Домик Вайлет

Среди ночи Анна услышала шорох. Она ни капли не сомневалась, что именно этот тихий звук разбудил её, заставив резко открыть глаза. Взбудораженный разум столкнулся с тем, что тело просыпаться отказывалось. Онемелое, оно ощущалось невероятно тяжёлым и не собиралось двигаться. В тишине комнаты, когда даже дождь замолчал, даже ветер не касался пальцами крыши и стёкол, Анна пыталась расслышать звук, от которого уже не осталось следа. Она чуть повернула голову, пытаясь хоть что-то рассмотреть в сумраке. На подоконнике в подсвечнике из оранжевого стекла танцевал огонёк свечи. Он трепетал тревожно, ярко, язычок то поднимался высоко, то опадал, но никакого дуновения воздуха не чувствовалось. Несмотря на все старания пламени, тьма не отступала, не рассеивалась, скрадывая очертания предметов. Сквозь стёкла лился слабый и рассеянный лунный свет, падал на ковёр, отчего в комнате становилось ещё темнее, а углы почти полностью исчезали. Анна не сумела сесть, лишь чуть оперлась на локоть, чтобы приподнять плечи над подушкой, заглядывая в глаза темноте. И тогда — стоило только прищуриться — она рассмотрела силуэт. Ещё чернильнее, ещё мрачнее, чем заполнившая комнату ночь. — Это ты, — узнала Анна. — Кому же ещё быть?.. Голос её прозвучал приглушённо, сдавленно, он оказался плоским и невыразительным. — Я, — Анна-из-зеркала уже не была в зеркале, но пока всё же пряталась, не выступая из теней, не подступая ближе. Она говорила твёрдо и уверенно. Каждое слово будто бы отпечатывалось, замирало на секунду дольше. — Хочешь подменить меня? — обессиленная, Анна почти готова была согласиться. Она вяло шевельнула рукой, но мышцы оставались деревянными, слабыми и не собирались подчиняться. — Быть может, — Анна-из-зеркала шагнула в сторону, по-прежнему оставаясь лишь тёмным силуэтом. Раздался всё тот же шорох — длинное платье касалось пола, ниспадая складками, наверняка — очень красиво. Она приблизилась к книжным полкам и, кажется, провела ладонью по корешкам замерших там томов. — Сначала мне нужно выполнить обещание. — Обещание? — Анна не сразу поняла, о чём речь, пока не вспомнился мужской голос, уверявший Вайлет, что дверь его клетки откроют. — Зачем тебе это? — Зачем? — Анна-из-зеркала словно заволновалась или разозлилась. — И ты ещё спрашиваешь? — порывисто отвернувшись от полок, она шагнула в центр комнаты, и лунный свет слабо вычертил её лицо. Глаза оставались в тени, отчего Анне показалось, будто бы на неё смотрит гротескная маска. — Потому что мне мешает Вайлет! — Мешает Вайлет? — повторила Анна, совсем не так громко, совсем не так ярко, и ей стало холодно. — Не понимаю. — Ты всегда чего-то не понимаешь, — Анна-из-зеркала оглядела комнату и рассеянно отмахнулась. Раздражённая, она скривила губы. — Всегда. А ведь Вайлет мешает и тебе тоже! Осознать свои силы, способности, например. Ты же не думала, почему вдруг с тобой сейчас происходит всё это?.. — кажется, она заметила то, что искала, потому что снова потянулась к полкам и вынула оттуда тяжёлый том, продолжая при этом: — Почему внезапно тебе так близка изнанка мира, — она чуть наклонила голову. — Это ведь он? — Кто? Что? Перестань меня путать, скачешь с темы на тему! — заворчала Анна и, разозлившись, всё-таки села. Свеча в стеклянном подсвечнике заметалась сильнее, но воздух в комнате по-прежнему был недвижим. — Разве я путаю? — Анна-из-зеркала сосредоточенно листала страницы, похоже, ответ на самом деле был ей вовсе не нужен. — Вайлет душит меня, не позволяет мне выбраться. Но у неё есть собственные тайны. У неё есть противник, который сумеет отвлечь, а значит, и я смогу добиться своих целей, — теперь она говорила сама с собой, озвучивала мысли, которые почти не связывались логически. Анна нахмурилась, но смысл ускользал, растворялся в сумраке, и только мечущийся огонёк свечи помог ей снова вернуть концентрацию. Анна задумалась, что может искать сейчас её частица, такая озлобленная и жестокая, выпавшая из неё вместе со всеми способностями сопротивляться? Что ей, в конце концов, нужно от книги? Что за том лежит у неё в руках? «Разве это дневник Вайлет? — подумала она в неясной тревоге. — Мы ведь убирали его, прятали его, закрывали на ключ. Разве нет?» Она попыталась подняться, чтобы остановить вторую Анну, но снова ничего не вышло. Даже спустить ноги на пол оказалось чересчур сложной задачей — от самого пояса Анна не ощущала тела. С сожалением взглянув на собственную ладонь, которой никак не получалось опереться о постель, Анна вдруг поняла, что у неё только четыре пальца. Даже сердце забилось быстрее, настолько увиденное её потрясло и напугало. Сосредоточившись на очертаниях, она проследила, пересчитывая палец за пальцем, пока вдруг не поняла, что что-то держит в руке, судорожно сжимает нечто тяжёлое, боясь упустить. Анна моргнула. …Она стояла в комнате на втором этаже, удерживая в руках увесистый том старого дневника Вайлет. На раскрытой странице лежала открытка, на которой был изображён тихий морской пейзаж с одиноким парусом вдали. Анна бросила взгляд в сторону — на столике рядом холодно мерцал, ловя отблески свечи в стеклянном подсвечнике, ключ. Тени сгустились по углам, но в них не пряталось Анны-из-зеркала. Она сама листала страницы. Сама поднялась сюда и открыла дверь, отыскала среди книжных полок ту самую, вытащила ключ… Никто не подталкивал её к этому. Анна сглотнула и, опустив дневник на стол, взяла кончиками пальцев открытку. В неверном свете было так сложно прочитать строчки, выписанные летящим почерком, но всё же ей удалось: «Таков мой билет на свободу». Крик замер в глубине горла, пальцы задрожали, и Анна уронила картонный прямоугольник. Тот тут же скользнул по доскам пола и спрятался в тенях под столом. — Что ж, мне следует поблагодарить вас… вас обеих, — раздалось позади. Анна боялась повернуться. Она не хотела представлять лицо, и голос не казался ей знакомым, но она знала, что увидит. Там будет Эйден, и тогда окажется, что на самом деле она не сумела сбежать. Свеча металась за стеклом. Анна смотрела на пламя и вслушивалась в шорохи за спиной, стараясь не рисовать в воображении, что и как может их издавать. Анна-из-зеркала овладела ей, привела, заменила. Она попалась в расставленную ловушку, и теперь Вайлет тоже в опасности. — Так посмотри на меня, — кажется, он стоял прямо за спиной. Анна вжала голову в плечи. — Посмотри, ведь это ты меня освободила. Свеча мигнула последний раз и погасла. Анна оказалась во мраке без путеводного огонька. Даже лунного света не было, потому что небеса закрыла тяжёлая пелена полных дождя туч. Луна Анне всего лишь снилась, а смешавшаяся с реальностью изнанка оказалась намного темнее. Зажмурившись, Анна нашарила на столе ключ, оцарапав пальцы бородкой. Она сжала холодный металл крепче, и мир пошатнулся, потащив её за собой.