Writober-2019: Тяжёлая Телега (Тони Куртейн, Эдо Ланг)

— Сегодня угощаю я, Тони! Эдо настроен решительно. Ничего его не берёт — хотя знает, что Тони Куртейну будет более трудно светить вдали от Маяка. Но Ланг готов рискнуть. Вот и буравит взглядом — дескать, не сбежишь от меня. — Ну пошли, — говорит Смотритель. — Устрою себе выходной, они мне даже положены. Я уже и забыл, как это — отдыхать. — Тем более! — подхватывает Эдо. — Достаточный повод. Дверь Маяка распахивается... и взору Тони Куртейна предстаёт виленская весна. Деревья цветут так, словно устроили флешмоб. — Матерь божья, что это такое?! Осень же должна быть! — Наши друзья с Другой Стороны устроили нам сюрприз. Тут это легче получается, — хохочет Эдо. — Давай выходи уже. Друзья идут по улицам Этой Стороны, и несколько улиц благополучно остаётся позади, пока вдруг их беседу не прерывает жуткий гвалт. На крышах близлежащих домов сидят двенадцать чаек, которые при виде Тони и Эдо начинают орать, галдеть и смеяться. Тони Куртейн вопросительно приподнимает бровь, Эдо же улыбается в ответ, словно старым знакомым. Конечно, это и были духи-хранители Вильнюса — Нёхиси в виде чаек, и вполне похожий на человека Иоганн-Георг, приветственно машущий руками сверху. — Спасибо, дружище, что предупредил, — ухмыляется тот с одной из крыш. — Забирайтесь сюда! И тут же сбрасывает лестницу вниз. Друзья переглядываются и поднимаются по ступенькам. — Твоих рук дело? — осведомляется Смотритель, обращаясь к Иоганну-Георгу. — Нет, я понимаю, что у нас такие вещи проще вытворять, но у меня всё-таки эта весна никак в голове уложиться не может. Ещё и колокол костёла Святого Георгия звонить начал в придачу... — На самом деле это — моё воспоминание, — вдруг говорит Нёхиси. Он уже стал похож на человека. — Однажды я вот так же, чайками, наблюдал тебя, Эдо, весной на Другой Стороне. Ты приехал в город по работе, но вернуться домой тебя не тянуло. И быстро уехал, через несколько дней. Тогда вот так же всё цвело. — А ведь и правда, так же, — говорит Эдо. — Но Маяк мне тогда не светил... — И поэтому пришлось прибегать к сильнодействующим средствам, — ехидно вставляет Иоганн-Георг. — Прогулки по снам, наливки Тони, рождественский поезд и всё остальное. — Но в Барселоне-то ты свет увидел, — замечает Тони Куртейн. — И вообще, кто-то тут угощение обещал. — Ну, будет пикник на четверых, еда собственного приготовления по рецептам Другой Стороны, — резюмирует Эдо. И разворачивает узелок. Сверху на листья и цветы падает солнечный свет, где-то смеётся детвора, а вон там ветер активно вращает флюгер с котом — нашёл себе игрушку и не хочет расставаться с ней. Да и настоящие коты по крышам тоже бегают, но почему-то их мягких прыжков не слышно. А на этой крыше — пикник. — Стоило кучу стран объехать на Другой Стороне, чтобы однажды сюда вернуться, — говорит Эдо, когда вкусности и напитки насытили всех. — И правда, ради такого явно стоило тебя оттуда звать, — замечает Тони Куртейн. — Я уже понял, что это не совсем наша реальность, но елки, всё равно так трудно к этому привыкнуть! — Ну за кого вы меня принимаете? Всемогущий я или нет? — притворно-сердито говорит Нёхиси. — Верну потом вас всех обратно в осень, на это у меня могущества хватит, уж поверьте... И машет рукой. Первым смеётся Смотритель, Иоганн-Георг подхватывает, Эдо же хохочет в открытую, а Нёхиси разлетается на дюжину хихикающих чаек. Весна так весна, пусть даже в ноябре. Крыши озаряются солнечным светом, напоминающим, что скоро-скоро лето. Чуть-чуть подождать осталось.