня. Я сделаю все, чтобы понравиться тебе. Посмотри: вот он я, красивый, молодой, сильный, умный (тоже спорно). Но проблема была не в этом. А в том, что Сокджин реально чувствовал влечение к Чонгуку. К нему тянуло так, будто он сам оборотень, и нашел себе пару. Игнорировать это получалось с переменным успехом. Жизнь в стае, пускай и невольная, никак не напрягала Сокджина. Все, кроме Хосока и Чонгука зачастую избегали его (не без влияния младшего альфы, похоже что), разве что Намджун приходил раз в пару дней, узнать его самочувствие и поговорить о "внешнем мире". Он же принес костыли, чтобы Сокджин мог передвигаться хотя бы в пределах комнаты. Нога болела. К счастью, это была либо трещина, либо серьезное растяжение, а не перелом, но точнее без рентгена не скажешь. Наверное, только поэтому Чонгук еще не перешел в активное наступление, ограничиваясь, например... ...Ну вот сейчас он стоял перед Сокджином в одних шортах, да и те надел видимо только из-за смутного укола интуиции. Как человек понял, оборотни своей обнаженности особо не стеснялись. Его загорелый торс вызывал в Сокджине легкое чувство голода неизвестного происхождения, и стоило приложить множество усилий, чтобы не залипнуть на мускулистых бедрах и икрах. А если Чонгук заметит, сколько раз его взгляд тормозил на бугорке спереди шорт с лихорадочными мыслями, почему там так много, Сокджин точно сдохнет со стыда. - Как себя чувствуешь? - оборотень сел рядом на диван, его хвост по-хозяйски лег на колени Сокджина, который весьма неловко скрестил руки на груди, стараясь не краснеть. Щеки, возможно, были бледными, но зато уши, кажется, сейчас самовоспламенятся. Он не был геем даже, так, засматривался на парней иногда, не пылая желанием признавать себя полноценным бисексуалом. Оттого происходящее казалось ему еще более... странным. - Нормально. Все еще болит, но меньше, - он ответил честно. Да, напряжение между ними было хоть ножом режь, но это не повод врать и притворяться умирающим. Сокджин вообще подозревал, что их чутье способно распознать, насколько ему больно. Потому что в одну ночь кость ломило так, что температура поднялась, и вокруг его дивана, в единственный раз, ошивались все из стаи, в специфичных попытках помочь. Маленький угрюмый оборотень, например, предлагал шепотом помочиться на больную ногу или приложить кусок глины. Сокджин слышал о таких способах лечения, но абсолютно не хотел ставить на себе эксперименты. Другой маленький оборотень всхлипывал, все так же шепотом узнавая у своего синеволосого друга, кому из местной живности они скормят его труп, чтобы никто не нашел, и вопрошал почему люди такие слабенькие. Ну, извините. И вообще, какого хрена хвастаться своей регенерацией? Хвост дернулся, возвращая Сокджина из мира грез и тяжело бухнулся обратно. Красивый, пушистый, чистенький. По его представлению, оборотни не должны мыться и пользоваться техникой, но он не раз замечал планшеты, смартфоны, микроволновку в конце-концов. Хотя последнюю Чонгук как-то странно обходил стороной и даже рычал в её сторону. - Ты его шампунем моешь? - ляпнул Сокджин, проводя ладонью по шелковистой шерсти, но Чонгук отреагировал адекватно. - Ага. Но без бальзамов, нормально и так. Чонгук наклонился к нему, шумно втягивая в себя воздух. Человеку пришлось смириться с постоянным обнюхиванием, хоть он и дергался каждый раз от слабого испуга. - Полнолуние через неделю, - многообещающе прохрипел Чонгук, облизываясь, трогая его выше колена. - И что? - Сокджин поморщился от тона своего голоса, напоминающего нервное блеяние. - Увидишь. В целом, у оборотней жилось ему неплохо. Кормили хорошо, питались они вовсе не сырым мясом. Готовил Хосок очень вкусно, и на вопрос, почему альфы ему не помогают, усмехался по-привычному - насмешливо так, широко. Говорил, что позволить переводить продукты не даст. Сокджин помогал ему, выполняя всю работу, которую можно было делать сидя. Слушал рассказы, фильтровал, запоминал. Пару раз натыкался на трахающихся оборотней, которых даже стучание его костылей не останавливало. Пару раз дрочил, вспоминая животные движения и влажные шлепки. Чтобы со страхом обнаружить, что он уже чувствует себя как дома. И понять, насколько он тут чужой.