Writober-2019: Тяжёлая Телега (Тони Куртейн, Эдо Ланг)

В прозрачные окна Маяка бьёт свет солнца, за стенами плещется Зыбкое море. Что-то сегодня оно совсем разбушевалось. Обычно так не бывает. Да и Тони Куртейн не спит при дневном свете, а стоит у плиты и варит горячее вино со специями. Успевает выключить всё, чтобы напиток настоялся, и вдруг слышит, как ругается его друг. Смотритель забегает в другую комнату и видит распластавшегося на полу мокрого и взъерошенного Эдо. — Ну и невоспитанные же волны у тебя, Тони! — отфыркивается тот. — Как ты вообще умудряешься тут жить? — Каждому своё, — пожимает плечами Тони Куртейн. — Я же сам добровольно на это подписался. А то, что у меня тут обстановка, как на настоящем Маяке — так он сам превратился, я ни одного кирпичика не сдвигал с места. И Зыбкое море сюда приходит далеко не потому, что я тут какие-то хитрые ловушки и приманки на него расставил. Как ты это себе представляешь — море ловить? Нет, оно само считает, видимо, что раз здесь Маяк, то к нему и море должно полагаться, вот временами я тут его и вижу... Не каждый день, но теперь придётся постель и пол сушить. Лови полотенце, вытрись, а я пока за тряпками и вёдрами схожу. Эдо Ланг изящно, по-кошачьи, ловит полотенце и яростно трёт голову и руки. А вроде бы больше ничего и не вымокло, легко, считай, отделался. И только успевает закончить, как видит засучившего рукава Тони — тут уже не отвертишься, и не сбежишь. — В четыре руки мы справимся быстрее, — говорит Смотритель. *** На самом деле убираться на Маяке оказалось веселее, чем предполагал Эдо — если рассказывать про свои приключения на Другой Стороне, то можно и не заметить, как летит время, вода уходит в положенные ей места, а Маяк становится похожим на себя. — Теперь можно и греться, — говорит Тони Куртейн, разливая вино по кружкам. — Маяк в порядке, да и мне тоже приятно. Его двойник в это время шинкует салат, и Смотрителю приходится тоже что-то резать — под руки подворачивается буханка хлеба. Всё-таки две жизни одновременно непросто переживать. — У тебя здесь будут сухари? — заинтересованно спрашивает Эдо. — Ты прямо во вкус вошёл. — Моему двойнику просто приспичило салат готовить, а я, считай, в какой-то степени его сейчас поддерживаю, — объясняет Смотритель. — И мне, и ему так легче. Наконец, Маяку проще светить, когда кто-то из нас здесь. — В каком смысле — "кто-то из нас"? — удивляется его друг. — Подожди, ты имеешь в виду, что вы... — Да, мы меняемся местами, — невозмутимо отвечает Тони Куртейн, аккуратно разложив новорожденные сухари по противню и ставя последний в духовку. — Не часто, но такое случается. А каков из себя мой двойник, ты знаешь. Вот так и живём, да... Эдо удивлённо пожимает плечами: как всё непросто у Смотрителей Маяка, оказывается. — За нас и ваш свет, — улыбается он. Тони Куртейн подхватывает и чокается со своим другом. Звон бокалов отдаётся эхом в окнах Маяка. Шум моря стихает. За окном снова — привычные деревья, выход к бару "Злой Злодей", шумящие студенты... Такая хорошая жизнь. И на улице, и на Маяке.