***
— Держи, — прохладная бутылка с водой легла в разгорячённую руку. Перт поднял голову и встретился с лукавым заинтересованным взглядом из-под тёмной чёлки. Водяной Дракон, а сейчас просто успешный актер Сейнт Суппапонг стоял в двух шагах и нагло и сексуально пил воду из своей бутылки. Перт правда не понял, как можно пить сексуально, но так точно не стоило этого делать при целой толпе народа. На сцене развалились остальные ТЕМРТ, пытаясь отдышаться в небольшой перерыв. Марк, как менеджер и помощник, сидел в первом ряду возле сцены, где расположились ещё несколько помощников, ведущий будущего мероприятия и, конечно, бизнес поддержка — представители от спонсоров. Хоть это и была рядовая репетиция, сегодня, как никогда, был полон зал. Суппапонг сидел на перевёрнутой боком колонке. Их сейчас ещё много стояло ближе к краям сцены. Группа же, в составе четырёх парней до этого прогоняла песню с танцем. Три раза подряд. Сначала План затупил на вступлении, затем Ган опять не там сделал поворот. А после и Тайтл удивил, едва не свалившись со сцены. Перт смотрел на это сквозь пальцы. Он понимал, что все они устали. План только начал восстанавливаться от недавних «недосыпов», Ган на вид был в отличной форме, но почему-то странно себя вёл, периодически дергаясь и косясь на Марка. То, что друг смотрит именно на их нового помощника Перт сообразил почти сразу, но лезть в это не стал. А вот Тайтл действительно удивлял. Не смотря на регенерацию, его рука всё ещё не восстановилась полностью. Всё же лечить скалу — это вам не шутки. — Ты в порядке? — Донеслось со стороны Дракона. — Я — да, остальные — не думаю. — Задумчиво и немного устало произнес Танапон. — Это после… того случая? Я думал вы какая-то легендарная непобедимая команда. Перт нахмурился. Да, тогда Сейнт им здорово помог, но называть их «непобедимой командой», звучит как издевательская шутка. — Прикалываешься, да? — Тигр покосился злобно. — Мы сражаемся, потому, что хотим жить. И если мы ещё живы — значит просто СИЛЬНО этого хотим. Нет никакой «непобедимой команды». — Эй, — Суппапонг дождался, пока на него обратят суровый взор. — Я не имел в виду ничего дурного. Честно, я вами восхищаюсь. И нет, это не издевательство. Считай это лучше комплиментом. — Молодой актер улыбнулся, когда, наконец, злой вид певца поменялся на смущенный. — Прости, я… — Да, нервы. Понимаю. Но чтоб загладить свою вину, ты должен пойти со мной на ужин. — Длинный указательный палец почти коснулся носа Тигра, констатируя неизбежное. — Ужин? — Угу. Сегодня, завтра, как будет удобно. Но лучше не затягивать, в любой момент может что-то пойти не так, а я всё же хочу насладиться твоим обществом. — Да у него явно миссия «смутить Перта до смерти!». — Х-хорошо. Тогда… может дашь свой Line и я напишу, как буду свободен. — Конечно. Ещё никогда Танапону так быстро не давали свой Line. Ещё никогда Сейнту так быстро не удавалось уломать на «ужин» того, кто ему давно и безответно нравится. Ну как безответно, это он ещё проверит, а пока завяжет хорошую дружбу, он ведь воспитанный Дракон.***
— Устал? — Пиравит помогает отстегнуть ремень безопасности и ведёт почти несопротивляющегося Ратавита к нему же домой. В небольшой квартирке пусто и тихо. Даже два милых пушистика, что не так давно резвились здесь, одного Мин сам подарил — пришлось отдать матери. Котам нужен уход, а План и сам о себе порой не мог позаботиться и животных не стал мучить. Но вот одному большому Льву всё же нужна была сейчас особенная забота. Широко зевая и потирая скованные усталостью плечи, План заглянул в ванную, стараясь умыться и прийти в себя и завернув на кухню обнаружил там Мина. Всего такого правильного, до оскомины, в голубой рубашке, синих джинсах и красном фартуке. Фартук слегка выбивался из общего строя такой правильной картины. Впрочем, как и носки с кусочками пиццы. Он что-то сосредоточенно нарезал, периодически шурша пакетом на столе. Хотя План не помнил, чтобы сам что-то покупал. — У меня разве была еда? — Ратавит действительно не помнил когда в последний раз ходил за покупками. Обычно он ел в агентстве или заказывал на дом. Раз в пару дней приезжала мама или бабушка с домашней едой, и баловали свою радость. — Нет. Я купил по дороге. Не помнишь? Не помнит. В последнее время слишком часто он стал что-то забывать, а при виде тётушки Эммы в больнице ещё, у него чуть не случился эпилептический припадок. И это при том, что эпилепсией он никогда не болел. Силы расходовались неравномерно нагрузке. План понимал, что что-то не так, но самому разобраться было не под силу. Да ещё и видится всякое стало. Будто в темноте чьи-то глаза всегда следят за ним. Бррррр. Страшно. Снова зевнув, чуть не до хруста челюсти, План уселся на барный высокий стул, который стоял у небольшой вытянутой стойки и, положив голову на сложенные на столе руки, начал молча наблюдать как готовит Мин. Он забрал его после репетиции, которая длилась сегодня без малого десять часов. Этот концерт, приуроченный к празднику молодёжи, должен пройти совсем скоро. Мин и их недавний знакомый, водяной Дракон Сейнт, тоже будут участвовать. У актёров, кажется, тоже были музыкальные номера. Ну что ж, он давно не слышал, как поёт Пиравит. Правда… Не так давно, пока он лежал в палате, кто-то мягко держал его за руки и тихо напевал колыбельную. А после целовал в лоб. И пах этот кто-то так знакомо. Так пахнет только Мин — свежим хлебом и клубникой. Этот запах почему-то с детства напоминал Плану солнце. Поэтому, когда он впервые учуял его от Мина, даже не поверил. «Моё личное солнце» — Было последней мыслью засыпающего разума. Голова мягко перекатилась на руках с подбородка на правую щеку, но парень даже не подумал просыпаться. Когда же Мин, наконец, заметил это, даже не понял вначале. Однако отставил сковороду с огня и быстро вымыл руки. Даже фартук снял, чтобы не запачкать любимого. Да, у них были неоднозначные отношения, Мин любил, План не отвечал. Но и не отталкивал, что давало парню надежду. Он пытался быть хорошим другом, но друзья не ведут себя так. Не отвозят уставшее тело к порогу дома, не готовят оладики по бабушкиному рецепту. Не относят заснувшего за столом в свою комнату и, конечно, не крадут поцелуй украдкой и не смотрят так, словно вот она вся его жизнь, сосредоточенная в одном человеке. Глубоко вдохнув, получилось всё же оторвать взгляд от спящего. И не только взгляд. Нет, он не сделает ничего без согласия самого Плана, тем более сейчас, кода тот так явно устал. Будет приходить делать ужины, а если получится и обеды, в идеале с завтраками на двоих. Будет заботиться на расстоянии. А пока доделает оладьи, ведь когда проснётся Лев, он всё равно будет голодный.***
Руну не спалось. Уже второй час он ворочался в кровати. Мало того, что на работе неприятные новости, что аномальная активность мелкой нечисти активировалась в последнее время слишком сильно. Так ко всему ещё и Ган не пришёл домой ночевать. Написал смс, что у него дела. Какие могут быть дела? Он всегда с ним всем делился, а с появлением этого Марка начал постоянно пропадать. То тренировки, то репетиции. Он явно чего-то не договаривал. Не выдержав, Рун встал. Вышел на кухню и только закурил, когда в дверь неожиданно позвонили. Разблокировал на секунду телефон — и правда, два часа ночи. Кому не спиться в ночь глухую? С работы бы не стали приходить домой, а у Гана свой ключ есть. Звонок повторился, прибавив не сильные, но гулкие удары, видимо кулаком. Незваный гость явно решил не сдаваться. — Да иду я! — Раздражённо крикнул Рун на третий звонок. Но открыв дверь — замер. На пороге стоял темноволосый парнишка, он видел его как-то в больнице у брата. И до этого с Ганом. — Ган, прости, что поздно, но я… — Незнакомец, наконец, поднял голову на молчаливого собеседника, понимая, что что-то не так. — Ты не Ган. — Да неужели? Ты тоже. — Не смотря на сарказм в голосе, Рун всё же отступил, пропуская гостя в дом, только сейчас замечая, как тот держался за правую руку. — Ищешь моего брата? Я бы тоже рад узнать, где его ночами носит. Но раз ты не в курсе и его тут нет, можешь со спокойной совестью… — Мне нужен Огонь, — тихо, почти зло прошипел парень. — Тебе что тут, пункт помощи замёрзшим? — Нет, он уже начинает жалеть, что впустил его. Левая рука, что была прижата ладонью к правой, в секунду пошла рабью и вот уже огромная лапа медведя прижималась к странно хрупкой руке человека. — Моя… моя рана, — прохрипел парень, падая на одно колено явно от недостатка сил. Левая рука вновь вернулась в человеческий вид. Рун уставился на незнакомого парня, как на восьмое чудо света. Далеко не каждый стихийник умел приручить свою звериную сущность, и чтоб она работала на человеческую часть. Иногда зверь побеждал разум и тогда этих бедолаг просто сажали в клетки и показывали в зоопарках. Кто-то просил Совет заблокировать зверя, это пусть и сложно, но некоторым под силу. Правда и сама Сила стихийника от этого ослабевает. Это словно постоянно носить Ограничительную Печать, только влияние чуть слабее, но не менее разрушительнее. Своего зверя Рун загнал глубоко в подсознание сам, но сейчас, почуяв другого зверя, его Рысь, впервые за много лет, решил напомнить о себе. — З-зачем ты пришёл? — Боль в голове резко усилилась, он слишком долго сдерживал Рысь. — Уходи! — Нет. — Упрямо ответил парень. — Пошёл вон! — Сорвался на крик хозяин дома, не в силах уже сдержать рвущуюся наружу тварь. — Нет!***
Сколько прошло времени, Рун не знал. Он только помнил, как орал на парня, а потом резко наступила оглушающая темнота. Когда же свет снова задрожал во тьме, разгоняя её, мужчина понял, что мир теперь видится по другому, а это может быть только если… Нет, не может быть. Но действительно, сейчас он смотрел на мир глазами своего зверя Рыси, и его сознание было как никогда ясным. И он ясно понимал, что под его мощной лапой сейчас быстро бьётся чужое сердце. Светлая футболка осталась на торсе лохмотьями, видимо он порвал её когтями, пока опрокидывал парня. Теперь они были на полу, точнее парень на полу, а Рысь придавливал его сверху. Куски тряпья теперь не прикрывали большой дыры в правой руке. Он видел её, потому, что был в звериной форме, любой человек бы решил, что с рукой всё в порядке. — П-пожалуйста, — послышался тихий голос парня. — Согрей меня. Так… холодно. Тело действительно мелко дрожало, будто он не на деревянном полу лежал, а скорее остывал где-то в морозилке. Рысь аккуратно повёл мордой рядом с раной, чувствуя странный запах, словно сырого бетона, большой кот едва не чихнул. Подушечки лап странно покалывало, так, в человеческом облике, он чувствовал свою силу, свой мощный Огонь. Свою Лаву. Сейчас хотелось положить лапу на эту странную рану, чем бы она ни была. Человек под ним сильно зажмурился, когда коготь случайно зацепил потемневшую кожу вокруг. Рысь легонько боднул большой лохматой головой парня, задевая лицо ушами с кисточками, словно успокаивая. По телу пробежала сильная дрожь. В комнате резко запахло жжёным камнем. Лава впервые на памяти Руна не причиняла вред, а исцеляла. Рана, ещё минуту назад страшная и тёмная, как старая воронка, вдруг начала затягиваться, словно сплавлялась, восстанавливалась. Две капли прозрачных слез скатились из глаз парня на пол. Он судорожно вдохнул и положил левую здоровую руку на мощную лапу, что его лечила, словно говоря — хватит. — Иди ко мне, — он не говорил это громко, но звериные уши хорошо слышали. Чуть поёрзав Рысь положил голову на живот гостя, не дёргая лапу, что была в захвате чужих рук. — А теперь вернись. Вдохни и на выдохе вернись вместе со мной. Тело пошло рябью, быстро обернулось полностью в медведя, а на длинном выдохе вернулось в человеческий образ. Вместе с другим человеком, которого парень теперь обнимал. — Привет, — Смотря в явно шокированные, но вполне себе тёмные человеческие глаза, сказал гость. — Привет, — откликнулись слабо в ответ, словно эхо. — Я Тайтл. — Рун. — Ну вот и познакомились.***
Марк, если честно, до последнего надеялся, что связь с Ганом окажется, как обычно, односторонней. Он будет чувствовать Феникса постоянно, но к этому можно привыкнуть. Ему. Но не Гану. Вот как должен реагировать на это вспыльчивый Огонь? Конечно бурно! Но Ган молчал. Прошла неделя, Напат выписался из больницы, ходил на репетиции группы, занятия в институте и на тренировки. О последнем Марк узнал, когда одним спокойным вечером вдруг почувствовал, как его ладони начало сильно жечь, словно он держал их над пламенем и не мог убрать. Он быстро понял, что эти ощущения он получил от Гана, хотя по идее тот должен был быть дома на редком выходном. Уже чуть позже, в агентстве, Марк спросил Перта не тренируют ли они свою стихийную силу? На что получил утвердительный кивок и краткое разъяснение — раз он был их куратором, он имел право знать. Ган был в этот момент в студии, но лишь повернул голову на появление Марка, а после делал вид, будто его здесь вообще не существует. Вызовов пока не было, хотя от Нанпик он слышал, что в последнее время наблюдалась странная аномальная активность мелких монстров. Благо наёмников одиночек Совету пока хватало, чтобы не мобилизировать группу и дать ребятам отдохнуть. Хотя это сложно было назвать отдыхом. До совместного концерта оставалось чуть меньше недели. Группа репетировала с утра и до вечера, периодически делая перерывы на учебу и перекусы. Марк, как официальный менеджер, находился всегда около них. У них были ещё старшие менеджеры, отвечающие за документы и провизию, так что Марку оставалось только позаботиться о парнях на месте — кому-то принести воды, кому подать полотенце и не забыть заказать и забрать обед на всех. Но даже при таком тесном взаимодействии общение с Ганом странно свелось на нет. Он не здоровался и не прощался когда уходил, не просил какой-либо помощи, даже ту же бутылку с водой — Гану было легче взять у Плана, чем просить Марка принести ещё одну. Единственное, что Напат делал — наблюдал. Смотрел исподтишка, думая, что Марк не видит или надеясь на это. Он словно затаившийся хищник выслеживал свою жертву. Марк же, единственное, что старался делать — не влипать нигде. Если всё же окажется, что связь у них не односторонняя, не хотелось бы быть кем-то избитым, а потом добитым «заботливым» Ганом. Но вот где Марк не мог ничего контролировать, так это на большой репетиции. Он весь день носился, помогая стаффу концерта. Не забывал о своих подопечных и таскал и им завтраки и обеды. Но, как назло, целый день с кем-нибудь сталкивался. С утра пролил на колени горячий кофе, затем ему чуть не сломало руку в автобусе, когда он заходил последний, а невнимательный водитель стал уже закрывать дверь и зацепил ей марков локоть. На репетициях нашлись и другие травмы, которые могли с ним приключиться, к примеру, оттоптанная нога или синяк на боку, потому что рабочие не смотрели куда они несут колонку и не вписались в спешащего Нонга. Ко всем этим мелким неприятностям, пусть и закончившимся только парой синяков и ухудшившимся настроением, Ган сегодня буквально не спускал с него взгляд, пялясь уже открыто. Но, как и все предыдущие дни, на контакт сам идти не спешил, да и некогда было. До самого вечера Марк, как и большинство в зале, не считая вдруг пришедших спонсоров, был занят так, что почти забыл о своей персональной проблеме по имени Ган, воспринимая его просто равно со всеми остальными. Но в одиннадцатом часу, когда, наконец, с репетицией было покончено, зал закрыт, а парни тихо разбрелись по домам, в комнате отдыха Марк неожиданно обнаружил сидящего на диванчике Гана. Тот явно ждал его, давно переодевшись и, судя по ещё влажным волосам, успев принять душ. Его пристальный взгляд не сулил ничего хорошего, и, судя по внутренним эмоциональным ощущениям — Марк был прав. — Я думаю, ты догадываешься, о чём я хочу с тобой поговорить, — Начал Напат издалека, сам не зная как бы правильнее задать вопрос. — Предположим. Но если я попрошу огласить вопрос? — Сиват встал напротив, смотря в глаза, которые начали постепенно светлеть, приобретая оттенок тёплого золота. — Какого хрена происходит? — Выпалил на одном дыхании Ган, сжимая кулаки и стараясь сдержать раздражение и огненный гнев, что рвался наружу. — Смотря о чём… — Я чувствую тебя! Это, блядь, как?! — Не выдержав, парень вскочил на ноги, останавливаясь буквально в шаге от Марка. — С чего ты… — С того! — Снова перебил Ган. Его достали уже эти недомолвки. Он что, совсем идиот? Вдохнув поглубже, он всё же постарался взять себя в руки. — После того ритуала, что ты сделал, я быстро отрубился, а на следующий день чувствовал только физическую усталость. Силы же вернулись почти полностью. Но было что-то не так. Постепенно я понял, что чувствую чьё-то присутствие. В один день чуть комнату свою вверх дном не перевернул, а ощущения так и не проходили. Я даже пошёл на тренировку, думая, что просто переутомился от последнего монстра. Но на следующий день вдруг увидел, как ты прячешь ладони. Как я, за длинными рукавами. Это давняя привычка скрывать ожоги и долго их не заживлять. Но ты не обжигался, по крайне мере при нас. Я начал за тобой следить, хотя толком ничего не замечал, кроме твоих мельтешений. Но сегодня… Сегодня я понял, что какого-то чёрта чувствую твою боль. Утром колени обожгло, как от кипятка, затем локоть. Сначала я думал, что сам где-то зацепился, хотя и не помнил подобного. Но потом я увидел, как рабочий врезался в тебя, и мой бок мгновенно заболел, точно там, где ты и держался. Почему это произошло? Как и почему я могу чувствовать тебя? И… Подожди, это односторонне? Или же… — Ган резко отступил назад к дивану, уставившись на руки Марка. Напат схватил себя за плечи, будто стараясь укрыться. Вся его ярость вдруг рассыпалась искрами. Чего ему действительно не хотелось, так это быть перед Марком как открытая книга. Сиват выдохнул громко. Он знал, что Ган не глупый, но не думал, что тот начнет боятся этой связи. — Да, ты правильно понял — я тоже могу тебя чувствовать. Вообще я с детства мог чувствовать стихийников. Их эмоции, а если находился довольно близко, мог слабо уловить и физические ощущения. Но с тобой не так. После ритуала, когда я поделился с тобой Силой, она как-то объединила нас. Не знаю, что это, но эта связь позволяет мне чувствовать тебя, твои эмоции, твою боль. — А мысли? В мою голову ты тоже залез? — Марк хорошо сейчас ощущал — Ган злится, но больше злости был страх. Он так боялся показать себя настоящего? Или причина в чём-то другом? — Нет. Чувства раздражения, страха — это я могу ощущать. Могу, как и ты чувствовать твою боль. Но не мысли. Он сделал шаг навстречу, протягивая руку ладонью вверх, словно хотел погладить дикого зверя. Ган вновь уставился на чужие руки, боясь пошевелится и выдать всё свое волнение с головой. Он никак не мог уложить в голове, что это не сон, и они как-то тесно связаны. Так тесно, будто сидят друг у друга под кожей. Чувства. Он тоже мог ощущать что-то, но пока не мог разобрать, где свои эмоции, а где чужие. Это сильно путало и пугало. Ган вздрогнул, резко выныривая из своих сумбурных мыслей, ощущая крепкий захват руки, чуть пониже локтя. Марк пытался поймать его растерянный взгляд, и когда это получилось, лишь сильнее сжал руку. — Нам нужно побыть вдвоём. Только ты и я. Тогда можно будет, наконец, разобраться насколько глубоко мы можем друг друга чувствовать и как это может дальше пригодиться. — Дальше? Пригодиться? Ты хочешь сказать, что это навсегда? — А вот это было неожиданной новостью. — Думаю да. В первые дни я проверял насколько реально устранить её. Как видишь — мы всё ещё связаны. — Марк старался не врать, точнее не чувствовать вину за свои не такие уж правдивые слова. Он действительно проверял, насколько прочна их связь, и возможно ли, односторонне принимать всё. Но на счет порвать или закрыть — нет. И об этом, сбитому пока с толку Гану, знать не нужно. Его бы увезти к себе домой, накормить ужином и уложить спать, а не спорить и кричать друг на друга до ночи. — На сегодня, думаю, ты достаточно узнал. Я отвезу тебя к себе. Завтра у тебя занятия только во второй половине дня. Раз сегодня мы выяснили про нашу связь, то чем быстрее разберёмся в ней, тем лучше. Поэтому я буду настаивать на своей квартире, тем более она ближе твоей, а время уже почти полночь. Ган долго молча смотрел на своего собеседника, такого незнакомого и такого уже наглого. Он пытался понять, что чувствует, как лучше поступить, но кроме усталости от репетиции и головной боли от всей этой непонятной ситуации, больше ничего не мог разобрать. Сжав на секунду виски и прикрыв глаза, он решил пока плыть по течению, а дальше будь, что будет. — Я есть хочу. — Наконец проговорил Напат, хватая с дивана свою сумку и направляясь к парковке, где стояла служебная машина. Раз уж он поедет с этим Марком, то пусть и подвозит. — Хорошо. Заедем в кафешку неподалеку, там отличная лапша. Возьмём домой. — Поняв, что буря миновала, Марк последовал за Ганом, по пути выключая везде свет.