***
Вода с крана продолжала капать, искушая заняться счетами пред горькой развязкой. Холодное оружие в руках Уизли не возымело должного действия на второго гостя. Молодой человек сделал шаг навстречу, наступая на крошечные осколки разбитого зеркала. Звук треснутого стекла почти с болью полоснул слух девушки. — Даже не думай использовать это маггловское дерьмо против меня, — уверенно прошептал он, перестав играть палочкой. — Времени не так много и на твоем месте, я бы начал задавать вопросы. Джинни выпрямилась, откидывая яркие пряди волос за спину. Она стояла в одной тонкой, батистовой сорочке, которую ей подарила мать и даже не покрылась мурашками от холода. — Что тебе от меня нужно? — прошептала гриффиндорка в темноту, где плавно перемещалась тень, оставляя после себя растоптанный песок из осколков. Разумеется, она понимала, что подобное «содействие» никак не могло пройти для нее без последствий, а намерения Нотта еще больше заинтриговали. Скорее всего он знал, что в ночь Хэллоуина она видела его у башни Гриффиндора, потому что так же являлась не спящей полуночницей. Рон рассказал ей о том, что кто-то пытался взломать замок и проникнуть в комнату Гарри. Общая картина все яснее складывалась из мелких кусочков, подводя к порочному любопытству и приближая клубок темных загадок. «Интересно, зачем он это делает?» — А ты не догадываешься? — хмыкнул Тео, осматривая ее тело сквозь тонкую, темную ткань. — Считай мое благотворное вмешательство...своего рода услугой. — За которую ты хочешь что-то получить взамен. — Закончила фразу Джиневра и стала кружить лезвием по ладони. Осторожно, чтобы не порезать собственную плоть. — Все верно, Уизли. — слизеринец перестал улыбаться и подошел еще ближе. — Мы преследуем разные цели, но можем согласованно уничтожить всех, кто посмеет нам помешать, улавливаешь, к чему я клоню? — для проверки, он еще раз коснулся второй палочки, которую спрятал в складках мантии. «Ей не стоит знать об этом, иначе можно все испортить.» Слизеринец предлагал ей взаимовыгодное сотрудничество или договорную сделку. Оба прознали тайные грешки друг друга и теперь, чтобы укрепить сомнительное соглашение, ему потребовалось раскрыть себя пред ней с иной стороны. — Конечно, но где гарантии, что ты замыслил это по своей воле, а не по наводке Авроров? — даже в темноте, Джинни прищурила глаза, прислушиваясь к голосу внутри себя. «Будь ласковой и терпеливой, чтобы жертва не успела похолодеть от страха...» — Ха...— Теодор издал короткий смешок и почесал кожу за ухом. — А ты умнее своих братьев. — Он знал, что она не купится на подобный комплимент, но попробовать стоило. — Скорее более бдительна и осторожна. — парировала рыжеволосая. — Но не здесь. — Нотт указал кончиком палочки на следы крови и разрухи после расправы над соперницей. — Если бы я не вмешался, то тебя бы уже давно стали допрашивать, а Поттер изначально догадался, учитывая твою маниакальную ревность. Он ведь не такой дурак на самом деле... — Заткнись! — стоило Джиневре только услышать имя ее возлюбленного с чужих уст, как все в ее теле нарастало, покрываясь волдырями ярости и душераздирающей боли. — Не тебе говорить о нем, тем более ты сам не далеко ушел от меня, пытаясь не реагировать на эту черноволосую суку Паркинсон, — она погладила лицо ладонью, в надежде успокоить обманчивой лаской дергающиеся мышцы. — До сих пор надеешься все обставить, как очередное нападение неизвестного? — Тео проигнорировал ее истеричный выпад, решая перейти к иной форме манипулирования. — Да даже твои сокурсники догадались и поняли, что это отдельное, не связанное с прошлыми преступлениями, деяние, в котором осталось слишком много улик. Ты сразу же выдала бы себя на первом допросе, окончательно потеряв все шансы вернуть дорогого Поттера. — слизеринец завел руки за спину, чтобы в худшем случае использовать свое тайное оружие. Минуту гриффиндорка молчала, слишком тихо выдыхая сырой воздух. Слов благодарности он никогда не услышит от нее, но слабость перед чувствами к герою может здорово ей досадить или даже предать в самый неподходящий момент. — Что ты предлагаешь? — Совместную работу по одному очень привлекательному для тебя делу. Нужно подстроить все так, чтобы вышло наиболее правдоподобно, а дальше делом займутся другие люди. Это будет один раз и потребует от тебя той же сноровки, что и здесь, но...,— он задумался, прикрывая легкий зевок ладонью. — Без летального исхода. Уизли покусала ноготок большого пальца левой руки, взвешивая и согласовывая все за и против. Теодор сумел достаточно убедительно посвятить ее в запутанные интриги, которые показались девушке ужасающе очаровательными. — И когда нужно будет приступать?***
Два дня пролетели в суматохе подготовительных тестов и усиленного режима контроля за учениками. Теперь в туалет многие ходили парами, остерегаясь неизвестной угрозы. Селестина Фоули еще продолжала свое лечение под бдительным вниманием мадам Помфри. Целительница строго ограничила часы посещений для своей пациентки, оставаясь равнодушной к доводам и уговорам самой пострадавшей. Волшебники в голубых мантиях успели грубо вклиниться почти во все сферы деятельности школы, проводя осмотры территории замка и в дневное время. Наибольшую скованность и беспокойство у студентов теперь вызывали занятия по ЗОТИ, на которых помимо профессора Долиша стал регулярно присутствовать сэр Росс. Если первокурсники наивно предполагали, что мракоборец начнет красиво демонстрировать в действии правильно озвученные боевые заклинания, устраивая показательные дуэли, как во времена Златопуста Локонса, то выпускники еще больше омрачились присутствием аврора на уроках важного предмета. Гарри сразу отметил для себя, что Долиш общался весьма отстранено с коллегой, хотя тот, наоборот, проявлял завидную выдержку и учтивость. Молодой человек решил поделиться своими подозрениями с другом. Однако Рон по-прежнему не видел никаких странностей, радуясь скорому приезду старшего брата, который должен забрать сестру на короткий, воспитательный отдых, по-дальше от школы. — Я тебя уверяю, больше никаких нападений не будет. — отвечал Уизли, усаживаясь за парту. — После появления авроров, ни одна змея не посмеет больше выпустить свои клыки. Студенты рассаживались по своим местам, ожидая прихода преподавателя. В этот раз помещение освещались сразу несколькими магическими сферами, вызывая легкое одобрение приунывшей толпы. Теперь даже самые затемненные уголки и полки предстали взору учащихся без пугающих теней паутины и пятен плесени. Похоже Джон Долиш принял решение о полной смене мрачной обстановки, успевшей закрепиться за этим местом. — Ты опять включаешь заезженную пластинку в отношении слизеринцев, как источнике главного зла. — пробормотал Гарри, выискивая взглядом темную макушку хорошенькой головки.— Какой в этом смысл, если пострадали только студенты из факультета Слизерин? — А меня достало это пристальное внимание. — ворвалась в их разговор Гермиона. Она села позади своих друзей рядом с Лонгботтомом и нахмурилась, как старая сова Рональда. — Складывается такое ощущение, что представители Аврората следят за нами специально, выявляя сильные и слабые стороны в магическом плане. — шатенка искренне недоумевала, почему ее интуиция так яростно бунтует против вполне логичных мер контроля и безопасности. Была во всем этом неясная, алогичная цепочка действий, проложенная из мелочей и поведения храбрых мракоборцев. Слишком много недомолвок, напускной строгости и попыток подмять под себя весь учебный процесс. Она в очередной раз вспомнила, как Забини выразил искусно наигранное беспокойство относительно здоровья старосты Гриффиндора, когда авроры пришли за ними на ночное патрулирование. Слизеринец попросил Терлака Росса оградить Гермиону Грейнджер от обязанности патрулирования ночью. «Какая великолепная актерская игра, только оскара не хватает!» Девушка встретилась взглядом с Блейзом, который, как послушный отличник, уселся ближе к преподавательскому столу. Сегодня она проснулась с рассветом, испытывая дразнящую щекотку в пальцах. Память героини раскрыла свои чертоги, как книга, наполненная всевозможными, магическими заклинаниями. Разум и тело восторженно радовались стандартным чарам уборки. Заклинание получилось с первого раза и так вдохновило гриффиндорку, что она решилась на более сложное, свое любимое волшебство. Ей удалось создать небольшой лепесток магического пламени нежно-голубого цвета. Он красиво витал в воздухе, плавно меняя свою форму. Гермиона уже не пыталась бороться с теорией, о влиянии близости на ее самочувствие. Не только в физическом плане. Конечно, ей приходилось постоянно напоминать самой себе, ради чего пришлось переступать через совесть и гордость. Шатенка погладила подушечкой большого пальца нижнюю губу, не обрывая обжигающую нить с темными глазами мулата и намеренно провела ладонью по немного болевшей спине. «Может быть, ты поможешь мне нанести ночью мазь?»— щеки девушки красиво порозовели, а губы раскрылись от резкого вдоха. «Боже, о чем я думаю?! Да еще во время занятий!»— Грейнджер готова была ударить себя ладонью по лбу, чтобы наконец очнуться. — Я тоже задумался об этом. — чрез пару минут, тихо прошептал ей Гарри, заметив, что светловолосая Гринграсс пришла в одиночестве. «Неужели ее опять допрашивают?» — избранный еще больше насторожился, убирая перо в сторону, чтобы не сломать его от гнева. Гриффиндорцу совсем не понравилось двоякое мнение, сложившееся о работе комиссии. Аврорат не стал бы поручать мракоборцам вести слишком упорное наблюдение только за слизеринцами. Их продолжали подвергать регулярным допросам, в то время как студенты других факультетов были освобождены от подобной участи. Ближе к концу урока, объявилась виновница его тревог. — Прошу прощения профессор. — Панси быстро раскрыла дверь аудитории, не соизволив даже постучать. — Я старалась успеть на лекцию. В ответ Долиш коротко кивнул, молча принимая обстоятельства ее отсутствия. Почти все присутствующие выжидающе смотрели на нее, оценивая каждый шаг и вдох. Девушка боролась с дрожью в коленях, добираясь до своего места рядом с Блейзом. Уже во второй раз ей пришлось пропустить необходимый материал по защите, из-за унизительного допроса. Сегодня к ней в помощь приставили профессора Слизнорта, который почему-то выглядел более напуганным, чем она. — Все нормально? — спросил мулат, вглядываясь в ее бледное лицо. В отличии от многих, Блейз Забини успевал отмечать довольно незначительные детали, что на первый взгляд не несли никакой ценности. Но странное внимание Поттера, которое можно было счесть за любопытство в отношении брюнетки, не прошло мимо него. Гриффиндорец покручивал перо в руке, бросая в сторону их стола короткие взгляды. «Абсурд.»— сам себе ответил мулат на сомнительные догадки и вновь задумался о конфетке, сидевшей за спиной избранного. Он только сейчас стал рационально просчитывать действия благородной гриффиндорки, которые шли в разрез с ее собственными стремлениями. Мотивы такого раскрепощения и их недавней, ошеломительно-приятной близости никак не сочетались с румяными скулами и дразнящим взглядом. Да еще непонятный интерес его однокурсницы к героине... «Не все так просто...» — Я тебя удивлю, но во второй раз отвечать на одни и те же вопросы гораздо проще. — Паркинсон издала короткий смешок, надеясь, что больше ее не будут расспрашивать об этом. Мало того, что этот ублюдок Росс настоятельно интересовался причиной регулярного употребления зелья «без снов», так теперь посмел при учителе вслух озвучивать свои теории, относительно ее причастности к нападению. В Хогвартсе мракоборец вел себя слишком услужливо и тактично. Хотя в прошлые разы, при попытках обыска ее дома, он проявлял завидную настойчивость в получении нужной информации. «Нужно держаться и не показывать слабостей...» Брюнетка провела пальцами по вспотевшему лбу, пытаясь сосредоточиться на лекции Профессора. Каре-зеленые глаза на миг устремились к столу гриффиндорцев, где сидели Уизли с Поттером. Сегодня был короткий учебный день. Многие студенты планировали покинуть мрачные стены замка, кутаясь в разноцветные шарфы и отправиться в Хогсмид, за порцией положительных эмоций. Она точно знала, что скажет очкастому и сможет достойно уйти, не оборачиваясь, однако прежде... Девушка плотно сжала ноги вместе, чувствуя бегущую стаю мурашек по спине и бедрам. «Это будет в последний раз.» Сигнал завершения урока все встретили слишком равнодушно, вздыхая над объемом домашней работы. Никто не толкался на выходе и мало разговаривал. Ощущение обреченности имело слишком сдавливающее свойство, мешая радоваться наступившим выходным. — Может пойдем прогуляемся? Там первый снег выпал. — предложила Панси, поравнявшись с подругой. Блондинка собрала внушительную гору учебников, взятую из библиотеки. — Сожалею, Панс, но меня попросили...помочь с историей магии. — за фолиантами Дафна скрывала озорной блеск в ярких глазах. Они успели выйти в коридор, останавливаясь рядом с дверью соседнего кабинета. — И с каких это пор ты у нас в преподаватели заделалась? — съехидничала брюнетка. — Между прочим, мне нравится обучать нуждающихся новому. — Гринграсс манерно отбросила локон золотистых волос за плечо. В последнее время, она стала чаще их распускать, а еще, дольше торчать в душе, аккуратно вырисовывая тонкие стрелочки на глазах. Панси сдержала улыбку, решив поддразнить подругу. Она вытянула губы в трубочку и издала слабый чмокающий звук. — Само собой. Я даже боюсь представить, чему еще ты могла научить юное дарование. — слизеринка состроила совершенно невинную мордашку, пока блондинка покрывалась сочным румянцем возмущения. — Знаешь что? Может это и покажется смешным и не серьезным, но я не пускаюсь во все тяжкие в отличие от тебя и твоего шрамоголового мачо-любовника. — в голосе Дафны затаилась обида, но Панси быстро взяла ее за руку и стала уводить по-дальше от дверей пустующего кабинета мракоборцев. — Тише, прошу тебя. — девушка быстро осмотрелась по сторонам. — Здесь теперь даже у стен появились уши, а сегодня вечером я... — Вот черт! — воскликнула блондинка, перебивая ее. — Я совсем забыла. Значит вы встречаетесь сегодня? И ты все сделаешь, как мы договаривались? — теперь настал очередь Гринграсс осматривать опустевший коридор в подземелье. Директор Макгонагалл позаботилась о том, чтобы освещение в школе было усилено, поэтому мрачные факелы с магическим огнем решили заменить на волшебные сферы яркого, холодного света. — Но мне нужно, чтобы ты меня прикрыла. — слегка кивнув, попросила Паркинсон.***
Панси где-то слышала, что связь без обязательств могла быть приемлемо выгодной и еще растягиваться на долгие годы. Неверные супруги дорого платили за разгульные удовольствия плоти, совершая тайные обряды, позволявшие обойти магические клятвы брака. Аристократка подозревала, что ее отец мог также прибегнуть к темному колдовству, лишь бы обрести желанную свободу для собственного члена. Однако после осознанной жертвы супруги, принявшей гнев Темного Лорда на себя, Тибериус кардинально поменял свои взгляды. Со смерти леди Паркинсон, он решил упорно тренировать дочь в окклюменции и боевой, непростительной магии. Об этом никто не знал, даже преданная подруга Дафна. Пасхальные каникулы пятого курса омрачились кровавыми расправами над слабыми жертвами. Каждый раз, после неудачного Круциатуса над беззащитными животными, которых приносил для тренировок домовик, отец бил родную дочь по щекам, пытаясь взрастить в ней равнодушие и бесчеловечность. Панси не держала зла на родственника, понимая сколь важную цель он преследовал. Паркинсону старшему нужен был сильный воин, способный защитить и продолжить род «хитрых подлецов». Именно так окрестили чистокровную семью в Визенгамоте, когда судили ее отца. Волшебники громко выкрикивали с трибун название самой страшной тюрьмы для узников Магической Британии, стуча в такт основаниями волшебных палочек. «То были слишком мрачные времена...» Брюнетка наконец преодолела последнюю ступеньку широкой лестницы, оставляя позади громкие голоса посетителей паба. Мантия-невидимка была убрана в сумку, а костлявый палец худой женщины указывал знакомый путь. Сегодня Поттер пожелал обойтись без «смотрин», быстро снимая руками девичью одежду без приветствий и хваленого терпения. Слизеринка почти подавилась воздухом, когда столкнулась с опасной одержимостью потемневших изумрудов. Они прожигали плоть до костей, добираясь слишком далеко, к самому лелеемому и настоящему. Местом их временной дислокации стала кровать с множеством маленьких подушек. Девушка покраснела, преодолевая стыд от решения встать в унизительную для себя позу. Обычно так трахали порочных шлюх, не заботясь об их удовольствии. Пальцы с силой сжимали уголки мягкой наволочки, пока она хрипло стонала в подушку, заглушая свой голос. Руки гриффиндорца крепко хватали ее за талию, поглаживая выемку позвоночника. Он немного приподнял ее таз, оставляя пятерню на упругой заднице и вновь наращивал темп, вбивая свой свай до дрожи в матке. Панси заскулила от глубины и яркости ощущений, не находя точных объяснений, почему ей нравилась эта грубая похоть. Поттер трахал ее слишком самозабвенно, жадно и монументально, задевая и воздействуя на самые уязвимые участки тела. Словно волны возраставшего землетрясения, недра ее естества подвергались жестокой атаке в виде глубоких ударов внутрь. Еще и еще... — Гос-споди...,— она громко вскрикнула, задыхаясь от духоты и пожара внизу живота. Контакта глаз не было, что облегчало ее участь перед финалом. Так было проще забыться и не думать о последующих словах. Не сожалеть и отбросить то, что упорно прилипало к груди, вытягиваясь щупальцами к сердцу. Маленькому и беззащитному. Гарри наклонился, сминая одной рукой черные локоны душистых волос и слегка замедлился. Он любил эту позу. Наиболее глубокая, она позволяла набрать бешеный ритм фрикций, чтобы особенно остро сойти с ума от тесной сладости ее тела. Пот стекал с его поросшей волосами груди, а очки регулярно очищались невербальным высушивающим заклинанием. Это самое первое, чем он решил овладеть в совершенстве, чтобы ясно видеть безумие аристократки. Горячие стенки стали зажимать его еще сильнее, вынуждая разогнаться, как скоростной Хогвардс экспресс. «Мы придем к этому вместе, Панси.» — твердо решил герой, приподнимая корпус ее тела для еще большей близости. Девушка слабо заскулила через спутанные пряди волос и двинулась навстречу особо тяжелым ударам. В глазах замелькали крошечные, черные пятнышки, а слух уловил обреченное, хриплое мычание мужчины. Ей пришлось крепче ухватиться за подушку, чтобы не потерять равновесие от силы наслаждения, пронзившей ее тело чувственными конвульсиями. «Всего один раз...пока он оставляет во мне себя...» — калейдоскоп цветных осколков ее разума, выдал ошеломительную мысль. — Гарри...— слабый шепот созвучно разошелся с прерывистыми выдохами обоих. Их совместный оргазм оставлял после себя губительно-сладкую иллюзию счастья. Тяжесть мужского тела давила ей на спину и плечи, а горячее дыхание согревало правое ухо. Внутри было настолько тепло и хорошо, что стало нестерпимо больно. «Не смотреть, чтобы оградиться от океана губительной зелени.» «Не оборачиваться, для освобождения от липких пут надежды и эмоций.» «Смело сказать, пока разум еще не восстановился.» Паркинсон слегка дернулась в попытке вдохнуть полной грудью, но резко замерла, когда плеча коснулись прохладные губы. «Не смей, Поттер! Ты не должен целовать! Не должен...,» — она попыталась высвободиться, но сильные руки ловко перевернули ее, убирая темные пряди с лица. «Не делай этого...» Гарри наклонился еще ниже, продолжая удерживать красивое девичье лицо в ладонях. Поцелуй быстро стал горячим и скользким, не давая шансов на завершение. «Пожалуйста...» — пальчики Панси погладили спину молодого человека и двинулись выше, к твердым плечам. Она слегка замычала, умоляя о дозе кислорода. Голова кружилась от приятной истомы и близости геройского тела. Поттер не закрывал глаза, желая увидеть гибель зачатков сопротивления аристократки. «Прошу тебя...Гарри.» Ладони гриффиндорца вновь стали неторопливо ласкать тело под собой, сминая грудь и вытягивая розовые соски. Их пот смешался в один общий состав уже не простой примитивной похоти и голого вожделения. Избранный приподнялся, укладывая одну ногу девушки себе на плечо, а вторую развел еще сильнее, обеспечивая полный контроль и нужный угол проникновения. Брюнетка изогнулась, когда он вновь оказался внутри, погрузившись до самого основания. Теплая ладонь накрыла гладкий лобок, а большой палец стал плавно кружить по клитору. «У нее получится испытать двойной оргазм, учитывая такую острую отзывчивость мне...» Его внутренние демоны ликовали, когда Паркинсон стала выкручивать уголки подушки, откидывая голову назад с жалобными всхлипами. Поттер искренне наслаждался видом ее незащищенного тела, блестевшего от пота и жара. Груди вздрагивали каждый раз, когда он ощутимо медленно ударял в конце каждой фрикции. «Видеть прекрасную белизну нежной кожи...» «Слышать тихие стоны...» «Поглотить без остатка...» «Раз и навсегда.» — Что находится в хранилище и сейфе твоей семьи? — первый вопрос Гарри задал одновременно с плавным погружением в слишком влажные, почти обжигающие своды. На секунду, глаза Панси раскрылись от неожиданности прозвучавшего вопроса, а потом в них будто появились иглы подозрительности. — Это..., — ей было сложно поймать нить разговора, когда лавина ощущений почти рвала сознание сладкими потоками.— Не твое д-дело, — она завертела головой, в надежде прогнать дурман подступавшего урагана. Слизеринке показалось, что ничего уже нельзя было изменить, однако гриффиндорец, с легкой улыбкой на лице, поцеловал изящную лодыжку и наклонился, заменяя большой палец указательным и средним. Теперь, помимо глубоких толчков в ее тело, крошечный комок плоти оказался в лену неустанно работавшей руки. — Но я...хочу помочь. — как можно более уверенно прохрипел избранный, а затем поцеловал слизеринку в подбородок. На какой-то момент, она всмотрелась в зелень его глаз, что блестели через чистые стекла очков, но затем тут же нахмурилась. — Я сама...прекр-расно...справляюсь. — Паркинсон двинула тазом навстречу и случайно сильно сжала внутренние мышцы. — Твою мать...— Гарри крепко свел челюсти от ее действий и вновь поднялся корпусом тела. В этот раз, он решил проучить строптивость аристократки, усиливая движения пальцев вокруг клитора. Член монотонно двигался вперед, задевая переднюю стенку ее лона. — Ох, Моргана...— благоговейно прошептала девушка, возносясь всей душой в мир нескончаемого водопада наслаждения. «Это...не может быть так...восхитительно...» — Панси вцепилась в руку парня, желая спастись от забвения и слишком эмоционального краха. Она бесстыдно двигалась ему навстречу, делая короткие вдохи через сухие губы. Кульминация, приправленная гневом из-за ее упрямства, обещала стать поистине ошеломляющей. «Что ты скрываешь?»— гриффиндорец слишком сильно желал раскрыть ее тайны. Более того, он открыто предложил Паркинсон свою помощь, проявляя намерение стать для нее защитником. «Когда, черт возьми, это успело произойти?!» Поттер продолжал двигаться вперед, неустанно прорываясь в дрожавшее, пульсирующее естество девушки. Она спрятала лицо за подушку, впиваясь в нее зубами от сокрушительного падения. Сознание и разум помутнели, уступая место упадку жизненных сил и темноте. Панси почти не помнит, как Гарри склонился над ней, закидывая девичьи ноги себе на талию. Прохладный мост его очков надавил в переносицу, когда он повернул лицо аристократки к себе. Поцелуй окончательно убивал ее, вместе с яростными движениями вперед до потрясающего, мужского освобождения. Руки девушки безвольно раскинулись в стороны, как крылья поверженной птицы, пока герой громко стонал в ее рот, впечатывая в матрас. — Это...конец...— тихо прошептала Панси, после возвращения из небытия. Поттер лежал рядом, переводя свое дыхание. Его глаза были закрыты, а мозг упрямо напоминал о необъяснимых целях и стремлениях. Ожидаемый, великолепный секс не избавил от прослойки эмоциональной зависимости. Он словно оживал, чувствуя ее запах на себе. Запах, возможно самой лицемерной, лживой и прекрасной женщины, что так искренне дарила себя ему. «Это действительно...конец.»— подумал про себя Гарри, повторяя в уме слова слизеринки. Он нахмурился, намереваясь прояснить все до конца. Узнать, зачем и ради чего она прячет нечто важное от мракоборцев. — Надо поговорить. — рука парня обвела маленький пупок и двинулась выше к груди. Брюнетка слегка дернулась, когда умелые пальцы стали играть с соском левой груди. Ей стоило не малых усилий преодолеть слабость и отодвинуться, стараясь прикрыть себя тонким покрывалом. — Говорить больше не о чем, Поттер. — Панси неуклюже поднялась, ожидая, когда пройдет головокружение. — Я уже все сказала, это конец, — она резко отдернула ткань на себя, заворачиваясь в нее, как в кокон. — Что ты имеешь ввиду?— более резко переспросил Гарри. Он присел на край кровати, нисколько не стесняясь своего обнаженного тела. Паркинсон сглотнула неприятный ком в горле, стараясь придать своему голосу больше равнодушия. — А ты разве не понял? — она посмотрела на смятую простынь. Кровать еще хранила тепло их тел после моментов слишком опасной и такой прекрасной близости. По крайней мере для нее, все стало обрастать светлыми и яркими эмоциями, даря тоску и щемящую боль глубоко в груди. — Авроры отслеживают каждый мой шаг и нападения еще продолжатся, а... — Ты так уверена говоришь об этом, словно действительно замешана. — перебил ее герой, пристально всматриваясь в темное болото ее глаз. — А ты считаешь меня причастной? — не удержалась от вопроса девушка, сильнее сжимая ткань у груди в кулаке. Поттер поднялся с кровати и поправил очки. Он подошел к ней совсем близко, но не прикасался. — Учитывая интерес мракоборцев к содержимому твоего сейфа, который ты так яростно оберегаешь...— Гарри сделал шумный вдох, прежде чем закончить.— То я не исключаю подобного, — он успел заметить, как она побледнела, быстро убирая свои заблестевшие влагой глаза. — Мне плевать на твои подозрения. Больше я сюда возвращаться не намерена, — ей стоило проговорить это более громко и уверенно, но странное чувство обиды тут же отозвалось желанием убежать, остаться в одиночестве и наконец разрыдаться. Девушка быстро прошла в душевую, плотно закрывая за собой дверь. «Все правильно, Панс...Скоро станет легче.»***
Следующая неделя стремительно пролетела в подготовке к экзаменам, объемных домашних заданиях и попытках не впасть в отчаяние от регулярного наблюдения. Студенты стали привыкать к измененному графику с регулярными проверками и допросами, обсуждая последние новости в гостиной факультета. Мисс Фоули тяжело переживала по поводу шрама на лице, который, как уверяла мадам Помфри, со временем совсем исчезнет. Слизеринка еще находилась в больничном корпусе, но подруги могли навещать ее чаще, чем раньше. Главными подозреваемыми по-прежнему оставались дети Пожирателей Смерти, которые еще не подвергались Веритасеруму только благодаря внимательности директора Макгонагалл. Женщина молча терпела деятельность мракоборцев в стенах школы, но и не давала переступить границы дозволенного, провожая суровым, кошачьим взглядом спину Терлака Росса. Что касаемо Панси, то она старалась стать крошечной мышкой, дабы не нарваться на повышенное внимание разозленного мракоборца. Руководство Аврората требовало положительных результатов расследования, но из-за недостатка улик и ограничения свободы действий приходилось идти на хитрость. Маленькая аристократка всегда ходила в обществе своей подруги или других однокурсников, поэтому перехватить ее в одиночестве было не так просто. К середине новой недели мистеру Россу это все же удалось. Он перекрыл дорогу Паркинсон, выходившей с учебниками из библиотеки. Казалось, что брюнетка была полностью готова к встрече с ним, ведь на ее лице не отразился даже намек на удивление или страх. Коридор четвертого этажа пустовал, поэтому Терлак не побрезговал применить насильственную, ускоренную легиллименцию. Вот только у него в очередной раз ничего не вышло. Девица успевала быстро сконцентрироваться и создавать плотный блок темноты, ограждавший мысли и воспоминания от неправомерного лазутчика. Аврору ничего не оставалось, как отпустить девушку и нечаянно оставить следы пальцев на нежной коже запястий. Росс начинал испытывать нетерпение, даже с учетом того, что проверенный источник стал более активно прокручивать механизм устранения всех преград на пути к власти. К тому же, у мракоборца появилась возможность обрадовать эту упрямую, дерзкую сучку. Панси опять терзалась бессонницей, а от зелья без снов уже начинала кружиться голова. Разум не покидали картины зеленых глаз и круглых очков. Слишком яркие, порочные желания одолевали все тело сладкой ломотой, оставляя между ее ног скользкую влагу. Она всеми силами старалась погрузиться в учебу, готовясь к экзаменам, которые должны состояться перед рождественскими каникулами. Пока школа была заполнена детьми, ей не угрожало назойливое внимание мракоборцев. Сэр Росс был искусным актером, прекрасно изображавшим строгое благородство, но именно она точно знала, какой «оборотень» скрывался под голубой мантией. Возвращаться в пустующее поместье, именуемое домом не хотелось, но у нее не было выбора. Помимо чтения десятка учебников и множества тестов, девушка более активно проводила наблюдение за своей, уже состоявшейся пациенткой. Характер у Грейнджер был не подарок, но к этому неудобству аристократка приспособилась. — Ты можешь не дергаться? Я между прочим тоже хочу успеть на ужин. — Панси осторожно водила палочкой в воздухе, словно дирижер, наблюдая за метаниями левитирующего в воздухе тела гриффиндорки. Они находились в комнате Гермионы, пока Блейз и Дафна провожали первогодок в большой зал. С начала недели Паркинсон решила проверить свою теорию по нахождению главной зоны дискомфорта, откуда все начиналось. Место, где наиболее сильно концентрировались последствия проклятия. — Расслабься и закрой глаза, чтобы ты смогла прочувствовать свое тело, — она переместила Гермиону строго над кроватью, чтобы в случае неудачи, быстро опустить ее вниз. — Сейчас я создам легкие колебания теплого воздуха вокруг, а ты скажешь, где точно у тебя происходит более сильная реакция отрицания. Грейнджер послушно закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, что было не так просто, когда паришь в воздухе. Мысли в любом случае возвращались к наглой улыбке на лице старосты Слизерина. В последние дни Блейз стал вести себя несколько отстранено, хотя на их плечи легло слишком много обязанностей. Они мало разговаривали друг с другом и встречались только в большом зале за трапезой, а потом опять разбегались вместе со студентами по кабинетам и коридорам замка. Ее раздражала назойливая идея намеренного игнорирования со стороны молодого человека, хотя она сама не предпринимала никаких попыток нормально поговорить. «Говорить о сексе, который стал нравится...» — такие выводы были не свойственны отличнице школы чародейства и волшебства. Гриффиндорка слегка поморщилась, ощутив легкое онемение в левом плече и последующую дрожь в руке со шрамом. Ей было не так больно, когда Беллатриса резала ее своим кинжалом, а вот прикосновение липких, прохладных рук и губ к уху почти нестерпимо жалили, как укусы ядовитой змеи... — Она прикасалась ко мне...— резко раскрыв глаза, проговорила Гермиона. Панси нахмурилась и опустила ее на кровать, убирая палочку в карман мантии. — Ты о тетке Драко? — брюнетка намеренно прикоснулась к руке Грейнджер и подняла рукав кофты, чтобы осмотреть следы позорного ругательства. Шатенка уже стала привыкать к их сеансам, поэтому боль и неудобства от контакта со слизеринкой стали для нее вполне терпимы. — Нет, я помню, что до этого она касалась меня рукой и...губами...— пациентка дождалась, когда с хорошенького личика аристократки спадет нахальное выражение, а потом продолжила. — Я имею ввиду, что до применения непростительного, она прижала меня к стене и проговорила странную фразу прямо в лицо и ухо. — Какую? — приподнимая брови, спросила Панси. — Нас ждет серьезный разговор..., как девчонки с девчонкой.— проглатывая горечь во рту, прошептала Гермиона и посмотрела вниз на руку, где отчетливо выделялись ровно прорезанные буквы. — А вот это уже многое объясняет...— Паркинсон закусила изнутри щеку и задумалась, вспоминая рассказы Малфоя о безумии своей родственницы. — Что именно? — нетерпеливо пробормотала гриффиндорка, опуская рукав вниз. — Это похоже на одну из форм...э...расстройства сексуального поведения. Заболевший часто теряет связь с реальным миром и может даже не помнить, с кем вступал в половую связь, плюс очень не маловажную роль играет явное проявление неудовлетворенности. — девушка поднялась и стала рассматривать интерьер небольшой спальни. — Но мадам Лестрейндж была вроде замужней женщиной, хотя супруг вряд ли мог удовлетворить ее бешеную натуру, — она усмехнулась, отмечая еще одну деталь.— Я видела ее колдографии в газетах. Понять не могу, для чего нужно было так наряжаться, у нее же сиськи почти вываливались наружу? — А ты не в курсе? — удивилась Гермиона. — Она же была самой преданной соратницей Темного Лорда и по слухам, тайно в него влюблена. — Влюблена?! — округлив глаза переспросила Панси и громко засмеялась. — В его-то отвратительную, безносую рожу? — брюнетка остановилась и внимательно посмотрела на книгу, лежавшую возле тумбочки. Буквы в названии были магически размазаны, но Паркинсон узнала это произведение по цвету переплета. — Но тогда получается, что он мог периодически ее...ну...на свой змеиный... — Боже, избавь меня от подробностей! — поморщившись, взмолилась гриффиндорка. — Я даже не хочу это представлять! — Мне уже понятно, вокруг чего кружатся твои фантазии. — Панси подняла роман и быстро пролистала несколько страниц. — Занятное чтиво. Гермиона резко подлетела к ней и выхватила книжку из рук, при этом румянец на ее щеках полыхал до самой груди. — Не нужно трогать чужое, — пробурчала она гневно. — Ответь мне, Грейнджер, ты занимаешься сексом или предпочитаешь изучать подробности под одеялком собственноручно? — Паркинсон довольно хмыкнула, видя растерянность лучшей ученицы Хогвартса. — Это слишком личная информация, между прочим. — Я спрашиваю не для стеба, а с целительской точки зрения. Тетка Драко страдала сексуальным расстройством, а ее мертвецкий Лорд, скорее всего, совсем не удовлетворял или у него просто уже не стоял. Поэтому она прокляла тебя зеркально, решив превратить в такую же сексуально голодную истеричку, какой была сама.— Панси поправила ткань юбки, разглаживая пальцами легкие складки. — Довольно странная теория. — пролепетала шатенка, но все же не могла не согласиться с долей истины в этом случае. — Которая очень хорошо подходит под описание причины улучшения твоего самочувствия. Я вижу положительную динамику и в магии ты уже не так истощена, а это главное. — Хочешь сказать, что регулярные...интимные отношение способствуют моему исцелению? — Гермиона отбросила роман в ящик, желая скрыть свой интерес от лишних глаз. — Поправка, регулярный секс с положительным удовлетворяющим итогом имеет прямую связь с твоим физическим состоянием. — Панси громко выдохнула, а потом поправила прическу, глядя в зеркало на стене. — А теперь пойдем ужинать, а то меня Дафна съест вместо круассанов.***
В Большой зал им пришлось идти вместе. Панси не хотела даже на минуту оставаться в одиночестве среди не столь приветливых стен и портретов. Она обязательно объяснит все подруге, но позже. Самое главное, чтобы Григрасс не поддалась на провокации своей ревности. Девушки пробежали через центральный вход, стараясь быстрее разойтись по своим местам. В спешке, Панси не заметила, как к ней напролом полетела рыжеволосая Уизли. Девушка ощутимо толкнула ее, убегая к выходу и больно дернула прядь волос. — Эй! Ты совсем слепая?! — прокричала слизеринка, поправляя волосы. Но Джиневра молча изобразила на лице что-то похожее на сочувствие, а потом быстро исчезла из поля зрения. — Совсем ненормальная. — пробурчала девушка, обходя длинный стол. Паркинсон чувствовала, как горел ее затылок и пыталась до боли в шее не поворачивать голову в сторону избранного. Регулярно они виделись теперь только здесь, за столом. Поттер обратил внимание на странное общение Паркинсон с Гермионой, но так ничего не сказал подруге, умело прикрывая злость за спокойным выражением лица. Гарри про себя возмущался упрямству аристократки, которая имела наглость гордо пробегать мимо него, слегка виляя уже знакомыми бедрами. Будь его воля, она бы даже сесть не успела, или же просто оказалась вместо жаркого на его тарелке. Он старался быть очень внимательным, повторяя манеру Долиша и молча наблюдать со стороны, чтобы воссоздать в голове общую картину. Проходивший мимо рядов Терлак Росс ответил ему на приветствие кивком головы, а затем присоединился к группе в аврорских мантиях. Гриффиндорец с неохотой отметил странный интерес мракоборца к допросам слизеринки, однако у героя не было твердых оснований подозревать его в чем-то. — Где ты была?! Я уже собиралась с Алексом заниматься поисками! — блондинка отбросила булочку с шоколадом и внимательно посмотрела на подругу. — И почему ты явилась сюда в компании с Грейнджер? Панси присела на скамью и поправила юбку. Она начала быстро закидывать в тарелку фрукты и разного вида сыры. — Перестань, Даф. — девушка обмакнула кусочек сливочного сыра в миску с медом. — Мы с ней договаривались насчет расписания у первогодок, которое поменяется из-за скорых экзаменов. — ее кружка наполнилась согревающим чаем с корицей. — Между прочим я волновалась и переживала, что этот ублюдок Росс опять тебя поймал. — Дафна обхватила запястье подруги, на котором виднелись два темно-синих пятна. — Я больше не могу так и хочу все рассказать директору, да и Поттер с тебя глаз не сводит. При упоминании фамилии избранного, Панси слегка подавилась. В тот вечер она оставила в номере отеля его мантию, уходя по-английски без прощания. Девушка сама еле сдерживала себя, чтобы не поддаться желанию увидеть в живую лицо, которое стало регулярно преследовать ее в снах. — Мы ведь это уже обсудили и я больше не хочу вспоминать. — тихо прошептала брюнетка, прожигая яростным взглядом волшебника с пшеничными волосами. — Доверься мне, скоро этот мерзавец получит по заслугам... «Главное, собрать больше доказательств его многоликой натуры.» Разговоры за столом стали стихать, так как некоторые ученики поспешили уйти в гостиные своих факультетов. Однако остальные с любопытством и опаской наблюдали за приближением большой одинокой птицы. Широко распахнутые серо-черные крылья министерского филина парили над тысячами горящих в воздухе свечей. Птица уверенно подлетела к столу, за которым сидели гриффиндорцы и слизеринцы. Конверт с красной печатью Министерства упал рядом с Панси Паркинсон. — Похоже...это предназначается тебе. — взволнованно проговорила Гринграсс, наблюдая за ожившей бумагой. Письмо слегка задымилось, требуя скорее его развернуть. — Странно. — Панси накрыла ладонью конверт, который стал уже нагреваться. — Никогда не видела, чтобы они присылали уведомление с кричалкой, — она не хотела, чтобы послание услышали посторонние, однако слегка задела уголок печати ноготком мизинца и та отлетела, как пробка от шампанского. Длинный пергамент поднялся вверх и развернулся, а строгий голос секретаря создавал громкое эхо на весь зал. «Леди Персефона-Эллоиза Пенелопа Паркинсон. Министерство Магии, Отдел Правопорядка и учета преступников Азкабана уведомляет вас, что сегодня в семнадцать часов, двадцать восемь минут, Сэр Тибериус Гарбхан Паркинсон, являвшийся осужденным за преступления против Магической Британии скончался. Экспертиза и комиссия тюремных колдомедиков подтвердили факт смерти по причине остановки сердца. Настоятельно просим вас выдать согласие на кремацию тела, дабы потом вернуть прах в родовое поместье вашей семьи.» Пергамент упал обратно на стол, а в зале возникла давящая, убивавшая все живое тишина. Даже сидящая рядом Дафна не смогла ничего сказать. Слизеринка продолжала упорно смотреть на конверт, не замечая, как ее подруга медленно поднялась со своего места. Панси не стала забирать письмо, слишком сильным было шоковое состояние. Ее отец, единственный близкий по крови человек покинул этот мир, оставив дочь одну в окружении стервятников. Девушка молча обходила стол, не отзываясь на слова подруги. Блейз Забини тоже поднялся и попытался обхватить плечо однокурсницы, потому что предполагал слишком трагичный итог. Он смотрел на белое, как мел, лицо девушки, ставшее омертвевшей маской. — Я провожу тебя, — четко сказал он, не замечая, что почти все студенты встали со стола и смотрели лишь на нее. «Ты оставил меня...Папа...» — в голове брюнетки стал раздаваться звон колоколов, а шум в ушах нарастал, напоминая отпевание покойника сотнями чужих голосов. Ее тело стало слишком тяжелым, а сердце пропустило пару ударов. Никто не видел и не слушал наставления строгой директрисы Минервы Магконагалл с требованием освободить большое помещение. Панси слегка раскрыла губы, желая закричать и попросить о тишине, но ее услышала лишь темнота, пришедшая спасти от мук реальности. «Папа...» Она не помнит, как ее поймали знакомые сильные руки, а яркая зелень глаз смешивалась с чернотой пришедшей бездны. Было так легко и хорошо. Исчезать и растворяться в тепле и запахе любимого человека.