Латте с клубникой

Мерзкий писк будильника наполнил комнату. Грелль резко подскочил на месте, испугавшись, что он опаздывает на работу, но тут же остановился, вспомнив, что сегодня у него выходной. Для чего тогда будильник? Ах точно, у Элис же день рождения сегодня, а ему ещё подарок покупать. Что подарить на семнадцатилетие существу, у которого есть абсолютно всё? Ответ простой: книга. То вот, какая? Он обсуждал это с Еленой, которая неплохо разбиралась в литературе. «Купи ей сборник стихотворений, — говорила она, задумчиво поправляя очки, — Бальмонта, например… Или Цветаеву. Да, точно. Ей должно понравиться!» В магазине он тщательно выискивал нужную книгу. Элис должна быть рада его подарку. Элис должна оценить её значимость для него… Подарок должен стать неким признанием. Она была каким-то глотком свежего воздуха: появилась так внезапно, разукрасила рутинную жизнь в департаменте. С такой напарницей, как Элис, скучать не приходилось. Да и собой была хороша: похожая на Себастьяна, с такими необычными глазами… Конечно, он ей в прадеды годился. Греллю не всегда были понятны её подростковые шуточки, её поведение порой вызывало небольшой стыд (Элис, порой, очень громко материлась). Ну, да что с того, с её недостатками он был готов мириться. Сатклифф не на шутку удивился, когда имининница позвонила ему и сказала, чтобы приезжал не к поместью Михаэлис, а к её новой квартире. Вот это подарочек. Его книжка на его фоне не кажется такой уж и знавимой, важной… Хотя он выбирал её очень долго, часа два стоял у витрины, перечитывая строки. — Опа, а вот и Ссатклифф! — коверканье фамилии — это не обидно. Не обидно ведь, да? — Вот, кто нам бухло купит. — а это просто шутка. Элис всегда так подшучивает. Оливер сидел на диване зажавшись, дрожа от одной лишь мысли о том, что он встретится взглядом с Сиэлем… Что он там ему наговорил, думая, что умирает?! Признак в любви? А если Сиэль против такой любви?! О, великий Сатана, пусть он всё забудет… — Ну-с, в какой ресторан пойдём? — Элис сидела на столе. Никто не мог запретить ей это делать. Её квартира — её правила. Она тут хозяйка. — Японский. — Французский. — Макдональдс! — с предложения Сиэля все посмеялись. — Макдональдс — это хорошо, но я хочу разгуляться в первый день моего восемнадцатого года! — Элис всегда боялась показаться избалованной, но сейчас она вела себя как девочка богатеньких родителей. Ну, ладно, в праздник — можно. Вот это качество нравилось Греллю. Элис сама пыталась добиваться всего, хотя всё, что она хотела, подносили ей на блюдичке. Отмечать день рождения решили в китайском ресторане.

***

Нужно было поймать идеальный момент для вручения подарка. Вот уже принесли первое блюдо, а Грелль всё никак не мог решиться врнучить Элис эту чёртову книгу. На её коленях сидела Ребекка, громко смеявшаяся над её шутками. — Не, ну видно же, что баранина в этом супе китайская! — Как тонко! — поддержал Элис Сиэль. Оливер отодвинулся от графа подальше. Ох, и стыдно же ему сейчас сидеть с ним за одним столом! А ещё они пару раз сталкивались руками, когда тянулись за хлебом… Вот уже и торт почти съеден: большая апельсиновая шарлотка зашла на ура, Элис задула свечи, под нос прошептав желание. Вот оно. Самое время для подарка. «Ну давай же, что в этом сложного?» — ну почему Грелль так волновался дарить ей книгу, это же естественно для дней рождения! Наверное, потому что подростки очень легкомысленно ко всему относились: как они с Беккой прозвали их поцелуй? Обмен микробами, ага. Может и подарки в их кругах не воспринимаются, как что-то ценное, как частичка привязанности к человеку? — Элис. — подскочил он на месте. — Грелль. — серьёзно ответила она, глядя ему в глаза. — Оливер. — Сиэль хлопнул того по плечу. Оли вздрогнул. — Значит так. Это тебе. Подарок. — лишь бы она не обесценила его дар. Лишь бы поняла, что он чувствовал, выбирая его. — Цветаева. О! Елена рассказывала! — Элис хотела пролистать книгу, но Бекки вырвала её из рук девушки. Да, обычно тихая, скромная Ребекка становилась такой несносной в присутствии Элис… Грелля это насторожило. Чёрт, это не для тебя подарок, верни, зараза ты мелкая! — Хм. — Бекка принялась читать. Вот ведь! Стихотворения нельзя читать быстро и поверхностно, они существуют для того, чтобы понять, почувствовать! А не так, ради красного словца! — Улыбаясь,

милым крошкой звали, Для игры сажали на колени…

Ну не для тебя эти стихи. Ну что ты лезешь?! Грелль недовольно стучал ногой по полу.

И не смел уйти, уже неправый. А они упрямца для забавы Целовали!

Разве поцеловать для забавы — гуманно? Признаться в своих привязанности и доверии в шутку… самая ужасная ложь!

В их очах я видел океаны, В их речах я пенье ночи слышал.

И действительно, океаны, леса, горы и бездонное небо, чего только нет в глазах Элис, столь отличных от глаз её матери! Нет, нельзя их ровнять под одну гребёнку. Нельзя считать, что смешение крови демона и жнеца может породить исключительно жестокое существо! Хотя… Быть может, в Элис есть эта самая частица жестокости, хоть не вырвавшаяся в убийства и пытки невинных людей… Её жестокость — в её беспечности. В её отношении к важным вещам: поцелуй — пустяк. Подарок — пустяк… Или же нет?

На заре я приносил букеты, У дверей шепча с последней дрожью: «Если да, — зачем же мучить ложью? Если нет, — зачем же целовали?»

Ох чёрт… Почему это так задевает? Почему кажется таким знакомым… — Красиво. Мне нравится. — улыбнулась Элис. — Спасибо! Грелль был счастлив. Его подарок оценили. Только вот… Спасибо она сказала ему, или Ребекке за прочтёние стихотворения? Она благодарна ему, или просто из приличия говорит спасибо? Она хоть что-то почувствовала? Эти строки столь красивые и чувственные… Грелль во многих стихотворениях видел своё отражение. Он признавался, давал Элис что-то такое личное… А ей вновь это показалось мелочью.

А они с улыбкою давали Мне конфеты.*

***

Все уже разошлись. Оливер и Сиэль ждали машину, отправленную за ними Софиной. — Сиэль… — Оливер немного дрожал. — Слушай, по поводу тех слов… Когда я был при смерти… В общем… — Да, Оли, понимаю. — пожал плечами граф. — Я тоже бредил и нёс всякий бред, когда меня откачивал Гробохуй. — Да… Забудь об этом. — и вроде хорошо на душе от того, что Сиэль не воспринял этого в серьёз… Но груз тайны опять тяжестью давит на плечи.