***
Слизеринка торопливо спускалась с парадной лестницы, направляясь в сторону большого зала, но по пути на ужин ее перехватил декан змеиного факультета. — Мисс Паркинсон. — обратился к ней профессор Слизнорт, поправляя пальцами забавную бабочку вместо галстука. — Прошу прощения, что отрываю вас от вечерней трапезы, но мне следует сопроводить вас в кабинет директора для очень серьезного разговора, — была заметна его неловкость и неудобство. Похоже случилось что-то серьезное, раз к ней проявили столь повышенное внимание. — Прибыли представители Попечительского совета для проверки соблюдения новых уставов, а так же оглашения решения по поводу вашего выпускного экзамена.— Гораций с неохотой, но все же признал, что будет справедливо предупредить девушку о неприятной вести. Само появление группы уважаемых волшебников было ожидаемо, однако об их точных намерениях никто не знал. «Дерьмо, Панси, причем самое безвылазное!» Она ничего не ответила, лишь спокойно пошла вперед преподавателя, сотрясаясь изнутри криком отчаяния. Ее старания в учебе оправдали себя, повышая средний балл успеваемости по необходимым предметам. Не было никаких предпосылок, чтобы не подходить на должность колдомедика Святого Мунго. Кроме одной, которую брюнетка просто боялась признавать. Проходя по длинному коридору, Паркинсон все больше нервничала, ощущая наступающую тревогу и беспокойство. Что-то на подсознательном уровне подсказывало ей о необходимости защитить себя всеми возможными способами. Дверь большого кабинета раскрылась, выпуская ей навстречу Теодора Нотта. Молодой человек был явно подавлен, но не скрывал силы своего гнева. Он оглядел девушку с головы до ног помутневшим взором. — Проходи, детка, — его заострившиеся черты лица грубо исказились от искусственно-жалобной улыбки. — Тебе это понравится... Панси поежилась от приступа тошноты и невольно вспомнила, что похожую фразу он говорил ей, когда уложил к себе в постель. Тогда она выпила изрядное количество алкоголя и почти вырубилась, не сопротивляясь предсказуемым действиям этого урода. Теодору позволили завершить обучение только потому, что его отец раньше хорошо спонсировал бюджет школы вне Попечительского совета. Сер Нотт старший остался единственным волшебником с черной меткой Пожирателя, кому удалось избежать ареста и суда. Ходили слухи, что он скрывался в Магической Китайской Империи, которая являлась закрытым государством со своей независимой юрисдикцией. — Добрый вечер, мисс Паркинсон. — Минерва поприветствовала студентку, вставая с уже своего директорского кресла. — Прошу вас, — она указала на стул возле рабочего стола, но слизеринка отказалась присаживаться. На ее беду, среди представителей Попечительского совета оказались старшие Уизли, остальные две женщины и мужчина были девушке незнакомы. — Мисс Паркинсон, вам стоит присесть.— безэмоциональный голос ударил ее в спину острой плетью. Джон Долиш имел одну неприятную черту, всегда оказываться за спиной собеседника, повергая того в шок. На этот раз брюнетка молча подчинилась, и прошла к указанному месту. — Как вы знаете темные времена позади...— начала свою речь директор.— Однако их последствия и разрушения еще долго будут напоминать нам всем, о том, что не стоит слепо и поспешно принимать важные решения. Мы несем слишком большую ответственность за восстановление покоя и мира в нашей стране. — Макгонагалл скрестила впереди пальцы худых рук, давая слизеринке намек, что ей самой не так легко подобрать слова.— Я была очень обрадована вашими успехами в учебе, вы оказались старательны и кропотливы, а главное точно определили для себя собственное будущее... — Прошу прощения, директор, но я полагаю, что правильнее было бы сразу перейти к делу. — вмешался профессор ЗОТИ, потирая указательным пальцем подбородок. — Как вы понимаете, сейчас в силу вступили новые правила, которым должны придерживаться абсолютно все, особенно это касается мер безопасности по устранению последователей идеологии Пожирателей Смерти. — Долиш равнодушно встретил полный негодования взгляд Минервы.— В вашей анкете, мисс Паркинсон, числится такой предмет, как алхимия, который содержит в себе материал по созданию новых веществ в природе, заклинаний, а так же проведение обрядов. Данный вид магии является не столь доступным для волшебников...вашего круга. — Подождите! Но он же обязателен при сдаче ЖАБА для поступления на должность колдомедика или целителя?— Панси вскочила со стула, зажимая книгу в руках, опасаясь, что мракоборец может потребовать показать учебник и увидит название. — Сожалею, милочка, но твой отец Пожиратель Смерти и сейчас отбывает наказание в Азкабане. — проговорила приторно-ласковым голосом Молли Уизли. Видимо после падения Волдеморта, эти нищие предатели стали усердно подниматься по ступеням власти, особенно мать всего семейства. В газетах ее называли «Молли-разрушительница», а чиновники и Министерство неустанно благодарили за уничтожение самой опасной ведьмы столетия, леди Беллатрисы Лестрейндж. — А благородная профессия целителя не может быть осквернена наследием преступника. — Молли!— в один голос вскрикнули Макгонагалл с Артуром, но подобная бестактность, похоже, нисколько не смутила бывшую домохозяйку. Глаза Паркинсон вспыхнули болью, а светлая кожа лица превратилась в мел. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок, но девушка твердо решила этого не допустить. «Ведь я Паркинсон, черт вас всех дери!» — Да как вы смеете?— прошипела она, растягивая гласные.— Я являюсь чистокровной волшебницей и не позволю нарушать мои права, как гражданина волшебного мира!— она приковала почти всех присутствующих к месту своими позеленевшими глазами и резко расправила плечи в манере своего отца.— Вы понятия не имеете, что пришлось пережить моей семье и что потеряла я в этой проклятой войне! — Мисс Паркинсон.— более громко предупредил ее Долиш, доставая свою палочку, но девушка просто стояла и смотрела на него. На них всех. — Я не откажусь от своих планов и решений в угоду новой власти лицемеров, и не допущу волны террора на свое имя!— Панси с вызовом посмотрела на рыжеволосую женщину с нелепой шляпкой на голове в виде какого-то гнезда с искусственными ягодами. — У тебя только одно имя, наглая девчонка! Ты дитя убийц и... — Молли Уизли! —громогласно произнесла Минерва, закрывая собой выпускницу. — Я не потерплю балагана в стенах школы, а тем более здесь, — она обернулась к брюнетке и с сочувствием посмотрела на ее заплаканное личико. — Убийц? Да мои родители в разы благороднее вас, героев, потому что не отрекались от своей крови и не предавали ее...—Панси знала, что этот открытый намек на принадлежность рыжих нищих больно ударит по самолюбию главной наседки. — Моей матери хватило смелости принять наказание лично от самого Темного Лорда, жертвуя собой ради отца, потому что она любила его и была таким же человеком, как и вы!— предательские слезы потекли ручьями из ее заблестевших глаз, падая на волосы и шею. Тело и голос дрожали под эмоциональными ударами, но она все равно продолжала.— Я потеряла ее на своих руках, ведь от проклятия непростительно Круциатуса нет исцеления и поэтому я должна стать целителем, чтобы спасти тех, кого еще могу... Возникло тяжелое молчание, которое никто не мог нарушить. Всем присутствующим требовался перерыв, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Молли собиралась что-то сказать в ответ, но ее супруг резко взял женщину за руку, не позволяя еще больше усугубить гнетущую ситуацию. Неожиданно, бывший декан Гриффиндора обняла девушку одной рукой, даря мизерную дозу заботы и тепла. — Если в ваших силах разработать такое средство и помочь пострадавшим, то я беру ваши результаты под свой личный контроль и ответственность. Запретная секция библиотеки в вашем распоряжении, как и полный курс необходимых предметов. — седовласая женщина достала волшебную палочку и притянула к себе по воздуху пергамент с данными Паркинсон. — Кара за грехи отцов является пережитком варварского прошлого, как для меня, так и для Альбуса Дамблдора. — Макгонагалл слегка покачала головой, показывая свое разочарование в тех, кто позволил себе обидеть невиновную девушку. — Я попрошу вас больше не участвовать в проверках деяний школы и учебного процесса, — ледяным тоном обратилась она к удивленным Уизли. — С-спасибо, директор. — коротко поблагодарила Панси, найдя в себе силы только для этих двух слов. Она тихо шмыгнула носом, вытирая ладонью слезы с щек. — Это очень смелое решение...— обратился Долиш к Макгонагалл.— Хотя я сомневаюсь в его успехе, как и в том, что удастся найти такого пострадавшего среди учеников, но все же, мне интересно ожидать положительных результатов от мисс Паркинсон, — он так часто проговаривал фамилию слизеринки, намеренно проглатывая окончание, словно дразнил или унижал ее таким способом. Панси не смела отвечать мракоборцу, даже когда он сам к ней обращался. Слухи о том, что ее отец сошелся с ним в дуэли, перед тем, как группа авроров прибыла на выручку шпиону, подтверждала его отношение к ней. Ведь шрамы и частичная потеря зрения являлись прямыми доказательствами его проигрыша в том сражении. — Так пусть это будет моей дипломной работой, а все процессы лечения будут переданы для осмотра в Омут Памяти или при помощи обряда...добровольной легилименции. — Панси впервые посмотрела открытым взором на того, кто ранее внушал только страх и неприязнь. Ни один мускул не дрогнул на лице Долиша, однако глаза на долю секунды раскрылись в удивлении. — Как один из наблюдателей специальной комиссии, я принимаю ваши условия, мисс Паркинсон. Когда девушку наконец отпустили, она позволила себе выдохнуть с облегчением. Сама затея с исцелением еще не существующего пациента казалась чистой воды безумием. Нужно было скорее заняться поиском. Для начала она запланировала опросить младшекурсников, ведь при режиме «Темного Рептилоида» многие дети подвергались пыточным заклинаниям. Но проблема заключалась в том, что ублюдки Кэрроу были не столь одаренными волшебниками, чтобы грамотно и с точностью исполнять непростительный обряд пыток. Даже ее отец никогда не применял его в действии. Ей следовало найти того, кто пострадал от палочки поистине могущественного и очень темного волшебника. Вместо того, чтобы вернуться в большой зал и поужинать, брюнетка решила найти друга, который всегда мог подсказать и дать дельный совет. Блейз всегда помогал ей и наставлял на правильный путь. Он слишком хорошо знал людей и саму жизнь в свои молодые годы. «А еще мне нужна жилетка. Мужественная и сильная, чтобы вдоволь наплакаться...»***
Гермиона только сейчас закончила вводный урок по истории магии. В этот раз все происходило ужасно. Ученики совсем не хотели ее слушать, да и сама она слишком сухо проговаривала информацию, усыпив парочку зевак на задних партах. Девушка поднималась по ступеням, держа в руке учебник и список с инициалами юных студентов. «Нужно выпить бодрящий чай с лимоном, иначе я усну и пропущу патрулирование.» Свое состояние она связывала с промозглой погодой и не желанием приходить на чертов маскарад. Вот только надоедливый внутренний голос с тихим смехом нашептывал ей, что у ее озлобленности и нетерпения есть лицо. Наглое, самодовольное и такое раздражающее. После того поцелуя, шатенка всячески показывала свое равнодушие и отсутствие интереса, однако стоило ей разозлиться, как тело словно оживало, возвращая разум к тем мокрым ощущениям на губах и изнывающему неудобству между ног. Она даже отважилась переступить через себя и пойти на поводу своей благородной совести, навестив вчера Рональда. Он так и не посмел посмотреть на нее, только спросил, почему к нему не приходит Гарри. На что девушка честно ответила, что не знает. У ее избранного друга были свои проблемы, касаемо младшей Уизли и ее одержимых преследований. Гриффиндорка изначально была против их союза, лишь один раз высказав Поттеру свое мнение. Но что больше всего поражало, так это отсутствие с ее стороны какого-либо эмоционального ответа на встречу с Роном. Казалось бы, влюбленные должны испытывать тоску или что-то похожее, но видимо она действительно стала слишком сухой, как чистый, старый пергамент, на котором никто не захотел написать свое имя. Как только портрет Полной Дамы пропустил ее вперед, Гермиона насторожилась. Со стороны гостиной издавались странные звуки, похожие на плач или мокрые всхлипы. — Мне надо было пойти с тобой, но наш дорогой декан и словом не обмолвился про этот треш. — Забини медленно гладил Паркинсон по голове, пока та позволяла себе рыдать в мантию друга. — Я уверена, Д-долиш спец-циально спровоцировал меня на этот вызов. Вот как я теперь найду пострадавшего? Еще неизвестно, согласится ли он на это, а если это нес-совершеннолетний, то придется уговаривать как-то родителей. — Панси громко шмыгнула носом и опять слегка взвыла от обиды, дергаясь плечами в истерике. — За что они так со мной, ведь я ничего плохого не сделала! Они сидели на диване, напротив камина. Молодой человек обнимал одной рукой плечи слизеринки, продолжая успокаивать ее. Со стороны создавалось впечатление, что это была влюбленная парочка, решившая устроить посиделки у огня. — Скоро прозвучит сигнал отбоя, а в комендантские часы ученикам полагается находиться на положенных им местах. — проговорила строгим тоном Гермиона, стараясь не заострять внимание на ревущей девушке. Она прошла к столику и громко положила на него учебник. От внезапного появления Грейнджер, Панси испуганно вскрикнула, а Блейз поднялся со своего места. — Твою мать! — брюнетка вскочила на ноги, вытирая мокрый нос. — Охренела совсем, так пугать?! — Все в порядке, Панс, Грейнджер у нас просто ярая блюстительница высокоморального и нравственного поведения. — Забини усмехнулся, рассматривая заалевшие щеки гриффиндорки. — И скорее всего решила разыграть сцену, — он специально тянул слова, надеясь увидеть ее лицо. Это упрямое создание слишком долго делало вид, что его словно не существовало, прибегая к извечной тактике наивных простушек, думая, что он не замечает ее косых взглядов и напряжения в теле. «Похоже не один я с утра пытаюсь успокаивать себя ледяным душем.» Гермиона резко развернулась и послала ему самую настоящую смерть, через беспроглядную черноту своих зрачков. Она была готова атаковать, сжимая руки в маленькие кулачки, а волосы еще сильнее закрутились в упрямые кудри. — Блять, Грейнджер! — неожиданно вскрикнула Панси, прижимая ладони к груди. — Ну конечно!— она подошла ближе к шатенке. За время ее нытья, которое она выливала, не переставая причитать, Блейз в шутку обмолвился, что староста Гриффиндора являлась ненормальной невротичкой. Слизеринка сложила мозаику следствия, вспомнив, как еще вначале седьмого курса, Драко Малфой обмолвился, о том, что грязнокровка слишком жутко орала в его доме, после встречи с «тетей Беллой». Он не вдавался в подробности, потому что боялся, что его за это могли осудить, как отца. — Хватит так выражаться! Или вас не учили нормальной речи в своих аристократичных домах?— Гермиона обычно пропускала мимо ушей ругательства и оскорбления, но сейчас злость кипела в ней, как лава в жерле вулкана. «Или ревность?»— спрашивало крошечное создание в виде мини-черта на ее левом плече. — Сколько времени длилось воздействие Круциатуса? — Паркинсон даже не заметила ее колкого вопроса. На этот раз Грейнджер напряглась и с подозрением уставилась на нее. Старый шрам, удачно спрятанный на руке словно запылал от не прошенных воспоминаний. — Тебя это не касается. — тихо пробормотала девушка бесцветным голосом. Забини нахмурился, внимательно наблюдая за реакцией шатенки. Он слышал что-то про пытки в Малфой Мэноре, но официальных фактов не было предоставлено. Ему стало очень интересно, что же на самом деле произошло там с этой «конфеткой». — Блейз, оставь нас одних, пожалуйста. — Панси обратилась к нему, по-прежнему смотря только на Гермиону. — Это очень важно. — Ладно, девочки...— после недолгого молчания ответил мулат. — Только не шалите тут без меня, а то я обижусь, — он медленно удалялся. На самом деле ему очень хотелось остаться и узнать, какие тайны скрывала эта лохматая пташка, которая совсем недавно стонала в его руках, послушно отвечая на поцелуй. — Паркинсон, вообще-то через пять минут прозвучит сигнал отбоя. — Гермиона скрестила впереди руки, с неохотой опираясь поясницей о стол. — Проклятие истинного Круциатуса, влечет за собой фантомные боли и приступы бесконтрольного тремора мышечных волокон. Нервная система отказывается поддаваться общей терапии из магических заклинаний, нарушая психосоматическое восприятие реальности и контакта с внешним миром. Как итог, происходит полное истощение жизненных и магических сил потерпевшего, которое приводит к летальному исходу. — Панси громко выдохнула, после такой насыщенной медицинскими терминами речи. Шатенка зависла на несколько секунд, оценивая столь обширные познания слизеринской принцессы в подобном вопросе. — Эмм...чего? — гриффиндорка тряхнула головой, сбрасывая с себя легкое оцепенение. — Как долго ты находилась под влиянием Круциатуса мадам Лестрейндж и как именно она подвергала им тебя? — Панси не унималась, подойдя ближе к ошарашенной девушке. —Зачем это тебе, Паркинсон?— Гермиона часто заморгала, доставая с заднего кармана джинс палочку. Такое внимание со стороны подружки Забини немного настораживало. — Черт возьми, просто ответь. Грейнджер! Чтобы я смогла разработать план исцеления, пока ты еще находишься в состоянии ремиссии. — брюнетка уже начала терять терпение, ожидая ее ответа. — Ты не являешься целителем и точно помочь мне не в состоянии. Я прекрасно справляюсь сама, без... — Очнись, это краткий период, а потом все будет намного хуже, ты даже палочку в руках держать не сможешь! — перебила ее слизеринка. — Слушай, я понятия не имею, зачем тебе все это и делиться с тобой не собираюсь, хотя твои познания действительно впечатляют. Ты возможно первый человек, давший точное определение симптомам, которые для меня не существенны и не приносят дискомфорта.— Гермиона упорно отказывалась верить, что эта девица искренне желала понять, а главное помочь в ее проблеме. — Мою мать пытал Темный Лорд. Влияние непростительного длилось не больше трех с половиной минут, он дважды выводил магический круг, произнося четко заклинание и плавно, с ленью, направлял палочкой на жертву. Возможно он бы послал третий раз такой удар, но она потеряла сознание, а через семь месяцев мамы не стало.— Панс произносила страшные слова без запинки и сомнений в том, что таким личным необходимо было поделиться с Грейнджер. Гриффиндорка закрыла рот ладошкой, которая затряслась от услышанного, а теплые глаза заблестели сожалением и болью. — Господи...,— она устало рухнула в кресло и медленно покачала головой. — Я не знаю, что ответить на это, потому что точно помочь никак не могу, но какой тебе толк во всем этом? — она посмотрела на слизеринку, которая раньше бросалась в ее адрес теми же оскорблениями, что и Малфой со своими подхалимами. — Просто позволь мне заняться исцелением, чтобы позже предоставить это в качестве своей дипломной работы, иначе меня официально не допустят к работе колдомедиком. — Твои мотивы благородны и удивительны, но мне не хочется освещать эту проблему, я не готова к такому. Тем более нет точных гарантий, что твоя...система или программа подействует, я надеюсь ты понимаешь меня?— Гермионе было не легко преодолевать стену недоверия и делиться сокровенным с той, которая являлась раньше врагом. — Понимаю и в этот раз буду действовать иначе, на основе наблюдений за состоянием мамы, которую пыталась спасти, но... — Панси неожиданно захотелось надраться алкоголем, выпить пару стаканов огневиски без льда, чтобы обжечь утопающее с слезах и соплях горло. — Мне нужно подумать. — после минутного молчания ответила гриффиндорка.— А тебе стоит вернуться в свою комнату, пока не попалась на глаза Долишу. Он слишком часто стал патрулировать, вне нашего расписания.***
Капли теплой воды стекали по его напряженному телу. Гарри уже тридцать минуть стоял под душем, облокачиваясь лбом о холодную поверхность плитки. Он слишком много думал. Обо всем, что случилось за последнее время. Хваленное состояние уверенности стремительно утекало, вместе с потоками воды. Ведь почти всю свою жизнь молодой человек жил самостоятельно, предоставленный самому себе. Еще будучи ребенком, гриффиндорец терпел равнодушие со стороны единственных родственников, а после поступления в Хогвартс его семьей стали Рон с Гермионой. Что-то упрямо тормозило его перед решением пойти в больничное крыло, поговорить с другом и понять, когда же начала происходить вся эта чертовщина. В какой-то момент, привычный для парня мир уюта и шумихи в тесной Норе с кучей рыжих Уизли, стал таким пресным и в чем-то отталкивающим. А самым «тупым» оказалось собственное упрямство, с которым он цеплялся за единственный клочок света в своей непростой жизни. Все чаще Поттер сравнивал себя с Северусом Снейпом, который отказался жить своей жизнью в угоду призракам прошлого. Зельевар добровольно запер себя в стенах школы, послушно исполняя волю Дамблдора, потому что не смог жить по-другому, ибо был одинок. «Но ведь я не один...» Гриффиндорец вышел из душевой, обтираясь полотенцем. Его острый слух уловил подозрительные звуки со стороны спальни. Молодой человек обернул бедра полотенцем и взял волшебную палочку в руки. — Джинни? — он выдохнул, не скрывая легкого раздражения, когда увидел ее, лежавшей на кровати. Меньше всего ему хотелось выяснять сейчас отношения, но с другой стороны... «Возможно это очень удобное совпадение.» — Мы же договаривались, что ты не будешь больше использовать Алохомору на дверь моей комнаты. — Гарри обхватил себя за талию, смотря, как рыжеволосая поднималась. К слову, на ней опять была только мантия и сорочка на тонких бретелях. — Ты избегаешь меня и Рона, а я беспокоюсь за тебя, как мне еще следовало поступить? Ведь все было хорошо до этого случая с обрушением стены, а после, тебя словно подменили, —она подошла к нему, сбрасывая темную ткань с плеч и положила руки на еще влажную мужскую грудь.— Ты стал таким холодным и мне не хватает тебя. Наверно, это был идеальный момент для принятия окончательного решения и возможности идти дальше в нужном для себя направлении. Гарри стоял перед выбором. С одной стороны, можно было привычно заключить ее в свои объятия и позволить приласкать ртом, как девушка регулярно раньше это делала. А с другой, перестать наконец заниматься самообманом. — Послушай, Джин...,— он мягко убрал от себя ее руки.— Я наверно такой хреновый парень, что даже не решаюсь на откровенный разговор со своей девушкой. Ты во всем оказалась права, я действительно поменялся, но не после обрушения стены, это случилось раньше, еще когда мы гонялись за крестражами Волдеморта. — гриффиндорец предложил девушке присесть на стул, но она опять повисла на нем, прижимаясь грудью и животом в надежде перевести русло важного разговора к сексу, однако Поттер лишь хмыкнул, понимая, что стал совсем безответен к таким дешевым жестам соблазнения. — Возможно мы слишком сильно увлеклись потребностью в тепле и желании не остаться в одиночестве, ведь это было моим самым большим страхом, после встречи с Дементорами. Я искал что-то искреннее, надеясь на пробуждение подобных чувств со своей стороны... — Постой, Гарри...— Джиневра перебила его, заметив упаковку Camel. — Что на столе делает пачка сигарет? Я же просила тебя не курить, это вредно и еще запах, я ведь от дыма кашлять начинаю...,—она словно не слышала его слов, хотя избранный старался все свести к более мягкому решению. Вместо того, чтобы позволить ему выговориться или дать шанс быть понятым, гриффиндорка начала громко возмущаться, чем вызвала у парня приступ головной боли. — Джинни, ты вообще слышишь меня? Я открыто хочу сказать, что нам стоит завершить эти отношения. Они застряли мертвым грузом, тормозя, как меня, так и тебя.— с раздражением проговорил Гарри. — Ты и твои братья являетесь моими друзьями и останетесь ими навсегда, но я хочу, чтобы вы поняли, что у меня своя дорога и путь. Только я имею право его выбирать, не зависимо от наставлений твоей семьи, — он прочесал влажные пряди волос пальцами, наслаждаясь минутами тишины. «Ты смог, Гарри, это к лучшему.» — Ты не можешь говорить такое всерьез, ведь мы любим друг друга и у нас все хорошо, — ее голос странным образом обрел неприятный скрип, а в приглушенном свете лампы глаза словно остекленели. — Да, Джин, я люблю тебя, но со времени нашего знакомства с Роном эта любовь не изменилась, я пытался идти на поводу того, к чему нас подвела война и борьба со злом, но дальше твой статус «простой сестры друга» не сдвинулся с места. — гриффиндорец взял Джинни за руку, слегка улыбаясь. — Послушай, я не хочу обманывать, причинять боль и мешать тебе строить свою жизнь, как не хочу помех для собственных планов. Я искренне желаю, чтобы ты была счастлива и... — О чем ты?! Мы планировали вместе сыграть свадьбу, жить в новом доме и никогда не расставаться. — Джиневра больно вцепилась ногтями в его ладонь, будто пыталась переломать в ней все кости. — Прошу пойми меня! Мне осточертело твое странное поведение и вечная ревность. Я не желаю проводить унылые вечера за чашкой луковой похлебки в компании твоего отца и обсуждать потрепанные временем изобретения магглов.— гриффиндорец резко отдернул руку, избавляясь от хватки липких пальцев девушки.— Я хочу стать мракоборцем и заниматься защитой Волшебной Британии, а не строгать по ребенку в год, мучаясь от изжоги! — он отошел назад к шкафу, где висела одежда. — Куда ты уходишь? Мы еще не закончили и я не согласна... — Мы закончили, Джин, возвращайся к себе иначе я просто не вернусь сюда спать. — Гарри быстро надевал брюки, совсем наплевав на отсутствие белья.— Передай Рональду, что я зайду к нему завтра на перерыве. Дверь спальни слишком громко захлопнулась в ответ, а молодой человек на ходу забрал сигареты и решил уйти туда, где его точно не побеспокоят. «Это неправда...Это неправда...» Твердила про себя рыжеволосая девушка. Она осталась стоять в коридоре, где находились комнаты мальчиков. Джинни нисколько не беспокоило, что почти все соседи по комнате Гарри могли услышать их перепалку. Гриффиндорка надеялась проследить за ним, однако Поттер опять надел свою мантию-невидимку и теперь, нельзя было проследить его точный путь. Уизли не на шутку разозлилась, желая поджечь этот чертов дар Смерти. Ей следовало выпустить пар и утолить своего кровавого зверя, иначе все запланированное могло пойти прахом. Девушка стала быстро, но бесшумно спускаться по бесконечным ступеням, пока за углом не умудрилась столкнуться с еще одним ночным визитером. — Уизли, ты с ума сошла?! — Теодор удивился хватке ее холодной руки и то, с каким остервенением эта рыжая бестия давила палочкой в его ребра.— Совсем кукушка из-за Поттера поехала?— он грубо толкнул ее к стене, поражаясь, что она даже не завопила от боли.— Свалила с моего пути, предательница! — Тео решил использовать излюбленную тактику Малфоя, чтобы отвлечь от себя конопатую идиотку. Слизеринец быстро осмотрелся и заглушил легкий свет своей палочки. — Вот уж кого не ожидала тут встретить, так это тебя, Нотт. — Джинни отошла немного назад, закрывая волосами часть лица, где стал дергаться в тике глаз. — Что у тебя с лицом? Небось пребываешь в шоке, после того, как попрыгала на дюжине разных членов, грязная потаскуха, — ему нравилось оскорблять их всех, потому что только так он мог почувствовать себя сильнее. — А ты специально посмотреть пришел, втихую пробираясь на территорию Гриффиндора?— она громко хмыкнула, откидывая назад яркие пряди волос. — Следи за своим языком, шлюха, иначе я сверну тебе голову и заставлю отсасывать, пока не захлебнешься.— Тео резко приблизился к ней, почти готовый схватить за тонкую шею и насладиться ее хрипами. — Конечно, Нотт, надейся...— Джиневра оттолкнула его от себя и побежала в сторону спальней девочек, а слизеринец с минуту смотрел ей вслед. Засветиться не входило в его планы, тем более перед кем-то из вражеского факультета. Другой Уизли еще отлеживался в медицинском корпусе, отменяя этим случаем все грамотно выстроенные планы. «Придется искать другого идиота и начать все заново...»***
«Только бы Грейнджер согласилась.» Панси осторожно передвигалась по холлу, испытывая странное волнение и жар. Сегодня был слишком сложный и эмоциональный день. Воспоминания и былые раны закровоточили внутри ее сердца и души, а в голове обрисовывался четкий образ лица ее мамы. Истинная леди и просто прекрасная женщина. Девушка остановилась, почувствовав, что глаза опять защипало от слез. «Не надо, Панс, она была бы против этого.» Сегодня брюнетка доказала самой себе, что может постоять за себя, что не боится идти против большинства и смотреть прямо вперед. Достойно и даже импозантно, как и полагает представителю рода Паркинсон. Однако сейчас, ей необходимо было успокоиться и заново задышать. Охладить себя прохладным ветром и встать над бездной. Слизеринка покорно последовала безумной идее не спать сегодня ночью, но быть ближе к звездам. Добираться до Астрономической башни пришлось долго, чтобы не выдать себя излишним шумом, но еще труднее оказалось подняться туда. Пришлось несколько раз останавливаться на ступенях, чтобы отдышаться, но ее влекло странное ощущение свободы и некой дерзости. К сожалению многих, луна в ночь Хэллоуина будет уходящей, а сейчас, в такую ясную ночь перед ожидаемыми холодами, она светила теплым, желтым светом, привлекая пробуждающуюся нечисть. — Фух...добралась.— Панси вытерла слегка вспотевший лоб, при этом ощущая легкий озноб от холодного воздуха и резко выдохнула от неожиданности. На самом краю, прямо за фонарем в виде светло-голубой сферы звезды, в том самом месте, откуда упал покойный Альбус Дамблдор, сраженный смертельной Авадой, стоял Гарри Поттер. Он медленно обернулся, выдыхая сигаретный дым и посмотрел на девушку странным взглядом. Ветер растрепал его густую шевелюру, а на мужественном подбородке виднелась небрежная щетина. Добавить к этому легкие блики от стеклянных линз его очков, ту самую водолазку, за которую она цеплялась пальцами, и сам факт случайной встречи превратился в нечто пугающе предначертанное. «Проклятие!» Девушка стала пятиться назад, наблюдая, как он делает последнюю затяжку, а потом тушит окурок о металлическую перекладину. — Как всегда, трусливо убегаешь, Паркинсон. — Гарри оборвал тишину этой ночи, оставляя мурашки на спине слизеринки. Панси остановилась, искренне возмутившись его словам. — Я просто хотела побыть одна, но даже здесь ты умудрился мне помешать, так что продолжай,— она развернулась и хотела спуститься с лестницы, но молодой человек обрел сверхскорость и очень быстро перегородил ей путь. — Мы так и не поговорили...,— он надвигался на нее медленно, направляя в сторону края стены.— А наша незапланированная встреча как раз подходит для этого. — О чем нам с тобой разговаривать?! Разве это не ты мне говорил, что я являюсь пустым местом и дочерью Пожирателя Смерти?! Или может тебе напомнить, что ты уверенно обещал, что все будет, как прежде!— как же она хотела сейчас убежать, скрыться или даже исчезнуть, только чтобы никто не видел ее слез, особенно он. Слизеринка даже не попыталась использовать волшебную палочку, настолько сильно она была истощена морально. Гарри поднял ее голову, мягко удерживая за подбородок. — Ты плачешь, почему?— большой палец погладил нежную кожу ее щеки, убирая влажную дорожку. Эта невольная ласка заставила брюнетку отшатнуться, но спина уперлась в холодную, каменную стену, лишая маневра бегства. — Это не твое дело. — Панси попыталась отвернуться, но теплые пальцы гриффиндорца держали крепко. — Не мое...— подтвердил Гарри.— Но я бы хотел, чтобы оно им стало,— его ладонь ласково погладила лицо девушки, а потом коснулась шеи, где бешено прыгал пульс. — Что ты делаешь, Поттер? Это ведь неправильно и...так не должно быть.— сбивчиво прошептала Паркинсон и облизнула пересохшие губы. Ее ладони прижались к чуть влажному препятствию, впитывая неровность и шероховатость поверхности. То, что сейчас происходило не укладывалось в рамки привычного порядка. Она слизеринка, рожденная в семье Пожирателя Смерти, а он гриффиндорец, ставший всеобщим героем, который сумел одолеть того, о ком боялись даже говорить. — Я должен был сделать это намного раньше,— он наклонился, сталкиваясь носом с ее переносицей. Макушка девушки доставала ему до уровня губ. Маленькая, хрупкая и такая женственная. Гарри сильнее прижался к ней, выдыхая с легким стоном от удовольствия. — Не прикасайся ко мне! — ее требование больше походило на мольбу, когда она ощутила тепло сильного тела и аромат парфюма, смешанный с запахом сигарет. Странная горькая смесь, вызвавшая в ее пояснице легкое перенапряжение. Панси закусила губу, с волнением осознавая, что чуть не произнесла «пожалуйста». — Давай сыграем, Паркинсон. — после долгого молчания, хрипло произнес гриффиндорец. — В этот раз будет не правда, а действие, — он прижал указательный палец к ее раскрытым, пухлым губам, медленно водя по ним подушечкой.— Будем касаться друг друга только губами в одном поцелуе, а потом проверим, зависимы оба от...этого или нет. — Мы уже делали подобное с тобой и знаешь, особого удовольствия я не испытала. — брюнетка на удивление легко преодолела первую волну шока от его слов, а потом вспомнила, как он был груб с ней, пока она боролась с паникой от ужасающей темноты. — Неужели?— Гарри прикоснулся теплыми губами к ее подбородку, поднимаясь вверх. — Значит ты испугалась правды. Даже сейчас, девушка старалась не думать о горячей твердости, что ощущала животом, когда он слегка потерся об нее. Внутри ее тела зазвенели струны, вынуждая нервно поерзать и облокотиться о каменную опору. — Ладно, хорошо,— быстро протараторила она с выдохом. — Только отойди от меня. Ей было очень тяжело терпеть его близость, тело совсем не слушалось и словно плавилось изнутри под воздействием нарастающей температуры. Поттер немного отстранился назад, однако руки оставил строго по сторонам, на уровне ее головы. — Решилась...— Гарри не отрывал глаз от лица Паркинсон, которое казалось слишком светлым, в холодном освещении сферы, а легкий румянец подтверждал ее уязвимость. — Начинай уже, чтобы быстрее закончить, — как можно более равнодушно произнесла Панси, а потом охнула, ощутив давление его мягких губ. В этот раз он целовал ее по-другому. Не торопясь, с подробным изучением недр рта и ровного ряда зубов. Язык парня подталкивал ее собственный к действиям, кружа и делая небольшие толчки вперед. Слизеринка зажмурилась, сжимая руками ткань своей юбки. Ей хотелось откинуть голову назад и попытаться сделать глубокий вдох. Она тихо замычала, когда Поттер слегка прикусил ее нижнюю губу, чуть оттягивая вверх, для того, чтобы наброситься уже с более сильным напором. Брюнетка непроизвольно сжала вместе ноги, чувствуя слабость в коленях. Он упорно двигался языком вперед, создавая у нее ассоциации с фрикциями во время секса. Ее голова пошла кругом, а глаза слегка закатились. Она бы рухнула от слабой асфиксии и больно ударилась затылком, если бы не своевременная помощь Гарри. Гриффиндорец успел подставить под удар свою руку, оберегая девушку от боли. Молодой человек с неохотой оторвался от ее губ, согревая влажным дыханием нежную кожу. Он аккуратно убрал ладонь, чтобы не нарушать договоренность, однако соображать становилось все труднее. Когда они оба смогли отдышаться, гриффиндорец достал свою палочку и подсветил кончик простым заклинанием. — А теперь проверим, — он чуть улыбнулся, предвкушая недовольства Паркинсон.— Подними юбку и коснись себя. «Твою мать!» — Поттер, ты часом головой не ударился?— Панси в шоке уставилась на него, покрываясь еще более сильным румянцем. — Или рыжая мартышка успела наскучить?— она надеялась, что после таких речей они разойдутся, но молодой человек отступать не собирался. — Нет, Паркинсон, сейчас такое не прокатит.— Гарри чуть наклонился корпусом тела, чтобы она наконец поняла всю серьезность момента.— Ты приняла условия, поэтому должна идти до конца,— ему удалось отразить события их пребывания за завалом камней, в тесном пространстве. Слизеринка перестала дышать, когда сопоставила прошлое и настоящее, начиная испытывать тревогу за свои мысли. — Я не буду этого делать! Ясно?— она отвернулась, прерывая контакт их глаз. Ее отрицание и гнев лишний раз подтверждали подозрения Поттера и его...фантазии. — Хорошо, тогда это сделаю я.— уверенно произнес гриффиндорец. — По правилам можно касаться только губами и как ты...— Панси осеклась, сглатывая ком в горле. Ее рот открылся, а потом так же молча закрылся, когда до нее дошло, что он серьезно настроен опустить свою голову к ее ногам и... — Нет, нет. Не надо! Я сама, нет, — она даже попыталась жестикулировать руками и замотала головой, на что избранный еще шире улыбнулся. — Одного «нет» достаточно, — мягко протянул он и подсветил себе палочкой.— Приступай и не надейся смухлевать.— молодой человек немного отстранился, ожидая ее действий. «Наступит время, когда ты будешь проходить у меня лечение, очкастый. Не сомневайся, я специально займусь иглоукалыванием ради тебя и твоей жопы.» Панси одновременно пребывала в гневе и смущении. Не смотря на холодную ночь ей было жарко, а все тело била мелкая дрожь. Девушка подняла подол юбки, открывая его взору черное белье с вставкой из бежевого кружева по-середине. Тонкие линии чулок и черные резинки с зажимами делали кожу ее бедер словно светящейся излишней белизной. Гарри медленно выдохнул, облизав нижнюю губу. Зря он позволил ей самой это сделать. Мысль о том, чтобы зарыться лицом в эту изысканность болью отозвалась в штанах парня. Он внимательно проследил за тем, как Панси опустила правую руку вниз и неловко провела пальцами по промежности, сокрытой тонкой тканью. «Блять!» Брюнетка закусила губу, резко сжимая руку в кулачок. — Покажи.— чужим голосом попросил Гарри, вновь сокращая расстояние между ними. — Раскрой ладонь. — Поттер...,— она задрала голову, смотря на его лицо.— Пожалуйста... Гриффиндорец осторожно взял ее за запястье, поднимая маленький кулачок к свету палочки. Пальцы девушки разжались, отчетливо показав блеск от влаги. Паркинсон повернула голову в сторону и закрыла глаза, проклиная про себя этот унизительный момент. Руки героя обхватили ее плечи, поглаживая через мантию большими пальцами. — Ты ведь понимаешь, что от этого никуда не деться...,— прошептал он ей в висок, теряя силу своей воли.— Оно уже внутри нас..., — правая рука парня медленно прошлась по ее желанному телу, опускаясь к месту концентрации влаги. Молодой человек выдохнул с протяжным стоном, когда сжал намокшую ткань ее трусиков. В ответ девушка схватилась за эту смелую руку, не зная, что правильнее сделать: остановить или направить дальше. — Признай...— прохрипел избранный, оттягивая ткань немного вверх, чтобы усилить давление на ее изнывающий клитор. Он стал покрывать поцелуями ее шею, чтобы она скорее решилась. — Да.— коротко ответила Панси и всхлипнула, вновь касаясь его твердой груди. Вначале Гарри хотел так же сдвинуть белье в сторону, но потребность теснее соприкасаться с ее оголенной кожей стала непреодолимой, поэтому он ловко разорвал мешавший клочок ткани строго по шву, убирая его к себе в карман. Затем пальцы прошлись по гладким, напряженным бедрам брюнетки и наконец проникли в нее. Паркинсон коротко простонала, резко хватаясь за плечи гриффиндорца. Он был готов спустить в штаны, как неопытный подросток, ощущая степень ее готовности и возбуждения. Указательный и средний утопали в горячем море, при этом плотно сжимаясь стенками влагалища. Поттер опять приник к ее губам в требовательном и таком же мокром поцелуе, совершая рукой короткие толчки. Основание его ладони сильнее прижалось к промежности, дразня распухший от возбуждения комок плоти. Девушка слабо пискнула ему в рот, продолжая цепляться за водолазку и елозить всем телом. Ей было действительно хорошо, но хотелось прочувствовать все до конца, не пропуская ничего. Рука брюнетки сжала предплечье парня, которое двигалось в нарастающем темпе. — М...Медленно.— кое-как изрекла она, делая спасительный вдох после поцелуя. Он все понял и сразу перешел на воздействие передней стенки кончиками гибких пальцев. Легкие круговые движения сопровождались слабыми щелчками, когда Гарри растирал конечности между собой, надавливая ладонью на клитор. Слизеринка опять повернула голову в сторону, чтобы не задохнуться от ощущений. Все внизу стало неметь и пульсировать, независимо от нескладных мыслей и свиста ее громкого дыхания. Она обреченно замычала, не зная, как устоять на ногах, которые стали словно вибрировать. — Давай...Панси. — Поттер целовал ее в чувствительное место за ухом, отмечая ритмичные сжатия женского тела.— Я...хочу быть...в тебе,— он закрыл глаза, собирая остатки контроля.— Глубоко...— молодой человек резко толкнулся еще раз, погладив тайное место внутри нее, тем самым посылая электрические импульсы в поясницу и мочевой пузырь слизеринки. —О-о-о...,— она дернулась навстречу его движениям. Что-то неминуемо сжалось в крохотную точку, а потом лопнуло, разбрасывая искры в каждую клеточку ее естества. «Идеально, черт возьми!» Зелень в его глазах потемнела от вожделения, а штаны почти порвались от натяжения. Он уже не мог себя сдерживать, поэтому резко освободил пальцы с хлюпающим звуком. Ладонь была слишком мокрой, а молния джинс поддалась не сразу. Вздувшиеся вены на каменном члене пульсировали, оставляя не слабую боль в паху. Гарри умудрился приподнять брюнетку над собой, удерживая за ягодицы, пока она собирала себя по кусочкам, после сокрушительного удовольствия. Можно было просто развернуть ее к себе спиной и почти сдавить с двух сторон, но он хотел видеть ее глаза и лицо, когда вновь окажется в ней. Беспрекословно владея и полностью подчиняя. — Сейчас. — гриффиндорец направил головку ствола вверх, опуская Паркинсон на себя и начал проталкиваться вперед. Вновь так узко и горячо, что сносило крышу от ощущений. «Охренительно!» Он несколько раз двигался короткими выпадами, чтобы погрузиться до конца. Панси слабо взвизгнула от небольшой боли из-за уровня заполнения. Все-таки ее тело еще не успело привыкнуть к его размерам. — Ох...под...подожди...,— ее ногти впились в напряженные плечи избранного, а пальцы на ногах сильно сжались. Одна туфля упала вниз вместе с палочкой, под их короткие стоны и громкие, частые вдохи. — Не могу.— Гарри толкнулся до самого основания, целуя ее в шею. — Впусти меня,— он шире развел ноги девушки, ударяя лобковой костью в промежность. Брюнетка вскрикнула, больно сталкиваясь затылком со стеной. «Слишком глубоко.» — Расслабься,— Поттер хрипло выдохнул и замер на месте, чтобы она быстрее освоилась. Девушка раскрыла глаза, наблюдая за непослушными волосами героя, которыми играл холодный ночной ветер, а его плотно сжатые зубы почти скрипели от усилий. Слизеринка захотела немедленно увидеть глаза гриффиндорца. Для этого она быстро сняла круглые очки с запотевшими линзами и обхватила затылок молодого мужчины. На таком расстоянии он хорошо видел ее лицо и покрасневшие губы от своей грубой щетины. Его тело вновь пришло в движение и на этот раз она приняла его без остатка. Мантия плохо защищала от тесного контакта со стеной, поэтому появление ссадин и синяков было вполне ожидаемым. Брюнетка замирала на вдохе, каждый раз, когда он таранил ее изнутри, не забывая ударять в конце для усиления импульсов нарастающего удовольствия. Слабая щекотка усиливалась, но фрикции стали слишком рваными и более грубыми. Гарри оборвал свой стон, зашипев в кульминации яркого и такого долгого освобождения. Его руки дрожали от перенапряжения, однако он продолжал толкаться в нее, предвещая наступление взрыва. Пальцы молодого человека больно впились в кожу ее ягодиц, но Панси не замечала этого, отдаваясь ощущениям его тепла в себе. Мысли об этом и последний глубокий выпад уничтожили ее сознание. Она опять взвыла с умирающим, тихим стоном и конвульсивно задергалась всем телом. Он как мог удерживал ее на себе из последних сил, прежде чем опустить на ноги. Плечи и бицепсы изнывали болью, а голова кружилась от усталости и истомы. Слизеринка повисла на нем, не имея сил и возможности убежать или скрыться. «Ты абсолютно прав, Поттер.» Не существовало способа избежать того, что было уже внутри них и успело созреть до безумной и необъяснимой зависимости друг от друга.