Стая

"Я старше. Умнее. Опытнее. Красивее, в конце-концов", думал Сокджин, нервно дергая здоровой ногой. Полнолуние приближалось и что-то совсем не хотелось думать, что для него готовилось. "Но не сильнее". Может ли Чонгук и остальные заставить его сделать что-то против его воли? Физически-то да, он не сомневался. Но будут ли они это делать. Надеяться хотелось на лучшее. В целом, Сокджин не думал, что ему предстоит пережить что-то страшное. Да, Чонгук бывало распускал руки, но ничего серьезного, и чаще останавливался, если ему намекали на дискомфорт. Они еще даже не целовались. Хотел ли он поцеловаться с Чонгуком? Да, ладно, зачем обманывать себя. Он уже мысленно готов пойти намного дальше. Только его положение бесполезного гостя в этом затерянном домике в лесу всё портило. Сокджин осторожно наступил на ногу, морщась от неприятного ощущения. Нельзя сказать, зажила ли нога полностью, но ходить он мог. Если сцепит зубы, то даже побежит. Он укутался в свой многострадальный красный плащ, и прихрамывая, пересек порог дома, позволяя сырому ветру укусить себя за щеки. Двигался он тихо, не пытаясь сбить след - что толку, если Чонгук знал, где его сторожка. Даже особо не понимал, зачем это делает. Просто... до полнолуния осталось пару дней, судя по обкусанному краю луны. Путешествие по ночному лесу с одним фонарем на телефоне, это не самое лучшее, что ему приходилось пережить. Но он чувствовал, что так было надо. Сокджин не мог сейчас находиться в стае, он не был их частью. Он не мог игнорировать тревогу внутри. Вдруг его ищут. Что будет, если в лесу окажется полноценный поисковой отряд? Бездействовать нельзя. В голове все запуталось, человек уже не понимал, кого и от чего нужно было защитить. Себя от оборотней? Людей от оборотней? Оборотней от людей? Оказалось, он был не так далеко от его временного дома. Сокджин сел, тяжело дыша, и не дав себе отдохнуть, включил ноутбук. Сдать все промежуточные отчеты, ответить на почту, сделать сверки, и все за ночь, это он может, опыт достаточно большой. Боже, храни интернет. Утро встретило головной болью и рычанием под дверью. Чонгук не разменивал себя на стук, прекрасно чуя его неподалеку. - Открывай! - если бы не было так страшно, Сокджин бы сравнил вопль с гавканьем, и посмеялся. Прятаться? Бежать? Ну уж нет. Допечатав последнее слово, он нажал "отправить" и улыбнулся. Теперь снова есть небольшая отсрочка. Плюс целый больничный, босс проснулся час назад и сочувственно повздыхал в чате над "вывихнутой" ногой. Благо, фото было достаточно, и не нужно ехать в ближайшее поселение, чтобы взять справку. У него не было этого времени. - Иду, - наступать на ногу после ночного кросса было просто "прекрасно". Но сил хватило, чтобы дохромать до двери, пока злой оборотень не вынес её. Взбесившийся Чонгук - зрелище потрясающее, хоть Сокджин раньше и не видел подобной трансформации. Обросший шерстью, с удлинившейся челюстью, плюс ко всему - голый. Ему даже не дали слово сказать, просто схватили подмышками, поднимая. - Какого черта? - Так было нужно. - Почему не сказал? - А ты бы отпустил? - Я бы отвел сам. Ты не в сказке, вроде красавицы и чудовища. Я не чудовище. Ты не в плену. Чонгук говорил жалобно, с каждой фразой все более похожий на человека. Сокджина уколола жалость и смутное осознание, что возможно, он более драматичен, чем того требовала ситуация. - Я глупый. Волновался? - Моя вторая половинка сбежала от меня, ничего не сказав. - У людей это так не работает. - Разве ты не чувствуешь? Связь. Сокджин промолчал, прислушиваясь к себе. Что он чувствовал? Спать хотелось очень. В висках пульсировало. Ладони Чонгука слишком горячие и висеть на вытянутых руках не очень удобно. Даже больновато. Тем более, оборотень его периодически встряхивал, желая привести в чувство. Глаза оборотня похожи на черные сливы. О, он любит сливы и, кажется, очень голодный. Что еще? Что-то необычное. Легкое давление в глубине груди, будто он постоянно нервничает. Психологи ассоциируют это с тревожностью. Нервный тик, заставляющий его глупо моргать, будто он жмурится. Непроходящее желание поцеловать Чонгука тоже здесь. Может это оно? Или оно исчезнет, когда их губы соприкоснутся? Проще представить наоборот. Что если всё убрать? Сказать Чонгуку убираться. Попросить забыть о нем и постараться не думать самому. Отвергнуть прикосновения, отвергнуть глупые волчьи чувства. Забыть про эту бестолковую стаю, что живет как попало, притворяясь, будто внутри них нет никаких проблем. Ох, что это? Надо-же, как болит. Такое яростное отрицание всей своей сущностью, аж пальцы сводит. Забавно. - Чонгук? - Что? - Кажется... кажется чувствую. Не мог бы ты меня поцеловать?