***
Санса необыкновенно собрана и сосредоточена, но она снова в мире бизнеса и не может дать слабину. Ее рыжие волосы собраны в тугой пучок, взгляд серьезен, и нет в нем ни печали, ни радости. Санса показывает на диаграмму и что-то говорит, а Тайвин наблюдает за ней, сквозь стеклянные стены конференц-зала. Санса кладет маркер на подставку, идет к столу, держась статно и уверенно в новом костюме и на высоких каблуках. Она облокачивается о поверхность стола, что-то снова говорит, и даже не слыша ее слов здесь, Тайвин видит, как безапеляционно вздергивает она брови и насидает на собравшихся своим спокойным, не терпящим возражений тоном. Тайвин уже привык анализировать действия других, наблюдать, делать выводы. Санса сейчас использует его тактику давления, не зря, должно быть, ходила на те советы директоров и упорно изображала скуку. Все это время она училась, медленно, но верно. И сейчас она там, куда она поднялась сама. С его помощью, разумеется. Когда в конференц-зале остается только Санса, Тайвин заходит внутрь. Старк устало улыбается — она уже успела выключить ноутбук и опуститься на стул, чтобы перевести дух. — Вы немного опоздали, — шутит она, и стягивает с волос резинку — волосы рассыпаются по плечам, и Санса запускает в рыжую копну пальцы. — Какая жалость! — подыгрывает ей Тайвин. — А если серьезно, то я пришел к тебе. — Ресторан? — спрашивает Санса. — Да. Кажется, никто из них и не заметил, как это вошло в привычку. По четвергам Тайвин заезжает за Сансой, и они вместе едут в излюбленный ресторан, чтобы обсудить дела и идеи. Вот только Санса часто теряется во времени и забывает, какой сегодня день. Как хорошо, что у Тайвина все расписано по часам. Он помогает Сансе надеть пальто и наблюдает за тем, как она медленно вытягивает из-за воротника волосы. Они спускаются на лифте, идут по оживленному вестибюлю, кивая знакомым, и садятся в машину, чтобы проехать пару кварталов. В городе Санса как будто дышит легче, либо же деловой стиль вселяет в нее уверенность и помогает лучше сдерживать истинные чувства. Только вот в ресторане она даже искренне и заливисто смеется и улыбается почти все время. Глядя на нее, Тайвин и сам порой не может не улыбнуться — как же приятно видеть Сансу веселой, а не зажатой и печальной. Они пьют вино, что-то обсуждают и часто спорят. Санса слишком забавно морщится, когда начинает проигрывать, и с двойным, а то и с тройным усердием принимается сыпать аргументами. Тайвин в любой ситуации остается Тайвином — сохраняет спокойствие и сдержанно отбивает все ее выпады, откинувшись на спинку кожаного дивана. Санса же оживляется чрезмерно и едва не подскакивает на месте, не скрывая негодования. Она смеется, может ненароком пролить вино, а после этого хохочет во все горло — удивительно, какой разной она может быть. Тайвину даже жаль бывает развенчивать ее аргументы. Санса, впрочем, не обидчивая, и после ресторана они всегда расстаются в хорошем настроении. Вечер четверга — это то, чего стоит ждать всю неделю. И Санса ждет всю неделю и весь четверг, но под конец дня обязательно забегается и забудет. К счастью для них обоих, Тайвин Ланнистер организованней, чем когда-либо была и будет Санса. И ее это почему-то забавляет.***
Пресса с завидной частотой придумывает громкие заголовки и Санса смущается, просматривая статьи. Она боится, что кто-нибудь найдет ее за этим занятием, но она не может отказать себе в том, чтобы немного помечтать. СМИ едва их не женят, а тайна, которой была окружена свадьба старшего сына Тайвина Ланнистера, создает благоприятный повод для сплетен и разговоров о том, что свадеб на самом деле было две. Сансу забавляет такое упорство журналистов, она даже представить себя не может женой Тайвина Ланнистера и хозяйкой Утеса Кастерли, а вот журналисты представляют это очень хорошо, во всех подробностях. Санса не знает, видел ли все эти статьи Тайвин, сама она боится даже заикнуться об этом, однако любопытство побороть не может и стабильно каждый вечер читает в Интернете новости про себя же. А Тайвин Ланнистер не делает ничего, чтобы укрыться от журналистов. Они свободно, не таясь, заходят в ресторан, игнорируя вспышки камер, сидят у окна, а зачастую даже вместе появляются на благотворительных вечерах. Санса пытается удержать себя от пустых надежд, но разум противится. Санса и боится об этом думать, и хочет этого. Собственные выдумки и выдумки журналистов — единственное, что ей осталось. Ведь реальности ей уже давно перестало быть достаточно. А Тайвин Ланнистер продолжает игнорировать кричащие заголовки и громкие голоса журналистов за своей спиной. Не хуже журналистов его донимают собственные дети. — Вижу, ты решил взять с меня пример и жениться, — весело замечает Джейме. Бриенна прячет улыбку. Тайвин смеривает сына хмурым взглядом. — Не говори глупостей. Меня и Сансу связывает только работа — ничего больше. — И здесь вы тоже о работе говорите? — усмехается Серсея, показывая фотографию на планшете — ту, где Санса заливисто смеется в ресторане. Кажется, Тайвин даже помнит, над какой именно шуткой. — Или новый костюм Мейса Тирелла стал причиной веселья? — Серсея… — грозно начинает Тайвин, намереваясь отчитать дочь. — Мы лишь хотим сказать, что не возражаем, — сдает позиции Джейме. — Санса — милая, умная девушка… — Которая станет нам хорошей мамой! — прерывает брата Тирион. Тайвин едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. В кои-то веки его дети проявили удивительное единодушие. Статьи Тайвина волнуют мало — журналисты всегда разводят мелодраму на пустом месте. Главное, чтобы Сансу не беспокоили — кто знает, как юная Старк к подобному отнесется. Все-таки совсем недавно она встречалась с младшим Болтоном, а сейчас ее чуть ли не выдают замуж за Тайвина Ланнистера — контраст разительный. Санса боится того, что Тайвин может сказать о статьях. Она чувствует то, что ей чувствовать совсем нельзя, а глупые предположения прессы лишь все усугубляют — и Санса хочет спрятаться, забыть. Но спрятаться ей негде, поэтому, гордо вскинув голову, Старк возвращается в офис к своей работе и ожиданиям вечера четверга.