"Ужасное сияние"

Дрейк проснулся и выпрямился. Правая рука сжала пневмо-нож. Левая — «томагавк» с лазерным лезвием. Если метнуть, «топорик» накроет сетью площадь примерно пять на пять метров, новая разработка, прежних хватало максимум на полтора. В большой палатке-бараке было тихо. Пилоты спали в мешках, кто-то ворочался, тихо сопел во сне. Большинство закрывали мешки с головой — это противоречило уставу, как говорила старшая в отряде дафадар Эльва: «Алады сгрызут, пока ты чесаться в своем мешке будешь». Но по ночам тянуло сыростью от воды, туман поднимался от горизонта и клочьями вис в зарослях огромных деревьев-камыша. Они пришли исследовать земли вокруг «павшего города» не потому, что за почти пятнадцать с лишним лет что-то изменилось и Лакос вдруг поднялся со дна. Группа ученых чего-то вынюхивала, пилоты охраняли. Палатку ставили полукругом, хотя недолгий опыт наика — младшего капрала — Дрейка Норта подсказывал: толку мало, если уж алады высунутся и понесет их именно к умникам, то вряд ли успеют спасти всех. Дрейк выбрался из мешка. До его вахты пятнадцать минут, вовремя подскочил. В мерном дыхании чудились обрывки сновидения, какой-то неприятной дряни, которую хотелось поскорее выбросить из головы. Дрейк накинул куртку, ежась, прокрался к выходу. В двух мешках всхлипывали: не его одного, похоже, кошмары мучали. Хорошо хоть не орал. Будить совестно. Плотный брезент сдерживал ветер, но снаружи ударило промозглым холодом. В четыре утра туман стлался особенно густо, висел в камышовых зарослях, а сами озерные деревья напоминали столпившиеся фигуры каких-то тощих великанов. Люди великанам не нравились. В озерной глади отражалась луна, вода была белесо-молочного оттенка. Откуда-то тянуло сладким дымом. Дрейк фыркнул. — Кэррол, ты, что ли? Рыжий здоровяк курил тенелист с задумчивым видом. — Откуда у тебя эта херня? Тенелист не выращивали в полисах, но им всегда можно было разжиться у дикарей. Пилотам запрещалось контактировать с дикарями без специального протокола, да и тенелист курить тоже. — Хочешь? — предложил Кэррол. Широкоплечий громила непривычно для себя сутулился. Кэррол был сильнее всех, но аладов чуял неважно, да и умом не блистал, а еще всегда где-то отыскивал запрещенное курево. — Не хочу. — Ну и зря. Сможешь с ними поговорить. — С кем? Дрейк вытаращился. Потер плечи — его собственная бесцветная кожа альбиноса почти светилась в темноте. — Ну, с ними. Здесь полным-полно призраков. Вон там, на воде. Дрейк пригляделся: алады? Нет, никого. Да и почуял бы он раньше Кэррола. — Так, выкинь эту херню, а то Эльве скажу. — Не скажешь, — рыжий зыркнул мрачно, но он не был задирой, скорее этого его доставали те, кто поумнее. — Сорен мне говорил, что они тут правда есть. — Кто?! — Призраки. — Кто говорил, ну? — Дрейк поднял плоский камень и швырнул в озеро. Тот прыгал, оставляя лужицы кругов и замер где-то в куске тумана. Великаны-камыши не шелохнулись, до них несколько километров, понимал Дрейк, кажется, что близко — всего лишь искажение. — Сорен, он из этих. Умников. Помогает. Мелкий такой. В общем, сказал, что тут все они и были. Из Лакоса. Весь город, понимаешь? Был — и все. Только вода. Кэррол затянулся особенно глубоко, выдохнул приторно пахнущий дым. Пальцы ему обожгло оранжевой искрой, поморщился. — Присмотрись, тоже увидишь. Он положил лапу на плечо Дрейка, и тот не скинул, потому что не хотел, но послушался. Озеро Лакос лизало берег холодными туманными водами, и среди зарослей-великанов бродили люди в ярких одеждах, пилоты рапторов-акул и рапторов-меченосцев таранили камышовую древесину. Кто-то упал на колени и молился. Женщина плакала, обняв ребенка. — Слышишь, да? Они просят выпустить их оттуда. — Откуда… — Из-под воды. Кэррол сделал шаг к берегу, галька хрустела под подошвами. Дрейк дернул его за руку — ты куда, и остановился. Полис Лакос плыл под водой, заполненный изумрудными в синеву сполохами. Тени переплелись друг с другом, качались на дне, словно целые гроздья обильно наметанной рыбами икры. В каждой икринке кричало лицо без тела — только лицо и широко открытый в крике рот. Иногда икринки лопались, и тогда лицо становилось клоком тумана. Дрейк отшатнулся. — Это… херня какая-то. Кэррол был сильнее, но и он не жаловался, и дернул за руку. — Пойдем отсюда. Это просто сон, хотелось добавить Дрейку, потому что икринки с лицами вместо зародышей рыб или лягушек преследовали его несколько дней, и проще было верить в видения и галлюцинации, чем в призраков Лакоса.