Welcome to Tranquility Lane

S͇̟͑̉I̲̭̦̬͍̳̖̱͒͗R͈͔̞̦̓͋ͦͮͤ̉_͔̘͙͕͈ͭ̈ͨ͊͂̒G̖͔͍͖̈́̈́ͥA̗̗͎̙̜̓W̦̦̱̟̤͈͕̗̽̈́Ȇ̟͔̝͓I̹̮̐̒͐͒͑Ṉ̩̮̺̳̎̒̀͋ͦ̌       — Хэ… Бля. «Артур», «Артур»… — Повисла вопросительная пауза. Гэвин снова выругался, пытаясь понять, что на этот раз не так с его коннектором. Меню по-прежнему светилось приветливым зелёным цветом и показывало нужную волну. Значок «Вы в эфире, говорите» ожидающе подмигивал, поэтому Гэвин попытался снова: — «Артур», ты там сдох, что ли?       — «Артур» на связи… — Ответ прозвучал так чётко и внятно, как будто его произнесли прямо над ухом Гэвина. Никаких помех, привычного громкого треска или шуршания рации. Полный эффект присутствия, как и было заявлено производителем, а вот громкость... Гэвин не был к этому готов. Он невольно дёрнулся от неожиданности и, вильнув рулём, изобразил плавную кривую на полосе движения. Выравнивая автомобиль, он не сразу услышал встречный вопрос. — Кто это? Почему подключились к каналу, не заполнив данные пользователя? Докладывайте по форме, офицер!       — Сука, что ж ты так орёшь, да заполню я, сказал же!..       — По форме, мать твою! — рявкнули в ухо так, что Гэвину показалось, что его мозг затрясся, как лимонное желе...       — «Артур», это «Гавейн». — Рид сквозь зубы прорычал свой ненавистный позывной. — Докладываю: ведём подозреваемого по Линдон-стрит в направлении Гринфилд-роуд.       — «Гавейн»? — Звук, похожий на чихание, фейерверком взорвался в левом ухе, когда Гэвин попытался прикрутить громкость, но снова сделал что-то не то. — Серьёзно?       Хэнк Андерсон дьявольски громко заржал прямо в эфире, забив на собственные инструкции «не занимать волну». Гэвин, болезненно морщась, наконец нашёл бегунок в меню аудиоинтерфейса, сразу крутанул его на минимум и поднял средний палец, который никто, конечно же, не увидел.       «Ебись ты конём, Хэнк, вместе со своими играми в спецназ Круглого стола и своими дебильными позывными».       Тут же, как назло, загорелась отметка «У вас один (1) новый запрос на переговоры. Вас вызывает защищённый выделенный канал связи “Ричард”». Если бы медицинской страховки Гэвина хватило на то, чтобы установить датчик уровня стресса на кардиоимплант, то счётчик бы точно показал запредельное значение. Он сжал зубы и попытался сделать вид, что не замечает сигнал, светящийся лишь немного слабее, чем звезда Бетельгейзе.       — Отъебись, — прошептал он, будто бы «Ричард» мог его услышать даже здесь, в машине. В конце концов, неизвестно, где на самом деле был этот вездесущий демон, которого приставили к Риду, как к грешнику, спустившемуся в кибер-Преисподнюю.       А ведь раньше Гэвин думал, что настоящий Ад остался где-то позади. Но, после полуторагодовой реабилитации и неприлично короткого подготовительного курса по пользованию киберпротезами, он понял, что просто спустился на один круг Ада ниже.       А ведь Гэвин был так рад наконец ворваться в департамент с криком: «Я вернулся, сучки». Но желанного эпичного возвращения в строй у него не получилось. Ни радости, ни ощущения нужности, ни той злой энергии, которая когда-то погнала его на эту работу. Не осталось ничего, и Гэвин вдруг вспомнил давно забытое, почти детское ощущение: растерянность и непонимание. Будто он снова был стажёром, только не весёлым и зубастым, а неуклюжим щенком в стае волкодавов. Он учился всему заново, и получалось это, надо сказать, херово.       Зато Хэнк Андерсон сиял. Этот старый чёрт чувствовал себя как рыба в воде, моментально освоившись со всеми хитрыми приблудами, которые теперь работали на повышение эффективности работы полиции. Он радовался каждой новой непонятной хуйне, как ребёнок радуется Рождеству. Гэвин не был уверен на все сто, но казалось, что лейтенант всё же установил себе пару аугментаций, работающих на повышение его общей заёбистости.       Кэп Фаулер, явно прикрутивший себе чип, позволяющий бодрствовать двадцать часов в сутки и быть экстремально энергичным, выдавал на утренних планёрках пламенные речи про быстрее, сильнее и что-то там ещё. Гэвин не запоминал. Он сидел позади всех и сражался с хитрыми настройками сетчатки на новом левом глазу. Сервис-центр «Киберлайф» уверил его, что всё окей, просто надо привыкнуть и провести тонкую индивидуальную настройку. Самостоятельно. «Только вы знаете, что для вас идеально, детектив Рид».       И Гэвин действительно знал, что для него идеально. Знал, что идеальным был его прежний левый глаз. Тот самый, с красноватыми прожилками, с радужкой невнятного серо-зелёного цвета, — глаз, состоящий из всех этих штук, которые он когда-то изучал на биологии. Его прежний несовершенный живой глаз, который выбило осколками при взрыве самодельной бомбы, начинённой каким-то мусором: обрезками металла, шляпками от гвоздей и мелкой дробью.       Тот старый глаз достался Гэвину совершенно бесплатно. При рождении. Ещё одно несомненное достоинство. А эта сложная в управлении ебала́ — за бешеные деньги, которую, к счастью, оплатило государство — делала только одно: бесила Рида. Из-за рассинхрона изображения он иногда врезался в дверные косяки, задевал мимопроходящих людей, отвлекаясь на значки, внезапно появляющиеся на экране его сетчатки, и он до усрачки боялся, что рано или поздно вмажется в какой-нибудь столб во время погони за очередным…       «Защищенный выделенный канал связи “Ричард”. Повторный запрос. Повторный запрос. Повторный...»       — Хуле надо? — злобно прошипел Рид, переключаясь на своего оператора, который долбил в мозг, как дятел, посылая один запрос за другим, прекрасно зная, что Гэвин не умеет ставить его в режим игнорирования. — Тебе больше доебаться не до кого?       — «Ричард» «Гавейну», — ответил ему спокойный голос, не выразивший никаких эмоций по поводу такого нестандартного приветствия от напарника. — Уходи на Уиллоу-стрит. Немедленно.       — Зачем? — Гэвин упрямо сжал руки на руле так, что оплётка, скручиваясь под его пальцами, жалобно заскрипела.       — Перехватишь его в переулке. Он сейчас пойдёт на разворот.       — Откуда знаешь?       — Это моя работа, — напомнил «Ричард». — Анализ схемы проезда и банальное прогнозирование. А ещё…       — Что?       — Он точно знает, что на Гринфилд его уже ждут. Поэтому, будь добр, просто перережь ему путь. Без экстрима. Достаточно заблокировать по…       — Я не тупой, — в бессильной ярости заметил Рид. — Мне известно значение слова «заблокировать».       — Конечно. И ещё, «Гавейн». — Голос не стал мягче, наоборот, в нём прозвучало что-то такое, что ясно указывало, как Гэвин, этот импульсивный, непредсказуемый идиот, достал своего оператора: — Подчиняйся, когда я тебе что-то говорю. Без вопросов. Твоя задача делать, а не думать. Это называется — разделение труда.       Рид промолчал. Не включая поворотников, он нырнул в проулок Уиллоу-стрит. Слушая короткие яростные включения «Артура»-Андерсона в эфире, Гэвин безо всякого удивления услышал, что тачка барыги действительно резко пошла на разворот. Тут нечему было удивляться. Ведь так сказал «Ричард». Он ведь никогда не ошибается. Он в их команде мозг. А Гэвин просто марионетка, повешенная на веревочки. Сильный, быстрый и тупой юнит в умелых руках «Ричарда».       Гэвин остановился прямо перед пересечением, у красного знака STOP, тупо глядя в пространство перед собой. Не было никакого смысла смотреть по сторонам, поджидая появления автомобиля преступника. За него сейчас «смотрел» другой человек.       — «Ричард» «Гавейну». Он приближается. Приготовься. Через пять, четыре, три...       Гэвин пропустил дальнейший отсчёт секунд, который любезно запустил для него оператор. Он рванул из переулка с запозданием. И не наперерез. Вдавив педаль газа прямо в пол, он прицельно ударил в правый борт, алеющий языками пламени на чёрном лаке пикапа…       За секунду до удара, за мгновение до того, как раздался жуткий, воющий скрежет сминаемого металла, Гэвин снова услышал ненавистный голос. Но что именно крикнул ему «Ричард», он не успел понять. Зато успел мысленно улыбнуться: наконец-то он смог напугать своего демона. L͍̞̘̘̗̤̜͑̈́̋̋̚À̞͙̘̠͕͙̬̞̟̦̪̖̉͒͑̔͆͊̌̈D̝͚̪̰̘̟̍͒̎̑̏̈̇̄Y͍̗̭̤̆̆̿́̏̒̌̽͛̍̐ͅ_̘̝͕̙͓̱̣̭̆͂͗̀̈́̾̏̈́̅̓ͅͅM͍̗͖͍̯͑͂́͊͆͆̽̈́O̘̫̠̗͂̌̓̂͋͗̿̅̀̃̉Ṙ͔̦̮͇̲̖̈̀͂G̯͈̦̗̜̣͉̭̩̞̖͐̏͐͒͊͛͂̂̉͗A̜̤̙̲̜̤̫͍̎̓̈̉Ǹ͔͕̰̩̣̫̘̋̑͋́̎͂̈̚Ă̰̱̬̱͎̦̎̈́̉́̀͂̄̊̎̚̚       — Я в душе не ебу, как он выглядит, — откровенно признался Гэвин, стараясь не раздавить кофейный стаканчик непослушными и слишком сильными пальцами. — Никогда его не видел, и знаешь, его рожа — это последнее, что я хотел бы увидеть в этой жизни.       — Да? А со стороны и не скажешь… — многозначительно протянул Крис, явно думая о чём-то своём.       — Чего ты такое несёшь, Миллер? — Гэвин попытался взять стаканчик правой рукой, но хватка кибернетических пальцев оказалась просто железной.       — Не Миллер, а «Мордред», Рид, — напомнил Крис, точно зная, как Гэвина бесят эти средневековые псевдонимы. — Тебе напомнить, как ты каждый день обещаешь выебать своего оператора? Вы такая горячая парочка, что у меня наушник раскалился, пока я слушал твои постельные фантазии.       — А чего ты на него так уставился? — живо подхватила Чень-«Моргана». — Весь участок думает, что ты так сублимируешь. Ну, когда обещаешь принудить его к оральному сношению с тобой в воспитательных целях.       — Нет, — процедил Гэвин, — мы не трахаемся. Не держимся за ручки. Я даже не знаю, как его зовут.       — А ты рисковый, — пережёвывая кусок сэндвича, прошамкал Крис, — я сразу познакомился со своим. Ну, знаешь, трудовой договор и ответственность — это одно, а надо же по-человечески. Мне хочется, чтобы чувак, который меня ведёт по маршруту, типа чувствовал… Ну, симпатию. Знал, что я не просто движущаяся точка на карте. Что?       — Забей… — рассеянно бросила Крису Тина, — Гэвсу просто зажилили поставить социальный корректор, когда латали после...       И, не обращая внимания на то, как брови Гэвина угрожающе съехались к переносице, «Моргана» легко пробежалась пальцами по экрану своего внешнего коммуникатора и с выражением вселенской скуки и лёгкого отвращения на лице помахала прямо перед лицом Гэвина чьей-то фоткой, будто говоря ему: «Ты только полюбуйся на это».       — Это ещё что за хер с горы? — осторожно отодвигая её руку, спросил он. — Киберспортсмен в пятом поколении? Его, наверное, специальным погрузчиком из кровати вытаскивают...       — Знакомься, мой оператор — сэр «Персиваль». Но я бы назвала его «Сэр Задрот». Рид, ты себе не представляешь, какой может быть голос у мужика весом в четыреста фунтов. Я почти в него влюбилась, а потом взяла и достала через Фаулера личное дело этого «Персиваля» и…       — Слышь, миледи «Моргана», — прервал этот поток откровений Гэвин, — я не понял, ты это к чему? У тебя брачный период начался? Биологический будильник сработал? Каждый день только и слышу…       Крис зафыркал, стараясь не выплюнуть кофе, Тина прищурила и без того узкие глаза.       — Слышь, сэр «Гавэйн», — в тон Риду ответила она, — я не знаю, как там в твоём королевстве одиноких небритых волков, но вот в Детройте скоро день грёбаного сэра Валентина. И из-за того, что я тут безвылазно сижу с вами, идиотами, мне снова светит только валентинка от капитана «Мерлина» по электронной почте и коробка пончиков с розовой глазурью. А я ненавижу розовую глазурь. Понял?       — Не особо. — Тут Гэвин, пытаясь отхлебнуть остывающий кофе, едва не опрокинул стакан прямо себе на грудь и, разозлившись, швырнул его прямо в металлическую корзину для пищевых отходов. Корзина с диким грохотом перевернулась и покатилась к стене. Рид страдальчески закатил глаза, устало вздыхая. — Говори короче, чего тебе нужно от меня, женщина.       — Всё никак не настроишь скорость отклика нейропривода? — глядя на мучения Рида, наливающего себе новую порцию паршивого кофе из автомата, вкрадчиво спросила Тина. — А усилитель захвата зачем активирован? Ты чего, решил тут в Халка поиграть?       — У меня всё было настроено, — огрызнулся Рид, — это после аварии сбилось.       — И кто же из вас двоих был такой умненький, что дело дошло до аварии? — Не спрашивая у Гэвина разрешения, Тина отстегнула рукав его формы, чтобы быстро добраться до внешнего блока управления конечностью. — Кто же решил, что надо встать не поперёк полосы, а вмазаться в этот блядский пикап? Если это твой оператор так траекторию рассчитал, то вы прямо идеальная пара, Рид. Тупой и ещё тупее.       Гэвин дёрнулся, но она придержала его за плечо, в самом чувствительном месте, там, где проходил розовый рубец, за которым живая плоть переходила в полимерную ткань. Остановив Рида, она заметила уже без своей привычной едкости:       — Да брось ты, Гэвс. Раньше ты понимал шутки. Тебе же руку оторвало, а не чувство юмора, Рид. Не дёргайся, я настрою стандартный режим, пока ты тут всё не разнёс.       Гэвин не стал говорить ей спасибо, отлично зная, что Тина придумает, как провернуть свою любимую операцию «услуга за услугу». И коварная миледи «Моргана» его не разочаровала.       — А теперь, — удовлетворённо глядя на то, как Гэвин шевелит пальцами, которые снова стали послушными, — дай глянуть на своего сэра «Ричарда». Я знаю, что тебе прислали его данные.       — Он не мой, — стараясь сдерживаться, сказал Гэвин. Но тут же его осенило: — А знаешь что? Могу вообще махнуться не глядя. Отдавай мне своего «Персиваля».       — Надо сначала глянуть, может, твой ещё хуже, — разумно заметила Чень.       — Хуже этого Джаббы Хатта? — поразился Гэвин. — Да ты шутишь, что ли? Да какой вообще шанс, что он будет хуже? Один к миллиону?       — Не заговаривай мне зубы, — отмахнулась Чень, всем своим видом показывая, до какой степени презирает все эти сделки вслепую. — Условие такое: он должен быть фунтов на сто легче, чем «Перси», и пусть голос будет приятный.       — У него охуенно приятный! — клятвенно заверил Гэвин, впадая в азарт от одной только мысли, что сможет избавится от сэра «Заёбы». — Ну а если бы он был размером с комнату, то я бы слышал одышку, врубаешься? Но он пиздит без остановки и вообще не сопит в динамик, как твой большой синий кит. Значит, весит… максимум двести фунтов. Может, даже меньше.       Чень покачала головой, будто сомневаясь, Гэвин посмотрел на неё честными глазами. Но недоверчивая «Моргана» решительно рубанула ладонью по воздуху:       — Обмен только после фото — и точка!       — Ладно. — Гэвин достал свой планшет. — Так… Да не лезь ты под руку… Персональные данные, где тут смотреть-то?       — Дай сюда, — выхватила планшет Чень, Крис придвинулся ближе, тоже желая посмотреть на предмет обмена между коллегами, — так, «персональные данные пользователя → контакты → операторы», а вот!       Гэвин незаметно скрестил пальцы на правой руке, молясь, чтобы «Ричард» не разочаровал Чень. Судя по тому, что она подозрительно долго молчала, вчитываясь в досье, дело оборачивалось вовсе не в пользу Гэвина. «Вот уёбок», — с досадой подумал Рид, — «мог бы хоть здесь не быть уродом».       — Е-бать, это получше пончиков с розовой глазурью, — многозначительно заметил Крис, глядя через плечо Чень. — Сойдёт тебе такой Валентин, Тина?       — Он мой, — суровым тоном заявила «Моргана», поворачиваясь к Гэвину, — беру.       — Спасибо, — от души поблагодарил Гэвин, уже потерявший всякую надежду. Чень снова прищурилась и спросила:       — А ты не хочешь взглянуть? Всё-таки два месяца вместе…       — Нет, — ответил Гэвин. — Не хочу ничего о нём знать. Теперь мой лучший друг — сэр «Перси». S͉̺̱͍̦ͦͨ̉ͧȊ͍̜̠ͯͅṘ̩̪̩͇̯͑͂͂ͭ̚_̯̒ͯR͔̱͆̔̊̐̈́I̞̖͕̥͖͕̱͌̓͛ͬͪͪC͍̟̤̩ͨ͒ͅĤ̩͓̻̜̙͈̉ͥ̏A͇̗̋̏͊ͬṞ͙͓͛͌̓D̠̰̫̣͈͕̂̍ͦ̏̔̚       — Я не твоя вещь.       Гэвин скорбно поджал губы. Если бы он был псом, то наверняка сейчас прижал бы уши и спрятал хвост между ног. Чень с утра рвала и метала, крича что-то про подставу. Фаулер своим раскатистым бархатным рыком прочёл Гэвину краткую, но ёмкую лекцию, суть которой заключалась в том, что «подбор операторов осуществляется не на основании ваших сексуальных предпочтений, придурки, а на основании сочетаемости психо-физиологических и социально-психологических черт личности, а дрочить вы будете в свободное от работы время». Сейчас настала очередь «Ричарда» отведать ридовской сладкой печени, по-садистски нарезая её тончайшими ломтиками.       — ...Я не твой автомобиль и даже не твоё домашнее животное. Что ты там бормочешь?       — Я говорю: МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, «РИЧАРД»! — покорно ответил Рид, уставший сопротивляться и окончательно сломленный.       — Жаль, что ты так поступил, или жаль, что я не твоё животное? — уточнил оператор, и Рид подумал, что будь «Ричард» животным, то он бы обязательно сдал его на опыты или…       — Сосредоточься, «Гавэйн». Сегодня патрулируем район Файв Пойнтс. Уверен, ты справишься: нужно просто медленно ехать по прямой и не устроить ещё одну аварию до конца смены.       — А это что? — пропустив мимо ушей ядовитое замечание, вдруг спросил Гэвин, и, пока «Ричард» осматривался, он, не спрашивая разрешения у оператора, повернул к Фарго-стрит.       Внимание Гэвина привлёк к себе свежий дорожный знак со схемой объезда и чёрными буквами на жёлтом фоне «ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЁН». Утром его точно здесь не было, и Гэвин был совершенно уверен в том, что здесь не велись никакие работы.       — Возвращайся на маршрут, — потребовал «Ричард», — твоя задача…       — Моя задача реагировать на любую подозрительную хуйню. А эта хуйня очень подозрительная. Где рабочие, где объявления в сводке о том, что дорога перекрыта? Где техника, Ричи? А это что?       Он притормозил, всматриваясь в узкую полосу дороги перед собой, мокрую от снежного ливня, тающего на чёрном асфальте. Не доезжая до ямы, которой славилась заброшенная и обезлюдевшая Чёрч-стрит, Гэвин остановил автомобиль. Он вышел под снег и, несмотря на влажный пронизывающий холод, очень медленно прошёлся вдоль обочины, разглядывая ничем не примечательную смесь грунта, щебня и сухой травы. Гэвин остановился, рассмотрев в этом месиве чёткий, очень рельефный след протектора. Присев на корточки, он протянул ладонь правой, живой руки к этому следу и осторожно потрогал его пальцами. Он растёр холодную жидкую грязь между подушечками, задумчиво глядя, как окрасились тёмным тонкие бороздки рисунка на кончиках его пальцев.       — Не подскажешь? — Покрутив колесо интерфейса в оптическом блоке, Гэвин сделал запись и отправил оператору. — Будь так добр, любитель разделения труда. Проанализируй это для меня.       — След от протектора грузовика. Производитель — компания «Купер», ширина шины одиннадцать дюймов, диаметр двадцать четыре с половиной дюйма, — сухо ответил «Ричард». — Есть ещё какие-нибудь увлекательные находки, сэр Исследователь, или ты закончил?       — Когда я закончу, ты это почувствуешь, детка, — ласково пообещал Гэвин, запрыгивая обратно в авто.       Холода он теперь почти не ощущал, увлечённый размышлениями о том, кто бы это мог маскировать прибытие фуры в район, где по официальным данным никаких складов уже давно не было. Выключив дневные ходовые огни, он медленно двинулся по Чёрч-стрит, крутя головой по сторонам. «Ричард» молчал, и Гэвину даже показалось, что он прервал связь. Однако отметка о том, что оператор всё ещё в эфире, светилась зелёным, а значит, Ричард слышал абсолютно всё, что происходило в автомобиле. Гэвин по такому случаю начал напевать «Love Bites», постукивая пальцами по приборной панели.       Искать пришлось совсем недолго. Вряд ли кто-то смог бы припрятать гружёный тягач, оставивший такие глубокие следы на обочине, среди брошенных двухэтажных коттеджей с выбитыми окнами и проваливающимися крышами. А вот огороженная высоким сетчатым забором территория с длинными ржавеющими ангарами для хранения техники…       Гэвин присмотрелся, настраивая усиление сетчатки на левом глазу. Людей на территории заброшенных складов не было видно. Но всё-таки он сдал назад и припарковался за перекрёстком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Выйдя из машины, Гэвин, подняв воротник, бодрым шагом пошёл в направлении забора, предчувствуя, что сейчас он найдёт…       — Гэвин. Пожалуйста, не надо.       Рид так опешил, что остановился как вкопанный. Никогда. Ни разу за два месяца «Ричард» не называл его настоящим именем, хотя наверняка знал его. Это ведь была его работа. Знать всё. Не ошибаться. Не проёбывать такие явные моменты, как внезапно появляющиеся дорожные знаки. Не игнорировать свежие следы шин на перекрытой дороге. «Ричард» никогда не ошибается. Никогда.       — Не ссы. Я только посмотрю и сразу назад, под твоё крылышко, — ответил Гэвин не своим голосом и сделал ещё пару шагов вперёд, прислушиваясь к шелесту ветра в голых ветвях над головой.       — Гэвин, — голос оператора прозвучал так, будто он задыхался или был очень напуган, — прошу тебя. Просто сядь в машину. И уезжай.       Рид внимательно посмотрел в сторону ангаров, нащупывая оружие в своей поясной кобуре. «Ричарду» он ничего не стал отвечать. S̖̙̠͖̮̦̝̫ͣͨ̒̇͐ͬ̽ͅI̬̩̩̰̱ͬͩR͙̻͚̠͋̌̓̎̒̿ͭ͒_̱̣̮̙̲ͣ́͐̿͐V̶̢̩͔̯͌͗̑͌̑̓̈̓͡A̸͚̥̓͒̊̓͜͠ͅL̵̢̳̩̤҇̏̏́̍͗̓̐̐É̴̡͇̫͒̿̿͋̐̎̾͞N҉̝̰͔͙҇͋́̌͢Ţ̶̳̜͍͆̀̃͠I҈̢̫̟̟̳̙͕̅͒́̿͐̒̔̚͡Ņ̶͔̜̙͍̫̟͈͗̀̋́̕ͅȨ̶̘͈͈͚̈́̒́̏͐͞       — Сколько?       — Двадцать пять.       — Нихуя себе… а есть что-то подешевле? Скинь хотя бы пятёрку, дед. — Гэвин обвёл глазами полки с одинаковыми красными коробками в форме сердец. — Это же обычный шоколад, какого хуя так дорого?       — День В, сынок, слышал про такой? Когда приходит Валентин, держись за жопу. Либо ты закупился заранее, как умный, либо гони монету. Ты, как я погляжу, из тех, кто предпочитает платить, — заметил продавец, доставая с полки коробку поменьше.       — Верно. Я больше по части бежать-стрелять, — с кислым видом согласился Гэвин, выкладывая на прилавок магазинчика на колёсах две десятки. Изящная шутка с традиционным валентиновским подношением уже не казалась ему такой забавной. — Бант хотя бы повяжи, а то я без цветов.       — Ага. Я и подписать могу, — помахав золотистым маркером, предложил продавец, — годами отработано, и почерк у меня такой, что могу свадебные приглашения для британской королевской семьи подписывать. Чего подмахнуть? «Будь моей Валентиной»? «Всё, что нам нужно, — это любовь»?       — Бесплатно? — подозрительно щурясь на барыгу, уточнил Гэвин.       — Бесплатнее некуда. Ну так что?       — «Люби меня, как я тебя, уёба», — продиктовал Гэвин с серьёзным видом. Продавец, не задавая лишних вопросов, каллиграфически вывел это послание на бархатистой поверхности алого картона и, подумав мгновение, подчеркнул это вензелем, подозрительно напоминающим по форме мужской половой орган.       — Неплохо, — похвалил Гэвин, — а как к мотелю «Королевство» лучше пройти?       — Мимо бывшего «Шевроле Центра», паркинг будет по правой стороне, а мотель — сразу за пересечением с Ривард, по левой. Мимо не пройдёшь.       Гэвин действительно быстро нашёл «Королевство», но искать номер восемьдесят семь он не торопился. Он прогулялся по полупустой парковке, разглядывая трещины на асфальте и старые полустёртые рекламные надписи, нанесённые краской-люминофором прямо на площадке перед двухэтажным мотелем. Огромный рекламный щит, косым флагом возвышающийся над крышей «Королевства», изображал изящную синтетическую руку, державшую на раскрытой ладони белый цветок. «Сила науки, энергия жизни. Киберлайф — твой путь в Будущее».       На фоне этого наглядного торжества технологий мотель выглядел довольно угнетающе. Гэвин вовсе не рассчитывал на что-то роскошное, но эта ночлежка среди бесплодных полей паркингов и торговых складов навевала на него тягучую тоску. Бодрое настроение как-то сразу испарилось, и он подумал, что стоит оставить коробку конфет на ресепшене мотеля. Порадовать какую-нибудь милую женщину средних лет сладостями. Но, вспомнив о надписи на коробке, он передумал и, глубоко затянувшись дымом, затушил сигарету, решив, что тянуть нет смысла. Пора было с этим всем кончать.       Голос «Ричарда», отозвавшийся на стук в дверь, был хрипловатым и непривычно несдержанным. Он ударил по нервам так, будто Гэвин боялся своего напарника.       — Кто это? — снова недовольно спросил «Ричард», не дождавшись ответа. — Уборка не нужна. Покупать ничего не буду. Проваливай.       — Кто-кто… Сэр Валентайн, ёпт! Открывай давай, а то у меня задница замёрзла, она у меня не из пластика. — Гэвин искренне надеялся, что у «Ричарда» от звука его голоса тоже болезненно скрутит кишки, и тогда они с ним будут квиты. Взаимная ненависть — то, что нужно, чтобы быстрее прийти к решению не видеть и не слышать друг друга никогда.       «Ричард» промолчал, и Гэвин уже собрался постучать во второй раз, когда дверь приоткрылась.       — Входи. Быстрее. Закрой дверь, — резко и отрывисто скомандовал «Ричард». — Кто-то знает, что ты здесь?       — Нет. Никто, — прищуриваясь, чтобы хоть что-то разглядеть в темноте номера с наглухо задёрнутыми шторами, ответил Рид. Коробку он кинул на кровать, резко теряя всякое желание говорить то, что планировал. — И какого хера, «Ричард»?       — Какого хера что? — со злостью спросил напарник, проверяя, закрыта ли дверь на замок. Убедившись, что никто не сможет войти, он, едва не отдавив Риду ноги, прокатился на своём инвалидном кресле к столу, где мерцали холодным голубым светом три монитора. Даже в этом мертвенном освещении было видно, какое у него лицо. Слишком бледное, с синеватыми кругами под глазами. Глаза настороженные, как будто бы Гэвин уже доставал наручники. Рид, не дожидаясь, пока ему предложат сесть, опустился на край кровати, пытаясь как-то осмыслить увиденное. Пока длилась пауза, «Ричард» нервно закурил и, щурясь на незваного гостя, спросил с усмешкой:       — Только не говори, что резко передумал со мной расставаться. Я знаю, зачем ты приехал. Но мог бы поберечь своё и моё время, Гэвин. Ты меня не сдал до сих пор. Значит, хочешь что-то взамен за своё молчание.       — Не сдал, потому что не знаю, что там было, мудила. Десять тонн поддельного кленового сиропа, Ричи? Кубинский табак? Наркотики?       «Ричард» повернулся на коляске так, чтобы его хорошо было видно. В подробностях. Гэвин беззастенчиво осмотрел его.       — Где тебя так?       — Авария. Зажало между двумя машинами. Компания оплатила только ампутацию ног и месяц реабилитации. Дальше сам. А там, на Чёрч-стрит… Это партия, которую я жду уже полгода. Слышал про контрабанду киберпротезов из Китая?       — Да. И ещё слышал, что они почти не приживаются, даже если будешь сидеть на стабах, пока печень не отвалится.       — Пиздят, — презрительно скривился «Ричард», — ты что, ждал, что монополист на рынке аугментаций будет сидеть молча, когда появилась такая конкуренция? Эффективность та же, монтаж уже налажен, технологии заживления тщательно скопированы, а цена ниже почти на семьдесят процентов.       — Выгодно, — криво улыбнулся Гэвин, глядя на ноги «Ричарда» и прикидывая, во сколько обошлись бы ему два протеза от «Киберлайф».       — Мне похер, что ты про меня сейчас думаешь, Рид, — передёрнув плечами, сказал напарник, — но если ты молчал раньше, то, будь добр, сейчас не лезь мне под руку. Выбрал уже, с кем обменяешься?       — Да кому ты нужен, мудила укороченный, — отозвался Гэвин.       Он завалился на спину, закидывая руки за голову. Злость, тревога, собственные дурацкие мучения с настройкой дорогущих девайсов от Киберлайф — всё как-то схлынуло. В голове стало пусто. Он был свободен. Мог уйти прямо сейчас. Потому что проблемы под позывным «Ричард» больше не существовало. Был только измученный ожиданием и круглосуточной работой человек, сидящий в допотопном инвалидном кресле в нескольких футах от Гэвина. Не демон. Не враг. Просто человек. Наверное, мучается по ночам от фантомных болей. Ненавидит себя за то, что в какой-то момент он оказался там, где с ним всё это случилось. Очевидно, ненавидит все эти взгляды на себя, как на осколок чего-то, что раньше было целым. Совсем как Гэвин.       — Как тебя зовут? — спросил он, не думая, что «Ричард» ему ответит. — В досье только позывной.       — Гэвин, — тихо попросил «Ричард», — съеби. Очень тебя прошу.       — Есть предложение получше, — ответил Рид. — Давай отметим это.       — Что именно? — Огонёк сигареты засветился ярче в полумраке, «Ричард» затянулся и выдохнул облако дыма, которым пропахло всё в этом номере с дешевым синтетическим ковролином, старым обогревателем и коробками от тайской лапши.       — Всё. Твои китайские конечности. Мою киберлайфовскую руку. Встречу. Расставание. День сэра Валентина. — Он приподнялся на локтях и уточнил: — Ты вообще когда в последний раз выходил отсюда?       — А… — понимающе покачал головой «Ричард», — решил меня выгулять. Так мило, Рид. Так благородно.       — Знаю пару мест, где даже такому заёбе, как ты, понравится, — авторитетно заявил Гэвин. — Одевайся. Чего смотришь? Я тебе не сиделка на полставки. Если холодно, накинешь одеяло. Шевелись давай.       «Ричард» показал Гэвину средний палец, и тот оскалился, снова заваливаясь на кровать, в ожидании, когда напарнику надоест препираться.       «Хер тебе, Моргана, а не обмен, обойдёшься своим Персивалем», — подумал он, закрывая глаза и прислушиваясь к тому, как за тонкой стеной «Королевства» зло подвывает холодный февральский ветер.