Домик Вайлет

Словно колонны храма, вокруг устремлялись к небу древесные стволы. Но Анна не проследила взглядом их высоту. Она внимательно рассматривала белую точку, неведомым чудом оказавшуюся посреди золотого лиственного ковра. Она не сразу поняла, что это такое, даже пришлось приблизиться, пока не стало ясно — там пёрышко. Нежное, оно оказалось длиной с мизинец и очень пушистое, когда Анна наклонилась, чтобы вытащить его из-под пёстрого кленового листа. Взяв пёрышко на ладонь, Анна огляделась, точно надеялась отыскать среди оранжево-алого и жёлтого белую птицу, случайно потерявшую его. Но, конечно, вокруг были только деревья и палая листва, никаких птиц, никого другого. — Какой странный парк, — произнесла Анна и нахмурилась — голос её тоже звучал странно, точно она пыталась говорить в подушку. Да и листья под ногами шуршали приглушённо, совсем не так, как это может быть в столь яркий осенний день. Не хватало чего-то ещё, но Анна не смогла уловить, чего именно. Сжав пёрышко в ладони — со всей аккуратностью, чтобы не сломать, она двинулась вперёд — будто бы к выходу из парка. Листья всё так же шуршали, а одинаковые стволы уносились вверх. Пройдя несколько шагов, Анна поняла, что ничего не изменилось. Здесь не было ориентиров, аллей, даже кустарника или клумб. Только деревья поднимались так высоко, что в золотой листве терялось небо, будто и его тоже совсем не было. — Очень странный парк, — вздохнула Анна, хмурясь всё сильнее. — Или я сплю? Она осторожно раскрыла ладонь и снова посмотрела на перо, точно в пушинке и крылся ответ. Откликаясь взгляду, перо засветилось — сначала мягко, а потом разгораясь всё ярче, ярче и ярче. Не отводя глаз, Анна загадала, что если станет слишком больно, то она отбросит пёрышко в листву, даже наступит на него, лишь бы что-то вокруг изменилось. Но больно не стало, хотя свет постепенно затмил всё вокруг, поглотил и уходящие в высоту стволы, и раскрывающиеся шатром кроны. — Пора, Анна, — послышался отовсюду сразу голос Вайлет. Пёрышко вспорхнуло с ладони, поднялось, поворачиваясь по часовой стрелке, над ней, а затем всё стало совершенно белым. *** Анна села на постели. У неё так быстро билось сердце, что стало даже больно в груди. Шумно выдохнув, она поняла, что сжимает что-то в кулаке. Пальцы не сразу поддались команде, точно их свело судорогой, но наконец Анна убедилась, что там действительно перо. Она оглядела комнату, гадая, отчего так светло, и только потом осознала, что, кажется, проспала всё утро. Сквозь шторы лился золотой солнечный свет, какой бывает только ближе к двум часам дня. Выбравшись из-под пледа, Анна вышла в коридор. Она никак не могла сложить осколки памяти в цельную картину, но на всякий случай не посмотрела в зеркало, проходя в ванную. Пёрышко отчего-то казалось чем-то ужасно важным, и потому, умываясь, Анна оставил его рядом с собой на полке, а затем снова сжала в пальцах. Она осторожно заглянула на кухню — в совершенном порядке сияла начищенная посуда. Посреди стола, прикрытый свежайшим полотенцем, стоял, похоже, тыквенный пирог. А вот Вайлет нигде не оказалось. Анна поставила чайник и выудила любимую чашку с котятами, бросила в неё чайный пакетик и задумчиво глянула в окно. За ночь листва в саду стала золотой и алой, яркой и насыщенной. Сразу же захотелось выбежать туда, полюбоваться, может, даже попытаться сфотографировать всю эту красоту. Чайник выпустил струю пара, Анна тут же его выключила и залила в чашку кипятка. Некоторое время она смотрела на чайную ложку в сахарнице, но так и не стала добавлять сахара, точно более терпкий вкус чёрного чая крепче связал бы её с удивительно красивой реальностью, в которой повезло проснуться. И внезапно она вспомнила. Эйден! Там был он. Там был шарф. И Вайлет! Белое пёрышко задрожало, затрепетало в кулаке, и Анна, нахмурившись, посмотрела на него. — И это — ещё один сон? — спросила она строго. — Сон во сне, во сне, во сне? Сколько раз что и во что вложилось? Перо не ответило, но и не засветилось. Наверное, оно и дрогнуло только от сквозняка — сейчас Анна явственно почувствовала дуновение прохладного ветерка. «Разве Вайлет не говорила что-то про ветер?» — пришла неожиданная мысль, отчего тревога стала только сильнее. — Что тут происходит, в конце концов? — выдохнула Анна и, забыв о том, что в пижаме, оставив чай на столе, побежала к лестнице. На этот раз тут не было ни паутины, ни пыли, ни пауков. Ковёр точно только вчера положили на ступени, а перила сияли свежим лаком. Но Анна взглянула на всё это мельком. Она проскочила пару пролётов и толчком распахнула дверь, отчего-то убеждённая, что Вайлет прячется от неё в комнате с книжными полками, проигрывателем и пластинкой. Но и там никого не оказалось. Книги на полках сияли позолотой букв на корешках, сквозь прозрачную крышку проигрывателя было видно, что никакой пластинки там нет, а у стола застыло в ожидании уютное кресло-качалка. Анна повернулась вокруг своей оси и устремила взгляд на ещё одну дверь. Некогда за ней находилась комната, где она оставалась на каникулах, да и не только лишь. Комната, которую Анна по праву считала своей, по крайней мере, пока не выросла достаточно, чтобы осознать, что домик целиком и полностью принадлежит Вайлет. Внезапная робость заставила её переступить с ноги на ногу. Казалось бы, два шага — и какая-то тайна раскроется. Но как же трудно оказалось преодолеть столь малое расстояние! Анна снова посмотрела на пёрышко, всё ещё не утратившее своей важности. Она разглядела мельчайшие пушинки, уже чуть смятые её неаккуратностью. Увидела, что на кончиках белизна становится золотистой. А потом подставила ладонь к губам и дунула. Перо завертелось в воздухе, поднялось над полом и плавно двинулось вперёд. Оно поймало восходящий воздушный поток и, сделав оборот, унеслось под дверь, проскользнув в золотящуюся щель. Анна вспомнила, за что так любила ту комнату — в ней всегда было очень много солнца. Путеводное перо ободрило её, а может, ей было приятно так думать. Может, оно всего лишь вырвалось из подушки, хотя, кажется, тётушка Вайлет не держала в коттедже перьевых. Так или иначе, было в этом что-то волшебное или нет, но Анна подошла к двери и повернула ручку. А та оказалась заперта. — Да быть не может, — потрясённо сказала Анна. Голос её прозвучал так удивлённо и громко, что она сама себя испугалась. — Там же и замка никогда не было! — Обычного — нет, — послышался голос Вайлет. Анна повернулась и увидела, как тётушка входит в комнату с подносом, на котором стояли две чашки с чаем и блюдечко с пирогом. — Ты забыла позавтракать. — Не забыла, но… — Анна сдалась и переместилась в кресло, послушна обхватив чашку двумя руками. Вайлет, взяв свою, остановилась у окна. — Ты нашла ключ. — Перо. — Я так и сказала, — Вайлет усмехнулась. — Люблю, знаешь ли, магию обычных вещей. Это намного интереснее. — И непонятнее, — добавила Анна, хотя на самом деле, кажется, так не считала. — Что с Эйденом? — С ним? — Вайлет пожала плечами, точно вопрос не стоил разговора. — Наверное, он добрался до города. В любом случае, он не позвонит, чтобы рассказать, как дела. — Не с тем! — возмутилась Анна. — А с другим. На которого я набросила шарф. — А, с беглецом, — хмыкнула Вайлет. — Не давай ему имени, а то ему понравится лицо и он его присвоит. Он под замком. Ещё не так, как положено, но намного лучше, чем когда он вольно бродил по изнанке. — Ничего не понимаю, — пожаловалась Анна и принялась за пирог. Его чудесный аромат и нежный вкус заставили на несколько мгновений забыть о любых волнениях. Вайлет же терпеливо ждала, изредка поглядывая на улицу. — Разберёшься со временем, — продолжила она разговор, когда Анна съела больше половины куска. — Пока что тебе нужно наблюдать, не более того. И ты хорошо это умеешь. Иначе всё ещё спала бы. — Что?! — Потому что только с пёрышком можно было вернуться, — Вайлет спрятала улыбку в чашке. Анна передумала возмущаться и тоже улыбнулась. Наверняка, тётушка шутила. Как же иначе. Солнечный свет расчерчивал комнату на квадраты, отпечатывая в ковре тёмные тени оконного переплёта. Было тихо и очень уютно. И Анна поняла, что давно не чувствовала ничего подобного. Как ни хотелось прямо сейчас закончить задачку с беглецом, она бы предпочла пить чай до самого вечера.