"Ужасное сияние"

— Нужно поговорить. — О чем еще? Твои дружки из совета директоров, что, уже отвалились? Бизнес-ланч закончился? — Дана. — Ладно, я слушаю. — Нужно поговорить. — Ну чего еще? Я занята. Мы разрабатываем новую модель двигателя на основе фрактальных дизруптеров. Твое поручение, если не забыл. — Это не телефонный разговор. — Сделай голос повеселее. Тогда, может, приду. Ты у себя? — Буду ждать в кабинете. Здесь никто не подслушает. … — Ну вот, я здесь. Что скажешь нового? О, повесил какую-то дурацкую картину… Моне, серьезно? Сколько ты за нее заплатил, а главное, нахрена? — Дана. — Да слушаю я. Кресло для гостей у тебя что надо, прямо легла бы и уснула. А твое? Ты прямо большой босс. — На твоей постели следы крови. — И… что? Энди, ты мне и тампоны покупал сто раз. Что тут у тебя еще… Миндальное печенье? Раньше было имбирное, мне больше нравилось. Кофе сделаешь? Черный без сахара, как всегда. Вот спасибо. — Это не… в смысле, я не заглядывал тебе в постель специально. В прямом или переносном смысле. Черт, это звучит по-идиотски. — Как всегда, когда ты хочешь прочитать мне нотацию, братец. — Это не нотация. Вся твоя простыня покрыта мелкими пятнами крови. К нам приходят трое горничных, сказала мне это только Люси, но потом я выяснил, что остальные тоже замечали. Дана, что… — Не. Шпионь. За. Мной. — Эй… Ты могла бы не отвешивать мне оплеуху. Прости. Я не шпионю. Я … ну знаешь, беспокоюсь за тебя? — Беспокоишься? Со мной все отлично. Уже несколько лет все отлично, как и с тобой, правда же?  — Дана. — Вот эти маленькие ранки — видишь, Энди, специально для тебя раздеваюсь в твоем кабинете, оцени, — они везде. На плечах, на животе, между ног. Они не всегда открыты, поэтому ты мог не замечать, когда… — Не всегда. Дана, что это за чертовщина? Ты, что, в какой-то садо-мазо клуб записалась? Тьфу ты, нечего смеяться! — Ну не плакать же мне. — Дана, пожалуйста. — Хорошо. Я не знаю, Энди. Они открываются, словно расцветают цветы. Раз — и все. Это не больно. Я здорова, проверялась у врачей. Хочешь, принесу справку. Никто не знает, что со мной. — Дана, мы должны… — Продолжать то, что мы делаем. Тсс. Сейчас на мне примерно десять синяков, но к вечеру они исчезнут. Пара порезов останется — они очень тоненькие, не толще волоса. Ты их не заметишь, даже если прикоснешься ко мне. Я не теряю много крови, всего несколько капель. Как роса. — Как роса. — Осторожно, ты… о, ну вот, пролил кофе на рубашку. И как теперь покажешься на люди с пятном на животе? — Как роса. — Энди, прием. Мне не больно. Я не умираю.  — Нужно… — Продолжать. Именно. Как ты всегда и говоришь, а теперь — я, с твоего позволения, вернусь к своей работе, чего и тебе желаю. Фрактальные дизруптеры сами себя не настроят. — Дана, твоя щека… — А. Всего лишь пара маленьких «укусов», на лице они появляются редко. Хочешь, тоналкой замажу? Чтобы ты не волновался. — Я приглашу лучших докторов. — Нет, Энди. Ты этого не сделаешь. Послушай меня: ты промолчишь и забудешь. Ты будешь делать то, что говорю я. Уволь прислугу. Сожги простыни. Порезов не существует. Со мной все в порядке. — Да. Как… как скажешь. — Вот и отлично. Спасибо за кофе.