Музыкальное сопровождение к главе Starvation — Thomas Bergersen
________________________________________________________________________ Он стоит в очереди. Обычная очередь в самую обычную палатку с едой. Люди толпятся, разговаривают, в ожидании когда черёд дойдет до них. Мимо по улице проходит парень. Крепкий такой, это видно даже за толстовкой, наглухо застегнутой в такую-то жару. Ещё и капюшон на голову натянул. По всем параметрам подозрительный тип. Ещё светло, но тень от капюшона закрывает лицо парня, что не разглядеть. Кто-то проходит слишком близко, задевая странного незнакомца плечом. Не удивительно — тут улица становится узкой, а народа, из-за недорогой еды и близости к центру, слишком много. Из-под длинных рукавов вдруг выползают сначала самыми краями, затем всё больше увеличиваются… змеи? Нет, если посмотреть поближе — это больше похоже на металлические плети. Но зачем кому-то таскать с собой такое странное оружие? Из-под капюшона мелькнул блеск ярких зеленых глаз, словно их на мгновение подсветили чем-то. Плеть в левой руке быстро пришла в движение, разворачиваясь опасными железными шипами на концах. От движения и поворота рукой, концы этих шипов врезаются в ногу рядом идущей девочки лет двенадцати, которая спокойно поедала мороженное, идя рядом с матерью. Вторая плеть летит в лицо щуплого парня, который рылся в мобильном. Кровь мгновенно заливает половину улицы. Крики попадающих под смертельные плети, сплетаются с криками в панике бегущих людей. И во всей этой ужасной суматохе стоит окровавленный крепкий парень, с которого успел спасть капюшон, обнажая гладко выбритую голову и ярко зеленые горящие глаза. А из его рук тянутся смертельные железные плети, как продолжение его самого. Теперь его раскрыли. Точнее , от страха быть пойманным, нервы сами сдали раньше. Больше не скрыться. Больше некуда бежать. Впереди только смерть. Марк моргнул раз-другой, возвращаясь в здесь и сейчас. Правая рука на автомате потёрла странные символы на шее с левой стороны, которые вспыхнули тусклым синим светом в одно мгновение с его яркими серебристыми и, будто, светящимися глазами. Прошло всего пару мгновений, но он словно прожил отдельную жизнь. Опасность близка. Сиват извинился перед девушкой, которую случайно зацепил, выходя из огромной очереди. Вот он «капюшон», только спускается с верхней улицы. До происшествия еще несколько минут, надо бы поспешить. В кармане неприятным холодом пощипывала пальцы Ограничительная Печать. Для него, в отличие от народа стихий, данная Печать не приносила столько вреда. Разве что неприятно было её держать в раскрытой ладони, словно скользкая и опасная кобра притаилась и ждет своего часа, вот только рука его держит её за глотку и не даёт ужалить. Марк ускорил шаг, мастерски лавируя в толпе и нагоняя свою «жертву». Шаг, второй. Немного ускориться. — Хэй, друуууг, — рука Марка тяжело приложилась о плечо «капюшона», прижимая к нему Ограничительную Печать и активируя её. Парень дернулся, словно от тока, резко поворачиваясь. Он шевельнул руками, но ничего не произошло. Пара испуганных черных глаз уставилась на Марка. Лицо «капюшона» вблизи оказалось совершенно простым. Крупное круглое лицо, округленные в страхе глаза, раздутые ноздри и тонкие губы. И бесполезные попытки вытащить что-то из-под рукавов. — Даже не пытайся. Уже поздно. Будешь дергаться — будет больнее. А пока просто свернем вон в тот переулок. — Тихо проговорил Марк, набрасывая на шею серебряную петлю и тем самым фиксируя Печать. Пока он доложит людям Совета, пока за этим парнем придут, пройдет некоторое время. Нужно обезопасить людей. Печать не парализует физические силы стихийников, только запечатывает на время их способности. Однако надолго надевать Печать нельзя. Известны случаи, когда она доводила до сумасшествия. Покопавшись в карманах штанов, Марк извлёк оттуда пластиковые наручники. Очень полезная штука, когда под рукой особо ничего нет. Зафиксировав руки парня за спиной, Сиват достал телефон, набирая куратора Фа. Трубку взяли почти сразу, будто ждали этого звонка целый день. — Говори, — тут же раздался низкий женский голос из динамика. — Один. Задержан. Попытка нападения в людном месте. — Отрапортовал Марк на одном дыхании. Минимум общения, максимум информации. — Уровень опасность по шкале десять? — Восемь. Плети из рук. — Откуда… — Заикнулся понуро стоявший парень. Он даже попытался повернуться лицом к Марку, но тут же был приложен лбом о ближайшую стену. — Проблемы? — В динамике слышался звук стука клавиш клавиатуры и какой-то ещё писк приборов. — Нет, но лучше поторопиться. — Сиват вздернул руки задержанного повыше, заставляя его болезненно заскулить. Сам он тоже дернулся от фантомных болей в запястьях. Всё же странные ему достались способности: он мог эмпатировать[1] стихийников, с которыми общался. Причем до того сильно сливался с их эмоциями, что физически мог ощущать ту или иную боль. Из-за поворота показались двое парней в обычной, совершенно не примечательной одежде и с такими же «скользкими» лица. Они поклонились в знак приветствия и остановились за пару шагов до цели. — Кто? — Тут же поинтересовался Марк. В таком опасном деле нельзя было ошибаться. И сталкиваться с людьми тоже нежелательно. — Свои, — послышалось из телефона, ведь он так и не повесил трубку. — Двое, парни. При себе парочка нужных Печатей. — Один из прибывших сделал шаг вперёд, доставая из кармана Ограничительную Печать на черном грубом шнурке. Он накинул её поверх первой, от чего колени Марка дрогнули «почувствовав» всю тяжесть Ограничения. Он сдернул свою, отходя на несколько шагов вглубь переулка и отстраняясь от чужого разума. Хватала всего пары метров, чтобы перестать зеркалить стихийников. Прибывшие снова кивнули, проверили целостность пластиковых наручников, достали Печать Времени и тут же «растворились». — Окей. Дело сделано, ещё один нарушитель в руках Совета. Когда там я получу свою оплату? — Не став любезничать тут же приступил к главному Сиват. Да, ему платили за каждого пойманного преступника. И в зависимости от тяжести его преступлений или от силы его опасности на свободе — ему на карту прилетал гонорар. «Приведи с собой друзей и получишь бонус в сто батт.» Этот старый рекламный ролик почти полностью отражал суть рыночных отношений Марка и Совета. Он был вольнонаемным со странными способностями видеть на пару минут вперед. Когда-то его рассматривали как стихийника, но поняв, что он если и принадлежал к этому народу — был крайне аккуратен в законах, да и к тому же сам вызвался помогать ловить нарушителей, что было крайне редко. Посчитав, что Сиват не больше чем «бракованный» стихийник с недораскрытыми способностями, его приняли «на службу» и довольно прилично платили. — Завтра проверь свой счёт. А да, — остановила его Фа, чувствуя, что связь вот-вот прервется. — Слушай, Марк, тут работа одна есть. Необычная. Нужен куратор на месте. — Что значит на месте? Мне нужно вести одного из наемников? Сколько платят? — Не одного. Четверых. Это пока единственная организованная группа наемных стихийников. У них есть свой куратор, но она ведёт ещё парочку одиночек параллельно. — Фа выдохнула длинно, прислоняя микрофон ближе ко рту. — Слушай парень, мы с тобой не знакомы, но я точно знаю, что тебе нужны деньги, да и работенка не пыльная. Сложная, да. Но оплата в пять раз больше, чем за пойманного самого опасного стихийника вне закона. Сиват прикинул в голове цифры, действительно, этой оплаты будет более чем достаточно для него, семьи и другой помощи, на которую у него обычно не хватало. Но куратор, да ещё и для четверых. Это даже звучало нереально. Марк был не настолько коммуникабельным, как многие о нём судили. Из-за множества скрытых стихийников и его особой эмпатии с ними, он старался «вежливо отвязаться» от людей. Его минутное молчание в трубке поняли по своему. Женщина вздохнула и продолжила спокойнее: — Я кину тебе телефон куратора Нанпик. Если решишь — звони ей. Спасибо за работу. До связи. На том конце провода послышались гудки. Марк нажал отбой и убрал телефон обратно в карман черных не новых джинс. Этот вопрос и правда стоило хорошенько обдумать, прежде чем бросаться в новые авантюры с головой.***
— Сколько мы ещё будем терпеть на собраниях Совета эту Эмму? — Девушка лет тридцати, в строгом сером костюме в мелкую клетку, прикрыла рот ладошкой, переговариваясь со своей соседкой по трибуне. Они расположились на пятом ряду снизу, от трибуны, на которой выступал с докладом один из глав Совета. Биг Канин, впрочем как и всегда, повествовал громко и красочно, что преступность в их регионе уменьшается, и все люди и стихийники «живут в мире и согласии». Не забывал он также говорить и о налогах, квотах и других денежных и интересных ему делах. — Что ты, она же дочь бывшего главы Совета от людей, — прошептала в ответ своей подруге крашеная блондинка в тёмно-красном платье. Нет, они ни разу не сплетничали, но где ещё можно пообсуждать людей Совета, если не на самом Совете? К тому же Мук не так давно перевелась из другого округа, и совершенно не была в курсе преждевременно скончавшегося господина Пенчана и его «осиротевшей» дочери Эммы, которая всё также оставалась в Совете, но чей голос практически перестали считать. Эмма была уже зрелой женщиной сорока пяти лет, она всю жизнь жила за спиной отца, живя им и за счёт него. Она конечно любила его, но он видимо любил её больше, и кроме как в Совете, дочь нигде не работала, ничем не занималась, и теперь, выброшенная на обочину, не знала как подняться, ведь защитника у нее больше не было. ПупаЭмма передернула плечами. Ей так надоели эти сплетницы, но сейчас она не имела в Совете почти никакого голоса, и приходилось терпеть унижение, дабы выжить. Но с этим нужно было заканчивать. Совсем недавно она случайно подслушала разговор главы совета Канина и его приближенного. Через месяц глава собирается продвинуть новые реформы и вместе с тем обновить состав Главного Совета. А это значит, что счастливые и спокойные дни Эммы сочтены, и ей придется, как обычным смертным людям, искать работу. Это никак не вписывалось в ее планы. Был один шанс расшатать совет, но…всё это слишком рискованно. И даже разум, давно рассчитанный на интриги и авантюры немного буксовал перед этой идеей. Еще в детстве, от отца, Эмма слышала страшные сказки, обычно их рассказывают когда дети не слушаются. Обычным детям рассказывают про Золушек или Пиратов, а Эмме отец рассказывал про Печать Будды. И что однажды настанет день, и Печать соеденит все кольца в ось и мир погрузится в хаос и стихийники исчезнут из этого мира, оставив его людям, как и было раньше. Кагда-то Пупа думала, что это только сказки, однако повзраслев и войдя в Совет она сумела найти больше информации. И оказалось действительно есть древние писания, которые описывают хаос и разрушения в тот цикл, когда ось Печати Будды соединяется. Но это бывает раз в три тысячи лет. Если расчеты верны, то до следующего смещения оси ещё чуть больше двух тысяч лет. Они все конечно не успеют его застать, но… Это время можно было приблизить. А Эмме его Нужно было приблизить как можно быстрее. Пару месяцев назад, когда после похорон отца в Совете еще была суматоха и неопределенность, Эмма воспользовалась ситуацией, и проникла в закрытые архивы Совета. Украденный оттуда дневник какого-то благородного человека теперь хранился в её сейфе, и даже сын не был в курсе дел матери. Этот дневник был интересной находкой хотя бы потому, что он принадлежал человеку не последнего сословия в период, когда ещё королевство Сиам было буквально полностью заселено стихийниками и разделено между ними. Туантонг, владелец дневника, описывал, что множество раз пытался избавится от этого народа, но они были сильнее и каждый раз подавляли восстания людей, наказывая и уничтожая их. Как-то Туантонгу посчастливилось повстречаться с западной ведьмой Лилит, которая поведала ему о древнем заклинании, что может «вернуть мир людям», нужно только произнести его, совершая некий ритуал, который нечетко описывался на потемневших страницах дневника, перед Печатью Будды [2]. И после этого оси Печати соединятся, «освобождая человечество от непосильного гнета». Члены совета были хоть раз вхожи в основной храм и все имели представление о Печати Будды, но до этого Эмма даже не представляла, что на нее можно влиять. Она сама уже несколько раз пробовала это заклинание, но ровным счетом ничего не произошло. Поэтому сегодня она решила попробовать снова, только теперь в этом ей поможет её двоюродный племянник План Ратавит, стихийник ветра. Конечно же он не влезет в интриги тётушки по доброй воле, поэтому Пупа заранее подготовилась. На черном рынке можно было достать многое, но Печать Забвения стоила очень дорого. Обязательно стоило использовать её на этом мальчишке. — Здравствуй тетушка, ты звонила мне? — Раздалось из телефонной трубки через пол часа после окончания Совета. Эмма собрала всё своё актерское мастерство, добавляя в голос «ванили». — Да, дорогой. Не мог бы ты приехать к нам? Скоро у Ванчая день рождения, помоги мне подобрать ему подарок. Вы же почти ровесники. Ну пожалуйста! — Пропела она своим сладким голосом, зная по длинному выдоху в динамике, что племянник уже мысленно согласился, только бы не слышать её «бабское нытье». — Хорошо. Когда? — Чем быстрее тем лучше. — Тогда буду через час около вашего дома. Пупа положила трубки и поспешила к выходу. Нужно было еще добраться до дома раньше этого отродья, и раньше сына, он тоже не должен пока ни о чем знать.***
Арендованный автомобиль мчал двоих тихих пассажиров по пустующим улицам старого заброшенного города. Если остановиться и выйти, можно застать жуткие в своей сюрреалистичности картины — не совсем старые ещё каменные дома были брошены так, словно жители выбегали, спасаясь от какой-то неминуемой катастрофы. Кое-где виднелись закопченные окна или черные крыши, облизанные огнем. Эта деревня была последней «жилой» перед длинной зеленой дорогой до самых священных пещер. И самое страшное здесь было то, что этим домам уже сотни лет, а вид, будто жители ушли отсюда только вчера… Дождь неспешно стучал по крыше автомобиля, то и дело волнуя неспокойного пассажира. План, на пассажирском сиденье, словно замер, но посторонние звуки извне периодически выводили его из оцепенения. Он дергался в сторону двери, молча стараясь разорвать связь-цепь, что мешала ему по собственной воле даже пальцем двинуть. Однако холодная и дико тяжелая Печать, словно жалила его каждый раз, заставляя отступить, убрать руки от ручки и сидеть смирно под чутким присмотром тётушки Пупы. Эмма вывернула на поросшую травой дорогу, которую не зная — не найдешь. Еще минут двадцать и они будут на месте. Всё, что требовалось для ритуала она принесла в храм еще на прошлой неделе. Да, она действительно давно к этому готовилась и готова на всё, даже нацепить эту проклятую Печать Забвения на своего племянника. Хотя, если быть честным, да, она знала Плана с пеленок, но…как у её двоюродной сестры, у нее и ее обычного мужа вдруг появился ребенок стихийник? Это в принципе нереально. В их мире было всего два основных вида, не считая монстров, и эти виды никак не могли породить что-то общее. Были легенды, что когда-то в их мире был и третий вид — мистики, сочетающие в себе и скрытые способности стихийников и всё человеческое. Они могли чувствовать стихийников на расстоянии, словно улавливали все их эмоции и влияли на них. Но эти легенды давно поросли былью и доказательств существования третьего вида как такового нет совсем. Значит План не мог быть ребенком ее сестры. И значит даже если с ним что-либо случится, то и совести болеть будет не за что. Эмма конечно постарается не убить паренька раньше времени, иначе попросту все подозрения падут на нее. Остановив машину у большого дерева, Пупа вышла, следя, чтобы Ратавит следовал за ней. Перень, словно марионетка, молча ступал за тётушкой, всё дальше. Так они и проследовали по тропе вниз к глубоким пещерам. Хоть пещеры и были древними, на дворе уже не каменный век и даже сюда, в отдаленную от всей мирской суеты место, получилось провести электричество, питающееся от нескольких автономных генераторов, что стояли почти у самого входа. Тусклый свет пыльных ламп освещал дорогу к центру пещеры. Это не было каким-либо секретным местом или еще что-то вроде того. Здесь не было ни охраны ни камер, а свет установили лишь для того, чтобы никто не свернул себе шею на камнях. Печать Будды никто не посмеет тронуть, а кто посмел… Их не найдут даже собаки. На каком-то кармическом уровне эта странная Печать могла понять пришел человек со злым умыслом или нет. Эмма слышала много рассказов, об исчезновении тех, кто пытался навредить Печати. Но сама она уже была не в том возрасте, чтобы верить всем сказкам. Тем более она не собиралась уничтожать или вредить самой печати. Ей всего лишь нужно ускорить процесс движения колец, и собрать Печать не за пару тысячелетий, а возможно за пару месяцев. Если конечно повезет. Пройдя в зал, просторы каменного свода которого терялись далеко вверху, покрытые мраком до которого не достает ни свет ламп ни дневной свет, двое остановились. Огромная странная конструкция стояла практически в центре зала. Множество тёмных колец, состоящих кажется из черного металла, были испещрены рисунками планет и звёзд. Всё это походило на какую-то модель солнечной системы, и даже в центре этого всего горело маленькое солнце. Однако, если задуматься и разобраться, то становится понятно, что не все планеты представленные здесь, есть на нынешнем небосводе. А может они есть, но совсем не здесь? На внешнем кольце в центре круга, обозначающего планету видимо, были символы, как давно уже расшифровали в Совете — они означали время до следующего смещения оси и менялись раз в пять земных лет. Эмма мысленно вздрогнула. Мощь от Печали чувствовалась ещё от входа, но сейчас, в непосредственной близости от неё, Сила словно жаром обдавало лицо пришедших. План покачнулся так, что пришлось подхватить его под локоть и усадить на каменный пол. — Не время делать из себя неженку. Я так давно готовилась к этому, что ты не можешь меня сейчас подвести. — Тихо прошипела женщина. Она быстро расставила все составляющие ритуала: свечи, благовония, некоторые старые символы, которые были описаны в дневнике и, как оказалось, существовали до сих пор. Она выставила это несколькими рядами между сидящим на полу парнем и Печатью Будды. Последним был лист с заклинанием, его должен слово в слово произнести План. Эмма подошла вплотную, натянула шнурок с Печатью Забвения, что сильно врезался в светлую кожу на шее, от которого наверняка останется след, и прошептала почти грозно: — Сейчас ты прочтешь текст, и попробуй только ошибиться. У тебя одна попытка. Смятый лист с четкими, переписанными от руки из дневника записями, лёг в подрагивающие от напряжения и страха ладони Ратавита. Он выдохнул прерывисто и начал читать вслух, обращая периодически взгляд на тёмные кольца Печати. — Primam undam levis est super faciem venti. Secundum — comminuet autem super petram. Mane consurgent et mundi cum convenitis unus relinquetur. Et cor tuum vivere non potest, si quis est duplex: ergo mors non reciperent. Cor unum milia milia potest salvum facere. [3] Голос медленно затихал в высоких сводах пещеры. Ничего не происходило. Только едва подрагивали свечи, стоящие на каменном полу, да дымились сизым дымом благовония. Свет, что концентрировался в огромной Печати в центре колец золотым свечением маленького солнца, на мгновение дрогнул. По каменному полу потянуло невесть откуда взявшимся сквозняком, который в следующую секунду своим резким порывом затушил разом все свечи и, кажется даже благовония. План содрогнулся, образ человека и льва, его звериной сущности, словно смешались в дыме от свечей. Ногти-когти прочертили на каменном полу длинные борозды. Из горла вырвался рык. Резкий порыв ледяного ветра сильно ударил в спину женщину, заставляя по инерции сделать пару шагов вперед, дабы не упасть. Тяжелые темные кольца со скрипом, бросающим в дрожь, сдвинулись почти на сантиметр в сторону оси и снова замерли. Всё закончилось очень резко. План завалился на бок, жадно хватая воздух, словно его шею сильно передавила удавка. Эмма внимательно посмотрела на Печать Будды. Внутреннее солнце снова светило без изменений и кольца больше не двигались. Не было понятно это помогло сдвинуть время пробуждение Печати или нет. Но… Пупа подошла поближе, всматриваясь в знаки на внешнем кольце, что означали приближение смещение колец, некий местный таймер. И он начал свой отсчет. Время до смещения оси стало на десять лет меньше. Стоило продолжить эти сеансы с послушным племянничком, но пока, придется вернуть это полуживое тело обратно к цивилизации. У неё получилось, а значит и в следующий раз все получится.***
— С ним всё в порядке? — Мин пришел на репетицию TEMPT и никак не рассчитывал увидеть спящего измотанного Плана. Остальные парни всё ещё были около зеркал, повторяя движения для ближайших выступлений. — Он вырубился так, что не добудиться. Можешь отвезти его домой? — Перт остановился тяжело дыша. Его тоже волновало состояние Плана. И цвет его лица серо-землянистого цвета, совершенно не придавал спокойствия. Перт, как обладатель целительной энергии, в отличии от большинства разрушающей, пытался включить регенерацию Ратавита на полную, но его словно отбросило от тела. Будто какая-то запретная Печать. Хотя таковых на Плане точно не было. Так или иначе, ему нужно выспаться, а кто как не Мин, парень, что не теряет надежды и ухаживает за упрямым Львом, надеясь хоть когда-то получить взаимность, мог в этом помочь. — А он не…? — Пиравит намекал на способности стихийника. Они могли выйти из-под контроля, если сам стихийник слаб духом или же не в своем уме. А могли просто от неожиданности что-то сломать, взорвать, уничтожить. Мин хоть и был сейчас, как и они все — начинающим актером и студентом, но по первоначальной сути также являлся представителем народа стихий. Вот только что-то пошло не так и он так и остался обычным парнем из Таиланда, просто способным чувствовать «своих». — Не думаю. Уровень энергии мал, так что навряд ли он что-то сможет сделать. Я даже не успел спросить, где он ее успел так потратить. У нас за последние два дня не было вызовов. Перт нахмурился, но не стал вмешиваться, когда Мин аккуратно поднял Плана с маленького диванчика в репетиционной комнате, направляясь к выходу, и даже ни с кем не попращавшись. Ган фыркнул. — Дракон понес свою принцессу в пещеру. — Парень припал к бутылке с водой, стараясь утолить жажду, которая никак не проходила. Тайтл встал рядом, толкая друга в бок локтем. — А тебе завидно? — Пф, было бы чему завидовать. — Закатил глаза Феникс. Перт успел упасть на освободившийся диванчик, вытягивая уставшие ноги и наслаждаясь коротким перерывом, прежде чем дверь снова открылась. В репетиционный зал вошла НанПик в сопровождении странного парня, с накинутой на плечи джинсовки, не смотря на сегодняшнюю дневную жару. Она остановилась в ногах Перта, ожидая пока вся троица не обратит на нее внимание. — А где Ратавит? — Последовал тут же вопрос от куратора. — Его Мин забрал. Очень наш Лев заработался. — Саркастично отозвался Ган. — Хм, ладно, значит потом сами поясните ему. — Про что? — Тайтл сделал тяжелый шаг вперед, пытаясь разглядеть незнакомца. — Прошу познакомится, это Марк — ваш новый куратор на месте. — В смысле «на месте»? Пи' вы бросаете нас? — Танапон от волнения даже с дивана соскочил. — Нет конечно, но так как вы группа наемников и одного куратора на связи — это явно недостаточно, то мы решили помочь вам. Марк — посильная помощь, как в поисках нужного места, хранении оружия, так и, возможно в бою, если всё пойдет не по плану. — Человек только помешает, а потом Совет нам голову за него оторвет. — Напат начинал злиться, его глаза, улавливая малейшие эмоции, начали светлеть, становясь светло-карими, а после почти золотистыми. — Он уже помогал Совету и это проверенный человек. Ган, я предупреждаю тебя — это решенный вопрос. Вам просто нужно принять это и сработаться! — Нан посмотрела на воспитанника строго, но тот не перестал раздражаться. — Я не буду мешать, — вышел чуть вперед тот, кого представили как Марка парами минут раньше. Он сделал ещё шаг в сторону Гана и как-то странно выдохнул, а после, Напат точно видел, в какой-то момент его глаза сверкнули серебром. — В моих интересах вернуть всю команду с задания. Прошу понять и принять меня. Двое парней стояли напротив друг друга, молча противостоя взглядом. Минута напряженного молчания затянулась. Нан понимала, что хоть она и авторитет для этих парней, но упрямый Ган мог настаивать на своём, даже зная, что это идет во вред ему же. Что подтолкнуло Напата сделать шаг назад, он и сам бы не ответил. Обожженные ладони защипало неприятно, в груди сжалось, так было однажды, когда он стал перечить силе отца и тот подавил его. Неужели и этот Марк… Да нет, не может быть. Он просто человек. Надоедливый человек, которому придется уступить, всё равно он долго не протянет. Даже они, не самые слабые стихийники, едва ли выдерживали темп такой жизни. Навряд ли человек такое выдержит. — Хм, и месяца не пройдет, как он сбежит. — Ган сел на диван, скрещивая руки на груди и кладя ногу на ногу, отгораживаясь ото всех. — Хорошо, тогда с завтрашнего дня у вашей группы появляется новый постоянный менеджер, а у команды зачистки — куратор на местах. — Нан выдохнула, буря прошла, или?.. Марк не сводил взгляда с притихшего Гана. Внутри него что-то шевелилось, что-то похожее на Солнце. Он успел только прикоснуться к этому бушующему сознанию, но уже понимал, что не всё так просто и этот Свет ему еще предстоит открыть. _________________________________________ [1] — Эмпа́тия (греч. ἐν — «в» + греч. πάθος — «страсть», «страдание», «чувство») — осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания. [2] — Визуализация Печати Будды — https://sun9-67.userapi.com/c854020/v854020038/18954f/91ZYgI3jtbc.jpg [3] — Латынь. Перевод будет далее по тексту вплетаться в суть происходящего.