"Ужасное сияние"

В пять лет Айк видел сороконожку. Их с классом повели в зоопарк, вернее — в «дикий сад». Сначала показывали растения, от которых никакого проку: одуванчики, резко и сладковато пахнущие лилии, ярко-голубой коврик васильков на круглой полянке. Айку цветы не очень нравились, он ныл и подбегал к дрону-экскурсоводу: а когда к животным? А когда обезьянки? Или еноты? А слона, слона покажете? Потом цветы и прочая скучища закончились, но до животных еще не дошли — миновали сначала террариум, где ползали в зарослях ящерицы, прятались или наоборот, предупреждали яркой раскраской о яде лягушки. Еще был аквариум с равнодушными круглоглазыми рыбами — правда, Айку понравилась огромная акула с белым брюхом, которая то скрывалась в темноте громадного, в целый дом, аквариума, то выныривала к зрителям и открывала полный зубов рот, словно пытаясь проглотить. Он торопился к енотам и слону, поэтому коридор с насекомыми пытался пробежать как можно быстрее, но как всегда случается, заблудился — и уткнулся носом прямо в сороконожку. Огромную — с ладонь размером. Цветную, как ядовитые лягушки. Сороконожка сидела на стволе дерева и перебирала усиками, волосками-ногами, вся двигалась, каждый сегмент тела будто отдельно, тельце поблескивало; Айк стоял и смотрел, а потом наклонился, и его стошнило прямо на новые кроссовки с лазерной подсветкой. Потом он расплакался, дроны забрали в специальную комнату. Там дали успокоительное и конфету. Кажется, все-таки показали и енотов, и слона, но их Айк уже не запомнил, а вот сороконожка много ночей потом ползла по неподвижному телу и пыталась забраться в рот всеми своими постоянно шевелящимися лапками, невыносимо-подвижными мелкими волосками конечностей, скреблась во рту и щекотала горло. Айк просыпался с криком. Сороконожка преследовала его несколько месяцев, а потом он забыл про нее. Почти двадцать лет спустя Айк Мелтон устраивался на ночлег в местах, про которые только читал прежде. Их называли Пологими землями, большинство из полисов вообще считало, что за куполами нет никакой жизни, сплошные чудовища-алады, спасибо рапторам — от них охраняют. Айк когда-то даже путал: раптор — это сама машина или человек? Потом, уже когда на Сорена и его проект работал, понял разницу. Сорен, его замысел и стал той каплей, которая заставила уйти. Айка не прогоняли. Сам решил, долго думал, но сделал выбор, который казался справедливым. Отчего-то ему казалось, что спокойная жизнь в поселении искупит все, в чем участвовал, и если бы он выбирал теперь, то предпочел бы кошмары с сороконожками, а не то, что творил с пилотами рапторов. Пилоты — это люди. Не машины. Айк неплохо подготовился, даже спальный мешок купил. В него и завернулся. Рюкзак с пожитками положил рядом. Аладов, конечно, опасался, но недаром же собрал карманный пеленгатор — не слабее тех, которые устанавливали в рапторов, которые машины. Засыпал в уверенности: безопасно. А проснулся от того, что огромная сороконожка ползала своими маленькими гибкими лапками по лицу; кошмар не закончился, когда Айк открыл глаза — ножки продолжали елозить по лбу, носу и губам, в темноте он с трудом различал очертания твердой хитиновой тушки, подвижные сегменты, и… Айк заорал, схватил сороконожку руками — она была противно-твердая и одновременно податливая, шевелилась и подергивалась, трещала — и откинул ее прочь. Дрожа от гадливости и страха, включил фонарик на наручных часах. Это была не сороконожка, но похожая на нее тварь. Огромный темно-коричневый жук размером со ступню взрослого мужчины. Оно перевернулось кверху брюхом, беспомощно дергалось, шевелило усиками и ножками, всего шестью, и все равно — слишком много. Айк схватил рюкзак и ударил тварь. Брюшко лопнуло, выпуская белесые внутренности. Стошнило Айка как в детстве — только что кроссовок не было, зато рюкзак потом пришлось отмывать от внутренностей твари и собственной рвоты. Позже он вспомнил, что в «диких» землях водятся тараканы — огромные и ядовитые. Ему повезло, что жук не успел укусить, а еще Айк впервые жалел, что ушел из города под куполом; но возвращаться ему было некуда, он взорвал лабораторию Сорена, теперь в любом из полисов его ждал арест — за любым куполом теперь для него шевелились ядовитые сороконожки. Придется вытерпеть тараканов, думал Айк и шел дальше.