Утешение

Локи кажется, что теперь его личность будет раскрыта, но Капитан хранит секрет, скрывая от ЩИТа его настоящее имя. Вместо этого Мстители окрестили его Сумраком. Локи записывает прозвище в один из своих дневников. Его новая коллекция не такая внушительная, как прежде: больше никаких картин или вырезок из газет на стенах. Теперь Локи прячет всю информацию в надежное место, записывая в свой дневник в темном кожаном переплете. На этот раз он более умерен в своих поисках и не интересуется слухами. Локи пишет заметки с той же целью, что и Капитан рисует в своих альбомах. Для него это способ выразить мысли и наблюдения за окружающим миром. С тех пор, как он осмелился в последний раз пробраться в Башню Старка, прошло уже несколько дней. Или, точнее, ночей. Когда Локи подлетает все ближе, держась высоко над огнями города и почти сливаясь с черным ночным небом, застрявший в желудке тугой ком нервозности заставляет руки дрожать, а кончики крыльев — трепетать. Он ищет взглядом Капитана. Вот и он, стоит на крыше Башни. Но сегодня Капитан не один. Локи чуть было не поворачивает обратно. Но он не может избегать этого момента вечно, поэтому приходится накинуть на себя плотный кокон теней и неторопливо спуститься на крышу. Когда Локи приземляется, то держит крылья распахнутыми, готовый в любой момент сорваться и улететь. У Капитана совершенно непроницаемое выражение лица. Когда Локи подходит ближе, то понимает, что Капитан затаил дыхание. Тор решается заговорить первым. — Капитан Роджерс сказал, что у тебя есть вести о моем брате. В этом мире он известен как Локи. Локи замирает. Капитан все еще сохраняет бесстрастное выражение лица, но его взгляд мечется по густым теням. Локи не говорит ни слова. Внезапно к нему приходит острое осознание своего уродства, и он крепко прижимает крылья к спине и бокам. Как сильно бы Тор хохотал, если бы знал правду. Бросив короткий взгляд на Капитана, Тор делает небольшой шаг вперед. — Я только хочу сказать ему, что если он вдруг решит вернуться домой, то наш отец запретил ему приходить в Асгард под страхом смерти. На лице Капитана вспыхивает и тут же гаснет удивление. Он не знал, что Локи грозила казнь, стоит ему только ступить на родную землю. Локи не испытывает ни удивления, ни какой-либо острой боли по этому поводу. Он похоронил чувства к Асгарду — своему дому — и другим — его семье — уже очень и очень давно. — Информацию о моем брате не следует передавать ни ЩИТу, ни Асгарду. Только если он замыслит что-то недоброе против кого-либо. Я лишь хочу знать, как он там. По своему разумению. Если удастся тебе узнать о судьбе моего брата, расскажешь ли ты мне? И снова Тор косится на Капитана, совершенно очевидно недоумевая, как тот, кто неспособен говорить, может дать хоть какие-нибудь сведения. Локи обдумывает происходящее. Совершенно очевидно, что еще до этой встречи на крыше Капитан и Тор все обсудили и на чем-то условились. И, наконец, он коротко кивает. Тор кивает в ответ. — Я у тебя в долгу. В горле клубится невероятная горечь, которую Локи все же проглатывает. Проглатывает колкие, жестокие и полные ненависти слова, которые вскипают внутри и прибоем бьются о язык и зубы. Капитан реагирует в ту же секунду: он напрягается и делает шаг вперед, выставляя правую руку как преграду между братьями. Локи внезапно понимает, что от забурлившего в нем гнева перья на крыльях затвердели и заострились. Они тускло поблескивают по бокам от него и в лунном свете сияют ярче серебряных кинжалов. Чтобы расслабиться, приходится приложить усилие. Локи встряхивает крылья и раскатистая волна, помчавшаяся вниз от плеч, вновь делает перья шелковистыми и черными. Неожиданно Тор начинает отступать назад, и звуки его шагов становятся все тише, пока не смолкают полностью за дверями башни, стоит ему лишь вернуться туда. Капитан не спешит уйти. В его глазах все еще плещется сомнение, а плечи напряжены. Он не произносит ни слова, ожидая, что же произойдет дальше. Локи поворачивается и прыгает вниз с края крыши. Он твердит себе, что больше никогда не вернется в Башню Старка. Он знает, что все это ложь. ** В ту ночь Стив не может уснуть. Ему столько всего нужно обдумать. Он начинает терзаться, правильно ли поступил. Предположение, что мистический союзник с черными крыльями — это Локи, было лишь догадкой, практически не имеющей под собой оснований. Теперь он знает, что один из его альбомов пропал, и, похоже, кто-то способен передвигаться по Башне Старка незамеченным. Но как — ему неизвестно. Есть и другие вещи, которые кажутся бессмысленными. Вместо того, чтобы вершить месть, как боялся Тор, Локи им помог. В Мидгард Локи отправил Танос. Танос, чья сила была настолько велика, что Стив не мог даже себе представить ее мощь. Позже Тор вспоминал, что Локи говорил еще о ком-то другом, но ничего конкретного так и не сказал. Важно, что в первый раз, когда Локи спустился на Землю, он действовал не один, и это меняет все, что произошло в Нью-Йорке. Стив правда не очень уверен, как именно, но меняет — это точно. Теперь у Локи есть крылья. Стив на сто процентов уверен, что Тору ничего не известно о крыльях. В тот раз, когда его маскировка ослабла, Локи так сильно прижал крылья к себе, словно хотел, чтобы они исчезли — и этот жест, полный стыда, был достаточно заметным, чтобы Стив не упустил его из виду. Локи говорил хрипло и рвано, выплевывая наружу осколки слов. Стив пытается понять, как долго он оставался один, не имея возможности ни с кем поговорить. Не в силах заснуть, он отодвигает все от самой длинной стены в его комнате и спрашивает у Джарвиса, где в такой поздний час можно раздобыть краски. Под руководством Джарвиса и с обещанием прийти в субботу на день рождения маленькой девочки в костюме Капитана Америки, Стив получает несколько литровых банок с краской и набор кистей. Джарвис настаивает, что всю мебель и ковер необходимо накрыть пленкой. Стив рисует. Он рисует Локи — и этот Локи больше, чем сама жизнь. Он совершенно отличается от того Локи, что пришел в Мидгард, полный желания покорять. У Стива он припал к земле, скрестив сжатые в кулаки руки перед собой и наклонив голову, чтобы спрятать лицо в тени упавших волос. Его Локи другой. Он окутан тишиной и мраком. Стив рисует Локи в футболке и джинсах, босым, совершенно позабыв про его асгардские доспехи. Они сейчас совершенно ни к чему. Из его спины вырываются огромные черные крылья, поцелованные луной и омытые светом звезд. Кистью Стив придает крыльям огромный размах: они распахнуты, открыты и прекрасны. На заднем фоне он рисует Нью-Йорк: лишь его очертания, знакомые формы и городские огни; а над ним спиралью вьется небо — таким его изображал Ван Гог. Когда Стив заканчивает и садится на пол в окружении банок с красками, чтобы оценить свою работу, за окном уже почти утро. Рассветные лучи теплым медом разливаются по комнате. Внезапно он замечает, что весь испачкался в краске, и идет в ванную, чтобы отмыться от брызг и пятен. Стив стоит под душем до тех пор, пока последняя капля краски не исчезает с кожи. Спортивные штаны и футболка — отличный выбор для сна. Стив отодвинул кровать от стены, и теперь она криво стоит на середине комнаты. Он вновь ее двигает так, чтобы можно было любоваться картиной лежа, и наблюдает, как стену постепенно заливает солнечный свет. Теперь видно гораздо больше деталей и оттенков, которые Стив использовал, чтобы придать крыльям объем и размах. После бессонной ночи ему не составляет труда представить, как нарисованный Локи поднимает голову и встает, а его огромные крылья рассекают воздух за спиной. "Как же красиво", — думает Стив и закрывает глаза. ** Стив находит любое оправдание, чтобы подняться как можно выше: крыши, балконы, мосты. Он так часто поднимает голову к ночному небу в поисках Локи, что это заметили другие Мстители. Неудивительно, но первым об этом говорит Тони. — Я сошел с ума или ты тоскуешь по своему таинственному крылатому парню? Стив уже научился не заглатывать наживку, которой Тони перед ним размахивает, поэтому просто молчит в ответ. Вместо этого он переворачивает страницу газеты и читает дальше. Стив все еще не в силах отказаться от ощущения настоящей бумаги под руками и перейти на планшет. — Ну а этим самым вы в воздухе уже занимались? Потому что мне всегда было интересно, как так можно умудриться... хотя, если захотеть... — Тони поднимает брови, размышляя. — Это вообще возможно? Он был бы сверху, зуб даю. — Тони, — перебивает Стив прежде, чем тот успевает сказать хоть еще что-нибудь. — Если тебе так одиноко и хочется поговорить, то можешь взять сегодняшнюю смену. Тони фыркает. — Я? Дипломат из меня никакой. Понятно, что Фьюри так и хочется, чтобы Люди Икс подружились с Мстителями. Ну, знаешь, играли в одной песочнице и не бузили. А тут еще эта история с тобой и тем сердитым мальчиком с когтями. — Не вздумай так назвать Логана при нем, — морщится Стив. — Именно! Поэтому Фьюри и отправляет тебя. Тони машет рукой и отворачивается, возвращаясь к своему делу, от которого он минуту назад заскучал и решил побесить Стива. — Лети. Целуй детей в лоб, пожимай руки. Или чем вы там занимаетесь в своем мутант-сити. — Фритауне, — терпеливо поправляет Стив. — Да без разницы. Тони уходит и вновь наступает тишина. Несмотря на попытки Стива сосредоточиться на статье, которую он читал, газета уже не вызывает у него такого интереса, как несколько минут назад, когда Тони привальсировал со своими неуместными вопросами. Доверьтесь Тони Старку — и он все опустит до секса. Стив даже не думает — не думал — о сексе, когда летает с Локи. Все его мысли занимает шум ветра в ушах, необходимость держаться крепче и ощущение падающего сердца каждый раз, когда черные крылья делают взмах. Но это не, это вообще— Стив сдается и откладывает газету в сторону. Сейчас ему лучше всего подойдет хорошая долгая поездка на мотоцикле. Он встает с дивана и бросает взгляд на часы. Чтобы переодеться, у него уходит всего пара минут. Ему лишь нужны ботинки на толстой подошве и кожаная куртка. Его мотоцикл стоит на подземной парковке Башни, и по пути Стиву чудом удается избежать Тони. Ближе к вечеру в Нью-Йорке жарко и влажно. Стив с удовольствием направляется на запад к выезду из города. Как только шум и плотное движение остаются позади, он чувствует, как все мышцы в его теле начинают расслабляться. Над головой пролетает стая гусей, неустанно двигающаяся навстречу воде и более прохладному климату. Когда он сворачивает с шоссе, солнце уже почти село. За спиной поднимаются клубы пыли, и Стиву приходится притормаживать, маневрируя между глубокими колеями грунтовой дороги. Он медленно едет среди полей, направляясь к старому красному амбару, где оставляет свой мотоцикл и идет дальше пешком. Широкое пастбище спускается к извилистой реке и густым зарослям плакучих ив. Фритаун — это место, куда постоянно кто-то приходит, а кто-то, напротив, уходит. Это убежище как для мутантов, так и для обычных людей — для всех, кому нужна горячая еда и ночлег. Никто не задает вопросов и не требует ответов. Местоположение и сам факт существования Фритауна держится в тайне. Стиву предоставили ограниченный доступ как доверенному лицу, выступающему от ЩИТА по программе налаживания связей с сообществом мутантов. Он с радостью ухватился за такую возможность. Ему нравится общаться с новыми людьми, пусть даже всего несколько часов раз в месяц. Ночь вступает в свои права, и чем ближе Стив подходит к месту, тем заметнее ярко горящий вдали костер. Там же стоят палатки. Некоторые способны вместить сразу несколько человек и у них горят свои маленькие очаги. Стив замечает лошадей и припаркованные мотоциклы, но больше всего в глаза бросаются тропинки, проторенные сотнями ног. За ним наблюдали, а, может, даже и следили с тех самых пор, как он оставил свой мотоцикл в амбаре — это часть сделки. Ветер приносит запах печеного хлеба и жареного мяса, дразнит отголосками музыки и смеха. Стив никогда не признается Фьюри, но это место ему напоминает дом гораздо больше, чем Башня Старка, которую все считают его домом. Спрятав руки в карманах куртки, он не может сдержать улыбку, когда выходит из теней и попадает в теплый свет от огня. Стив чувствует себя так, словно пересек невидимую границу, и теперь шум и бешеный темп Нью-Йорка остались позади, в совершенно ином мире. Он следует за музыкой, приветствуя кивками уже знакомые лица. В этот раз, как и во все прошлые, его поражает, сколько же детей играет вокруг палаток во Фритауне. Большинство из них сироты, которые обретают здесь некое подобие семьи, находясь в безопасности под защитой Людей Икс. Дети бегают и смеются так заливисто, что когда они проносятся мимо него, Стив улыбается им в ответ. В центре лагеря пылает ночной костер. Вокруг него расположились люди, танцуя и наслаждаясь едой и обществом друг друга. Стив пробыл во Фритауне всего пару минут, а его уже заметила Шэрил и радостно помахала рукой. У нее золотистая кожа, покрытая чешуйками в форме полумесяца, а на внешней стороне рук и над бровями выступают толстые гребни. Она приветствует его широкой улыбкой и предлагает тарелку, на которой высится горка жареных овощей и нарезанная ветчина. Если подумать, кто во Фритауне играет роль матери и присматривает за всеми его детьми, то это точно Шэрил. — Прекрасная ночь, правда ведь? — говорит она. Слова, которыми Шэрил встречает его каждый раз, когда Стив приезжает. — Да, прекрасная. — Стив принимает тарелку и пытается слиться с толпой, но при этом не попасться никому под ноги. — Как семья поживает? — Робби нашел отличное место в Вирджинии. Так что этим утром они с Мэми уехали. Ее взгляд постоянно мечется по сторонам, наблюдая за детьми и взрослыми. — К нам пришли новички. Я слышала, что с одним из них ты уже знаком. Вроде как вы пересекались. Правда, никому из нас еще не удалось наладить с ним контакт. Но может быть тебе улыбнется удача. Стив набивает полный рот овощей и тут же проглатывает их. Он различает вкус картофеля и моркови, чьи кусочки покрыты таким густым и сочным бульоном, что у него текут слюнки даже во время еды. — Если у кого-то и получится наладить контакт, то точно у тебя, Шэрил. Она игриво шлепает его руке. — Роджерс, такому как ты лесть не идет. В его голове нет ни единой мысли. Стив полностью сосредоточен на том, чтобы запихнуть в рот остатки еды и не отстать от Шэрил. Они добираются до широкого прохода, ведущего в поле, где горят еще несколько небольших костров. Стив чувствует, какая под ногами гладкая и вытоптанная земля, а еще здесь громче играет музыка. В палатке у края поля сидят музыканты, чьи скрипки, гитары и другие, менее известные инструменты, наполняют мелодиями ночную тишину. — Надеюсь, что нам удастся завоевать его доверие, и он снимет свою маску, — говорит Шэрил. Стив поднимает голову, проследив за ее взглядом, и чуть не давится. Закутанную в черное фигуру с огромными крыльями за спиной он узнает из тысячи. И все же Стив не может поверить своим глазам. В переливах лунного света и отблесков огня перед ним танцует Локи. Каждое его движение грациозно и свободно, он кружится и вращается, а крылья так же активно участвуют в танце, как ноги и руки. В том, как он двигается, прослеживается чистая, незамутненная радость. Стив не замечает и следа от той скованной застенчивости, которую привык видеть в Локи. Он не подходит ближе, доедая овощи с тарелки и пытаясь решить, как ему лучше поступить. Стив не знает, какое значение имеет то, что Локи нашел Фритаун, но уверен, что это очень важно. Насколько ему известно, с момента возвращения на Землю Локи был совершенно одинок. В его груди острыми шипами распускается странная боль, когда он думает, что Локи чувствует себя изгоем без семьи и друзей, без возможности вернуться домой и остаться в живых. И у Стива нет ни малейшего желания отнимать у него тот кусочек дома, который Локи обрел во Фритауне. Наблюдая, как Локи вращается, взмахивая крыльями и рассекая воздух, он снова и снова слышит слова Тони и убеждает себя, что в прилившем к лицу жаре виноват огонь. Если Локи узнает, что Стив его нашел, исчезнет ли он вновь, предпочтя одиночество? Здесь, по крайней мере, он не один. Инструменты затихают, и толпа одобрительно гудит, благодаря музыкантов. Стив замечает, как Локи плавно сдвигается на границу света и тьмы, подальше от огня, но это скорее от его бессознательного стремления не задеть никого крыльями, чем от намерения держаться ото всех подальше. Стив не может рисковать и раскрываться, выгоняя Локи из места, где он обрел новый дом и семью. Он притворяется, что не замечает вопроса в глазах Шэрил, когда она забирает у него из рук тарелку. Стив всего лишь наблюдает за Локи. Он оглядывается в поисках места, откуда можно было бы смотреть и остаться незамеченным. Рядом с палаткой музыкантов тень падала так, что получилось укрыться и все еще видеть костер. Но прошла всего лишь половина следующей песни с динамичным ритмом, который заставляет его покачиваться в такт, пусть даже танцевать он и не намерен, как его замечают две маленьких девочки. Либби и Эбби, любимицы Шэрил, набрасываются на него словно милые, но хищные птицы. Либби хватает его за левую руку, а Эбби за правую. Они говорят одновременно: — Пойдемте потанцуем, Капитан Роджерс! — Нет, я не хочу. Я и танцевать-то не умею. Плохо двигаюсь. Либби хихикает, но не сдается. — Это легко! Мы тебя научим. Стив пытается отступить назад, в тень, прежде, чем Локи успеет его увидеть. Стараясь как можно мягче высвободиться из захвата девочек, он поднимает голову и видит Локи, который застыл и наблюдает за ними. Стив чувствует, как их взгляды пересекаются. Локи не пытается улететь. Он стоит без единого движения и ждет. Стив нервно сглатывает и останавливается. Никто не двигается с места. Больше не получится прятаться и притворяться, что его здесь нет и что он не замечает Локи. И у Стива остается один-единственный вариант. Девочки визжат от восторга, когда он снимает кожаную куртку и ботинки и отбрасывает их в сторону, где траву еще не вытоптали до голой земли. Все остальные танцуют босиком в густой пыли, и Стив не хочет причинить никому боль, выходя в обуви. Земля под ногами удивительно гладкая и прохладная. Он позволяет девочкам затащить себя в самый центр хаотичного движения, пытаясь ни с кем не столкнуться. Локи снова отходит к самому краю. Он больше не танцует. Стив сразу же сожалеет о своем решении остаться, ведь тогда Локи бы не знал о его присутствии и наслаждался бы праздником. Либби и Эбби пытаются научить его танцевать. Стив следует инструкциям и неуклюже пытается повторить, краем глаза следя за Локи. В какое-то мгновение он теряет его из виду и сразу же останавливается, всматриваясь в толпу в поисках черных крыльев. Что-то легко и невесомо касается его руки. Когда Стив оборачивается, перед ним стоит Локи. Из-за черной маски на лице невозможно понять, что выражает его лицо, но то, как он наклоняет голову набок, напоминает Стиву птичье любопытство. — Я говорил им, что у меня плохо получается, — застенчиво смеясь, говорит он. Локи слегка качает головой, тоже осуждая танцевальные умения Стива, и девочки снова хихикают. Потом он встает рядом и машет рукой, призывая смотреть за ним. Локи делает несколько шагов, поднимая босыми ногами пыль. Он повторяет их несколько раз, а потом ждет. Сначала Стив недоуменно смотрит на него, но потом понимает, что Локи пытается научить его танцевать. Когда он делает первый шаг, чувствуя, как сердце пропускает удар, а потом заходится в бешеном темпе, Стив пробует повторить за Локи. По всей видимости получается у него довольно сносно, потому что Локи показывает продолжение. Он показывает по пять-шесть шагов за раз, а когда Стив начинает привыкать к ритму музыки, то замирает и доверяет Стиву самому продемонстрировать, что тот запомнил. Эти шаги напоминают Стиву больше сражение, чем танец. Точно так же требуется переносить вес с одной ноги на другую, а уж это он умеет. Локи двигается так плавно, что Стив задумывается, а не показывает ли он что-то из того, что выучил дома, в Асгарде. Стив так сконцентрирован на движениях, что даже не замечает, как заканчивается одна песня и начинается следующая. Он завершает танец серией быстрых боковых шагов и смотрит на Локи в ожидании продолжения, не в силах стереть улыбку с лица. Локи протягивает руку, скрытую под черной одеждой, и стучит пальцем по груди Стива. Потом делает шаг назад и, оглядываясь, встряхивает крыльями. Люди отходят в сторону, но вроде как никто не возражает. Когда Локи снова танцует, то двигается так быстро, что Стив без единой мысли задерживает дыхание. Шаги все те же, Стив узнает их, но теперь Локи добавляет к ним прыжки и вращения. Если бы только Тор мог увидеть это, думает Стив. С другой стороны, если кто-то и знает, как красиво и грациозно танцует Локи, то это вероятнее всего Тор. Кажется, что от него ждут чего-то похожего, поэтому Стив выдыхает и старается повторить танец. Он чувствует себя неловко, а когда замечает, что на них все смотрят, то ощущение усиливается в сто крат. Люди не просто отходят, чтобы не мешать Локи, а останавливаются и смотрят. Стив чувствует, как их внимание давит на него. Теперь это больше чем просто танец, ведь каждое его действие во Фритауне отслеживается и сказывается на всех Мстителях. Стив потянулся к Локи, чтобы показать ему, что он не одинок. Стив согласился прийти во Фритаун, чтобы показать им, что они не одиноки. На мгновение он закрывает глаза и отрезает себя от мира, оставляя лишь музыку. Капитан Америка никогда бы не стал танцевать босиком в поле. Даже Стив Роджерс бы вряд ли на такое решился. А значит ему обязательно нужно это сделать. Локи гораздо грациознее Стива, но когда он в первый раз прыгает в танце, то все понимает. То же самое чувство Стив испытывает, когда бежит по крышам, прыгает с одного здания на другое. То самое чувство, когда он прыгает из люка самолета и падает вниз. Ощущение движения, биения сердца и чистой свободы. Так Стив себя чувствует, когда летает вместе с Локи. Он растворяется в музыке, едва замечая, как толпа вокруг них начинает хлопать в такт. Всего на мгновение его ноги касаются земли, взметая пыль, а потом Стив вновь поднимается в воздух, прыгая и кружась. По шее и спине ручьями бежит пот. Он чувствует, как Локи кружится рядом с ним и ветер от его крыльев обдувает разгоряченную кожу. Если бы Стив мог, то обязательно рассмеялся бы, но воздуха хватает лишь на то, чтобы двигаться дальше. Когда Стив замечает, как Локи замирает с расправленными крыльями, от чего он выглядит свирепо и устрашающе, то делает последний прыжок и приземляется прямо перед ним. Секунду спустя музыка замолкает, и толпа вокруг них взрывается аплодисментами. Стив улыбается и пытается восстановить дыхание. Локи приосанивается и делает шаг вперед. Стив улыбается еще шире, когда понимает, что произойдет дальше. Они подходят друг другу так, словно созданы для этого. Когда Стив обнимает Локи за плечи, какая-то часть ждет, что Локи его поцелует. Вместо этого мягкая прохладная маска касается его щеки, от чего у Стива перехватывает дыхание, а сердце пронзает острый укол разочарования. Прежде чем он успевает все это обдумать, Стив чувствует, как Локи напрягается и немного приседает. Они отрываются от земли и взмывают в ночное небо. Стив чувствует и слышит, как громко бьется сердце Локи. Когда полет выравнивается, Стив зацепляется ногами за его голени. К такой позиции они пришли путем проб и ошибок. С каждым взмахом крыльев их тела скользят и прижимаются друг к другу. Стив крепко жмурится и проглатывает стон. Черт бы побрал Тони за то, что подкинул ему такую идею, заставил задуматься... На такой высоте воздух холодный, так что жар в теле быстро утихает, и Стив благодарен за это. Их полет длится недолго — достаточно, чтобы они остыли, а сердце Стива перестало так бешенно биться. Он терзается вопросом, хотел ли Локи именно этого или ему просто нужно было сбежать от всеобщего внимания. Едва они приземляются, как Шэрил вручает им тяжелые кружки с душистым сидром и напоминает, что у них еще много еды. Ночь пролетает незаметно и вот-вот должен наступить рассвет. Стив чувствует себя одновременно странно и по-домашнему уютно, когда сидит рядом с Локи на охапке свежего сена и держит в руках новую тарелку с овощами и ветчиной. Они едят в тишине и от этого на душе спокойно. Когда Стив прощается со всеми, то Локи успевает ускользнуть, но Шэрил просит его в следующий раз прийти пораньше, и в ее глазах пляшет огонек победы. Пока он возвращается в амбар, где оставил свой мотоцикл, его мысли бродят где-то далеко-далеко, и ему приходится снова и снова заставлять себя концентрироваться. Небо едва окрашивается в алый на востоке, когда Стив выезжает на шоссе и поворачивает в сторону Нью-Йорка. К тому моменту, как он въедет в город, там уже начнутся пробки, и Стив ловит себя на мысли, что уже скучает по спокойствию деревенских дорог. В пути он часто поднимает взгляд к небу: отчасти по привычке, отчасти чтобы отвлечься. Стив замечает в синеве черные очертания крыльев и улыбается.