Writober-2019: Тяжёлая Телега (Тони Куртейн, Эдо Ланг)

— Вот это да, я даже не ожидал, что Зыбкое море окажется сегодня так близко, и далеко ходить не надо! — Тони Куртейн изумлённо взбивает ногами мокрый песок. — Скорее всего, это потому что я с тобой гуляю. Раньше так не было. — Зато ты на Маяке мог купаться, когда очередная волна заглядывала к тебе в гости, — улыбается Эдо. — Мог, да. Но всё равно это не то. Море хорошо воспринимается, когда оно настоящее: шумит у тебя под ногами, волны к ботинкам подбираются и так далее. Эй, ты чего вздрагиваешь? — Кто-то кричит. И причём по-английски почему-то, — пожимает плечами Ланг. — А, я понял, про что ты говоришь. Это музыкальный трек с Другой Стороны кто-то притащил и ставит в своё удовольствие. Но главная хохма в том, что это был давний случай у нас, а песню по нему почему-то на Другой Стороне сочинили... Рассказать? Эдо заинтересованно поднимает голову: — Давай. Вот уж не думал, что у тебя тоже истории в запасе есть! — Есть. И вот тебе одна из них, причём из-за места действия она скорее легенду напоминает, — говорит Тони Куртейн. — Одной из моих предшественниц на Маяке была Бешеная Амаранта, которая на любое возражение отвечала оплеухой, так что с ней старались особо не спорить — себе дороже... Так вот, однажды на её свет вернулась девочка. Амаранта, естественно, сразу стала звонить её родителям — мол, вернулась ваша Кламми, забирайте. А Кламми возьми да и бегом к Зыбкому морю! Смотрительница, естественно, рванулась за ней — не оставлять же девочку одну, натурально за неё испугалась! В конце концов, ей удалось-таки поймать ребёнка и вернуть родителям, те, естественно, были благодарны Амаранте. Но девочку до того это приключение проняло, что она ещё долго родителям рассказывала, причём по-английски — мол, мама, она всё ещё за мной смотрит! Пока те не додумались объяснить Кламми, кто такая Амаранта и что она присматривает за всеми, кто должен вернуться... И та успокоилась. Но время от времени её крики доносятся на Зыбком море, я сам тому свидетель. А на Другой Стороне песню об этом сочинили — надо же, спустя столько лет! Как же мы с ней всё-таки связаны, с этой тяжёлой реальностью... — Мы без Другой Стороны не можем жить, это правда, — заключает Эдо. — Вот никогда бы не подумал про такое. События у нас, а искусство — там. Трудно осознавать. — Ой, да не свисти в кошачий хвост, — фыркает Смотритель. — Это тебе-то трудно осознавать такие факты? Хотел бы поверить тебе, но не могу, извини. Нетрудно видеть, как ты любишь выражаться. — Впервые хочется сказать — трудно видеть! — смеётся его друг. — Видишь, я даже криков Кламми бояться перестал. — Пока смеёшься, страхам тут не место. Присядем? Откуда-то появляется белая скамейка, на которую друзья и садятся. Волны набегают на мокрый песок, лижут ботинки друзей, приходят и уходят в особом ритме, понятном только самим волнам. Море — успокаивает.